— О чем с Черокмановым говорили?
— Он сразу определил, что это не совсем окруженцы. Рассказал, что их освободили, что если ими разбавить подразделения и они порасказывают как немцы издеваются над пленными, как их морили голодом, тогда количество добровольно сдавшихся уменьшится, а боевой дух улучшится.
— Ну да, они ведь по наивности своей думают, что немцы цивилизованные европейцы. Ага, щаЗз, — с ехидной усмешкой промолвил Александр Николаевич.
Валерий Александрович так же понимающе улыбнулся и продолжил рассказ:
— Потом рассказал как вооружение и технику добывали. Он радовался и говорил, что при такой помощи быстро дивизию восстановит.
— С больными, ранеными и истощенными как?
— Обещал, что отправит в тыл на лечение. Обрадовался, что мы им передали остатки продовольствия.
— Еще бы. Ему их как минимум двое суток кормить чем-то нужно пока на довольствие поставит.
— Вот и он так же сказал. Очень понравилось ему наличие большого количества артиллерии, огорчился только малым наличием боеприпасов. С первого взгляда мужик он как бы толковый.
— Информацию о планах немцев окружить Киев передал?
— Да. Он спрашивает, откуда сведения, а я ему: — "По вражеским тылам ходим, все видим, много слышим, еще больше знаем",— с улыбкой произнес Валерий Александрович.— Он потом спрашивает — Почему не передадите такие сведения командованию? — Я ему так прямо и говорю, — не верит Генштаб, что будет поворот на Киев. К тому же товарищ Сталин считает оборону столицы Советской Украины политически целесообразным. Их ответ — Вы паникёр и пораженец.
— Да уж.
— Передал ему карту "предположительных действий немцев на ближайшее время" с приблизительным указанием дат.
— Думаешь поверил?
— Точно не уверен, скорее всего, что нет, но меры примет точно. А уж когда начнется он эту карту и пояснительную записку к ней до дыр засмотрит и наизусть выучит.
— С этим ясно. По твоему плану что?
— В черновом варианте готов. Дороги, по которым они будут двигаться определены и пристреляны. Через пяток километров после артобстрела, вдоль дороги заложены фугасы. Таких засад в первый день думаем совершить не менее трех. На разных участках и для разных колон.
— После первого же артналета они вызовут авиацию,— начал говорить Говоров старший,— возьми с собой ПЗРК.
— Мы с Клебанюком так же подумали,— ответил Говоров младший,— потому решили им с вызовом авиации помешать. Для этого поговорили с Шевченко Павел Петровичем, командиром базы хранения.
— Да знаю такого.
— Он поговорил еще с кем то и они согласились "дать на прокат" пару машин РЭБ с экипажами.
— Как ты им потом....
— Сказал, что мы из клуба реконструкторов. Воссоздаем события военных лет. Две команды, мы за русских... подарил по китайскому скутеру. В общем, договорились, что они нам подыграют и "немцам" связь отключат.
— И они так просто согласились?
— У них сейчас по плану начинаются полевые занятия. Все равно где проводить, а здесь такая уникальная возможность,— лукаво подмигнул,— и занятия проведут и по скутеру заработают. У них в жизни так мало приятных моментов.
— Значить лишишь их связи,— повторил Александр Николаевич, сжав губы и медленно мотая головой.
— Да, а вечером к ним в гости явятся У-2 и в виде дезинфекции обрызгают напалмом. На следующий день все повторится. Вот они обрадуются...
— "Реконструктор" млин,— тихо произнес Говоров старший и безнадежно махнул рукой.— С тобой не соскучишься.
* * *
168
Двадцать пятого августа 2 танковая группа Гудериана начала продвижение с целью перейти Двину в районе Новгород-Северского и Коропа. Третья танковая дивизия, "Медведь" которой командовал генерал-лейтенант Модель, быстрым темпом шла к верховьям реки.
Два часа дивизия из Стародуба, под палящим солнцем и под раскалённой бронёй, подымая густые клубы дыма, по дороге... скорее бездорожью, двигалась на юг. Пыль, пыль была везде. И на, и в танках, броневиках, мотоциклах и машинах. На сапогах, волосах, на лицах и одежде. Невероятным образом она забиралась и внутрь сапог, под форму... стояла столбом на дороге, затрудняя дыхание и демаскируя движение войск. Пехотинцы, обильно обливались потом, устало переставляли ноги и сильно ругались когда мимо их проносилась небольшая штабная колонна, состоящая из бронемашины разведки, радио фургона, связных на мотоциклах и несколько броневиков и вездеходов. В одном из этих вездеходов находился командир дивизии "Медведь" генерал-лейтенант Вальтер Модель отличавшийся своей неистощимой энергией и агрессивностью.
Немецкая колонна двигалась обычным построением. Впереди разведка, пара броневиков и взвод мотоциклистов, за ними передовой отряд — взвод танков в два ряда и рота мотопехоты, а уж потом основные силы.
Связь. Первой пропала связь, а потом...
— Хорошо идут,— глядя в монитор, сигнал на который приходил с висящего, немного в стороне от движущейся колонны квадрокоптера, говорил Говоров младший, обращаясь к Андрею Клебанюку,— душевно так...
Мимо засады уже проехала разведка и передовой отряд, ими займутся другие. Сейчас они ждали, когда основная часть колоны полностью войдет в сектор обстрела.
— Угу,— подтвердил Андрей,— огонька не хватает...
— Хм,— улыбнулся в ответ "товарищ командир" и обращаясь к находившемуся рядом связисту:
— Сообщи, чтобы этим,— кивнул головой в сторону колонны вермахта,— отключили связь.
— "Товарищ командир", связь отключена.
Они еще немного подождал:
— А вот теперь старший лейтенант Клебанюк — Ваш выход.
И загрохотало.
Передовая колонна. Сзади свист летящих снарядов и оглушающий грохот, начала трястись земля. С ужасом обернулись — множество разрывов, столбы пыли и ничего не видно. Загрохотало впереди, перевели взгляд туда — оба броневика развед отряда подбросило вверх и снесло с дороги, куда делись мотоциклисты непонятно. Потом накрыло их.
По основной колонне работала вся гаубичная артиллерия. Было около 70 трофейных немецких 10,5 см. орудий и советских 122 мм и 152 мм орудия. С последнего выхода досталось еще 30 штук 122-мм короткоствольных гаубиц. Одни "работали" по начале колонны, другие по середине, трети насколько доставали вдоль. После первого залпа отряд, поджидавший вражеских разведчиков, выстрелил в немецкие броневички из РПО "Шмель", потом "причесал" из пулеметов. По передовому отряду, состоящему из взвода танков и роты пехоты, отработали трофейные немецкие шестиствольные миномёты. 12 штук, 72 разрыва за 10-15 секунд. Когда частично рассеялись, а частично осели клубы пили, взору предстал "лунный пейзаж" и груды искорёженного металла. Среди всего этого еще что-то горело, взрывалось, шумело и гудело.
Схожие события, в этот же день, произошли еще с двумя колоннами 2 танковой группы Гудериана. Это днём, а ночью, когда измученные долгим маршем, ошеломленные и испуганные увиденным, уставшие от "придания земле" камрадов и расчистки дороги солдаты вермахта сладко спали под своими автомобилями, броневиками и танками, к ним явились "ужасные русские". Они тихо подлетели на своих "русс фанер" и все залили огнем, который почему то было совершенно невозможно погасить.
* * *
169
О необычно быстром восстановлении 148-й стрелковой дивизии полковник Черокманов доложил в штаб корпуса. Там обрадовались, похвалили за сообразительность, смекалку и инициативу, а утром к нему в дивизию прибыла группа из трёх человек под общим руководством капитана ГБ Рудика Ростислава Сергеевича с заданием выяснить, что же случилось с 6 и 12 армиями, как и при каких обстоятельствах они попали в плен, и как оказались здесь.
Вечером капитан ГБ Рудик беседовал с полковником Черокмановым:
— Да все они действительно с 6 и 12 армии. Все были в лагере под Уманью. Всех их освободили два дня назад и переправили в лес.
— Вы ничего не путаете? Где Умань, где мы и всего два дня.
— Вот и мне это непонятно. Чертовщина какая то.
— Может что-то не так и они не с 6 и 12 армии?
— Нет, вот как раз с этим все правильно. В ящиках, что были Вами привезены от "товарища Пронина", кроме всего прочего были командирские книжки среднего и старшего комсостава, удостоверения водителей, трактористов, мотоциклистов. Так вот владельцы многих из этих документов нашлись среди переданных нам бойцов и командиров.
— Что-то я не совсем Вас понимаю. Вы считаете, что они все немецкие шпионы?
— Начнем с того, что всех мы проверить за столь короткое время физически не в состоянии. Тех же, кого проверили точно не шпионы.
— Так что же с ними не так?
— Расстояние пройденное ими.
— И все?
— В общем-то да, хотя...
— Да я Вас слушаю.
— Люди "Пронина" отбирали себе группу, в основном артиллеристов. Человек 250-300 кадровых, самых опытных.
— Зачем они им?
— Вот и мне интересно. Зачем разведчикам артиллеристы? — Медленно произнес капитан ГБ и тут же продолжил,— ответ напрашивается сам собой, у них, где то припрятаны орудия, которые они не могут переправить.
— Возможно,— неуверенно согласился полковник,— "товарищ Пронин" мне об этом ничего не говорил,— ответил комдив, мысли же у него были заняты иным:
— Вы товарищ капитан Госбезопасности скажите мне другое. Этим людям оружие доверять можно? Можно их отправлять в бой с фашистами для защиты нашей Социалистической Родины?
Капитан ГБ сначала улыбнулся, потом тихонько не открывая рта посмеялся:
— Можно. Даже нужно. Злые они на немца, очень злые. Эти бойцы в плену такого натерпелись, что ни о какой сдаче в плен, ни о каком отступлении даже не думают. Они голыми руками готовы немца на кусочки рвать.
— При разговоре с "товарищем Прониным" он предлагал мне разбросать их по подразделениям да устроить так, чтобы они порассказали остальным, как в плену были, как голодом их морили, как стреляли в них за один только косой взгляд на немца.— Капитан ГБ Рудик внимательно слушал полковника, а тот продолжал.— Одни эти рассказы, здорово уменьшат количество добровольно сдающихся и дезертиров, что само по себе улучшит боевой дух.
— С этим "товарищ Пронин" попал в самое яблочко. Они мне тоже столько всего порассказали, в таких черных красках.
— А что о "товарище Пронине" они говорят?
— Ну, такого они не знают. А вот освобождали их,— сделал небольшую паузу, как бы вспоминая.— Те, которые с птицефермы заметили как немцы да предатели падали. Так и говорят — никого не видно, выстрела не слышно, а немцы мертвыми падают. Потом появились все в маскхалатах с пятнами. Построили их в колонну и направили в лес. Вышли уже здесь. Те же, которые с ямы кирпичного завода, совсем ничего не видели. Только команду услышали строиться в колонну и так же в лес, и на полянку у речки. Их сразу покормили, а утром. Впрочем, дальше Вы все сами знаете.— Вытянул папиросу, покрутил в руках, по-русски поразминал табак, но закурить не решился, продолжил.— Есть среди них и те, кого немцы привлекали к сбору трофеев. Они так же рассказывают, что самого боя не видели, выстрелов не слышали. Их выпустили из амбара, когда все закончилось. А вот уже убитых немцев — да, видели. Они же их и закапывали. Потом вдруг народу в гражданских и полувоенных одеждах очень много появилось. Они все это сюда и перевезли-перенесли, а потом все куда-то сразу пропали.
— Да, странно все это,— согласился полковник Черокманов.— Но пушки то есть, и снаряды. Хоть и мало, но есть ведь. И люди вооружены. И машины и обоз и танки. Он и Курносову, командиру 143-й почти 1000 винтовок передал, да пулемётов.
— Зачем полковнику Курносову 1000 винтовок?
— У него в одном полку на 800 человек оружия не хватило. "Пронин" знал об этом, вот и передал.
— Всезнающий "Пронин",— со вздохом произнес капитан ГБ Рудик.— Я собственно чего зашёл,— дождался, когда полковник будет весь во внимании.— Что докладывать будем?
— Если по мне, так дивизия готова к защите Родины. Есть винтовки-пулеметы, пушки и танки, злые и оттого стойкие бойцы,— так же вздохнул,— а в противовес только "пройденное расстояние не соответствует затраченному на него времени". Абсурд.
— Вот и я так же думаю,— согласился капитан ГБ.— Напишу докладную, "с бойцами дивизии не все в порядке. Снять с передовой для выяснения",— и посмотрел на комдива.— Так ведь могут неправильно понять. Время то военное, того и глядишь заподозрят в пособничестве и подрыве боевой готовности,— вопросительно посмотрел на полковника.— К тому же этот "Пронин" не только бойцов люто ненавидящих немцев передал, а и вооружение. Пушек больше чем во всем нашем 45-м стрелковом корпусе, да танков с тракторами и машинами, да телеги, да кавалерийский батальон.
Докладную они все же написали, указав в ней, что дивизия пополнена бойцами, освобожденными из фашистского плена. Освобождены и выведены на нашу территорию, а так же вооружены за счет отобранного у врага трофейного, нашего же оружия, подразделением под командованием "товарища Пронина" из разведывательного управления. Излишки личного состава, а так же вооружения переданы в 143-ю дивизию полковника Курносова. Здесь же указали, что моральный дух бойцов на очень высоком уровне — хоть сейчас в бой.
* * *
170
Генерал-полковник Гейнц Вильхельм Гудериан был мрачен. Гнетущие мысли, словно змеи, клубились в его голове, не давая покоя. Неудачи последнее время преследовали его по пятам. Началась все с неожиданного приказа о передаче его 2 танковой группы из "Центральной" в "Южную" группу войск. Потом 24 армия русских генерал-майора Ракунина под Ельней неожиданно, как раз когда он по личной инициативе летал в Берлин по вопросу смены направления главного удара, наносит его дивизиям существенный урон. И вот снова неудача. Три армейские колонны его группы попали в подготовленную засаду. Сначала по ним отработала артиллерия, а ночью авианалет. В результате 2-я танковая группа безвозвратно теряет до 50% своих и так уже немногочисленных танков, не считая искорёженных броневиков и автомобилей, множество боеприпасов и ГСМ. Генерал-лейтенант Модель с контузией в госпитале. 10-я моторизованная дивизия фон Лёппера с таким трудом пополненная вновь понесла значительные потери. На следующий день все три колонны прошли не более 5 километров и снова. На расстоянии почти в километр русские установили мины и взорвали их в момент прохождения пеших пехотных батальонов. Вечером опять летали "русс фанер". Техника разбита, с питанием и боеприпасами проблемы, моральный дух солдат снизился. Потери, ужасающие потери. Кто-то возненавидел его настолько, что передает русским все сведения, касающиеся 2 танковой группы желая их руками сломать ему карьеру.
Телефонный разговор с генерал-фельдмаршалом Фёдором фон Боком был трудным:
Сообщил о артиллерийских засадах и ночных авианалетах...
— Да положение танковой группы довольно сложное,— говорил Гейнц Гудериан,— ввиду ужасающих потерь. Полагаю, что с наличными силами выполнить поставленную задачу будет крайне затруднительно. Прошу выделить дополнительные войска для поддержания наступления на юг.
— Вы рисуете обстановку о очень тёмных тонах.— Говорил ему в ответ фон Бок.— Я собираюсь предложить Начальнику штаба Верховного командования Гельдеру снять 2 танковую группу с участка у Десны.— Сделал паузу и продолжил.— Ко мне звонил генерал-фельдмаршал Кейтель и мы сошлись во мнении, что Ваше своеволие, торопливость и связанные с этим большие потери зашли слишком далеко. Мы даже готовы рассмотреть вопрос об освобождении Вас от занимаемой должности,— его голос был сух и тверд.— Мы сыты теми проблемами и неприятностями, которые доставляете Вы, по своей сути неплохой и неустрашимый военачальник. Но в последнее время неудачи преследуют Вас так часто, что мы не можем себе позволить оплачивать Ваши действия жизнями немецких солдат.
