Аржо. Новобранец

— Держи, это мхадат, да, ты садись, в ногах-то правды нет. — С этими словами вождь протянул мне пиалу, наполненную сиреневатым отваром.

— Бодрит, — произнес я, отхлебнув взвара. Так с ходу, мне не удалось определить, на каких травах он готовится, вкус был свеж, мягок и не знаком.

— Вот, теперь это ваше, — я протянул вождю, добытый трофей.

Рисди, молча принял от меня топор вожака и повесил его на стену, рядом с другими воинскими трофеями племени. Ни о какой награде он даже не заикнулся, да и я не стал напоминать и просить об этом.

— Тебе наверно интересно, Аржо, почему не было тут детей и стариков, если рагерты исход замыслили? Прав ли я? — присоединился к беседе шаман.

В ответ я лишь кивнул, обозначив заинтересованность, и шаман продолжил:

— Не стало у них больше ни женщин, ни детей, ни стариков, их угнали в рабство люди. И этот воинский отряд был их последний, а не просто рейд как мы думали поначалу.

— Зачем им эти полуживотные? И почему они стояли здесь вместо того, чтоб пытаться отбить своих?

— Духи нашептали мне, что пришло в мир зло, что стал человек мнить себя богам равным! Что творит он тварей чудовищных, Варму неприятных.

— Я что-то не совсем тебя понял, уважаемый Гамисди? О чем ты?

— Это тебе лучше узнать самому. Мы заметили, что ты знаком владеешь, — при этих словах перст вождя указал на мой нашейный диск, скрепляющий плащ.

— И тебе наверно интересно почему наше племя так зовется. Я скажу тебе. Оно основано не гоблинами или не совсем ими, поэтому мы и сильнее, и быстрее и выносливее соплеменников. Наше племя основал дух земли Модош. По легенде он являлся в теле черного крылатого зверя и мог обращаться в черноволосого человека с золотым диском и что на диске том, последователи его видны и когда он соберет всех, то возродится снова и получит силу, принадлежащую ему по праву.

— И какие же это последователи?

— Гоблины уже есть в свите твоей, а кто еще, то нам не ведомо, в свитках говорилось, что с ним пять народов ходило! — продолжал вещать шаман.

Яснее не стало. Что-то сказали, а чего непонятно. Опились с вождем и несут ерунду всякую. Пердуны старые.

— А что за человек пришел богам равным и тварей создающий? — решил я уточнить, наиболее важный вопрос.

— То нам не ведомо, ступай в другие народы, спрашивай, узнавай, и не попадайся!

Что вообще ему ведомо? Себя уж наверно не помнит. С мхадата потянуло в сон. Очнулся на рассвете, рядом со мною дрыхли напарники, натужно храпя. Тянуло гарью.

Я моментально взвился в воздух, опрокинув котелок, с кашей в костер, а нашего нового воина заставил в страхе отпрянуть.

— Господин вы чего? А?

В кашеваре я узнал напарника, который добил рагерта, и по всему должен был валяться в лазарете или кочкарнике.

— Спасибо, что спас меня! Почему ты не на больничной койке и как звать тебе? Как ты тут оказался? Мы тут как? — по привычке вывалил на него ворох вопросов.

— И вы меня спасли. Квиты мы. Радли я. Меня вождь с шаманом к вам в услужение определили, сказав, что судьбы наши связаны.

— Годно. Что-нибудь еще говорили?

— Да, нам отсюда надо спуск продолжить и выйдем к реке, а там и до Покшине Пакса не далеко, так по-нашему называют Большую Степь, за которой стоит Малас Вирь или Великий Лес, а за ним Мендрос.

— Для таких малышей как вы, все большое или великое. В степь так в степь.

— А вы, что дрыхните бездельники? — Обратился к проснувшимся охломонам.

— Дык, мы это, — начал Мранк.

— Вчера всю ночь сидели, — продолжил Дранк.

— Нашу славную победу отмечали и сморило нас, — вместе завершили они начатый рассказ.

— А здесь мы как оказались?

Эта парочка от которой за версту несло перегаром лишь недоуменно пожала плечами.

— Я знаю, я знаю, господин, — как прилежный школяр потянул лапку Радли.

— Раз знаешь, говори, не тяни вергиза за хвост.

— Вас вождь велел отнести сюда.

— Бывает.

Я проверил деньги, вшитые в пояс, не украли ли и скомандовал трогаться в путь.

К реке спустились в сумерках. Представители разумных рас не встретились. Это было приятно. Женщин, по которым я истосковался не попалось. Это было печально.

Радли быстренько сообразил дровишек и разложил костерок. Весело потрескивающие сучьи освещали ночь, отпугивая бродивших изредка вдалеке зверей.

С его приходов в нашу команду, все обязанности по благоустройству лагеря перешли на него.Старшие товарищи, хотя теперь уже и изрядно возмужавшие и мало напоминавшие тех, двух потерянных гоблинов, встреченных мною, нет-нет, да и подшучивали, над новым напарником.

Шутки их не всегда были безвинны, то углей ему за шиворот насыпят, то красного муравья в нос запустят. По-первому я хотел их отчитать, но они настояли на том, что юный воин должен быть ко всему готов и плюнул на это. Пусть их, если Радли надоест, думаю, сумеет постоять за себя или сам их разыграет. Посмотрим какой характер у парнишки, пока от него жалоб на Мранка и Дранка я не слышал.

Река называлась Урас. Стремительная и ледяная в горах, она вбирала в себя бесчисленное число ручьев и мелких рек и, протянувшись практически через весь остров впадала в море Эрке.

Сегодня на ужин у нас была рыба, которую добыли, бродя по мелководью гоблины, они острогами пробивали рыб и после, выпотрошив их и обмазав глиной, запекли в углях, предварительно выложив внутренности какими-то травами.

И как я раньше без слуг и помощников жил-то? Паршиво жил, стоит отметить. Подчиненному стражнику не прикажешь свою одежду постирать и пожрать сготовят. Отловят впятером и отмутузят. У нас в десятке второму капралу за такие дела голову проломили, сказали на них разбойники налетели.

Рыбий жир стекал по пальцам и мелкие косточки похрустывали на зубах. Вкус у рыбины вышел изумительный, запивали мы это все лакомство, речной водой, благо здесь она еще была кристально чистой.

Мранк и Дранк, помня мою науку живо приучили Радли мыть руки перед едой и ходить в туалет ниже по течению или вообще в стороне.

Двигаться дальше мы планировали вдоль реки, где река там и селения, чьими бы они не были. Мне не терпелось выйти в нормальный город или поселок, выпить пива, полежать в обычной кровати и побыть с хорошенькой женщиной. За имеющееся у меня золотишко я мог снять лучшую или так какую молодку уговорить.

Оставалось только решить двигаться ли нам пешком или соорудить какой-нибудь незамысловатый плот. После недолгих раздумий я решил остановиться, на первом варианте, строить плот не из чего, да и на реке мы станем лакомой добычей. Нас легко смогут обстрелять с берега, по-крайней мере пока река не станет широкой, да и там, если захотят смогут сопровождать вдоль берега. Гоблины давно заснули, а я оставшись сторожить в первую смену, сидел и любовался на огромные мерцающие в вышине звезды, на поблескивающую рыжеватым Кову. В реке раздавались всплески — наверно это кормились рыбы или иная живность. Со степи ветер приносил ароматы разнотравья. Да, жизнь прекрасна и удивительна. Еще немного посидев, ни о чем не думая, разбудил сменщика Мранка и завалился спать.

С утра мы позавтракали остатками рыбы, наполнили бурдюки водой и двинулись вдоль реки к морю. Вечером вставали на стоянку, а днем делали переход, удавалось преодолевать разное расстояние, мы особо не куда не торопились, иногда устраивая охоту или рыбалку или просто купаясь.

На обеденном привале устраивали тренировки, я сражался против всех, и учил их взаимодействовать друг с другом, в составе группы. От нечего делать, даже разработал систему условных сигналов. Гоблины оказались неплохими разведчиками, обладающие легким шагом, выносливостью, острым глазом и отменным нюхом. Низкорослые и незаметные. Они отлично подходили на эту роль.

Однажды мы заметили стадо ашалов. Мне раньше приходилось читать о них в Альманахе и встречать иногда в городах. На них предпочитали разъезжать преимущественно вожди орков и некоторых степных племен.

Это существа дикие, похожие на лошадей, но выше ростом, имеющие более крепкий костяк, вместо копыт — лапы, как у кошачьих, и челюсти с крупными клыками, морды более вытянутые, почти как у крокодилов, тела покрыты короткой шерстью. По сравнению с другими ездовыми животными и рептилиями они обладают большей силой, выносливостью и отвагой, как правило, преданы одному хозяину, если суметь их приручить. Ашалы обитают только в Великой Степи, они всеядны имеют три рога, длинной от пятнадцати сантиметров до тридцати сантиметров у самцов и от десяти до двадцати сантиметров у самок и короткий хвост. Масса взрослых особей колеблется от семисот килограмм до тонны, при высоте от одного метра шестидесяти пяти сантиметров до одного метра семидесяти пяти сантиметров, но отдельные представители могли быть и крупнее.

Не зря нас гоняли и розгами хлестали. Вот как я отменно все запомнил, стоило подумать и выстрелило. Ай да Аржо, ай да хрукса сын.

Именно их преданность, мощь, скорость, выносливость и делали их столь ценными. Ашалов разводили и в неволе, но вскормленные таким образом особи были менее агрессивны, мельче, шкура была тускнее и уступали своим диким сородичам по всем статьям.

Очень трудно было достать такого жеребца, часто собирались чуть ли не армии, и то исход такой облавы никто не мог предрешить. Ашалы бились до последнего, выстраивая клин, где на острие и по бокам шли самые крупные и массивные особи, а внутри прятались самки и детеныши. Мощными взмахами лап и ударами рогов они буквально раскидывали врагов, что не удивительно при такой массе и силе и том, что их необходимо было захватить живьем. При этом они обладали изрядным умом, могли запросто перепрыгнуть строй, чтоб атаковать с тыла, или попросту попробовать отступить, а не безрассудно погибнуть.

Узнать о месте пастбища такого стада, или прайда я не знаю, как правильно, большая удача, такая информация стоит больших денег. Только мне их не получить.

Пока я наблюдал за ними мне в голову пришла идея. Да сумасбродная и безумная, но почему бы и нет. Придумал — сделай, жалеть будешь потом. Я перекинулся и начал с подветренной стороны приближаться к отдельно стоящей паре ашалов. Моей целью был небольшой жеребенок или ашаленок?

Самка почувствовала угрозу за миг до того, как я схватил детеныша и утробно зарычала, прыгнув мне на спину и попытавшись вгрызться в шею, но я успел отскочить и тяжело набирая скорость помчался к реке.

Стадо пыталось меня преследовать. Пару раз я грозно рыкнул на них, и они постепенно отстали, потеряв меня в зарослях на побережье из вида. Молодой ашал бился и царапался. Будь я в другой форме, тут бы мне и конец настал, а так даже крошки не летят. Я старался как можно плотнее держать его лапами, чтоб не дать сорваться.

Стадо ворчливо и зло фыркая ушло, а мы оба обессиленные затихли. Гоблины не стали показываться ему пока на глаза. Навскидку детенышу пара месяцев, и массы под восемьдесят-девяносто килограмм, я его тащил на пределе возможностей. Насколько помню, растут ашалы быстро, главное кормить много и часто.

Доставшийся мне жеребенок был угольно черный, под стать мне, будет Раужо. Аржо, верхом на Раужо. Забавно.

Я отнес его, слабо трепыхавшегося и кусающего мое запястье к реке, где отмыл все его раны, которые нанес своими когтями, напоил и принес к нашей стоянке. Он немного отошел, поднялся на лапы, скосил на меня черный глаз, утробно зарычал, но не стал нападать или убегать.

Я подстрелил косулю и принес ему поесть. Весь день она пролежала не тронутой. На второй день он так же ничего не съел, хотя я каждый день приносил свежей добычи, и водил его на водопой. На четвертый день, когда я отправился на охоту Раужо пошел со мной.

Углубившись в степь метров на сто, мы обнаружили пару косуль — олененка и самку, я потянул из колчана стрелу, наложил ее на тетиву, натянул, взял поправку на ветер и выстрелил во взрослую особь. Только свист стрелы пронзил воздух, как Раужо сорвался с места и в пару прыжков оказался возле детеныша. Взвился в прыжке и мощным ударом лапы сломал тому шею и тут же принялся лакомиться, утробно рыча и посматривая из-под лобья вокруг. Не покушается ли кто на добычу? Насытившись, с округлившимся животиком и довольно нахальным видом прошел мимо меня, облизывая перепачканную в крови морду.

Мы с ним сделали пробежку до реки, где оба напились и искупались. Раужо оказался большим любителем водных процедур. Показав мне, что может самостоятельно добывать пищу, он частенько убегал на охоту и возвращался то с рыбиной, то с зайцем в зубах.Частенько мы вместе ходили на охоту, и он все больше и больше привыкал ко мне. Если ночи были особенно холодными, я просыпался с ним под боком.

Рос он не по дням, а по часам. К гоблинам первоначально отнеся с враждой. Шипел и рычал на них, но постепенно привык, хотя и не позволял себя кормить и близко не подпускал. Когда он начинал взбрыкивать, старался его приручить лаской, а когда он не реагировал, изматывал в шутливом бою, после, когда он в изнеможении падал, подходил и показывал, что кусаю за горло или протыкаю подбрюшье когтями.

Мне казалось, что постепенно он начал видеть во мне большого и крупного, и такого же черного, как и он вожака-хозяина. А гоблинов нашими мелкими детенышами, он порыкивал на них, когда они далеко отходили, и стремился сбить в стадо. Выглядело это довольно забавно. Иногда он их даже пытался тащить в зубах, как котят, но сил на это пока не хватало. К моему перевоплощению он, отнеся спокойно, лишь подозрительно обнюхал, а затем что-то для себя решил и стал реагировать по обыкновению. Я включил его в наши игры — тренировки и ежедневно дрессировал, уча слушаться команд, как подаваемых голосом, так и жестом.

Мои гоблины тоже не остались без средств передвижения, через неделю после того как у нас появился Раужо, они обзавелись детенышами кацагов, животных чем-то напоминающих коз, но более крупных и покрытых перьми. И занялись их дрессировкой по моей методике. Раужо по-первому хотел их схарчить, но я этого не позволил.

К исходу недели нашего неспешного пути, стали попадаться следы присутствия разумных, костры, вытоптанные тропы и даже намеки на дороги. Однажды мы видели вдали разъезд орков.

Мы стали передвигаться осторожнее. Как раз делали дневной переход, когда вдалеке разглядели клубы пыли, нырнув в прибрежные заросли, затаились.

Постепенно стало понятно, что отряд движется в нашу сторону. Я приказал гоблинам прятаться и Раужо двигать с ними. Сам тронулся дальше к месту брода или водопоя, расположенного невдалеке я вышел через полчаса. Местность перед рекой была открытая и испещрена следами. Ждать пришлось еще минут десять, когда появился отряд конных воинов — людей.

На обычных лошадях гнедой масти, всего я насчитал человек двадцать, все вооружены одинаково легкими пиками, луками, к седлам приторочены арканы. На боку у каждого висит сабля, одеты в сотворенные по единому образцу легкие доспехи. У всех были желтые плащи, с непонятной символикой, выполненное черным, то ли лапа, то ли просто трезубец. Солдаты постоянно смещались, и мне было толком не рассмотреть. Возглавлял их человек, или полуорк, судя по габаритам и выступающей челюсти, или может еще чья кровь были прилита. Одет побогаче, чем свита, в более массивные и искусно выполненные доспехи, и его конь, также облаченный в доспехи, выглядел гораздо крупнее лошадей спутников.