Забытые Острова - 3,5 (Черновик правленый)

— Ihre eigenen. (Свои — нем.) — на автомате отвечаю.

— Nein! Von jemand anderem. Wir kennen Sie nicht. (Нет! Чужие. Мы вас не знаем — нем.), — доносится к нам в ответ.

Тут в нашу переброску словами вмешивается Карен:

— Wir sind ein Sucheinsatzteam der größeren russischen Gemeinschaft. Wir machen offizielle Besuche auf allen Inseln, die wir kontrollieren. (Мы — поисковая рейд-группа большого русского сообщества. Обходим с официальным визитом все подконтрольные нам острова — нем.)

Встречающие вначале обалдели от неожиданности, четко было видно, что старший с двухместной посудины переговаривается по мыльнице вероятно со своим руководством. Потом были повторные недолгие объяснения с местными, и нас под чисто символическим "конвоем" парня в надувнушке сопроводили к их главному, базовому острову. Как мы через некоторое время узнали, боши, как на нас дома говорили соседи-евреи (хоть это и "не кошерно" так отзываться о своих дальних земляках, но из песни слов не выбросишь) назвали его Neues Brandenburg, то есть Новый Бранденбург.

— Нда! Не ожидал, совсем не ожидал того, что к нам придет главным в представительстве от большого сообщества, тем более и оно само, как ни странно, оказалось русским, настолько молодой Jüngling, юноша?

Так, с задумчивым выражением на лице, что появилось на нем после моего представления, сказал на 'великом и могучем' генерал в отставке Макс фон Шенкенцлер. Глава, или канцлер этого немецкого сообщества. Как он сам нам представился в ответ.

— Ну, оно не совсем русское, скорее всего — русскоязычное, — в этот раз ответила ему Карен.

— Не понимаю — как это?

— А что тут такого непонятного? Я — ни разу не подданная той России, а гражданка ещё земной Дании. Старший инспектор полиции нравов города Ольборг Карен Генц к вашим услугам.

— А мне интересно — откуда старший офицер немецкой армии на таком приличном уровне знает язык "вероятного противника"? — всунулся я нетерпеливо в их разговор.

— Никакого секрета именно в моем случае и нет. А он, этот интерес — по делу? Или просто так?

— Естественно что по делу. Мне и дед и бабуля, да и все многочисленные родственники их возраста говорили — что после той, самой большой войны в мире, германская нация минимум, так это не любит русских. А как максимум — ненавидит. А тут такой представительный дядечка, да и ещё Старший Офицер, и очень чисто разговаривает на 'великом и могучем'. С чего бы это?

— Ух ты! Неплохо, совсем неплохо ты знаешь историю взаимоотношений наших стран. Только в этом её эпизоде есть небольшая тонкость — ненавидят русских только те, кто так и не понял причины краха империи Третьего Рейха в сорок пятом году. А так и витают в облаках, вспоминая бредни о божественном величии нации, привитом проповедями доктора Геббельса.

— Но все ж, если это не секрет — откуда?

— Да служил в плотном контакте с советским контингентом, пока его не вывели из ГДР после падения Берлинской стены. А вот ты почему так чисто разговариваешь на немецком? В школе так хорошо выучил? А разговорная практика тогда где проходила?

— Разрешите представится, — с официозом ответил я, — Геннадий Оттович Шульц. Потомственный немец из поволжских. Мои прадеды задолго до революции перебрались в Россию. А уже потом, от греха подальше, это судя по семейным преданиям — все они выехали ещё в самом начале двадцатых годов, сразу после окончания Гражданской войны, в степной поселок под Царицын, что сейчас называется городом Волгоград.

— Так ты из наших? Из исторически коренных немцев? — услышали мы в ответ.

Знакомство, окончательное, нельзя сказать, что прошло легко. Были и подводные камни, но хоть небольшие, и недомолвки-недосказки — как сказал чуть позже герр канцлер, нас элементарно проверяли, боясь нарваться на аферистов, что обязательно должны были расплодиться в сложных условиях Платформы. И если рисковать своей жизнью и судьбой он мог безбоязненно, то вот людьми, ему доверившимися — морально, да и физически, не мог — права не имел на ошибку.

Не смотря на то, что день уже перевалил на свою вторую половину, беседа и знакомство с жителями все продолжались и продолжались. В основном с нами разговаривало трое — сам герр Генерал, и его два помощника-зама. Но часто, очень часто подходили послушать беседу и остальные представители сообщества. Я, честно говоря, был малость офигевший, так как знал из воспоминаний родни, насколько в них вековым воспитанием заложен принцип — без особой необходимости не встревать в разговор старших. Видно, очень сильно видно — что прожив месяц в идеальной изоляции, варясь только в собственном окружении своего сообщества, люди очень хотят контактов с внешним миром. Ну именно это мы им и обеспечим в полной мере — сами будем часто заглядывать, это если срастётся одна бредовая идея. И как 'вкусная и сочная морковка для осла' — ещё очень интересная и перспективная именно для Neues Brandenburg задумка у меня в голове зреет. Вот только озвучить её нужно в самый подходящий для этого момент, ну и чтобы Карен при этом не вмешалась. Больно уж бредово она смотрится не только с первого взгляда на ситуэйшн, но и со второго, да и с третьего с четвертым тоже. С чего бы это у меня появились такие секретно-непонятные измышления? Да вот, только недавно, всего как минут с десять назад вызвал меня Гюрза, и я извинившись перед хозяевами, отошел ради его доклада немного в сторону. Усевшись в плетеное из веток 'кресло для размышлений' у самого края поляны, где у склада был развернут жилой городок хозяев, подтвердил связь, и стал слушать доклад Азаза:

— Шеф, короче! Тут такая "бордяга" интересная вырисовывается — сообщество это с самоназванием "Малая Европа". Кстати — их склад расположен на самом большом острове, а не как было у остальных. И там первой появилась их нынешняя глава — австрийка Элизабет Фитц, бывшая наемница. Та не растерявшись, разведала обстановку возле зверя, и из своего Смит-Вессона, с которым сюда попала, успешно завалила того. Короче, не буду затягивать базар — дела тут такие. Женщин в два с половиной раза больше, чем мужчин — семнадцать против семи. Погибших от лап охранника, как ты и сам понял уже, не было. Живут все в помещениях склада — женщины в жилой части, а мужчины приспособили для себя отсек с сельхоз техникой. Лиз, по её личному рассказу, сообразила что и как с её попаданием, буквально на второй день, когда к ней попал Жерар. Он — французский бельгиец, что оказался в море у самого берега с рыболовными снастями в парусной лодке из стеклопластика. На которой он рыбачил дома на озере Робертвилле, в родной Валлонии. В течении этого же дня ими было перевезено с пары соседних голых скал три девчонки двадцати лет, и одну постарше, двадцати шести. Элли сразу стала всех принимать в сообщество, и уже с момента создания первой тройки сообразила, что с этого можно 'поиметь'. Ну так они и развивались. Принимая в основной состав тройками, получала плюшки, и обустраивала быт и досуг своей общины, как она их назвала.

Кстати — девка, несмотря на свой экстравагантный внешний вид, прекрасно говорит почти на дюжине языков, включая и наш русский. Как оказалось, она в свое время окончила в Женеве универ на языковом факультете. Сообщество в основной своей массе занимается сельским хозяйством — их главный остров, Грац, всего вполовину меньше Победы, то есть он огромен. И три четверти его территории — практически безлесная равнина. Тем более в отбитом у зверя складе ради этих целей экспериментаторы припасли не только мини-трактор со всяким необходимым в процессе работы оборудованием, но и много сортовых семенных запасов. Вот она и заорганизовала своих баб-с на огородно-полевые труды. Дома намного больше расскажу, точнее — послушаешь запись нашей плодотворной беседы. Я с её разрешения, все время писал на смарт.

— А к нам они присоединяться будут?

— В том-то и дело — что именно к русским почти никто не хочет. А вот к собратьям-европейцам — с огромным удовольствием. Но, притом, просят нашей помощи в организации радиосвязи. А узнав из моего рассказа о нашем сообществе, когда я распинался, зазывая их к нам, о наличии электростанции и освещения — сразу появилось желание и это заиметь.

— Ну в основном я все понял. Ты сам пойдешь домой? Или меня подождешь?

— Сам уйду. Тайка передала, что зайти на Двойку и Детсад они не смогут — емкость тормозит катамаран до невозможности. Так что мне придется их оба посещать — а это лишнее время. А у тебя там что? Нашел кого нормального?

— Нашел, сейчас вот, как и ты, хороводы вокруг их руководства выписываю. Дома все узнаешь. И на обратный путь тебе добро — может там уже найдешь и 'свежих' 'заместителей погибших' от когтей и лап охранников.

— Хорошо. Я тут ещё немного с Бет переговорю, и трогаю в обратку.

И этот доклад зародил в моем мозгу идею — в конце концов, понимая что немцы не рискнут на полное присоединение к нам, как вчера сделал глава Васюгани, предложить канцлеру официальный договор. Типа вот такого шаблона:

— Договор между сообществом Победа и сообществом Новый Бранденбург. Заключающийся в организации дипломатического и торгового соглашений.

Ну и можно ещё добавить — и военной помощи. Но это если генерал будет сильно упираться. А как кость, я ему и кину информацию об известных нам их соседях-европейцах, что прям жаждут вступить в сообщество, ну или в союз именно с другими европейцами.

— Вот вы, ну если честно — то именно ты сам, Геннадий, предлагаешь нам, нашему немецкому, чисто немецкому сообществу присоединится к вам. Правильно ли я понял все то словоблудие, что плелось на моих ушах последнее время? Или нужно говорить — лапша плелась? Не помню уже за давностью лет ваши идиомы. Ага! Лапша вешается! Значит нужно говорить — ты своими словами вешал мне на уши лапшу? Так?

— Нууу! Что вы, герр канцлер, что вы! И в мыслях подобного у меня не было. Никому, тем более вам и сейчас, я лапшу на уши не вешал. Да! Рассказывал о нашем сообществе. Да! Хвалился его достижениями. Но ведь это и ради вас самих было сказано. Сегодня заканчивается уже тридцатый день с начала этого Эксперимента — и у нас в составе уже больше двухсот человек, присоединившихся по своей доброй воле, и живущих в дружбе и согласии. И не стоит думать, что мы там все — только русские. Есть, и много есть — представителей всей Европы, включая коренных немцев. И всем живется и сражается хорошо, даже очень дружно, отражая налеты разных бандитствующих элементов. А вас — как было в самом начале двадцать четыре, так и осталось.

— А вы что, еще и воевали? — задал вопрос канцлер.

— А то! — и пришлось ему с присутствующими его замами рассказать и о стычке с кавказцами, и о налете негров.

— Нда? А я все это время считал, что тут все мирно, — ответил тот на моё повествование, — а оно оказывается, также как и дома. Но все равно, к вам присоединяться я не хочу. Категорически. Хотя и очень уважаю русских, особенно вспоминая многолетнюю службу бок о бок с вашими гарнизонами ГСВГ, но все равно. Мы хотим жить сами по себе.

— Я так и думал. А если сделать вот таким образом, — и рассказал им об моей идее союзно-дипломатического договора, — вас это ничем не затруднит. Но за него Экспериментаторы по любому выделят обеим сторонам по хорошему подарку-плюшке. Да и мы сами, при нужде, чем-то да поможем развивающимся союзникам.

— А вот это идея, — впервые подал голос старший из замов, — мы можем переговорить это предложение наедине?

— Конечно-конечно. А мы пока пройдемся, познакомимся с почти что моими земляками поближе.

Как и мы, тогда, в самом начале, ещё на России, несколько человек были заняты рыбалкой — ставили с надувной лодки небольшую сеть. Две женщины колдовали у большого очага над двумя котлами, а молодой паренек им помогал. Чуть в стороне, в море, но почти на самом берегу, трое 'самоделкиных' колдовало у корпуса небольшого судна, устанавливая на нем мачту, и растягивая такелаж — видно, готовились к первому своему выходу в открытое море. А все остальные, буквально в сотне метров от жилья, занимались расчисткой от кустов куска побережья — скорее всего для организации полевых посадок. И ещё пятерка молодых женщин ухаживала над зеленеющим невдалеке огородом. Но буквально через четверть часа нас догнал паренек-посыльной со словами:

— Der Herr Bundeskanzler verlangt nach Ihnen. (Герр Канцлер просит вас к себе — нем.)

— Ну что, Карен, идем?

— А что? Есть уже и другие варианты? — ответила с легкой ироничной усмешкой та.

— Мы согласны, Геннадий, заключить подобный договор. Только мы хотим в него включить пункт о возможной военной помощи, — услышали мы, только успев усесться за стол в жилом отсеке.

Все произошло так, как я и думал — даже это дополнение смог предугадать.

— Ну тогда давайте оформлять.

— И что для этого нужно? — интересуется генерал, — официальная бумага? С гербами и вензелями?

— Зачем такие формальности? Я считаю, что вполне хватит рукописных двух листов, и наши подписи на них.

Так и сделали — они принесли два мелованных листа бумаги. И мы, построчно — канцлер на немецком, а я следом за ним на русском, расписали весь тот небольшой текст в двух идентичных экземплярах. Прочтя его по очереди, все пятеро присутствующих подписались каждый напротив своей фамилии. И только была поставлена последняя точка, как у генерала подал сигнал коммуникатор. Тот с недоумение поднял руку, прочел:

— Ндааа!!! Даже и не подозревал, что это так быстро и просто визируется в 'местной небесной' канцелярии, — и зачитал пришедший ему текст:

Системное Поощрение. За заключение официального дипломатического договора, и торгового соглашения бонус от устроителей обоим партнерам. На выбор организаторов. В вес заказа не входит.

После вдумчивого осмысления этого текста всеми нами, и недолгих раздумий, я выдал припасенную для них плюшку:

— А вот вам сразу и наш подарок, — рассказав все то, что мне недавно передал Гюрза.

— И куда мы их тут поселим? — с недоумением спросил молодой помощник канцлера, — нам на острове и самим трудновато обустраиваться.

— Ну вот зачем сразу — переселять? Пусть и живут там, где и сейчас находятся, только чтобы вошли с вами в одно сообщество — опять получите за увеличение количественного состава бонусы. А так как вас будет две части, обитающие в разных местах, то вероятнее всего, эти бонусы дадут обеим частям большой группы. К тому же — там большая часть сообщества молодые девушки или женщины, в отличии от вас. И свое поле они засеяли, по рассказу моего помощника, давным-давно — и вероятнее всего с удовольствием поделятся своим урожаем с вами.

— А мы и готовим свое судно уже завтра к первому выходу в рейс, — ответил тот же зам, и с намеком продолжил, — значит Цель похода уже определена?

— Не понятно — к радости или нет, — ответил тому после минутного размышления генерал, — но пойдете с утра именно к этим соседям. Нужно сделать попытку, и объединится с ними — думаю, довольны этим будем все.