Сказка о зеленоглазой колдунье и семи богатырях

— Игорь, я тебе одежду чистую принесла! — радостно сообщала, открыв резко дверь.

Князь стоял рядом с дверью, и я почти воткнулась в его обнаженную грудь, подняла на него глаза и не смогла отвести. В глазах снова зажглись золотые искорки и это был не смех, в них светилась нежность, обожание и ... любовь.

— Веселинушка, — прошептал князь и закрыл за моей спиной дверь.

От звука вздрогнула и стала отступать к двери, выставив одежду в руке перед собой, как щит, а второй нащупывая ручку на двери.

— Веселинушка, не бойся меня. Я буду ждать столько, сколько скажешь, — в глазах появилась грусть, но ни одного шага в мою сторону не сделал. — Только скажи, ждать? Люб я тебе?

— Люб. Жди, — дернула за ручку и выскочила из светелки. Одежда осталась у меня в руках.

Стояла и старалась унять бешено скачущее сердечко.

— Давай одежу, отнесу ужо, — произнес Тимошка.

Я припустила бежать, хотелось дыхнуть воздуха, сердце бешено колотилось. Сбежала по лестнице и на улицу.

— Веселина, куда? Вечерять садимся! — понеслось в след от Матвейки.

Бежала по знакомой тропинке, собирая подолом платья пыльцу с поздних цветов и трав. Вильки возмущенно вспархивали и махали своими кулачками мне в след, потом начинали хихикать. Этот смех прожал меня всю дорогу до пруда.

Остановилась на полянке, где первый раз увидела князя, и не смогла подойти к пруду позвать подружку. Сейчас тоже был вечер, как тогда, и солнышко садилось над прудом.

— Ну, куда убежала, глупенькая? — спросил Матвейка, положив руки мне на плечи. — Стол накрыт, а ты тут, — ласково проговорил брат.

— Матвейка, я ... — повернулась к нему и не могла сказать ни слова.

— Знаю, Веселинушка. По твоим глазам все поняли. Люб он тебе. — Улыбнулся брат и обнял.

Так мы вдвоем шли по тропинки, фейки хихикали вслед. Некоторые подлетали, сыпали на меня пыльцу и хихикали сильнее.

— Кыш! — прикрикнул на них Матвейка, — Устроили тут!

Перед домом он стряхнул с меня пыльцу и поддел под нос пальцем.

— Выше нос сестрица. Ты же ведьма у нас, пусть и влюбленная, — весело сказал брат.

— Что так заметно? — испугалась его словам.

— Заметно, так что веди себя как обычно, — подтолкнул меня к дверям.

Вздохнула, вошла. Все уже собрались за столом, но есть не начинали, ждали нас.

— Вернул беглянку? — спокойно спросил отец, — Садитесь, а то голодные мы, хорошо поборолись. Да, князь?

— Хорошо, — согласился Игорь, он оказался рядом со мной.

Вот почему-то мне показалось, что это проделки Матвейки, посадить нас рядом. А мне так неудобно было, даже глаз боялась от тарелки поднять.

— Веселина, подай хлеба, — попросил Матвейка.

Потянулась за тарелкой с хлебом, накрытым салфеточкой и подала брату.

— И мне, — попросил князь. Повернулась к нему и случайно наши руки встретились, салфетка вспыхнула огнем.

— Веселина! — воскликнули все почти одновременно.

Только князь подхватил горящую тряпицу, похлопал ее между рук своих и погасил пламя. Я перепугалась больше всех остальных, того что так отчетливо показала свои чувства.

Князь после этого оттер пальцы салфеткой, забрал всю тарелку с хлебом из моих рук и поставил на стол.

— Спасибо, — тихо сказала Игорю и посмотрела на него, встретилась с ним взглядом и косы вспыхнули огнем.

— Веселинушка, может, успокоишься и водички попьешь? — ласково спросила бабушка, передавая мне кувшин, который стол рядом с ней.

— Водички бы, — проговорила пересохшим горлом, и на меня пролился дождь.

— Ты только не волнуйся, — поднялся Матвейка и положил мне руки на плечи, — еще не хватало землетрясение устроить и терем разрушить.

Сам же веселился от души.

— Вот еще! — гордо вскинула носик и, резко поведя плечами, сбросила его руки.

Парня ветром сдуло.

— Не улеглась сила, — задумчиво произнесла мама.

— И долго она укладываться будет? — спокойно спросил князь, отряхивая капли воды с одежды.

— Так это у кого как. В нашем роду всегда долго. Моя сила два года приживалась, у Забавушки полтора, но она активно стала в ведьмином круге тогда работать. Людям помогать и ратникам, целительствовала долго, вот сила быстрей привыкла к ней. — Спокойно рассказала бабушка, то, что мы в нашей семье все знали.

— Получается, что чем чаше Веселина силой будет пользоваться, то быстрей примет ее? — сделал вывод Игорь.

— Получается так, — вздохнула бабушка. Она-то знала, что я решилась идти на Чернобога.

— Ярослав Владимирович, отпустите Веселину на борьбу с Чернобогом, — попросил Игорь, встав со стула и отвесив низкий поклон отцу.

— Веселинку? Да она даже мечом махать толком не умеет! — тут же встрял ушибленный Матвей.

— Она мне как ведьма поможет, — так же серьезно сказал Игорь.

— Расскажи, князь, что случилось в миру, — посуровел отец.

Князь рассказывал о беде случившейся над миром. Фразы были сухие, без витеиватых изысков, но говорил очень складно, доходчиво и показал всю суть проблемы.

Чернобог стал людей губить и земли их себе забирать. Потом заключил договор с учеными ведьмами и те стали землю портить. Леса стали заброшенными, не проходимыми. Колодцы стали с тухлой водой, крестьяне, что не умерли, покидают свои деревни. Перестали сажать и убирать урожай. Хлеба в княжестве не хватает, голодно совсем. Князь поначалу просто вешал ведьм, считая, что так избавиться от заразы, рассаженной ими, но лучше не стало. Ведьмы запечатали ведьмины круги и люди стали болеть, потому что Светобог не может прийти к страждующим и помочь силой света своего.

Тогда князь собрал дружину, набрал из крестьян всех желающих, обучил насколько смог и отправился к Чернобогу в бой. Тот вышел на ратное поле и пошел навстречу Игорю, вот тогда князь первый раз в сказку попадал, да сразу же на ратные бои. Ведь он думал, что перед ним ратники Чернобога, не дождались сигнала к началу битвы и накинулись на его дружину.

— Ты прости, Ярослав Владимирович, что напал на твоих дружинников. — Закончил свой рассказ Игорь.

Я во все глаза смотрела на князя. Все мне в нем нравилось: и как говорит, и стоит перед братьями, как отцу прямо в глаза смотрит, как душой болеет за княжество свое, за простой люд, за землю печалиться.

Братья и отец слушали молча, не перебивали, лица были суровые. Мама с тревогой смотрела то на меня, то на князя. Бабушка с печалью подперла кулачком щеку и вздыхала при рассказе о новых бесчинствам, что творятся в миру.

— Совсем Чернобог не думает, что делает. Неужто надеется, что Светобог ничего не узнает? — после паузы сказал отец.

— Отец, дозволь нам с князем на Чернобога пойти, опять же Веселинку если что прикроем и присмотрим, — сказал Святополк.

Матвейка поймал мой взгляд и подмигнул за спиной князя. Отец долго молчал.

— Добро, идете все вместе, Веселинку берете с собой. Оберегать и слушаться во всем, сила ей дадена, а потому ей лучше знать и ведать. — Решил отец. — Сам я к Светобогу пойду, расскажу о делах Чернобога.

Разговор пошел так, что мое участие не обсуждалось, это подразумевалось как-то само собой. Князь сел обратно за стол. Общий разговор отвлек меня от Игоря и смогла спокойно перекусить. На князя снова засмотрелась, как за столом себя ведет, как кушает, благородство чувствовалось в каждом его жесте.

Когда ужин закончился парни с увлечением стали обсуждать подробности похода на Чарнобога. Взяли в оборот Игоря и расспрашивали все, что только можно. О количестве войска противника, о ведьмах ученых, об оружии. Иногда перескакивали с темы на тему.

Я помогала маме с бабушкой убирать посуду и прислушивалась к разговору, мне тоже было все интересно.

— Иди, — отпустила бабушка, — сами управимся.

Но не стала подходить к парням, которые с жаром стали спорить об оружии, которое надо было брать с собой в поход. Решила проведать своего Огонька, застоялся он без меня. Хотя Матвейка и братья наверняка не забывали выгуливать его, но ведь не пустит к себе конь волшебный.

Огонек встретил меня радостным ржанием и по красной шерсти пробежали искорки. Радовались мы с ним вдвоем встречи друг другу.

Неслись мы с ним по ночному полю, Огонек скакал так, что казалось не касается травы копытами. Я выпустила клокочущую во мне силу ведьменскую. Вихрь огня тянулся шлейфом за нами. Мой красный конь не испугался, лишь радостно заржал и понес дальше, разминая застоявшиеся мышцы.

Когда Огонек сбавил ход, остановилась и соскочила с коня. Отошла немного от него и пустила огонь вверх, добавила ветер, и пламя затанцевало в ночном небе. Это был пара. Мужчина кружил девушку, держа ее за руки. Перехватив за талию, подкидывал вверх над собой и снова ловил. Огненные фигуры осыпались искрами при соприкосновении друг к другу.

Они танцевали сами, я не управляла ими, просто позволила своей силе быть свободной, выпустила любовь и теперь наблюдала ее танец на фоне звездного неба.

Опустила руку к земле и позвала свою помощницу. По земле сначала пробежала дрожь, потом волна, а потом из земли стали проклевываться зеленые ростки, они быстро поднимались, набирая силу. Подняла обе руки и с неба пролился дождь орошая новые побеги. Отблески от танцующей пары заискрились в каплях дождя, окрашивая их в огненные краски. Над лугом разнесся аромат мокрых трав и благоухающих цветов.

Ветерок подхватил лепестки и закружил вокруг танцующих. Огненный вихрь и вихрь цветов над лугом заставили меня забыть обо всем на свете. Я смотрела и не могла оторваться. Пара замерла, и мужчина поцеловал девушку, они слились общим пламенем, рассыпались искрами, которые упали в землю. Лепестки медленно оседали вниз, дождик прекратился. Лишь легкий ветерок обдувал мои разгоряченные щеки. Выпустив свою ведьменскую силу, мне стало легче, но жар от чувства не перестал переполнять мою душу.

Огонек ткнулся мне в плечо, обняла коня за морду. Потом мы летели обратно к дому. Уставшие, но довольные.

У конюшни меня встретил Матвейка, забрал повод Огонька, помог спрыгнуть.

— Ты где была? Князь испереживался совсем. Хватал коней, хотел скакать, искать тебя. Только когда увидели танцующие фигуры в небе, поняли, что это ты. Красиво у тебя получилось, — Матвейка улыбался.

— На лугу была. Раз видели, что спрашиваешь? — ответила ему недовольно, потому что не хотела, чтобы видели этот танец моего чувства.

— Ну и присох к тебе князь. И пяти мину не может без тебя, — хохотнул Матвейка. — Пришлось выдать ему коня, чтоб мог тоже пар свой выпустить.

— И вы его отпустили? — ужаснулась. — Одного? Он опять заблудиться.

— За ним Гамаюн полетел. Уж больно хотел о чем-то с князем поговорить. — Отмахнулся Матвейка.

Брат забрал Огонька и повел в конюшню. Довольный конь шел, всхрапывая и махая хвостом.

В светелки легла в постель и, несмотря на усталость, никак не могла уснуть. Вспоминались глаза князя, его руки, его легкий поцелуй при всех. Теплое чувство, робкая надежда на счастье, стали потихоньку расти во мне. С этими чувствами незаметно уснула.

Утром разбудил шум на поле для тренировок. Братья снова бились на мечах и в рукопашную. Выглянув в окно, увидела, что князь вместе с ними. Отца не было. Мама ночью должна была улететь. Так что нужно было торопиться, чтобы бабушке помочь.

Накрыв на стол, побежала звать братьев.

— Веселинка! Полей! — раздался голос Матвея от колодца.

Побежала туда и натолкнулась на Игоря, который обнял меня тут же.

— Пусти! — запротестовала сразу.

Отпустил, оглянулась, нет никого вокруг, у колодца одни стоим.

— Утра доброго, Веселинушка. Успел соскучиться по тебе, — улыбнулся князь.

— И тебе доброго, Игорь, — ответила ему, а глаз так и не могу отвести.

Опять эти кудри и искорки в глазах. А князь сделал шаг ко мне, потом еще один, еще. И наше дыхание уже переплелось в одно. Сердце бьется в груди, которая совсем рядом с его.

Игорь наклонился и его губы коснулись моих.

— Князь, ты бы активнее что ли. Так свадьбы с тобой не дождешься, — раздался голос Гамаюна.

Махнула рукой на голос и птица со звонки звуком шлепнулась в колодец. Князь обхватил меня и прижался сильнее губами. Нежный и долгий поцелуй, это то, о чем я мечтала ночью засыпая.

— Я дождусь. Буду ждать, сколько скажешь, — оторвавшись от моих губ, но, не отпуская из своих объятий, проговорил Игорь.

— Они целуются, а я весь мокрый, — раздался недовольный голос Гамаюна.

— Нас к столу ждут, — проговорила Игорю.

— Почему ты так сопротивляешься быть моей женой? — спросил Игорь.

— Веселинка, ты совсем мужика довела, — Гамаюн снова полетел в колодец.

— Потому что не была невестой, — смотрела на него во все глаза.

— Но и невестой ты отказываешься быть! — в сердцах воскликнул Игорь.

— Ты не спрашивал о моем согласии, — попыталась вырваться из его рук.

— Князь, ты что, правда, не мог, как все нормальные мужики, просто спросить? — задал вопрос Гамаюн вылазия из колодца.

— Веселина, будешь ли ты мне невестой и женой? — серьезно спросил князь.

— Ну, кто так спрашивает? — отряхнулся Гамаюн. — Никогда, не просил что ли?

— Никогда, — ответил Игорь, от чего на сердце потеплело.

— Надо: "Согласишься ли стать моей невестой и женой?" — с поучающим тоном сообщил Гамаюн.

— Веселина, согласна стать моей невестой и женой? — повторил Игорь, глядя мне прямо в глаза.

— Да, согласна, — ответила ему.

— А я что говорил? — с победным видом проорал Гамаюн на весь двор.

Вокруг нас тут же собрались все мои братья и еще несколько дружинников.

— Так, мои хорошие, с каждого по серебрушке за проигрыш! — победно заключил Гамаюн.

— Чтоооо? — повернулась к Гамаюну.

— А что? — стал отступать он подальше от меня, так как раз сейчас начала наступать на него, сжимая кулаки, и земля затряслась под ногами. — Я на тебе сейчас очень неплохо заработал. Этому кудрявому невесту помог уговорить, а с остальных выигрыш свой заберу.

Огонь метнулся сам за птицей. Гамаюн пытался убежать, улететь, спрятаться за людей, но огонь преследовал его совершенно самостоятельно. Нагоняя и подпаливая зад, отчего птица стала дымиться.

— Караул! — орал Гамаюн на весь двор, — Поджаривают! Люди добрые, спасите вещую птицу!

Поймал вещую птицу князь, отчего мой огонь тут же потух.

— Князюшка, спаситель ты мой! Как ты с этой окаянной жить собираешься? Она живую душу чуть не погубила! — обнимал мокрыми крыльями Гамаюн князя. — Душегубица! — повернулся к хвосту и стал усердно дуть, сбивая тлеющий огонь.

— Об этом он вчера с тобой разговаривал? — встала руки в боки.

Князь с Гамаюном переглянулись.

— Так вот тебе мое слово, князь! Не невеста я тебе и никогда не соглашусь на это! А о женитьбе вообще можешь забыть! — развернулась и ушла с гордо поднятым носиком.

— А я что говорил! — воскликнул Матвейка, — Гамаюн, ты проиграл, так что гони каждому по серебрушке!

— Матвеюшка, родненький, да где я тебе столько денег-то возьму. У меня расчеты все были верные. — Заохал тут Гамаюн.

— Работать не пробовал? — грозно повернулся к нему Святополк.