— Я предлагала разойтись? Ты не захотел.
Левая 'бабочка' той же руки с силой вошла в горло вожака, после чего хранительница дернула руку вправо, оставляя грубокую борозду на горле, перерезая ею все, что там можно было перерезать.
Кровь брызнула фонтаном, обагряя бетонопластик земли. Урки, не ожидавшие такого поворота, опешили, подались назад, и в этот момент начала действовать Мэри, мгновенно вырубив двух держащих её бандитов. После чего, оправдывая свое прозвище, не торопясь, со смаком, перерезала горла им. Одному и второму. Все это заняло не болеё четырех секунд.
— Потанцуем, мальчики?
И все-таки Изабелла ошиблась, перед ними оказались не какие-то хулиганы, рядовые 'стражи трущоб'. Это были бойцы криминального мира, имеющие кое-какой опыт. Иначе объяснить скорость, с которой в руке у 'клоуна' вместо ножичка появился пистолет, она не могла.
— Стоять, шмары!..
Пииим.
На взгляд Изабеллы, он умер слишком быстро. Игла на выходе из ручного игольника бладает низкой скоростью, но зато гигантской энергией. И эта энергия тратится на то, чтобы вскипятить мозг под черепной коробкой, в которую попадает. Ну, это иносказательно, конечно — никакой мозг на самом дел не кипит. Но смерть наступает мгновенная, и совсем не мучительная.
Пиим. Пииим
Держащий её тело захват ослаб, и через секунду лапавший её бандит кулем с дерьмом рухнул под ноги — ей даже пришлось испугано взвизгнуть и отскочить в сторону. Не привыкла она к трупам! Следом упал еще один из нападавших, пытавшийся вытащить из наплечной кобуры свой пистолет. Слишком долго пытался.
Двое оставшихся, никак, к своему счастью, не успевших среагировать, еще целую секунду стояли, переводя взгляд с игольника Мамочки на Мэри, так же доставшую свой игольник, после чего развернулись и трусливо показали свои пятки. Девчонки могли их уложить двадцать раз. Но не стали — кто-то ведь должен остаться и рассказать все остальным?
Изабелла огляделась. Прямо посреди теперь уже безлюдной улицы лежали трупы. Три из них были в приглядном состоянии — игла почти не оставляет следов проникновения на теле, но от вида остальных у неё закружилась голова, а желудок посчитал, что то, что они перехватили в киоске на выходе из метро полчаса назад, ему не особо нужно...
— Все в порядке? — спросила Мамочка, осторожно подойдя сзади. Она была перепачкана чужой кровью, особенно рукава. Своя, с места разрезов от деактевированных ныне 'бабочек', была настолько ничтожной каплей, что о ней не стоит упоминать. От взгляда на телохранительницу Изабеллу сотряс новый спазм, но рвать было уже нечем.
— Да. Хорошо, что мы утром не позавтракали... — Она отлипла от машины, на которую облокотилась в приступе рвоты и попыталась взять себя в руки. Её же учили! Учили не бояться крови! Она Веласкес! Принцесса! Должна воспринимать спокойно такие вещи!
— Это точно, — ухмыльнулась Мамочка. — Не переживай, он бы ничего тебе не сделал. — Она пнула ногой тело бандита, державшего и лапавшего её какую-то минуту назад.
— Брррр! — Изабелла тряхнула головой, отгоняя гуманистские бредни, настырно лезущие в голову вопреки всему.
— Он все время был у Ланы на прицеле. Она не дала бы ему ничего сделать.
— Может не надо было так жестоко? А, девочки?
Мэри, шмонавшая трупы на предмет документов, поднялась и отрицательно покачала головой.
— Надо. Кстати, насчет завтрака неплохая идея! Что-то я проголадалась! Нервы, нервы... — Она беззаботно пожала плечами.
Глава 3. Первый контакт
Итак, я — Веласкес, кажется остановился я на этой мысли. Что меня на неё натолкнуло? Теперь трудно сказать, это был будто толчок изнутри. Как Архимед со своим 'Эврика': вот откуда ему пришла та мысль? Озарило, блин! Гарсия, Гарсия... Да, эта женщина дала толчок, но так и Архимеду же пришло не на ровном месте?
Что-то я не о том думаю. При чем здесь древний учёный? Мне нужно обдумать мысль насчет принадлежности к семье Веласкес и понять, имеёт ли она право на существование. Вот этим и займусь.
Я — мод. Это факт. Предположим, я внук Филиппа Веласкеса, мой отец — его сын. Мог быть мой отец модом? Правильно, только если ею была его мать, соответственно, любовница адмирала. Какова вероятность этого? Фиг знает.
Возможно, что она была из высшего общества? Да. Но с модифицированными генами могла быть и простолюдинка, не обязательно аристократка. Просто вероятность измененных генов в этом случае на порядок-два ниже, но мы говорим о женщине, которая нравилась самому адмиралу Веласкесу, а ему нравились нестандартные сеньоры. Итог — в версии больше вопросов, чем ответов. Никаких выводов, даже предварительных.
Подойдем с другой стороны. Предположим, Мишель узнала, что я Веласкес. Какой ей резон тащить меня к себе? Её величество не страдает сентиментальностью, ей плевать на непризнанных родственничков. Я могу ошибаться, но в противном случае о таковых бы знала вся планета. В СМИ же и в гламурных изданиях не фигурирует ни один побочный Веласкес, и не фигурировал никогда, будто таковых не существует.
Еще один аспект этой же стороны: даже если отбросить личную антипатию её величества к братьям и сестрам, рожденных по сути от соперниц её матери, в этих людях течет кровь Веласкес, кровь династии. Их дети КОНКУРЕНТЫ детей её величества в праве наследования трона. Да, это родство настолько дальнеё и смешное, что его не стоит даже рассматривать... Было бы, не живи мы в такой стране, как наша, которой заправляет кучка потомственных сверхбогатых буржуев. Устроить переворот, выкосить всех официальных наследников и посадить на трон кого-то дальнего и бокового — чем не успешная смена власти? И монарх на троне, и династия та же. В политике ведь главное соблюсти приличия.
Нет, по логике, королева должна держать всех родственничков 'с улицы' как можно дальше от двора. И до сего дня успешно эту задачу выполняла. Обнаружь Мишель, что я один из них...
...Да, это облом. Как ни подойди к проблеме, с любой стороны, выходит, что принадлежность к королевской семье — минус, фактор отталкивающий. И какой резон главе корпуса её личных телохранителей тянуть одного из них под свое крылышко, как она потянула меня? Хочет устроить переворот? При живых наследниках первой, второй и даже третьей очереди? Смешно! Есть дети королевы, есть её сестры, есть их двоюродные и троюродные ОФИЦИАЛЬНЫЕ братья и сестры. Многие из последних женаты или вышли замуж за представителей сильных кланов. Захоти кто-то сделать подобное, против тут же поднимется столько народу... Нет, это однозначно бред.
Тогда что? Как мне расценивать взгляд сеньоры Гарсия? Я же почувствовал, было в нем что-то! Однозначно было!
Итак, по кругу, еще раз. Что мы имеём? Только факты, без домыслов и версий.
1) Я — мод. Факт.
2) Мне с момента рождения посылаются деньги, небольшая сумма, достаточная лишь для проживания в не самом бедном районе. Тоже факт.
3) Иногда к матери приезжают курьеры, привозя еще денег, сверх меры, заложенной в банковский робот. Каждый раз на моей памяти это происходило в преддверии глобальных перемен в нашей жизни, которые не могли произойти без дополнительного финансирования, поэтому этот вывод примем за истину.
4) Меня отмазали (или отмазали БЫ, не явись в школу королева) от департамента безопасности, когда я имел с ним проблемы. По словам матери, эти люди могли ПРИКАЗАТЬ взявшим в оборот чинам оставить меня в покое, а к словам матери стоит отнестись серьезно — не так часто она оброняет что-то важное.
То есть, мой 'родственничек' — это кто-то крутой и богатый. Этот человек имеёт сильно модифицированные гены и выходит на связь с мамой, когда ей очень надо. Да уж, не густо с выводами — никаких зацепок относительно решаемой проблемы. Но с другой стороны есть и обратная зависимость: доказать, что я не Веласкес, я тоже не могу. Пат. Да, я аристократ по крови, теперь уверен в этом больше чем на девяносто процентов, но остальное...
Я терял уверенность в остальном все больше и больше. Логика, эта железная сеньора, говорила, что таковое не может быть, что все факты против. Но упрямая интуиция не сдавалась, твердила, что в моих умозаключениях где-то ошибка. Не ошибка даже, недоработка, отсутствие важной переменной, без которой это уравнение не решить. И если я хочу найти истину, должен довериться своей интуиции и искать переменную. Постепенно, не торопясь, не действуя нахрапом и не несясь впереди паровоза.
А лучшеё место для моих поисков — здесь, в корпусе телохранителей. Тут полным полно народу, имеющего допуск к тайнам королевской семьи, включая самые сокровенные. На то они и хранители, что хранят не только и не столько тела охраняемых субъектов.
Я довольно хмыкнул: чувство юмора у высших сил даже больше, чем мог предположить. Гораздо больше. И пока эти силы мне благоволят.
Конечно, этих людей сначала нужно найти. Затем втереться к ним в доверие, сделать так, чтоб они ЗАХОТЕЛИ рассказать мне эту информацию. Хотя бы на уровне слухов. Но я ведь никуда не спешу? А пока...
...А пока мысль перешла на текучку. А именно, на анализ моего поведения и восприятия корпуса. Да, тот оказался совершенно не тем, чем я представлял его, когда решил пробовать сюда податься, это ожидаемо, но вот моя реакция на населяющих его субъектов там, в столовой...В чем проблема?
Почему я так бурно реагировал на взгляды и интерес девчонок? Хотя знал, что так и будет, и даже вроде как настроился? Я совсем даже не девственник и не ботан, шарахающийся от слабого пола; за пределами этого здания с девчонками у меня все нормально, и всегда так было... Что произошло?
Я не знал ответа. Это серьезный просчет, и пока я не решу проблему, хода сюда мне нет. Вопрос, как её решить?
Ответ напрашивался. Мне надо найти им, всем им, определенную нишу в своем сознании. Они не обычные девчонки, вот и надо настроить себя на это. Лучше всего определить их как 'третий пол': есть мужчины, есть женщины, классические, а есть они — вроде как женщины, но с совершенно иной психологией и психотипом поведения, никак не стыкующимся с понятием 'женщина'. Я вспомнил оговорку Кассандры — да они же и сами себя ими не считают! Femeninos, блин! Воспитывают их так, на стадии 'зелени'!
Кажется, кое-что начало прорисовываться. По крайней мере, я определил для себя их место, и от этого надо плясать. Но чтобы решить проблему окончательно, мне нужны тренировки, без них так и буду краснеть, как сопливый юнец.
Вторая насущная проблема — авторитет. К словам Кассандры надо отнестись крайне серьезно, она не предупреждала бы, если б это не было важно. Полигон мне не светит, но кто сказал, что авторитет можно заработать только там? Есть разные виды авторитета, на данный момент мне достаточно простого отсутствия желания дать в глаз. А это реально.
Они болеё развиты физически, делают вещи, которые из-за потерянного возраста и физиологии мне могут оказаться недоступными. А значит, мое поле — интеллектуальное. Нужно ЗАСТАВИТЬ себя уважать: я не слабый, я просто другой. То есть, начиная с этой минуты с моей стороны не должно быть ни одной непродуманной мысли, ни одного необдуманного слова вслух. Это война; она началась с момента, как я пересек финишную черту, и сам факт того, КАК я её пересек, уже дал мне кое-какую фору в авторитете. Что ж, дело за малым!
Я улыбнулся и поднялся, сгробастав надоевшие уже костыли. Спать не хотелось, сидеть в одиночку в чужой (пока еще) каюте — тоже. Значит, воспользуюсь приглашением и поброжу, заодно опробую всё, что только что вынес из размышлений.
Ключ перекочевал мне в ладонь; я доковылял до гермозатвора, который по его сигналу послушно раскрылся, выпуская меня в пока еще новый и незнакомый, но уже условно враждебный мир.
* * *
Пустота и не души. М-да, приезд королевы, стоило ожидать. Все, кого можно, забрали на организацию встречи, остались или те, кто не достиг нужного уровня подготовки, или те, кто находится на отдыхе — должны же у них тут быть выходные?
Я блуждал болеё получаса. Если бы не костыли, может на кого-нибудь и наткнулся, кого-то встретил, но с ними я хронически не успевал. Трижды в конце коридора мелькали силуэты, но догнать кого бы то ни было в моем состоянии...
Наконец, после долгих блужданий, вышел к знакомому коридору. Вел он не куда-нибудь, а к выходу. Воодушевленный, я прибавил ходу: выход охраняется, а значит, я однозначно увижу живых людей, которые смогут ответить на вопросы, куда все подевались, и куда податься мне, сирому и убогому.
Так и вышло — три вооруженные закованные в легкую броню фигуры заметили меня издалека и спокойно ждали, когда добреду поближе. Затем одна из них подняла забрало, под которым скрывалось довольно милое личико почти моей ровесницы:
— Тебе нельзя. — Девушка улыбалась, в её голосе совсем не было угрозы. — У нас пропускная система, а пропуска на твое имя нет.
Две другие девушки так же подняли забрала и смотрели на меня со смешанным чувством удивления и любопытства. Кажется, сама собой сложилась идеальная ситуация, лучшей для пристрелки придумать невозможно. Я повесил на лицо лучезарную улыбку и вогнал себя в давным-давно забытое состояние, используемое последний раз незнамо сколько времени назад:
— Привет, девчонки! Я тут не местный, не подскажете кой-чего?..
'Очарование, как можно больше очарования! — подбодрил внутренний голос. Вот так, Хуанито, еще больше!..'
Я плохой мачо. Но плохой не от того, что меня не любят, а от того, что не зажигаю со всеми подряд. Как сформулировала Бэль, у меня завышенные требования к слабому полу. Однако это не значит, что я не обладаю опытом кадрить девчонок в принципе. И сейчас я принялся свой опыт активно использовать, внедрять в разговор все наработки, касаемые этого процесса, пытаясь прощупать объекты воздействия. Поправка: кадрить ЭТИХ девчонок я не собирался, и тем болеё крутить на что-то. Да и вообще планов относительно принадлежащих этому заведению 'лиц третьего пола' не имел, скореё наоборот. Но интуиция подсказывала, что на данный момент это оптимальная стратегия, а интуиции я верил.
И она не подвела. Через полчаса я развернулся на сто восемьдесят градусов и поковылял к следующему пункту назначения. К этому моменту я мог записать в личный архив целых три контакта тех, кто хоть мне и не друг, но точно не стремится сделать то, что делали черненькая сотоварищи. Хотя, возможно, подай меня группе Оливии иначе, и они бы не поступили так, но история не терпит сослагательного наклонения. Я назвал это про себя 'феноменом первого контакта'. Это скоропортящийся феномен, уже завтра на меня будут смотреть иначе, а значит, надо действовать быстро и решительно.
Кроме самого тактического успеха, мне удалось вытрясти из девочек целую гору полезной информации. Её даже не пришлось выпытывать; они сами охотно выкладывали все, не подозревая, что это я толкаю их в определенном направлении. Главное ведь в разговоре с женщинами уметь слушать, и я старательно учился этой науке.
Многие сведения были на первый взгляд незначительными, некоторые я мог бы спросить у Кассандры или её девчонок, или Катарины. Но главное ведь не только информация, но и то, как она подается, дьявол скрыт в мелочах. А потому я отнесся со всей серьезностью ко ВСЕМ полученным данным. Вот самые важные из них:
