Изменить судьбу

Фарр, Гвидо и Хелла еще до рассвета незаметно выбрались из Горжака, прихватив с собой все необходимое. На переправе у Сиены не торгуясь выкупили у стражи свежих лошадей и легкую бричку и присоединились к потоку беженцев, направляющихся по торговому тракту в Иглис.

— Хорошо, что вчерашних рож нету, — заметил де Шарон, — а то были бы у нас проблемы. Это новая стража, сразу видно, форма еще не замызганная.

— Ну и прекрасно, — Хелла старалась не подавать виду, как тревожит её внезапный отъезд. Она успела написать письма наставнику и кузине, оставив их на кухонном столе. Девушка не сомневалась, что Нона присмотрит за тетушкой пару дней и объяснит ей, что дочь отправили в тыл по делам. А Кирину Хелла оставила распоряжение Гереро о том, что маг де Орси командируется на специальное задание сроком на три дня и искать её не нужно. "Лишь бы все прошло хорошо, помоги нам Пресветлая", — молилась про себя девушка. И Пресветлая откликнулась, приготовив всем им необычный день сюрпризов.

Войдя в приемную, полковник де Морне лишь кивнул секретарю и быстро проследовал в Секретную комнату, названную так за наложенную на нее плотную завесу защитных заклинаний. Здесь Хорс встречался с канцлером, обсуждая и решая все вопросы, связанные с тайными делами и разведкой Ирии.

— Что нового? — устало поинтересовался канцлер. Он откинулся на спинку кресла и кулаками потер глаза. — Спаси нас, Пресветлая, когда же это кончится?

— Вы о войне, Харри? — полковник присел напротив (при встречах наедине со старым другом отца он не соблюдал субординацию, называя канцлера по имени).

Харри де Оратойя, Великий канцлер Ирии, пребывал на своей должности уже более тридцати лет и все эти годы, заботясь о благе страны и короля, не забывал о сыне давнего друга, продвигая талантливого парня по карьерной лестнице разведки. Хорс был умен, честен и предан Ирии, но его главное качество разведчика было в невероятном чутье на людей и умении их использовать.

— Я обо всем этом бардаке, — заворчал канцлер. — Военные постоянно что-то требуют, гражданские — просят, церковные — молят. А ты, мальчик мой, чего хочешь? Или порадуешь старика хорошей новостью?

— Я нашел себе замену, — улыбнулся Хорс.

— Ну-ну, какую и чего?

— Встретил потрясающего парня, который, если его немного понатаскать, сможет уже через пару лет встать во главе разведки Ирии.

— А ты?

— А я вплотную сосредоточусь на Ордене и его очищении от случайных людей.

— Гереро не справляется?

— У него другие функции. И, кстати, перераспределение обязанностей тоже стоит в моем списке новшеств Ордена.

— И кто же этот парень? — канцлер улыбнулся и показал полковнику на стаканы в шкафу, одновременно доставая из ящика стола небольшую бутылку.

— О, "Вечерняя слеза", — поднял бровь Хорс. — Мне везет сегодня.

— Тебе всегда везет, наливай.

Смакуя прекрасное вино, полковник рассказал Харри де Оратойя о встрече в Академии с бароном де Шарон и графом де Лей.

— Если они сделают все как надо, останутся живы и вернутся назад, я глаз с Умника не спущу. Какие мозги у этого парня!

— Так ты думаешь, он понял намек? — хмыкнул канцлер. — И будет диверсия?

— Гереро уверен. Он его лучше знает. А наши люди присмотрят издалека.

Глава 9.

Детство Гиданы де Оврурх было безоблачным. Богатые и знатные родители, вхожие ко двору Оуэна, прекрасная школа, где учились родовитые дочери дворянства, а еще манящие перспективы отличного брака, так как с детства на Гидану обратили свой взор лучшие имперские роды. Она могла бы выйти замуж даже за одного из принцев Оуэна, но все сломалось в один день. На каникулах, увидев из окна, как любимая мамина собачка роет землю под кустом ирисов, Гидана вдруг разозлилась и убила псину взмахом руки, хотя та и была от неё на приличном расстоянии.

Начался переполох. Был срочно вызван придворный маг, который подтвердил, что в девочке прорезался редкий дар мага смерти. Отец Гиданы побледнел и приказал слуге принести из кабинета карту генеалогического древа, а также фолиант с пояснениями к нему. Оказалось, прабабка со стороны его матери имела такой же талант мага смерти. "Мне никогда не говорили об этом, — оправдывался де Оврурх. — Ведь миновало больше ста лет, а в семейной хронике это упоминается лишь один раз да и то мелким шрифтом. Огра не была известной в кругах магов, а жила обычной жизнью, то есть была просто женой прадеда, матерью и хозяйкой дома".

— Девочку нужно срочно учить, пока она еще кого-нибудь не убила, — озабоченно сказал придворный, — потому что в следующий раз это может оказаться не собака, а человек.

И плачущую Гидану, которая обещала, что больше никогда ТАК делать не будет, увезли. Увезли в имперскую академию магов, закрыв на три года от всех, пока она училась контролировать своё проклятье. Иначе дар смерти она называть отказывалась. Так закончилось счастливое детство, а с ним и перспективы стать будущей принцессой империи. Кто же захочет впускать во дворец саму Смерть?

И Гидана изменилась, изменилась кардинально, превратившись из доброго любимого ребенка в озлобленную и мечтающую отомстить всем ведьму. Хотя ведьму умную. Нарываться на явную уголовщину она не хотела, поэтому решила свою месть "раздать" по очереди, превратив конец близких ей людей в череду несчастных случаев.

Первым пострадал придворный маг. Однажды утром он просто не проснулся и срочно вызванный дворцовый врач констатировал у него остановку сердца, а слуги подтвердили, что накануне покойный жаловался на боли в груди.

Следующим был отец Гиданы, граф де Оврурх. Он неожиданно упал на прогулке со старого смирного мерина и сломал шею.

— Какое несчастье, — рыдала Сели, обнимая дочь, приехавшую на похороны из академии. В тот год девушке исполнилось 16 лет, до окончания учебы оставалось совсем немного и впереди уже маячила неизвестность взрослого будущего. Что делать дальше? Продолжать учиться, чтобы получить степень магистра или постараться удачно выйти замуж и жить, как прабабка Огра, пряча свой дар в тишине и забвении? "Ну уж нет, второй Огрой я быть не хочу", — решила Гидана и уехала после похорон отца, спрятав в будуаре матери иголку смерти.

Через полгода девушку снова вызвали на похороны. "Ваша мама, решила вновь заняться вышиванием, — рассказывала экономка. — Первые несколько дней она жаловалась, что у нее начали болеть руки, но упорно продолжала своё занятие, а потом, уколовшись несколько раз до крови, вышивание забросила, закрылась в кабинете и долго что-то писала. Там мы её и нашли, уже мертвую".

— А что писала мама? — спросила Гидана.

— Мы никаких бумаг не обнаружили, вероятно она успела спрятать их в сейф, а без вас никто не имел права его открывать.

На похороны Сели де Оврурх съехалось множество родственников, кто-то искренне сожалел о её утрате, кому-то было все равно, были и насквозь фальшивые уверения сочувствия, а Гидану распирало лишь одно чувство — чувство глубокого удовлетворения, которое она замечательно маскировала густой вуалью. И лишь на кладбище ей стало не по себе, когда по традиции, она последней закрывала двери в фамильный склеп. В освещенный факелами коридор вдруг начали выходить призраки семьи Огрурхов и их предков, которые обвинили её в смерти родителей. "Ты убила их, убила, убила, — шептали мертвецы, — и ты за это ответишь".

— Я отвечу, — пообещала девушка. — А теперь — вон отсюда!

— Мы не уйдем, это наш дом, — прошелестело пламя факелов множеством голосов.

— Хорошо, тогда уйду я.

Гидану еще долго трясло от пережитого в склепе, но она была уверенна в своей правоте. "Вы предали меня, — молча укоряла она родителей. — Вы так боялись дочери-чудовища, что поскорее отдали в чужие жестокие руки, как будто я заразная. Вы не пытались бороться за единственного ребенка, а просто согласились, что так будет лучше, лучше для всех. А для меня? Я осталась одна, без любви, без поддержки и в ужасе от родового "таланта". Одинокая и никому не нужная, брошенная на три года жить в изоляции. Зато теперь я отомстила и впервые за много лет, наконец, обрету спокойствие".

Поздно ночью, когда разъехались последние гости и постепенно затих весь особняк, Гидана зашла в кабинет отца и открыла сейф. И первым бросился в глаза большой конверт, подписанный рукой матери. Внутри оказалось письмо и еще какие-то бумаги с гербовыми печатями, но девушка вначале развернула листки материнского послания.

" Я умираю и ты знаешь, кто в этом виноват. И знаешь, почему погиб отец. Ты убила нас, дочь, но я не вправе корить тебя за это, потому что согласна — мы поступили жестоко и бесчеловечно, поддавшись испугу и трусости. Безбедная легкая жизнь избаловала нас и мы просто оказались не готовы к тому, что наша дочь родилась магом смерти. Мы молчали и делали вид, что все идет, как обычно, пока однажды твой отец не выдержал и отправился в имперскую академию разузнать о тебе. Он вернулся потрясенный. Оказывается, никто не запрещал нам видеться с тобой, мы могли навещать тебя и писать письма, тебе просто не рекомендовалось выходить за пределы академии, пока не научишься контролировать свой дар. Декан даже был удивлен, почему мы не приезжали повидать тебя, но не вмешивался, считая это слишком личным.

Так и получилось, что из-за боязни и опасения... неизвестно чего, мы бросили тебя на целых три года. А к тому моменту, когда осознали свою ошибку, стало слишком поздно — ты уже изменилась. И хотя при встречах делала вид, что все хорошо, мы с отцом знали — ты не простила.

Гидана, на прощание я хочу сказать, как мы жалеем, что искалечили твою жизнь. Прости нас, дочь, хотя бы посмертно. Мы с папой любили и всегда будем любить тебя.

И последнее, бумаги в конверте — это твое наследство. Ты богата, девочка моя, но будь осторожна и распорядись деньгами с умом. Постарайся скрывать свой дар смерти, будь веселой и легкомысленной с виду, иначе тебя посчитают опасной и ты можешь пострадать.

И если позволишь — совет на прощание. Уезжай в Ирию. Королевский кузен Ория Арахет, хотя и недалек умом, но знатен, богат и все еще холост. Купи дом недалеко от его владений, а дальше — случайное падение с лошади на глазах у герцога и кто знает... Но я верю, что у тебя все получится. Главное — не погуби свою жизнь ненавистью, она разрушает хуже болезни. Я знаю это потому, что все последние годы ненавидела себя за трусость измены.

Мы с отцом прощаем тебя и надеемся, что однажды ты тоже сможешь нас простить.

Пусть бережет тебя Пресветлая.

Сожги это письмо. Сели де Оврурх".

Страшный крик поднял на ноги весь дом. Гидану нашли на полу кабинета без чувств, а на пепел сгоревшего письма никто не обратил внимания. Девушка пролежала в беспамятстве две недели, но оправившись после болезни, вернулась в академию и через год закончила её с отличием. Вскоре Гидана переехала в Ирию и неожиданно для всех вышла замуж за Орию Арахета, абсолютно "случайно" познакомившись с ним во время конной прогулки на границе их владений. Сели де Оврурх оказалась права, упасть с лошади, которая неизвестно почему понесла, прямо под ноги Великого герцога — это было отличной идеей. Ория был тронут красотой девушки и оказал ей посильную помощь. А она, придя в сознание, мило шутила над своей неуклюжестью, была остроумна и мила, и искренне восхищалась мужеством и рыцарской доблестью герцога. Старый холостяк был сражен наповал.

А вскоре молодая герцогиня очаровала и весь королевский двор. И только главный маг Ирии догадывался, что за гадину пригрел на своей груди Великий герцог. Гордон предупредил короля и канцлера, каким смертоносным талантом обладает милая девушка из Оуэна и добавил:

— Мы не виноваты в том, какими родились, но в ответе за то, как поступаем. А мои имперские друзья в письме намекнули, что у Гиданы вдруг в одночасье умерли родители. От чего умерли и как — неизвестно. Девушка стала богатой наследницей, но после окончания академии работать в Оуэне не захотела, переехала к нам. Зачем? И как ей удалось стать соседкой Ории? Почему внезапно заболевший барон де Рокет продал ей свои земли, соседствующие с землями герцога, и после этого исчез неизвестно куда?

— Хорошие вопросы, — согласился канцлер. — И мои люди будут искать на них ответы, очень тщательно искать.

— Главное — осторожно, — посоветовал Гордон. — Маленькая леди очень опасна.

Шли годы, десятилетия и однажды Гидана поняла, что время быть милой закончилось. Сейчас Великая герцогиня Арахет думала только о будущем семьи и своих детей. Великому герцогу недавно исполнилось 65, но он все еще был полон сил и желания править. Его горячо в этом поддерживал 30-летний Уолд Арахет, надежда и опора Гиданы во всех делах. И только малышка Ная, которой только исполнилось 18 лет, противилась идее смены династии, потому что была искренне влюблена в наследного принца Грея и мечтала выйти за него замуж. Но кто же слушает влюбленных девушек? А следовало бы.

Глава 10.

Генерал Ли был в ярости. Его подставили, и не только его, всю армию. И хотя цивилизованные страны называли военное объединение северян ордой, это было не так. То есть, еще несколько десятилетий назад это действительно напоминало орду, кочующую лишь по взмаху руки своего вождя, но в последние годы все изменилось. Бесконечные племенные войны затихли, а хаотичное мельтешение новых и новых вождей сменили вполне устоявшиеся династии, правившие своими землями и людьми жесткой, но верной рукой. Изолированные от остальных стран Герданы Северным океаном, непроходимыми горами Быка на южном западе и Саремскими горами с востока, племена варваров имели выход лишь к землям Оуэна, который жестко блокировал с ними всяческий контакт.

И на это у империи были вполне резонные причины. Сотни лет пограничные земли Оуэна служили своеобразной полосой испытания военной умелости и лихой отваги очередной племенной орды. Налет на приграничные земли империи и их разграбление были сладостной мечтой каждого молодого степняка и гарантом крепкого положения каждого нового вождя. Оуэн, тративший массу своих ресурсов, как денежных, так и людских, для защиты северной границы, постепенно выстроил вдоль неё десятки крепостей, оснащенных передовой военной техникой и снабженных специальными сигнальными зеркалами. Эти зеркала, видимые в любую погоду и время суток, могли немедленно известить соседние крепости о нападении врага, чтобы получить своевременную помощь и быстро отогнать варваров на их земли.

Но шли годы и жизнь в степи постепенно менялась. Изоляция от остальных стран Герданы, а также сомнительная репутация ненадежных и буйных предков стали главной препоной для дальнейшего становления и развития молодых государств севера. Они мало были известны и тем более понятны своим далеким соседям, которые по-прежнему именовали их варварами, а карты северных земель раскрашивали неизменной зеленой краской. И только соответствующие службы внешней разведки Оуэна и других стран Герданы были в курсе перемен, происходящих в степи. За прошедшие десятилетия там было образовано пять государств с вполне четкими границами. Кочевые стойбища стали превращаться в города, успешно развивалось строительство, земледелие и садоводство, расцветали ремесла и сопутствующие им промыслы, старые обычаи постепенно отходили в небытие, уступая место новозарождающейся самобытной культуре, и только табуны скота по-прежнему уводились подальше в степь, но уже не кочевали где попало, а перегонялись на заранее приготовленные пастбища.