Сокрушитель. Ученик

Да-да! Я все-таки освоил один защитный прием (название я даже не запоминал) — просто отводящий удар предплечьем, позволяющий избежать удара кулаком или прикрыться от пинка в корпус. Сразу после этого нужно применять прямой в грудь, если противник открыт, но я решил пока не работать с ударами — все таки махнуть кулаком я и без тренировки теперь могу. Да и с контролем силы у меня пока проблемы, не хотелось бы, чтобы спарринг партнера увозили на скорой. В общем, тренер был недоволен. Учитель тоже ходил смурный, как туча. Ну да, после того, как они получили Сосул, миссия Сихо окончилась, да и у самого Хана кроме меня дел в Сеуле не осталось, вот он и разрывался между моими тренировками и чем-то вроде долга нанимателю. Хотя в последнее время, после жутко секретного разговора с Сихо он как-то повеселел. Взял у медсестры больничный и пропадает до вечера где-то в городе. Сихо молчит и загадочно улыбается, дворецкий Чон невозмутимо собирает ему обед, а Сосул все так же проводит время в кровати.

Как я понял, у девочки (ей, оказывается, четырнадцать! А выглядит лет на десять) более запущенный случай моего диагноза. Если у меня было всего три участка, не снабжаемых Ки, то у Сосул были закупорены основные кровеносные сосуды ( я даже не знаю, как это происходит, но звучит страшно) и недостаток Ки. В общем, до исцеления (вот для чего Сихо понадобились те таблетки и эксперимент со мной) девочке требовалось мало двигаться и почти не говорить. Да что там! Ей даже волноваться нельзя, потому что в некоторых участках давление подскочит, а в других проявится недостаток кислорода в клетках. В идеале она должна вести себя как овощ, но, к счастью, такого от девочки никто не требовал.

К слову об Алексе. Я то думал, зачем он катается на Ламборджини, которая помимо скорости отличается еще и заметностью. Оказывается, это дополнительная маскировка. На определенном участке пути, где нет камер, Алекс передает груз людям заказчика (в данном случае довез Сосул аж до дома Сихо и передал на руки) и на всех парах уезжает из города. Искать груз по всему маршруту следования — бесполезная затея, а преследовать... У Алекса есть несколько машин, каждая из которых хорошо запоминается и может очень быстро ездить. В общем, схема отработанная, и теперь перевозчика я вряд ли увижу.

В общем, в последний день моего отдыха Хан получил звонок от Пэ Юн Джи, учительницы этики, за которой он пытался приударить. Интересно, учитель замечает, какие взгляды иногда кидает на него Сихо? Ну да не суть. В общем, он в очередной раз умчался из дома. Дворецкий Чон как обычно в это время ходил за продуктами, поэтому я присматривал за Сосул в одиночку. Ну как присматривал? Просто делал упражнения в той же комнате, где она лежала на кровати. Раз в полчаса девочке нужно было пить горячее молоко (интересно, зачем?), которое я ей разогревал. Привычная рутина, можно сказать.

— Почему ты хочешь стать одним из Мурима? — внезапно нарушила молчание Сосул. — Люди Мурима — отбросы, которые могут лишь разрушать.

— А кто тебе сказал, что я хочу? — действительно, особого желания я не испытываю.

— Тогда зачем ты тренируешься? — девочка была явно удивлена. Не ожидала такого ответа?

— Чтобы выжить, — аже в разговорах с самим собой (и это не шизофриия!) я старался избегать тематики Мурима и моего места в нем. — Понимаешь, в моем организме очень много Ки. Учитель как-то сказал, что мастер может чувствовать Ки на расстоянии, поэтому я уверен в том, что рано или поздно меня найдут. Я лишь хочу пережить подобную встречу.

Мда, в реальности мне пока очень везло, что мать постоянно задерживается на работе и ни разу не видела меня днем — все-таки шрам никуда не делся и напоминал о Муриме лишь мне. И это напоминание дает великолепный стимул.

— Вот это, — решил я все же показать его девочке как одну из причин. — Результат моей первой встречи с муримин. Причем тогда я оказался лишь случайной жертвой. Второй встречей была операция по твоему вызволению, и если бы не дворецкий Чон, я бы лежал бездыханным где-то в том лесу. У меня нет иного выбора — я теперь крепко связан с этим миром, ведь даже если никто не почувствует мою Ки, любой опытный муримин узнает этот шрам. С такой раной не живут, Сосул, и одно это привлечет ко мне внимания больше, нежели даже имя моего учителя, если оно станет известно. А ведь я просто хотел защитить подругу от отморозков.

— Сила для защиты — это софизм, — заявила через некоторое время девочка. Между прочим, она отчего-то покраснела, когда я снял футболку. К чему бы это?

— Так мне и не нужна была сила в таком понимании, — пожимаю плечами, одевая футболку. — Мне нужна была скорее возможность. Возможность выстоять против четверых и не дать им задеть моего единственного друга. Пусть даже меня бы забили ногами. Когда я встретил Хана, я еще не понимал, во что ввязываюсь, а теперь уже поздно спрыгивать — я в этом по самую маковку.

— Друга? — переспроила девочка. — Ты же говорил о подруге?

Чудные женщины. Вроде бы разговор был не о том, а теперь она интересуется полом человека, ради которого я во все это влез.

— Тебя что-то смущает в том, что мой единственный друг — девушка?

— Нет, — и Сосул, покраснев, отвернулась. Слишком сильно покраснев и слишком резко отвернувшись.

Когда девочка начала кашлять я хотел лишь постучать ей по спине, помочь, но за кашлем последовали судороги, и я уже понятия не имел, что с этим делать. Хлопнула входная дверь и я внезапно осознал себя лежащим на полу, а вокруг девочки уже кружил обеспокоенный старик.

Сихо. Именно эта мысль осталась у меня в голове. Сихо знает, что делать. Должна знать!

Телефон нащупывал дрожащими руками и мое волнение с каждым гудком все усиливалось.

— Алло! — я чуть в нирвану не впал от этого голоса.

— Сихо-ним, у нас проблемы, — я тут же начал вываливать на неё информацию. — С Сосул что-то случилось. У неё кашель и спазмы. Дворецкий Чон сейчас что-то пытается сделать, но я не знаю, помогает ли это!

— Хм... — Сихо задумалась. Сихо не знает, что делать! Черт, черт, черт! — У неё недостаток Ки, поэтому может помочь что-то с высоким содержанием Ки, — уже что-то. Что у нас в наличии с высоким Ки-содержанием? Таблетка, которая неизвестно где должна лежать и... — Дай ей выпить твоей крови. Содержание Ки в ней даже чересчур высокое.

Прекрасно. Хоть какое-то решение.

Бегом на кухню, там есть нож и посуда, куда кровь можно налить. В конце концов я знаю, что восстанавливаюсь очень быстро, и сто пятьдесят/двести миллилитров почти никакой роли для меня не сыграют. Таак. А вот это уже плохо.

— Дворецкий Чон! — позвал я старика. — Сихо-ним сказала, как можно помочь Сосул, но мне нужна ваша помощь! — старик тут же появился на кухне.

— Что нужно делать, господин Сиун? — ну да, парень, который буквально всем весом налегает на нож, который никак не хочет втыкаться в его ладонь — это странное зрелище.

— Нужна моя кровь, — честно говорю ему я, делая перерыв в попытках проткнуть себя ножом. — Но у меня не получается. И что-то мне подсказывает — это не ножик затупился.

Проблема заключается в том, что вид (или одно только ощущение?) прислоненного к коже ножа вызывало ужас и рефлекторно я посылал кив область удара, из-за чего кожа получалась чуть ли не бронированной. Техника 'железной рубашки' в действии, пусть я её никогда не учил.

Дворецкий понял меня без слов и попытался сам проткнуть меня. В результате на кухне появился фигурно изогнутый нож. Потом к нему добавился нож для льда и, почему-то, вилка. Так, тогда план Б.

Подхожу к стене и знаками показываю дворецкому, что надо сделать. Черт! Как же больно! Из разбитого носа вытекает тоненькая струйка крови. Быстрее к чашке. Не успел — едва на донышке. Так, кукие у нас есть варианты? Кожа не пробивается, из разбитого носа натекло слишком мало, да и не факт, что второй раз получится. Остается только одно. Нет, я явно глубоко в душе мазохист, но вроде бы пленники умудрялись кровью захлебнуться, а значит...

— Язык, — только и пробормотал я, как дворецкий уже прижал мою голову к столешнице, вытянул кончик моего языка пальцами и молниеносным движением почти отрезал его. Тем самым погнутым ножом. Кровь полилась, пусть не рекой, но на половину кружки мы набрали, и старик побежал поить свою леди моей кровью и делать ей какой-то массаж.

Я же с печальным видом уставился на противоположную стенку кухни, прижимая почти отрезанный кусочек к основе. Надеюсь, он прирастет нормально.

+++

Мы с дворецким Чоном сидели на кухне и пили чай. Молча. Я молчал, потому что не знал что сказать. С одной стороны, я виноват в том, что случилось с Сосул (то, что только благодаря мне она спаслась, не очень спасает от угрызений совести), с другой, я не знаю, что теперь обо мне думает старик после совместных безуспешных попыток пустить мне кровь. Дворецкий Чон просто размышлял о чем-то, смотря сквозь столешницу. Вот так и сидим. Сосул, очнувшись ненадолго, тут же заснула, но вроде бы с ней все в порядке. Тишина прерывается лишь тихим стуком чашек о столешницу.

А потом в квартиру влетела Сихо. Не знаю, какие мысли блуждали в её голове, но увидев на кухне нас с дворецким, молчаливо пьющих чай, она запнулась и рванула в комнату.

Вернулась через минуту и с облегченным вздохом налила себе чаю. Жаль что долго её спокойствие не продлилось.

— Сиун, — начала медсестра, после того как откашлялась от попавшего не в то горло чая. — Это что такое?

Сихо все же обратила внимание на лежащие в центре стола погнутые столовые приборы.

— Неудачные попытки добыть кровь, — мне жутко не нравятся стрессовые ситуации. Мало того, что я веду себя неадекватно, пока события несутся вскачь, так еще и после у меня длительный отходняк. Кажется, медсестру тоже напрягло то состояние меланхолии, в котором я находился. А что поделать? Все эмоции, кажется, вышли наружу за те минуты, что у Сосул был приступ.

— Первые три.

— И сколько всего было попыток? — медсестра с подозрением глядела на мое безразличное лицо.

— Пять.

— И что произошло? — кажется она сильно удивлена.

— Кожа не протыкалась, — киваю на погнутые инструменты. — Из разбитого носа много не натекло. Пришлось резать язык.

— Чхего? — ну вот, опять подавилась.

— Язык, — я продемонстрировал ей черную полоску на означенном органе. — Пока заживает, говорить неудобно. Да и глотать корочку страшновато.

— А где Чхон У? — кажется, у медсестры проявляется жажда крови.

— На свиданке, — а эмоции-то начинают возвращаться ко мне. Да и не только ко мне. Вон, старик тоже начал прислушиваться.

— Чего? — Сихо встала и пошла к телефону. — Ну я ему!

— Не стоит, — тем более, что я случайно вырвал телефонный провод, пока бежал на кухню. — Дайте человеку расслабиться, Он же скоро уедет, так что ничего серьезного у него не будет, — и не дав ей возразить добавил. — Вы же ему не помогаете с этим.

Третий раз. Что же она так неаккуратно?

— Что сказал, гаденыш? — вот, теперь она хочет убить меня, а не учителя. — Ты, мелкий...

— Да-да, — перебил я эту фурию. — Я слишком маленький для таких разговоров, я ничего не понимаю и я, конечно, не вижу, как вы на него смотрите, и не замечаю, как вы реагируете на все его свиданки. Считайте это просто мужской солидарностью.

Я ожидал от Сихо любой реакции, но то, что она покраснела и убежала в ванную комнату, подействовало на меня сильнее, чем если бы она попыталась меня задушить. Дворецкий Чон довольно улыбался в чашку, пуская пузырьки от сдерживаемого смеха, а я пытался осознать, что только что сказал. Мда... надеюсь, ответный удар медсестры не будет добивающим в голову.

Но Хану я все-таки позвонил — нужно было собирать консилиум и решать насущные проблемы.

+++

Сосул проснулась около пяти вечера и тут же попала в цепкие ручки медсестры. Когда я увидел, как девочку крутят подобно большой плюшевой игрушке, мне стало действительно страшно — по идее, моя очередь была следующей.

Хан снова был мрачен и бормотал, что не успевает. Все дело было в том, что для предотвращения повторных эксцессов было принято решение о скорейшей отправке Сосул и всей этой компании туда, куда они должны были отправиться еще три дня назад. Хану же явно не нравилось то, что воспитанника он из меня сделать не успеет. Печально это. Лишиться возможно единственной возможности передать знания следующему поколению... врагу бы не пожелал.

Сихо, наконец, оставила бедную девочку в покое и вернулась в штаб, роль которого исполняла кухня.

— Все гораздо лучше, чем могло бы быть, — заявила она, заварив себе чаю. — Пока что я так и не получила результаты анализов твоей крови, Сиун, но могу сказать одно — леди Сосул чувствует себя лучше. Часть тромбов рассосалась, часть уменьшилась, и теперь девочка может двигаться, пока не напрягается, конечно. Стоять, сидеть, осторожно ходить, но не бегать или прыгать. Это плюс. Минус кроется там же. Я не могу пока сказать, какая нагрузка для неё будет оптимальной, а значит, либо она продолжает лежать, либо есть вероятность повторного приступа.

— Не уверен, что смогу во второй раз проделать такую штуку с языком, — честно ответил я.

Иногда знание своих слабых мест вредно. Теперь инстинктивно я укрепляю Ки еще и нос (с языком пока не проверял — он еще заживает, а вот нос так и не разбил). Нет, здорово, конечно, что защита у меня хорошая, но вот в такой ситуации...

— Ничего, сейчас тебя посмотрим, и, может, чего придумаем, — Сихо излучала оптимизм. Ну да, если окажется, что моя кровь способна лечить, то у неё откроются огромные перспективы. А мне придется озаботиться повышением защищенности тушки на пару порядков. Чтобы даже из танка не убили. Хотя нет, я буду нужен им живым, чтобы крови было больше.

Осмотр заключался в попытках проткнуть мне кожу. Тыкал в меня учитель, а Сихо держала руку на пульсе. Буквально — держала меня за запястье и что-то там чувствовала.

— Угу, понятно, — наконец, медсестра прервала попытки сделать во мне отверстие. — Сиун, твой учитель говорил, что ты умеешь высвобождать Ки? Идите в парк, и там повтори процесс раз пять-десять. Лучше десять, чтобы наверняка.

В парке Хан уселся на лавочку и достал PSP, однако включать даже не подумал.

— Мы скоро уедем, ученик, — я сбился с ритма. Он впервые назвал меня учеником.

Внезапно помимо PSP в руках учителя появился телефон.

— Если что-то случится и нам придется быстро покинуть Сеул, тебе передадут этот телефон. Я не уверен, каким образом это произойдет, но ты обязательно его получишь. На нем будут видеоуроки. Пока я не успел снять все, поэтому нам нужно задержаться здесь еще хотя бы на три дня. Папка будет запаролена. Пароль — имя моего учителя.

— Спасибо, учитель, — что я еще могу ему на это сказать? В какой-то степени он обо мне заботится. Только разве что...

Давно хотел с ним об этом поговорить, но теперь, когда я вновь начну ходить в школу, появится гораздо больше возможностей случайно встретить муримин.

— Учитель, у меня к вам просьба, — Хан отвлекся от своих грустных мыслей. — Если у меня произойдет стычка с муримин... не приходите. Собирайте вещи и будьте готовы срочно уезжать из города. Я живучий — как-нибудь выкручусь. А вас, если заметят, будет преследовать почти весь Мурим. Я слышал, что говорил Мамунги. Вы плюнули в лицо Старейшинам, такое не прощают. К тому же, пока никто не видит связи между мной и вами, у меня больше возможностей выжить, чем если меня будут знать как ученика Ку-Мун-Рен. А уже потом, когда я стану совершеннолетним... я вас найду.