Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

За славой, маг!


Опубликован:
10.01.2015 — 29.07.2015
Аннотация:
Эпическое фэнтези. Книга вторая "Цикла Беневалей и Буатов" (продолжение романа "И маги могут быть королями"). Война за престол закончилась. Разве? Ведь смерть короля Реджинальда Людольфинга не решила всех противоречий в стране огнаров. Его братья мечтают вернуть корону своей семье, а нынешний правитель вынужден во время войны с южными соседями созвать Сейм. Этот эксперимент может дорого стоить Королевству.... Андроник Ласкарий продолжает идти к исполнению своей мечты, возрождению империи. Но кажется, что судьба против него: армия изнывает от жажды, жары и голода в степях, а вражеские полчища сжимают в тиски храбрые легионы. Николас Датор, сдав экзамен на мага, решает заняться мирной жизнью, обустраиваясь в пожалованном ему поместье.... А Флавиан следит за разворачивающимися событиями, ожидая, когда сможет сыграть в опасную игру с судьбой. P.S. общий файл. На данный момент включает тринадцать глав. Обновление от 3.08.2015.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
 
 

За этими размышлениями я не сразу заметил, что в зале наступила тишина. Даже нет, не так: осталась только тишина. Да, может быть, украдкой сопящие мимы. Что такое?

— Судари мои. Я долго ждал этого мгновения. Много лет, как Вы знаете, Немайди бросала меня из крайности в крайность. Не было, кажется, человека ветренее, чем сын Альфонсо Огнарида! Да-да, признаться в том мне совсем не стыдно! Что было — то было.

Зал хохотнул, настолько, насколько позволяла вежливость. Остальных могла бы ждать печальная учесть отправиться прочь от двора, куда-нибудь в пасть тайсарам. Мне захотелось последовать в том же направлении, только бы...Хотя...Там не будет Ее...

— Но люди предполагают, а Огнар располагает! Волею богов мне дарована возможность наконец-то остепениться. И если не в годину лишений, которые испытывает моя земля, так когда же? В трудное время должно мужу ощущать крепость, не ту, что складывается из камней, но ту, что выковывается любовью. Позвольте представить Королевству и богам мою избранницу, славную дочь великого владыки, покойного брата нашего, необоримого Дуки Ватаца, Софию Ватац! Трижды ей слава!

— Трижды слава! Трижды слава! Трижды слава!

— И сим кольцом...

— Опрокинем бокалы за обрученных! Опрокинем бокалы! Бокалы!

Во всеобщем ликованье и грохоте я стоял недвижим. Сердце перестало биться: оно замерло. Жизнь разделилась на "до" и "после". Она никогда не будет моей. Никогда. Розы и сирень. Розы, море и сирень...Я возненавидел и полюбил их как никогда прежде. Розы. Море. И сирень.

Аркадская империя. Аркадия

Едва дверь штаба закрылась за ними, как все дали волю чувствам.

— Аркар милостивый! Мы это сделали! Из-под самого носа "ручников"! Буквально с костра сняли! Мы это сделали! — обычно невозмутимый Хрисаоф пустился в пляс.

Говорила варварская кровь: он подпрыгивал на месте, закручиваясь на манер волчка то влево, то вправо. Стены сотрялаись от его постоянных возгласов: "Отбили! Отбили! Отбили!".

Другие, опытные бойцы, умудреные годами дознаватели и "следики" радовались не меньше Хрисаофа. Первый час, казалось, только и слышалось: "Заткнули лапу за пояс! Заткнули лапу за пояс! Отбили". И только лишь Филофей хранил молчание, достойное ученика великого философа. Он глядел в пустоту. Здесь и сейчас, оберегаемый крепкими стенами и клинками "ночных стражей", он постигал глубину произошедшего. А что, если бы не успели придти на помощь? А если бы он задохнулся там, в камере глубоко под землей? А если бы горло ему перегрызли алчущие теплого мясца крысы? А если бы...Если бы...но Аркар хранил его. Филофей пообещал себе пожертвовать одному храму месячное...Нет, полугодовое жалованье! А сам он как-нибудь перебьется с хлеба на воду, главное — подальше от камер "ручников". Но...учитель...

Он забился в угол и закрыл глаза ладонями. Сквозь потемневшие от многодневной грязи пальцы показались капельки влаги. Филофе плакал молча, как подобает ученику Италла. Не теряя гордости. Да, именно так и подобает...

Учителя не спасли. Он остался там. Они его...Так же...Крик...А хворост, хворост подносить будут сердобольные аркадцы...И только пепел. И небытие. Чем она заслужил? Чем?! Разве он колдунец? Еретик? Он просто гнался за великим знанием, что в этом плохого? Разве это противно Аркару?

А теперь и его сожгут, как только исчезнет надобность в его услугах. Скоро ли то будет?..

Филофейвскинулся. Надо его спасти! Обязательно! Но как? А еще...

Ириник огляделся по сторонам. Всеобщее ликование...А одного человека не было. Где же он?

Хрисаоф поймал взгляд Ириника. Тоже осмотрелся. Наблюдать за этим со стороны — смешно до слез! Высоченный айсар (ну ладно, ладно — аркадец, во втором поколении), прищурившись, медленно-медленно, медленее, чем это только возможно, поворачивал голову. Так делают на охоте или в дозоре, ожидая, откуда же придет напасть. И как только харисаофов взгляд падал на человека, как тот сразу же замирал, удивленно озираясь по сторонам. Вскоре зал совершенно затих. Люди глядели друга на друга, словно бы думая, что искомый просто в гриме, скрывается под личиной товарища. Но — нет. Его нигде не было.

— Его надо найти. Обязательно, — только и смог выдавить из себя Филофей.

Человек, предавший и спасший, — он стоил того, чтобы сейчас быть здесь. А вдруг?..

— Я иду, — бросил Ириник и уже повернулся к дверям.

Хрисаоф вовремя схватил его за руку. Ученик великого философа задрожал. В нем еще сильны были воспоминания о каменном мешке, пусть и обитом изнутри шелком. Он смотрел на Хрисаофа, — и то был взгляд не второго человека в "ночной страже" великого императора, но затравленного простолюдина. Тюремщик пришел. За ним пришел тюремщик. Его снова заберут в тюрьму. Нет! Не надо!

— Не надо, — вырвалось из уст Филофея. — Не надо, пожалуйста.

Айсар (ладно-ладно, аркадец во втором поколении) помимо воли разжал пальцы и отдернул руку. Он со страхом взглянул на свои пальцы: неужели же настолько страшен?..

Филофей мотнул головой, и наваждение пропало. Перед ним снова был Хрисаоф, жестокий к врагам и добродушный ко всем прочим.

— К чему? Лучше я возьму десятку, и мы...— начал было ай...аркадец во втором поколении, но Филофей прервал его резким взмахом.

— Мне все равно нужно на воздух. Знаешь, сколько я не видел солнца и облаков?

Произнес он последние слова с такой нежностью, что Хрисаофу только и оставалось, что кивнуть.

— Я пойду с тобой.

— И я! — раздалось сзади.

— И я! — раздалось отовсюду.

— Не отдавать же тебя им снова! — заключил Хрисаоф.

На том и порешили. Долго собираться не пришлось: еще никто не "отошел" от похода за Флавианом. Десятка не просто подобралась: пришлось оставить почти всех желающих стеречь казармы. Решили, что так будет лучше. Кто знает, что выкинут "ручники"? Ошарашенные, они уже должны были придти в себя и начать бороться за уплывшую из их лап жертву. Длань веры не зря таковою звалась — ее хватки до того никто не избегал. А где первый, там и второй...Так просто Иринику не отдалеться, это понимал и сам Филофей. Так что охрана теперь ему не помешала бы.

На счастье, фургон стражи дожидался во дворе: его даже распрячь не успели. Ириник рванулся была на козлы, но окрик Хрисаофа охладил пыл чудесно спасшегося.

— Лучше тебе не мелькать на виду, Филофей! — покачал головой "ночник".

Недолго думая, Ириник утвердительно кивнул и забрался внутрь.

Обшитый изнутри плотной и мягкой тканью, фургон делился на две неравных части металлической решеткой, также покрытой мешковиной. В этой мягкой клетке перевозили задержанных: такая "мягкость" требовалась, чтобы те не разбили себе голову или еще чего с собой не сотворили. Кроме того, обивка препятствовала распространению звуков. Можно было спокойно допрашивать человека, не боясь лишних ушей. Даже крики звучали отсюда приглушенно, что оказывалось очень полезно: по доброй воле мало кто хочет говорить. В остальной же части по обоим бокам протянулись лавки, как раз для десятка человек.

Филофей остался стоять в проходе.

— Насиделся, — с иронией произнес Ириник.

Для таких случаев в крышу были вделаны кольца, за которые можно было держаться, сохраняя устойчивость на поворотах. Эта идея принадлежала самомцу Филофею: впервые сам творец опробовал изобретение в деле.

Фургон тронулся, едва за последним из "ночников" закрылась дверца. Они загромыхали по мостовой так стремительно, что Иринику пришлось изо всех сил вцепиться в кольца.

Дорогою молчали, изредка обмениваясь репликами навроде "Лихач!", "Да он дрова береженей возит!". Кучер и впрямь раньше возил дрова — поверх контрабанды. "Ночная стража" накрыла его в одну теплую звездную ночь на берегу залива.

Дело обстояло следующим образом. Любой корабль, входивший в порт Аркадии с грузом, платил пошлину. Достаточно высокую, надо заметить. По этой причине купцы, желавшие сэкономить, останавливались недавлеке от Северного или Южного Рогов (оконченостей бухты) и перегружали товар на лодки. Таких многажды хватали и конфисковывали все переправляемое добро, но число храбрецов только возрастало. И все-таки однажды схема дала сбой.

Бывший ритор (хотя по-настоящему бывших риторов, видимо, не бывает), начитанный в имперских законах (кажется, единственный, прочитавший их все) нашел способ безнаказанно возить контрабанду. А точнее, не возить ее. В одном из императорских указов был дан подробнейший перечень плавательных средств, на которых может быть перевезена контрабанда. Здесь было все, от боевой катерги до плотов и даже отдельных досок. Не было лишь повозки. И вот в полную луну, когда прилив был особенно силен, корабль подошел к самому берегу. Тут его ждала повозка, на которую пебросили мостки. По ним быстро, так быстро, как умеют только люди, с законом не ладяющие, спустили все ценные товары. Свой человек на корабле предупредил "ночников" об этом, и десятка была тут как тут. Но кое-что пошло не так. Щербато ухмыляющийся возчик, едва заприметив "ночников", всплеснул руками. Он радостност воскликнул: "Радуйтесь!" — и доброжелательно откинул мешковину, скрывавшую товары. Человек этот подробнейшим образом перечислил все, что там было.

— Вот это моряки...

— Контрабандисты, — машинально поправил Хрисаоф, тогда еще ходивший в простых десятниках.

— Моряки, игемон, моряки, — еще шире улыбнулся возчик.

Хрисаофу это сразу не понравилось. Предчувствие, воспитанное столетиями охоты в его народе, дало о себе знать.

И точно. На суде выяснилось, что перечень средств, посредством которых может быть осуществлена морская контрабанда, императорской конституцией был введен закрытый. Иными словами, то, что не было указано в ее тексте, средством перевозки контрабанды не считалось. Кнтрабанду с катерги нельзя было доставлять на повозке, а значит, если повозка что-то доставила, то это была не контрабанда. Вся "ночная стража" скрипела зубами. Конечно, в синклит уже было направлено соответствующее прошение, но когда еще его рассмотрят? Сколько таких же умников появится на берегу Рога?

Вот тогда-то и появился Филофей. Это был его первый день в "ночной страже", и он придумал выход.

На последнем заседании суда, когда возчик (а это и был тот самый "бывший" ритор) улыбался как никогда широко, Марцелл попросил датьт ему слово.

— Мой игемон, вселенский судия, разве можно говорить о том, что товар, поппадающий на землю, не становится земным товаром? Разве он все так же путешествует по морю?

— Конечно, нет, раз оказавшись на тверди, что-то перестает перемещаться по хляби, — глядя на Филофея как на умалишенного (или философа — одно и то же в его глазах) ответствовал судья.

— Так, значит, товар, попавший на повозку, становится перемещаемым посуху? А значит, если за него не уплачена пошлина как прибывший в нашу славную Аркадию, то такой товар можно считать контрабандой, так ведь?

Вселенский судья, не медля ни мгновения, кивнул. "Бывший" ритор все понял. Если нельзя считать это морской контрабандой, товар назовут контрабандой наземной...

Улыбка лохмотьями сошла с его лица, и человек этот сел, закрывшись руками. Из-под ладоней раздавалось рыдание. Гениальная задумка обращалась двумя десятками батогов и конфискацией всего добра. А у него была семья! Сын! Сына требовалось отдать в риторскую школу...

Ириник долго, очень долго совещался с тогдашним главой "ночной стражи". Наконец, было принято решение взять ритора "на поруки". Такой умник был им очень нужен. Да и возчик оказался из него замечательный, не хуже, чем выдумщик!

— Юлиан лихачит, — одобрительно кивнул Хрисаоф после очередного поворота. — Этак с душой расстанешься на колдобине.

— А пусть и так, лишь бы успеть, — ухмыльнулся Филофей.

К подобным шуткам в "Ночной страже" давно привыкли, но прежде от Ириника такого не слышали. Пребывание — пусть и столь краткое — в темнице многое поменяло в его мировоззрении.

— Богохульничаешь, — расхохотался Хрисаоф. — Скоро это будет требованием для вступления в "Ночную стражу"!

Остальные почли за лучшее промолчать. Многие из них полагали иначе, но зачем гневить начальство? Крутой нрав айсара (и демоны с тем, что он аркадец во втором поколении) был известен, а потому перечить не стоило. Потом, едва смена закончится, можно высказать свое мнение. И вообще, не положено при игемоне своевольничать!

Но тут Юлиан превзошел самого себя. Лошади взяли с места в карьер (насколько это только было возможно) — и Флавиана бросило прямо на решетку, не спасло даже кольцо. Кажется, впервые он порадовался такой уютной камере. Будь иначе, ему расшибло бы голову.

— Видишь, как старается! — доброжелательно заметил Катакалон, один из старших в десятке.

— Самую жизнь из упряжки вынимает! — одобрительно загудели в ответ.

— Хоть бы не загнал... — начало было Филофей, но фургон снова тряхнуло, и бедняга оказался на полу.

Остановились. Иринику сперва показалось, что это смерть за ним пришла. Но, к счастью, они просто прибыли на место.

Стоило только распахнуть двери, как в лицо пахнул ветер, несший запах гниющих водорослей и тухлой рыбы. Дорога принесла их в Затопь.

Квартал этот располагался по соседству с тем местом, где они ловили колдуна. Вместе с "ароматом" на Ириника нахлынули воспоминания. Кажется, это произошло совсем недавно — в прошлой жизни. Но были и отличия. Если те места были скорее частью порта, то здесь сохранилась атмосфера рыбацкой деревни.

В общем-то, улиц как таковых не было — скорее, узкие тропки, достаточные, чтобы толкать по ним тележку с уловом. Грязь, вперемешку с рыбьей чешуей, кусочками водорослей — вот что здесь служило брусчаткой. Люди, в общем-то, не жаловались: разве жалуются на то, что горы существуют, а честные мытари — нет?

Дома стояли здесь впритирку, отгораживая линию прибоя от остальной части города. Местность Аркар создал здесь донельзя холмистую, отчего дома в два этажа могли оказать настоящими громадинами. Год назад разъяренный бык забежал на первый этаж одного дома, пробежал насквозь нехитрую клетушку — и выпал с высоты десяти этажей. Топография, будь она неладна. Бык, однако, против всякого ожидания, был очень мягок. Похоже, он не успел испугаться, так что мышцы его не напряглись перед смертью. Весь район собрался на пиршество. Хозяин, верно, долго разыскивал животину, но предположить даже не мог, что она забралась так далеко от боен.

Вот где-то здесь и жил Евсефий.

Внезапно Филофей застыл мраморным истуканом.

— Эхм...А...А кто знает, где он точно живет? — наконец выдавил из себя Ириник.

Хрисаоф застыл — но не камнем, а ледяным божком.

— А я...Даже не знаю.

Кажется, это был первый раз, когда Филофей видел Хрисаофа озадаченным.

— Так это...Во-о-он там! — нашелся Катакалон. — Я у него был разок или два. Да и провожать с дежурства приходилось.

Филофей выдохнул.

На улице было тихо, как редко когда. Местные попрятались по домам. Ириник чувствовал на себе испуганные взгляды: редко сюда наведывались "ночники". Интересно, как здесь относились к Евсефию? Может, он скрывал свое занятие от соседей?

123 ... 6061626364 ... 676869
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх