Оковы Крови

— Да что тут знать, — бесцветным голосом произнесла Грейнджер, — это был Рон.

Я посмотрел на ее потерявшее весь румянец лицо, плюнул на все и бросился утешать.

— Да ладно тебе, он же не узнал ни меня, ни тебя, тут же такая темень, тем более, мои волосы в этом свете вообще не платиновые, как я подозреваю! А ты сидела спиной! Не беспокойся, Гермиона...

— Валим отсюда, — совсем не по-грейнджеровски рявкнула девушка. — Мы уже давно должны быть в своих постелях! И... — уже на выходе обернулась Грейнджер. — Малфой... Спасибо тебе за просвещение. Но... Прошу... Больше не надо так. Мы бы сейчас с тобой совершили непоправимое... Ты ведь прекрасно знаешь, что не смотря на твои слова, твоя семья никогда не одобрит.

Дальше она взяла меня за руку, и мы быстро промчались по лестницам, чуть было не проскочив поворот в Подземелья.

— Стой, Гермиона, стой, — я остановил девушку, дернув на себя за руку, и наконец заметил, что она едва сдерживает слезы. До этого момента девушка бежала на шаг впереди, потому я и не видел, но сейчас... — Погоди, не плачь, — я в искреннем непонимании утирал слезы с нежной кожи, — ты что, не понимаешь, что тебя правда не узнали, и никто тебя не будет осуждать за...

— Да не в этом дело, Др... Драко, — она отстранилась. — Ты... Сегодня ты рассказал настолько странную вещь, что я просто не знаю, как к этому относиться. Я знаю важность для магии определенного положения планет из астрономии, но ритуалы... Я никогда и не думала, что вы, чистокровные, такие снобы только потому, что маглорожденные из-за того, что им никто не объяснил, вытягивают магию из окружающего... Да ты гнобил меня только из-за своих дурацких...

— Помолчи, Грейнджер, — я поднял ее лицо за подбородок и приблизился. — Я не хочу слышать о прошлом. И даже если ты не хочешь отношений со мной, то будь добра, не напоминай. Я изменился и хочу... просить прощения... — последние слова дались мне особо трудно, но я обещал своему учителю, что извинюсь перед всеми несправедливо мной оскорбленными при первой же возможности... Ох, как же, Мордредовы яйца, я изменился за это лето...

Гермиона почему-то ухмылялась. А в ухмылке этой сквозила боль, которую было трудно не почувствовать. Только я откровенно не понимал почему.

— Я прощаю тебя, Малфой. Но вот насчет отношений... Я... Я не твоего уровня, Малфой.

Она сорвалась с места и рванула в сторону прохода к башне Гриффиндора.

— Да стой же ты! Я что, зря говорил?!

— Что бы ты ни говорил, Малфой, — она на всех парах, взмахнув мантией будто Снейп, развернулась и прокричала, — что бы ты ни говорил! Я никогда не буду аристократкой твоего уровня, Малфой!

— Идиотка, — она была уже слишком далеко, когда я подобрал челюсть и понял, что понятие "уровень" для нее было немного не так воспринято... — F-f-fu-u-u-uck...

Оставалось только идти в постель и затем ждать первого же смежного занятия.

Потому как завтра с утра идти ни на завтрак, ни в совятню я просто физически не смогу.

Глава 4. Ревность

Зелья.

У Поттера наверняка ноль.

Это даже радует. Хотя сейчас мне не до издевательств. Необходимо решать грейнджерскую проблемку... Да и мне плевать, в общем-то, на оценки Поттера, хотя мне все же не "Превосходно" поставили... Вот же, крестный. Но от него лучшего не дождешься, на балл ниже — и все тут.

— Эх... — вздохнул я и украдкой посмотрел на обеспокоенную Грейнджер.

Она, казалось, волновалась только по поводу оценок. Но далее, уже во время варки зелья, я подмечал странные, но вполне объяснимые взгляды (тут более уместно использование glance) с ее стороны. Я тоже не мог удержаться и иногда бросал в ее сторону оценивающе-недоуменные взгляды (а тут скорее closer look). Я не понимал, почему она боится, ведь так и не получилось поговорить до занятия. Ну ничего, подловлю позднее...

Надо решить... вчерашнее.

* * *

— Грейнджер, не стоит так волноваться! — я усмехнулся, а за спиной почувствовал присутствие Винса и Грега. Мы как раз выходили из подземелий, потому было легко выловить троицу гриффиндорцев. — Снейп ставит на балл ниже, чем мог бы. Так что не беспокойся. Кстати, сегодня занимаемся?

— Н-нет, Малфой, мне кажется, сегодня не лучший день...

— Да ладно, Грейнджер, что ты после вчерашнего дежурства такая дерганная. Всего-то — на парочку наткнулись, а ты...

— Да заткнись ты, — покраснела Гермиона.

— О... Они там просто такое вытворяли, — поделился я с Поттером. — Девушка рыжая, как я заметил, а парень — блондин. Меня чуть не стошнило.

— Почему? — не понял Уизли, судя по его виду, усиленно вспоминая вчерашний вечер.

— Ну вот ты представь. Я блондин. И тот парень блондин. А... э-э-э... присосалась к нему девушка с похожими на твои волосами. Это сразу навевает, знаешь ли, противные фантазии с участием твоей сестры. Спасло только то, что у той девушки волосы были как у Грейнджер по их... состоянию. Потому меня и не стошнило окончательно.

— Да я тебя оттуда вытащила, ты уже собрался орать на них и баллы снимать! — Грейнджер, кажется, поняла мой замысел и с едва заметной полуулыбкой подыграла. — А ведь какая обстановка, парень явно романтик.

— Это комплимент? — вырвалось у меня. Поттер и Уизли ошарашено посмотрели на меня, а потом на Грейнджер. — В смысле, тому парню. Давай найдем его, что ли, и ты ему это скажешь. Сразу решим вопрос с твоей личной жизнью, а то я слышал парочку слухов от Панси, а Панси от какой-то рэйвенкловки, что Поттер и Уизли оба... ну, того. Тебя. Но после твоих отпирательств, что и Уизли не твой, и в Поттера ты не влюблена... Ну, вы понимаете, я ведь хотел ее подоставать, — сказал я в сторону своих перманентных врагов, чьи челюсти отбивали чечетку где-то на полу. (автор знает, как это звучит, но автор любит аллегории) — Я просто обязан свести тебя с этим достойным человеком.

Глаза всего гриффиндорского трио просто поливали мое сердце волнами наслаждения, потому как такая степень выпученности и похожести на домовых эльфов была достойной наградой за мою наглую ложь.

— Эм-м-м... Малфой, я подумаю. То есть, это плохая идея! Но занятия, как мне кажется, все же стоит отложить. Сегодня не самый лучший день, я повторюсь.

— А-э-э-э-у-у-угх... — высокоинтеллектуально выдал Поттер.

А Уизли краснел, явно вспоминая тот вчерашний момент, свидетелем которому Уизел по случайности явился. А может его не удовлетворило мое заявление, кстати, отнюдь не ложное, потому как я правда как-то доставал Грейнджер с этим вопросом, ведь мне не улыбалось каждый раз представлять...

Эдакий сэндвич...

* * *

И вот мы на свежем воздухе.

Профессор чистокровна, предана своему делу и просто не может вызвать нареканий у Инспектора. Амбридж опрашивает в наглую как гриффиндорцев, так и нас, избегая почему-то гриффиндорскую троицу. Конечно же, я знаю, что Поттер хорошо так нарвался на отработки, не захотев прогнуться и затаиться... О ком я это? Чтобы Поттер... Ха! Да скорее я на дракона с одним мечом, чем Поттер научится понимать, когда стоит остановиться.

— Я слышала, что в классе были травмы, — решила она спросить Гойла.

Вот неужели непонятно, что это бревно задействует лишь малую толику имеющихся мозгов? Пришлось выскочить с ответом.

— Вообще-то да, это меня ранили. Гиппогриф на третьем курсе. Но с тем делом уже разобрались, профессор Амбридж, и профессор Дамблдор выплатил неплохую компенсацию моему Роду, потому как была поставлена под угрозу жизнь единственного наследника, и пройди когти животного чуть дальше вбок, то меня бы можно было сразу класть в родовой склеп, не заморачиваясь со Святым Мунго или Больничным Крылом. Причем не были соблюдены правила безопасности, означенные в четвертом пункте третьего дополнения к Уставу Хогвартса. Именно на этом сыграли юристы отца. Потому, профессор Амбридж, то дело уже решено и не имеет значения, — я мельком посмотрел на Грейнджер, чье лицо в начале моей речи было нахмуренным, но к концу разгладилось.

Но ее рука на локте и грудь, прижавшаяся к спине Поттера, заставили мои глаза превратиться на пару секунд в щелочки, а губы — искривиться в ухмылке. Встреча взглядов и ее брови, взметнувшиеся на лоб, могли бы заставить меня передумать, но я уже завелся, а кровь била в виски и заставляла сердце стучать. Я успокоил тело, но не разум. И потому продолжил, обращаясь к Амбридж.

— Но вот то, — сказал я, — что Хагрид просто не сумел оказать первую помощь, когда произошел этот случай, до сих пор не дает мне покоя. Ведь преподаватель должен не просто разбираться в зверушках, — я сказал это уже откровенно язвительно, — и любить их, но и заботиться о безопасности учеников.

— Ясно, мистер Малфой, — противно заулыбалась Инспектор, а я, все еще озлобленный, ухмыльнулся в ответ.

— Да ты! — рожа Поттера возникла перед лицом, а я подумал, что он не совсем в себе, а в глазах плавает какой-то берсеркерный туман. К тому же, наш Избранный схватил меня за грудки и приготовился врезать кулаком. — Ублюдок!

— В отличие от тебя я не являюсь не принятым в род бастардом, — чуть ли не выплюнул я это ему в лицо.

Раньше как-то не доводилось близко видеть правую руку Поттера, но вот отсутствие на ней кольца-защитника с родовым гербом быстро выветрило всю ярость из головы, но отнюдь не...

Ревность?

Глава 5. Конец сказки

Я задумчиво полировал палочку, выискивая в своем поведении недочеты, грозящие стать катастрофой.

Грейнджер мне очень нравилась. Она притягивала.

Но де факто Малфои не делают невзвешенных решений... Хотя, вполне вероятно, это кровь Блэков, помноженная на типичный для возраста гормональный всплеск. Думаю, Грейнджер уникальна, и потому к ней хочется тянуться. Но почему тогда годами раньше маглокровка не вызывала ничего, кроме отторжения и раздражения?

И на это есть обыкновенно рациональный для Малфоя ответ.

Именно то, что она грязнокровка.

Пока она не сформировала ядро, вытягивание сил из окружающего мира происходило без всякого контроля Рода и прочего, связанного с кровной магией, алтарем и ритуалистикой. А любой маг, подсознательно чующий такое по отношению к себе, будет отталкивать угрозу. Тем более, молодой чистокровный маг, чья система магии почти также нестабильна и неоформлена, как у грязнокровок, только вот магию он будет брать из Родового Камня. И тем более, если этот чистокровный маг еще и идеологически против грязнокровок обработан...

Мой учитель все больше раскрывал глаза моему раздутому самомнению.

Так вот, притягивала она, потому что все больше раскрывала свой потенциал и теперь была не просто несносным раздражающим насосом-потребителем маны, а еще и существом эту ману вокруг себя распространяющую вовсю. Сама того не осознавая, девушка создавала рядом с собой эдакую зону комфорта для любого мага. Чистокровным делать такое не позволяет то, что они прекрасно понимают последствия непрестанной подобной работы ауры. Как ни странно, чтобы быть настоящим чистокровным магом, необходимо не только родиться, но еще и работать над собой хотя бы по минимуму.

Нет.

С Грейнджер стоит завязывать эти отношения. Работа работой, чувства чувствами, а уровень все равно не тот. Может быть, потом... Нет, все равно нет. Я в любом случае просто не смогу в ближайшее время сделать к ней первый шаг. Я... не столь храбр. Да и она была несколько категорична, настолько, что опрометью доказывать свою правду мне нет смысла. В принципе, я согласен с ее позицией. На ней одной ведь мир клином не сошелся. Ну и в свое время я слишком много гадостей сделал и ей, и ее дружкам... Даже и не представляю, о чем, кроме маглов, науки и традиций с ней можно говорить. Я для нее на данный момент всего лишь говорящий манускрипт, причем кусачий и сомнительно полезный.

А теперь стоит повторить древние руны, иначе почувствую себя совсем идиотом, которому даже партнера для первого секса выбирает не кто-нибудь, а магия и положение рода.

Кстати, немного неясно, почему амулет не мигает черным цветом, как должен бы, когда рядом грязнокровка. Странно как-то, надо у отца спросить...

И вот еще какая деталь... Кроме отсутствия родового кольца на лапке Поттера, я заметил на его кулаке еще кое-что. И это кое-что требует разговора с Грейнджер. Руны у нас как раз общие для всех, потому как с одного курса их изучает слишком мало магов.

* * *

— Странные шрамы? — переспросила Грейнджер, внимательно разглядывая меня, упершегося ладонями в стол перед ней и нависшего над книгой, что девушка читала как раз перед тем, как я ее нашел.

— Да. Грейнджер, мы, конечно, с тобой можем ругаться сколько влезет, да и я уже тоже подумываю, чтобы официально прекратить такую нелепость, как наши с тобой занятия... Но у Поттера шрамы на руке, подозрительно складывающиеся в слова...

— Хорошо, — что-то для себя решив, ответила Грейнджер. — Только информация за информацию.

— Что угодно, кроме нарушающего семейную тайну, — с готовностью согласился я.

— Нет, — Грейнджер помотала головой, заставив тем самым свои кудри вновь подпрыгивать. — Я просто... Вначале ты.

— Откуда эти шрамы?

— Это Амбридж, — поджала губы девушка. — Перо, которое пишет кровью. И этим пером Гарри пишет строчки на его наказании у этой...

Я понял, что Грейнджер не может найти подходящее и не слишком ругательное слово для характеристики нашей преподавательницы, но и сам оканчивать за нее фразу я и не думал.

— Итак, у Поттера какие-то проблемы с училкой, хоть и Генеральным Инспектором, а Дамблдор и не пытается отмазать его? Да, это повод пораскинуть мозгами... Возможно, Поттер провинился перед Дамблдором? И тот таким образом выказывает ему свое недовольство... — я присел за стол напротив девушки и уперся локтями, наклонившись вперед, чтобы посмотреть опустившей взгляд Грейнджер в лицо. Из-за челки я не мог оценить выражение лица и понять причину того, что от девушки буквально дохнуло стыдом. — Я попал в точку, Гермиона? — тихо пробормотал я, немного смущаясь и чувствуя возбуждение от зрелища стыдливо покрасневшей девушки. Как ни странно, кровь прилила и к моим щекам, и не только к щекам, как мне кажется, потому как слишком уж свежи были воспоминания о том, как я целовал ее в том пустом классе, посадив на парту и прижимая к себе. И слишком тесными стали брюки под мантией. — Расскажи мне. Я понимаю, что ты не считаешь меня своим другом, да и я тоже слишком погорячился с... приставаниями. Но мы с тобой хотя бы приблизительно равны по интеллекту, потому мне хватит лишь предположений. И так как они уже появились, я могу как оставить их при себе, что не принесет тебе никакой пользы, так и высказать их вслух, чтобы ты подтвердила их или опровергла, и это, в свою очередь, даст тебе возможность снять душевное напряжение, что не видно только таким... э-э-э... твердолобым, как Уизли, и замкнутым в собственном эго, вроде Поттера. И я не один из твоих друзей и, тем более, подруг, чтобы тебя возненавидеть или пристыдить. Я не способен тебя бросить, потому как у нас с тобой лишь деловые отношения, частично приправленные гормональными всплесками, присущими возрасту. Я тебя уважаю и уже не считаю врагом, потому как узнал немного ближе и лучше понял. Потому просто говори да или нет. Итак, начнем.