Царство медное

Виктор набрал в грудь побольше воздуха и прокричал в ответ:

— Не стреляйте! Я профессор Торий, из Дербенда! Мои товарищи погибли в экспедиции! Мне нужна ваша помощь!

За воротами помолчали. Затем голос раздался снова:

— Хорошо. Можешь подойти, но никаких резких движений.

Виктор подходил очень медленно. Ворота открылись, и двое вооруженных мужчин втащили его внутрь. Еще один человек тут же обыскал его быстрыми и выверенными движениями.

— Чисто, — доложил он.

Тогда Виктор увидел четвертого мужчину, который до этого держался в тени, и был одет в темную фуфайку и меховую шапку.

— Капитан Сванберг, — представился он. — Расскажите еще раз, что с вами произошло. К нам нечасто приходят из леса незваные гости.

Виктор понимающе кивнул. Ему вдруг стало легко, словно упала с плеч тяжелая, гнетущая ноша.

"Я в безопасности. В безопасности, — мысленно повторял он. — С людьми..."

И дьявол с ним, с кровавым призраком за стенами форта, с болотниками, с ведьмами, с трупами в далеких чащах. Все это было сном.

Все это могло кончиться прямо сейчас.

— Капитан, смотрите, — сказал часовой.

Ловким движением он перехватил правую руку Виктора и перевернул ее ладонью вверх.

— Меченый!

Руки заломили за спину, в подбородок ткнулось холодное дуло автомата.

— Что тебе нужно? — зашипел Сванберг. — Гад! Говори правду!

— Я... сказал правду! — от боли Виктор скрипнул зубами. Хватка у солдат оказалась не менее жесткой, чем у Яна.

— Я действительно ученый, — снова попробовал объясниться он. — Я... мы... не желаем зла...

— Ты привел сюда васпу!

— Нет! — выдохнул Виктор. — Он... Я его хозяин! У нас договор! Он клянется!

Виктор не знал, подействуют ли эти слова, но на его удивление хватка все-таки ослабла, автомат опустился до уровня груди. По крайней мере, дышать стало куда легче.

Виктор сделал несколько жадных глотков воздуха и продолжил:

— Он передал вам, что не тронет. Он передал, что у нас договор.

— Я вижу, — на лице капитана отразилось презрение. — Что вам нужно здесь?

— Я хочу только вернуться домой, — устало сказал Виктор. — Пожалуйста. Он... убил моих товарищей. Но меня оставил...

— Естественно, — тем же издевательским тоном поддакнул капитан.

— Пожалуйста, — повторил Виктор. — Он сказал, это очень важно. Сказал... что сегодня на закате васпы совершат на город налет.

Воцарилось молчание. Капитан отступил назад и долго, пытливо всматривался Виктору в лицо.

— Ты не натравишь на нас своего паразита, — наконец сказал он.

Виктор не понял, вопрос ли это или утверждение, но на всякий случай замотал головой.

— Хорошо, — капитан поджал губы и махнул часовым рукой. — Впустите. Но всем быть наготове.

Виктора отпустили. Колени подогнулись и он привалился к стене. Какой раз он уже подвергается смертельной опасности? Виктору хотелось рассмеяться над нелепостью ситуации, но промолчал.

В таком же полном молчании в крепость вошел и Ян.

Виктору на мгновение показалось, что все часовые, включая капитана стражи, вздрогнули и отступили. Кто-то изумленно присвистнул и произнес тихо:

— Преторианец...

— Молчи, — прошипел другой.

Ян поднял ладонь и произнес кратко:

— Договор.

— Мы в курсе, — ответил ему капитан (как показалось Виктору — излишне сухо), и спросил:

— Что твой хозяин говорил о налете?

— Проводите нас к начальнику, — сказал Ян. — Я офицер. И не говорю с рядовыми.

Кто-то из часовых присвистнул снова:

— Каков...

Капитан недовольно скривился, но, тем не менее, спорить не стал, а произнес коротко:

— Хорошо. Идемте.

И сделал знак часовым следовать за ним.

Следующие несколько минут напоминали Виктору затянувшееся шествие на эшафот. Один из постовых косился на ученого едва ли не с жалостью. Наверное, он умирал от желания что-то спросить, но молчал, натыкаясь взглядом на угрюмое лицо васпы.

Капитан Сванберг нарочно старался выбирать наименее людные улицы. Но и здесь, среди обжитого человеческого жилья, сгорбленная, надломленная фигура Яна выглядела еще более гротескно. Он походил на слетевшую с башенного карниза горгулью и сознавал свое уродство, пытался сделаться незаметным, привлекать как можно меньше внимания.

При виде его немногочисленные прохожие поспешно сворачивали в переулки и прятались в домах. Родители встревожено подзывали детей и прижимали к себе, провожая ненавистную фигуру испуганными взглядами. Какой-то маленький мальчик громко заплакал, выронив ярко раскрашенный мяч.

— Бука, мама! Бука! — кричал он, указывая на Яна.

Тот молчал по-своему обыкновению, только еще сильнее втянул голову в плечи.

На счастье, цель их путешествия находилась за четыре квартала от городских ворот. Виктору даже показалось, что при виде здания городской ратуши провожающий их капитан вздохнул с облегчением.

Площадь возле ратуши тоже была почти пуста. Патрульные тихо переговаривались у главных дверей, изредка придирчиво разглядывая пропуска гражданских. Несколько человек, в ожидании свой очереди, бесцельно бродили возле здания, нервно поглядывали на часы, курили. Группка молодых людей пристроилась на ржавом капоте покореженной легковушки: ходила по кругу пивная бутылка и шелестела оберткой немудреная закуска.

Но каждый человек, пусть и занятый своим делом, в какой-то момент чувствовал смутное беспокойство. Вздрагивал, тревожно озирался, пытаясь понять причину неожиданно нахлынувшего дискомфорта. И всякий раз безошибочно выделял ржаво-красный офицерский китель. Тогда гул голосов стихал, движение останавливалось, головы уходили в плечи. Идя в мучительной тишине, под прицелом сотни настороженных глаз, Виктор почти физически ощущал зарождающуюся волну мутного ужаса. Страх сочился сквозь кожу, сквозь одежду. Стлался по асфальту тяжелыми серпантинными лентами, похожими на липучки для мух. Страх передавался, как инфекционная болезнь. Им пропитались даже чахлые деревья, привыкшие к выхлопным газам и копоти.

Страх был паутиной, за прочные нити которой дергал голодный паук — васпа, чудовище из бабушкиных сказок.

Ян по-прежнему не глядел по сторонам, целенаправленно хромая по направлению к кирпичному зданию, и лицо его оставалось каменным. Но Виктор разглядел, как дернулись кверху уголки губ в едва заметной ухмылке самодовольства.

"Он знает, какой эффект оказывает на окружающих, — подумал ученый. — И это ему определенно нравится..."

Они подошли к пропускному пункту. Здесь тоже стояли люди, и все они разом, будто сговорившись, расступились, пропуская без очереди их самый потаенный кошмар, в одночасье обратившийся в реальность.

Охранник, сидевший по другую сторону прозрачной преграды, что-то сосредоточенно писал в тетради. Может, в силу своей занятости, он не поддался всеобщей панике.

— Ингвар, нам к мэру срочно, — сказал капитан Сванберг, наклоняясь к окошку.

Ян остался стоять чуть поодаль, и это устраивало Виктора.

— Никак нельзя, — важно отозвался охранник, не отрываясь от тетради. — День не приемный. Пожалуйте завтра.

— Срочно, Ингвар! — с нажимом повторил капитан. — Есть достоверная информация о налете.

Эти слова подействовали на охранника, будто холодный душ.

— Господи помилуй! От кого же?!

Он наконец-то оторвался от тетради и взглянул через стекло.

Кровь моментально отхлынула от его лица. Потому что за спиной капитана маячил багряный призрак.

— Господ-ди вссс... — охранник издал звук проколотого воздушного шарика и несколько раз судорожно сглотнул.

Виктор криво улыбнулся. Он отлично понимал состояние охранника, хотя жалость оказалась лишней. Это не его Ян тащил сквозь таежные дебри за какой-то непонятной, но оттого страшной целью, и не из-за него убил четверых человек, и не к нему приходила мертвая жена и девушки, восставшие из глубоких болотных хлябей.

— Теперь вопрос "от кого" снят? — язвительно поинтересовался капитан.

Охранник беспокойно заметался в своей клетушке. Шустро подтащив телефон, принялся накручивать дребезжащий диск.

— Ясечка, милая, — закричал он в трубку, — свяжись с мэром! Да-да, очень важно! Его хочет видеть господин Дарский офицер... Кто-кто, васпа, я тебе говорю!.. Именно, я прекрасно отличаю красный цвет от коричневого! Ну, откуда мне знать?! Господи! Да пусть лучше меня уволят, чем... И побыстрее, здесь все гражданские перепуганы!

Он с силой вдавил трубку в рычаг и вымученно улыбнулся.

— К нам, знаете ли, не часто заглядывают васпы, да еще из преторианской гвардии Дара, — дрожащим голосом пояснил он, выписывая пропуск и с искренним ужасом косясь в сторону Яна.

На этот раз бледные губы васпы разъехались в видимой всем улыбке.

— Это ненадолго, — ответил он. — Через шесть часов откроется сезон охоты.

То ли подействовали его слова, то ли убедительным оказался истеричный тон охранника — но дальнейшие события разворачивались на удивление быстро.

Без лишних слов их провели через полутемные коридоры, на лифте поднялись на верхний этаж, где уже стояли охранники с автоматами наперевес. Вопреки ожиданиям, мэр города не сидел важно за дубовым столом, а нервно расхаживал по кабинету. Он оказался коренастым бородатым мужчиной в серой косоворотке и потертых штанах, которые пристало носить скорее работяге, нежели городскому голове.

Увидев Виктора, он кинулся к нему и долго тряс руку, как дорогому гостю. Может, еще и потому, что из двоих гостей только Виктор был человеком.

— Для нас это честь... большая честь, — горячо бормотал мэр. — Вы, наверное, голодны?

— Сначала дело, — оттесняя Виктора в сторону, сказал Ян.

— Конечно, конечно, — с энтузиазмом закивал мэр. — Но это... так удивительно! Никто не ожидал, что сам господин преторианец...

— Сегодня на закате, — перебил его словоизлияния Ян. — Взвод из девяти солдат. Один офицер. Атака будет произведена в два захода — на главную и восточную башни. Через пять... с половиной часов. Успеете?

Мэр всплеснул руками.

— Да, боже мой! Я мобилизую всех... сам полезу на укрепления! Уму непостижимо... Но что вы желаете взамен, господин преторианец?

— Безопасность мне и моему хозяину, — ответил Ян. — И когда все закончится — соединить с Южноудельем и день на сборы. Договоримся?

— Вечно буду ваш должник!

Ян тонко усмехнулся.

— Вечно — это долго. Нужен главнокомандующий и подробная карта города. Но сначала мне нужно в медицинский блок.

Мэр согласно кивнул, махнул куда-то рукой.

— Идите, идите, — сказал он. — Я вижу, вы ранены... Ланс проводит. Я вам полную безопасность гарантирую. Господи. Только бы успеть..

— Успеем, — Ян схватил Виктора за плечо. — Ты идешь со мной.

— Чем я-то помогу? — огрызнулся ученый.

— Узнаешь.

Медицинский бокс не отличался ничем от прочих, виденных Виктором ранее — яркие лампы-жучки, кушетка у стены, возле нее штатив капельницы, столик и шкаф с медицинским оборудованием. Пахло лекарствами и спиртом. Женщина в белом халате испуганно вжалась в стену при виде вошедших.

— Спокойно, — сказал Ян. — Ты поможешь.

— У вас нога ранена? — тихо спросила она.

Ян отмахнулся.

— Пустяки. Где шприцы?

Врач непонимающе уставилась на него, но Ян не был настроен на долгие разъяснения.

— Садись, — велел он Виктору и сам уселся на кушетку, расстегивая пуговицы мундира. — Сними куртку.

— Зачем?

— Мне нужна твоя кровь.

У Виктора засосало под ложечкой. Сразу вспомнилась рана в горле Мириам, из которой била тугая багряная струйка.

— Не бойся, — сказал Ян. — Мы обменялись кровью при договоре, но нужна другая. Более чистая. От тебя — ко мне. Это укрепит симбиоз.

— Вам нужно переливание? — догадалась врач.

— Один шприц, — ответил Ян. — Этого достаточно. Ты позволишь?

Он обращался уже к Виктору. И этот тон удивил его.

— Да ради бога! — в сердцах воскликнул ученый. — Делай, что тебе надо, и покончим с этим!

Он снял куртку и закатал рукав. Женщина осторожно наложила жгут, проколола иглой кожу, и Виктор сжал зубы и отвернулся — ему никогда не нравилась эта процедура.

— С вами все, — сказала врач, прикладывая к ранке смоченную спиртом ватку. — Теперь вы, — она повернулась к Яну. — Вы уверены, что вам это нужно?

— Совершенно, — ответил тот.

Он уже снял мундир и остался в шерстяной рубашке с воротником-стойкой и такими же полосами, что и на кителе. Затем снял и ее.

И Виктор замер, увидев его торс.

Грудь, спину, плечи и живот Яна пересекали шрамы, словно он перенес десятки операций или однажды попал под ножи зерноуборочного комбайна. Слева на груди Виктор заметил клеймо — комбинацию цифр и букв. На шее Яна болтался незамеченный ранее шнурок с цилиндрической металлической гильзой величиной с палец.

Рядом ошеломленно ойкнула врач, но ничего не сказала, молча ввела кровь Виктора в вену васпы.

— Это не совсем правильно, — сказала она, уже вытаскивая иглу. — Если вам нужно переливание, можно было...

— Не нужно, — перебил ее Ян и другой рукой снял с шеи шнурок. — Теперь это.

Он отвинтил металлический колпачок и осторожно вытряхнул на ладонь крохотную колбу с какой-то желтовато-зеленой, переливающейся жидкостью.

— Что это? — спросила врач, повторяя мысленный вопрос Виктора. — Лекарство?

Ян улыбнулся снова, и эта улыбка совсем не понравилась Виктору — было в ней что-то фанатичное, почти сумасшедшее и такое мечтательное, что Яну до сего момента не было свойственно вовсе.

— Это лучше лекарства, — ответил он. — Это эссенция Дарской королевы.

9. В осаде.

Выгжел вовсю готовился к обороне.

На крышах устанавливали крупнокалиберные пулеметы, на площади поспешно занимала позицию гусеничная машина, вооруженная счетверенной пушкой, а к воротам подогнали потрепанный, но все еще боеспособный бронетранспортер. Горожане закрывали окна ставнями, запирали двери на засовы, детей прятали в подземные убежища.

Виктор шел по городу, и ему было нехорошо — мутило и неприятно покалывало в висках. Возможно, сказывались волнения или усталость последних дней. Больше всего на свете хотелось лечь в постель, спать часов десять или двенадцать и проснуться отдохнувшим, бодрым и знающим, что все случившиеся с ним ужасы — не более чем дурной сон.

Кто-то схватил его за рукав.

— Отворилась бездна, и вышла саранча, — захрипел старческий голос, — и дано ей было мучить людей, которые не имеют знака Зверя.

Виктор вздрогнул. Старик в изношенном пиджаке снова открыл рот, дохнув сивушным перегаром и луком, забормотал неистово:

— И он сделает так, чтобы всем, малым и великим, богатым и нищим положено будет начертание на правую руку ...

Старик перевернул ладонь Виктора, больно впился обломанными ногтями.

— Знак Зверя! — закричал он прямо ученому в лицо. — Знак Зверя! Знак Зверя!!

Виктор отдернул руку. В затылке заломило, холодок разлился по позвоночнику.

— Знак Зверя!