Круги превратностей судьбы

— Извините, но может быть Вы сначала взгляните на мои документы? — поинтересовался Макс, глядя на эту валькирию в юбке.

— Я же сказала: "Мест нет" — грозно повторила служащая гостиницы и отвернулась от назойливого посетителя, закопавшись в стопке лежащих перед ней нею бумаг.

— Где я могу увидеть директора гостиницы? — поинтересовался Макс в сторону затылка отвернувшейся от него дамы.

Та только передёрнула плечами, не удостоив его ответом. В это время к нему подошли две женщины, ранее сидевшие на потёртом диване, стоявшем напротив стойки ресепшен и с любопытством наблюдавшие за только что состоявшимся диалогом. Одна из них пожилая, лет за пятьдесят, вторая — молодая, возрастом не более двадцати трёх лет.

— Мы тут сидим с вчерашнего вечера и ничего не можем добиться от служащих гостиницы! — заявила пожилая женщина. — У нас имеются путёвки в эту гостиницу с заселением вчера с двадцати одного часа, как в них написано! Причём имеется надпись: "Не опаздывать!".

— Нам пришлось сюда приехать дневным автобусом из Краснодара ещё вчера, так как мы боялись опоздать, — добавила вторая женщина. — Мы из Москвы ещё вчера утром прилетели в Краснодар. Мы устали, провели ночь без сна! Мы будем жаловаться!

— Да жалуйтесь на здоровье! — наконец подала голос валькирия. — Заведующей нет, и она появится здесь только завтра!

Трое несчастных путёвочников, ожидающих заселения в гостиницу, переглянулись.

— Что же делать?! — трагическим голосом произнесла пожилая женщина. — Кому тут жаловаться? Ведь не идти же в местный комитет КПСС или в милицию?

— Да хоть в прокуратуру! — подала голос валькирия. — В Геленджике проводится совещание прокурорских работников краснодарского края и все номера гостиницы заняты ими на три дня до завтрашнего утра включительно! По распоряжению обкома КПСС!

— Мы хотя бы можем сдать свои вещи в камеру хранения гостиницы? — поинтересовался Макс. — Не ходить же с чемоданами по пляжу и вокруг гостиницы?

— Можете! Предъявите мне свои путёвки, и, если Вы на самом деле приехали в гостиницу отдыхать на законном основании, я распоряжусь! — заявила валькирия.

Получив требуемые доказательства, она позвонила по местному телефону в камеру хранения гостиницы и распорядилась принять вещи будущих постояльцев, продиктовав их фамилии из предъявленных путёвок.

— Предлагаю, прежде чем сдать вещи в камеру хранения, переодеться по "пляжному" и создать запас вещей, которые могут пригодиться нам в ближайшие день — два. Таскать лишние вещи, даже в течении одного дня — не комильфо. Давайте избегать неудобств и не создавать их самим себе. У каждого из нас имеется небольшая сумка для пляжа: вот в неё и соберём необходимые вещи. И чем их там будет меньше, тем нам будет лучше! — проговорил Макс.

Все с ним согласились. Уже через полчаса "обиженные будущие постояльцы гостиницы", возглавляемые Максом, сидели в гостиничном кафе и восполняли килокалории, потерянные в результате стресса, полученного от очередных превратностей судьбы. Поглощая заказанные блюда, они наблюдали за работниками прокуратуры, оккупировавшими кафе и поглощающими в перерыве между заседанием коньячно-водочные напитки в больших количествах, закусывающими их мясной нарезкой, которая не продавалась обычным посетителям кафе, и обсуждающими сведения, донесённые до их мозгов в выступлениях вышестоящими руководящими работниками областной прокуратуры.

— Как же это понимать: "Не допускать нарушения социалистической законности, следить за соблюдением законов, не брать взяток и т.п.?" — заплетающимся языком интерпретировал одно из начальнических выступлений рядовой сотрудник прокуратуры. — А как им отстёгивать ежемесячную установленную ими долю?"

— Ты точно дурак, — отвечал ему его собутыльник. — Это — собрание, где говорят одно, думают другое, делают — третье! Попробуй только не передать в конверте что положено своему начальнику — тут же вылетишь с должности или, в лучшем случае отправишься куда-нибудь в Тьму-Тараканск, где будешь влачить жалкое существование до самой пенсии. Меньше тебе надо пить, дорогой товарищ, а мне — рядом с тобой находиться! А то как бы вместе с тобой не оказаться в местах, не столь отдалённых!

Женщины с удивлением слушали этот диалог. Наконец та, которая старше, произнесла:

— Боже мой! Куда я попала? И такие слова может говорить человек в прокурорской форме? Что делать? Как жить дальше?

— Предлагаю взять бутылку коньяка в магазине, закуску и отправиться к морю. Тут ходят катера на другую сторону бухты на Тонкий мыс. Там не многолюдно, тихо и можно снять на ночь комнату довольно дёшево, поскольку только завтра нас смогут поселить в гостиницу. Искупаемся в море, выпьем, позагораем, приведём свои нервы в порядок — кто в этом нуждается. И будем относиться ко всему с пониманием. Не мы такие — жизнь такая. Не нам её изменять, — проговорил Макс.

— Конечно! Марья Сергеевна, так и надо сделать! — поддержала предложение Макса молодая женщина.

— Всё ты, Женечка, хочешь сгладить. Не терпишь конфликтов, со всем соглашаешься. Так коммунизм мы никогда не построим! Но, нервы дороже. Макс, я согласна. Идём в магазин, закупаемся и едем туда, куда ты предложил. А разбираться с этими прокурорскими будем потом.

* * *

На прогулочном катере, куда поместилось человек двадцать отдыхающих, они за полчаса пересекли бухту и пристали к небольшой дощатой пристани, где и высадились. Место и на самом деле оказалось немноголюдным. Похоже из-за того, что вместо пологого пляжа из гальки тут были здоровенные обточенные морем валуны, между которыми также была мелкая галька.

— Как-то здесь неуютно! — проговорила Мария Степановна, располагаясь на небольшом пространстве между валунами, где впритирку они разместились втроём.

— Наоборот, тут мне очень нравится: ветер с моря не чувствуется и брызги не долетают, — высказала своё мнение Женя.

Макс быстро разделся и вошёл в набегавшую на берег волну. Вода была тёплая, солнце светило неимоверно, камни на дне хорошо просматривались. Он нырнул и поплыл кролем в море. Отплыв от берега метров на двадцать стал нырять: в прозрачной морской воде хорошо были видны рапаны и крабы, прячущиеся между камней. Подобрав пару больших ракушек вернулся на берег, где его попутчики стали с большим интересом разглядывать добычу.

— Жаль, что я не умею плавать! — со вздохом проговорила Женя, — я бы составила тебе кампанию в поиске рапанов!

— Макс, поучи Женечку плавать, — попросила Мария Степановна. — А я пока позагораю: иначе здесь всем вместе лежать очень тесно и солнце не освещает всё тело.

Молодые люди с удовольствием учились плавать. Тело у Женечки оказалось очень приятным на ощупь: гладкая кожа, груди и попка упругими, талия — тонкой, ноги прямыми и длинными, а, главное, она совершенно не стеснялась "случайных" прикосновений Макса, даже поощряла их, иногда прижимаясь к нему всем телом. Вдоволь накупавшись, они уселись на валунах у моря и Женя стала рассказывать о своей жизни в Москве.

— Мы с Марией Степановной работаем в комитете народного контроля Бауманского района. Она — инструктором, а я занимаюсь документацией. Закончила в институте библиотечный факультет по специальности "Архивное дело" в прошлом году. Мне недавно исполнился двадцать один год. У меня есть старший брат и младшая сестра — ещё школьница. Брат окончил военное училище и служит в Белоруссии. Родители работают в партийных органах: на небольших должностях, но две путёвки в дом отдыха в Геленджик нам с Марией Степановной на лето достали. А чем занимаешься ты? Ведь тебе больше двадцати лет?

"Ага, жди! Так тебе всё и расскажу! Хотя и врать не очень охота. Буду просто фантазировать около правды."

Макс выглядел старше своего возраста, постоянно занимался спортом. Так что минимум на двадцать лет вполне выглядел.

— Ты почти угадала: двадцать лет вскоре исполнится. Я — студент Ленинградского университета, будущий филолог. А вообще-то — писатель-фантаст. Уже написал повесть и роман, изданные в этом году в ленинградских журналах. Сейчас продолжаю работу над следующим романом, тоже фантастическим. Про звёздные войны. Живу один в комнате в коммуналке. Отец умер сразу после войны. Мать и её новый муж с ребёнком живут в отдельной квартире. Оба работают на железной дороге.

Пошли лучше купаться: уже обсохли и солнце так и липнет к плечам и спине. Как бы не обгореть!

До вечера ежечасно они проводили по полчаса в море. Даже Мария Степановна им пару раз составила компанию. Потихоньку подъели половину припасов. Когда начал наступать вечер засобирались искать место ночлега.

— Сидите здесь. Я схожу и что-нибудь подберу на ночь подходящее. Недорогое. Возвращаться к гостинице уже поздно. Лучше завтра с утра. Я быстро.

Женщины остались у моря, а Макс оделся и отправился в сторону близлежащих домов. Предложений сдачи жилья было много: всё же в этой стороне Геленджика ни ресторанов, ни кафе не наблюдалось, да и пляж был дикий. Вскоре Макс нашёл подходящий вариант: во дворе одного из домов сдавался сарайчик с двумя малюсенькими комнатами, как раз с одной и двумя кроватями. Всего по рублю за ночь. Договорился с хозяевами и пошёл звать женщин. Все собрались во дворе дома за столом и стали доедать остатки еды. Мария Степановна сразу заявила, что она храпит ночью и пусть Женечка на неё не обижается.

— Я не могу заснуть, когда храпят рядом! Что же делать?

— Тогда ночуй в комнате с Максом!

— Но, это же неудобно: вдвоём с мужчиной в одной комнате ночевать!

Макс скромно сидел рядом, наблюдая, чем закончится этот диалог.

— Что тут неудобного? Ты, когда в поезде едешь в одном купе с мужчинами — тебе всё удобно? Ведь не возмущаешься! А тут одну ночь переспать, да и я рядом буду.

Женя замолчала, обдумывая аргументы Марии Степановны.

— Макс, а ты не храпишь?

— Не знаю. Я всегда сплю один дома. Но когда мы ездили на картошку в колхоз от университета, то ночевали в общей комнате — и никто на храп не жаловался!

— Ладно! Попробуем переночевать в одной комнате.

Мария Степановна, сославшись на усталость, быстренько собралась и отправилась ночевать в свою комнату. Молодёжь осталась за столом, обсуждая прочитанные недавно книги.

— Женя! В бутылке ещё осталось немного коньяка. Давай допьём его до конца, чтобы лучше спалось и не был слышен храп твоей попутчицы. Вон какие трели уже доносятся из её комнаты.

— Хорошо! Разливай!

Допив коньяк и закусив конфеткой, они отправились по своим кроватям. Сначала Женя, за ней, спустя пять минут, Макс.

* * *

В комнате повисло напряжённое молчание. Из-за стены доносился храп Марии Степановны. Макс, закрыв глаза, пытался уснуть, но воображение рисовало весьма фривольные сценки, главным действующим лицом которых была лежащая в полуметре от него Женя. В это же время девушка напряжённо вслушивалась в шорохи, раздающиеся под её кроватью.

"Боже! Это же бегают мыши!"

Воображение тут же нарисовало картину, как несколько мышей вскакивают в её постель и — Женя тут же оказалась в постели Макса, благо его кровать оказалась шире её. Тут же ласковые руки парня прижали её к груди и стали гладить по спине, успокаивая.

— Там — мыши! — только и смогла прошептать Женя, как долгий и сладкий поцелуй, против которого она не смогла устоять, запечатал её уста.

Ночь оказалась длинной и бурной. Оба партнёра знали толк в любовных утехах и, затихая в моменты прекращения храпа соседки, наращивали усилия во время его возобновления.

Разбудила их в семь часов утра привыкшая вставать рано на работу соседка, предварительно для приличия постучав в дверь их комнаты. В пять часов утра с первыми лучами солнца Женя перебралась на свою кровать, оставив спящего Макса и посчитав, что при солнечном свете ни одна мышь не посмеет забраться в её кровать.

— Как спалось? — поинтересовался Мария Степановна у молодёжи.

— Так себе, не выспались, — ответил Макс.

— Почему?

— Да всю ночь мыши по полу бегали, пищали на разные голоса, спать мешали. Приходилось несколько раз за ночь вставать да тапками из комнаты выгонять! — подтвердила Женя правоту слов Макса.

Мария Степановна побледнела и схватилась за сердце.

— Божечки мои! Как я боюсь мышей! Да если бы я знала, что в моей комнате по полу бегают мыши — никогда бы сюда даже не вошла! А ведь между нашими комнатами в стене имеются дырки. Я ещё хотела их чем-нибудь заткнуть перед сном, да ничего подходящего не нашла. Пошли скорее отсюда, пока они опять по полу бегать не начали!

Недолгий утренний перекус остатками продуктов и уже в девять часов утра хорошо выспавшаяся Мария Степановна и постоянно зевающие от недосыпа молодые люди вошли в гостиницу.

Глава шестая.

Сегодня их встретила не вчерашняя валькирия, а моложавая сухонькая старушка, которая почему-то опять писклявым голосом (Макс предположил, что директор гостиницы подбирает свой персонал именно по тембру голоса) сообщила им, что последние прокурорские работники покинули гостиницу полчаса назад и сейчас у работников гостиницы аврал: все готовят номера для заселения новых постояльцев. Определено и время заселения: с двенадцати часов пополудни. Так что ранее этого срока здесь им делать нечего.

— Но хоть на два вопроса Вы можете ответить? — возмутился народный контроль в лице его инструктора Марии Степановны.

— Конечно, могу! И не на два, а на три: ведь Вас трое.

— Прекрасно! Нам как-то возместят физические и моральные потери от тех неудобств, что мы понесли в результате заселения в гостиницу на тридцать шесть часов позднее указанного в путёвке срока, причём, не по нашей вине?

— Конечно! Лично первый секретарь городского комитета КПСС товарищ Щерба Валерий Исаакович обещал принять всех жалобщиков и провести с ними воспитательную беседу на тему любви народа к правоохранительным органам нашей державы. Вас записать на личный приём к первому секретарю?

В воздухе повисло молчание, которое спустя минуту нарушили слова инструктора народного контроля:

— Спасибо. Не надо.

— Скажите пожалуйста, — проговорил Макс, — я впервые в Геленджике и по путёвки Союза писателей СССР направлен в вашу гостиницу на две недели на отдых и оттачивание писательского мастерства. Каковы будут условия моего проживания в гостинице?

— Хороший вопрос! — тоном завзятого шоумена прописклявила сотрудник гостиницы. — Покажите мне Вашу путёвку, и я Вам дам развёрнутый ответ на вопрос.

Макс протянул ей свою путёвку, на которую с великим пренебрежением был брошен вскользь взгляд ответственного работника гостиницы.

— Спасибо, всё ясно. Ваша путёвка даёт право на поселение в восьмиместном номере в старом корпусе гостиницы, смену постельного белья, включая одно полотенце, один раз в неделю, пользование общим душем с холодной и горячей водой три раза в день: душ один на этаже на три рожка для мужчин и женщин отдельно, и проживание в гостинице ровно двадцать один день. Поскольку Вы пропустили срок заселения на один день, то проживать бесплатно будете ровно двадцать дней.