Проверив, на месте ли кинжал, и затолкав поглубже под матрас зажигалку, она отправилась на прогулку.
Ветер почти стих. Заметно похолодало, так что грязь затвердела, а мелкие лужицы промёрзли до дна.
Обойдя вокруг прудика, Ия направилась к скамейке у стены, где сразу обратила внимание на сдвинутые со своего места черепицы, которые она не заметила вчера ночью.
Оглядевшись, девушка обнаружила, что Енджи куда-то пропала, а её отпрыск с азартом рубил хворост ржавым топором и казался всецело поглощённым этим высокоинтеллектуальным занятием.
Вскочив на скамейку, Платина попыталась придать крыше более-менее приличный вид, и едва успела поправить черепицы, как в ворота постучали.
Спрыгнув на землю, она уселась на гладко оструганные доски и с задумчивым видом уставилась на редкие облака.
Звякнул металлический засов, послышались женские голоса, и скоро на заднем дворе появились обе служанки.
Угара держала в одной руке яркий, матерчатый узелок, в другой — деревянный ящичек с ручкой, а Енджи сгибалась под тяжестью корзины за спиной.
"Это не платьишко мне принесли?" — предположила Ия, поднимаясь со скамейки.
Дойдя до кухонного навеса, женщины обменялись почтительными поклонами, и каждая пошла по своим делам.
Фабай помог матери освободиться от груза, а девушка поспешила по дорожке к павильону.
— Что скажешь, Угара? — не скрывая нетерпения, спросила она, встретив служанку у прудика.
— Старшая госпожа прислала вам шёлковое платье! — торжественно объявила та, приподняв узелок. — И немного сладостей.
"Ого! — мысленно охнула Платина. — С чего такая доброта и щедрость? Небось, опять какую-нибудь гадость придумала?"
Но вслух сказала:
— Пойдём посмотрим.
Жаровня так прогрела воздух в павильоне, что у оставшейся в нижнем белье Ии тело хоть и покрылось "гусиной кожей", но зубы от холода не стучали, позволив спокойно облачиться в обновку.
Как она и ожидала, оригинальностью фасона платье не отличалось и напоминало то, в котором ходила несчастная госпожа Индзо. Разве что пояс оказался пошире да вышивка поскромнее.
Тем не менее плотный тёмно-розовый шёлк приятно льнул к телу, а тщательный осмотр с помощью зеркальца подтвердил, что ткань нигде не топорщится, платье сшито точно по фигуре и как раз на сантиметр не достаёт до пола, давая возможность рассмотреть тщательно выстиранные белые носочки.
— В этом наряде вы ещё прекраснее, госпожа Сабуро, — заявила служанка, склоняясь в глубоком поклоне.
— Я безмерно благодарна старшей госпоже Азумо Сабуро за чудесный подарок, — почти не притворяясь, сказала девушка. — И с нетерпением жду, когда смогу лично выразить ей своё почтение. Но...
Она озабоченно нахмурилась, зная, как трепетно относятся аборигены ко всякого рода формальностям.
— Имею ли я право носить это платье уже сейчас, или стоит дождаться, когда господин официально объявит меня своей названной дочерью?
— Я взяла на себя смелость спросить об этом старшую госпожу, — явно гордясь своей предусмотрительностью, пояснила собеседница. — Она ответила, что это не будет нарушением закона или приличий. Госпожа Андо знает, кто вы такая, а чужие вас здесь не увидят.
— Спасибо тебе за заботу, добрая Угара, — поблагодарила Ия. — Только пока холодно, я буду ходить в старой одежде. Надеюсь, Вечное небо скоро пошлёт нам тепло, и я смогу показать госпоже Андо подарок старшей госпожи Азумо Сабуро.
— Как будет угодно госпоже, — служанка стала помогать подопечной раздеваться и, вопреки ожиданию, та услышала в её голосе одобрение.
— Ты передала старшей госпоже мои слова? — спросила Ия, завязывая ленточку на кофте.
— Разумеется, госпожа, — поклонилась женщина. — Старшая госпожа приказала сказать, что довольна вашими устремлениями. Как только вы закончите заниматься у госпожи Андо, она сама станет учить вас рачительно вести хозяйство.
— Доброта старшей госпожи безгранична! — напрягая все свои актёрские способности, вскричала ожидавшая совсем не этого девушка.
— Ещё старшая госпожа приказала передать госпоже Андо, чтобы она занялась с вами изучением правил счёта, — продолжала вываливать чудесные новости явно чрезвычайно довольная собой служанка. — Только делать мне этого не придётся.
— Это почему? — насторожилась Платина.
— Потому что старшая госпожа сама ей всё скажет! — выпалила собеседница и торопливо заговорила ещё более доверительным тоном. — Когда я собиралась уходить, доложили, что пришла госпожа Андо.
"Так вот какие неотложные дела у старушки появились, — вспомнила Ия свой разговор с хозяйкой дома. — А с чего бы это вдруг она попёрлась к Сабуро? Неужели всё-таки узнала, что я в город лазила? Вот же-ж скандал будет".
— А ты не знаешь, что нужно госпоже Андо от нашей старшей госпожи? — без особой надежды поинтересовалась она.
— Деньги пришла просить, госпожа, — с лёгкой, почти не различимой ухмылкой ответила женщина, снимая крышечку с деревянного ящика. — Енджи сказала, будто бы господин Андо задумал пир устроить, а не на что.
И с гордостью выставила на крошечный столик маленькие тарелочки с орешками в меду, желтоватыми кубиками желе, малюсенькими рисовыми пирожками и ещё какими-то вкусняшками.
Рот у Платины мгновенно наполнился слюной. Тем не менее, перед тем как попробовать лакомства, она с сомнением проговорила:
— Господин Андо хоть и любит выпить, но не похож на глупца. Зачем же ему понадобилось пировать, если у них с матерью нет денег?
— Тут дело чести, госпожа, — со значением заявила собеседница.
— Ого! — вскинула брови Ия. — Тогда угощайся и рассказывай!
Ей стало ужасно любопытно: во что такое вляпался отпрыск наставницы, если ему приходится "поляну накрывать"?
Поклонившись, служанка взяла кубик желе, проглотила его и, прикрыв глаза от удовольствия, причмокнула губами.
Аккуратно вытерев губы застиранным платочком, она продолжила:
— Енджи говорит, что в последнее время её хозяин очень сдружился с господином бароном Хваро.
"Значит, вчера вечером они неслучайно вместе оказались", — мелькнула у девушки очевидная мысль.
— Господин барон часто угощал господина Андо, а на днях устроил пир в его честь.
— И теперь, чтобы не потерять свою репутацию, господин Андо должен ответить ему тем же? — догадалась Платина.
— Точно так, госпожа, — энергично кивнула собеседница, бросив короткий взгляд на разложенные по тарелочкам, сладости.
— Бери ещё, — радушно предложила ей подопечная. — Для меня одной здесь всё равно слишком много.
— Спасибо, добрая госпожа, — поблагодарив, служанка протиснулась к столику и, взяв крошечный пирожок, вернулась на своё место, где, торопливо прожевав, понизила голос почти до шёпота: — Господин Андо, наверное, был слишком сильно пьян, когда позволил барону устроить в честь себя праздник. Но теперь уж ничего не поделаешь. Вот госпожа Андо и пошла к нашей старшей госпоже попросить часть денег за ваше обучение вперёд, чтобы сын совсем "лицо не потерял". Для дворянина репутация значит не меньше, чем для благородной девушки.
— Понимаю, — хмыкнула Ия. — Господин Андо должен устроить пир не хуже.
— Да, госпожа, — со вздохом подтвердила собеседница. — А это дорого. Надо заказать отдельную комнату для гостей, пригласить танцовщиц, певичек. То, что для барона, словно медный лян, для писца из управы сущее разорение.
— А это тот самый барон Хваро, которого мы встретили тем вечером у дома господина? — спросила девушка, почему-то заранее зная ответ. — Или, может, его отец?
— Тот самый, госпожа, — ответила служанка, метнув на свою подопечную какой-то странный: то ли озадаченный, то ли настороженный взгляд.
Впрочем она тут же потупила взор, и девушка решила, что ей просто показалось.
— Его отец умер, когда сыну лет пять было, — как ни в чём не бывало продолжила собеседница. — А может, и меньше, я уж точно не упомню.
— А мать ещё жива? — поинтересовалась Платина, положив в рот парочку сладких орешков.
— Госпожа Хваро умерла три года назад, — сказала служанка, и голос её сделался таким почтительным, словно речь шла о её любимой старшей госпоже Азумо Сабуро. — Она всю жизнь хранила верность покойному мужу и замуж так и не вышла. Хотя болтают, будто родственники очень настаивали и даже привозили ей женихов. Добродетельная была женщина. Сама осталась вдовой, а всех наложниц мужа пристроила. Денег на приданое дала, мужей новых помогла найти. Да не у нас здесь, а в самом Хайдаро.
Рассказчица искоса глянула на задумчиво жующую подопечную. Та решила, что надо как-то откликнуться на столь патетический монолог, о котором наверняка будет доложено супруге начальника уезда.
— Подобная высоконравственная жизнь не может не вызвать восхищения, — после короткого раздумья высказалась Ия, облизав сладкие губы. — Благородная дама, столь ответственно отнёсшаяся к долгу памяти покойного супруга, должна привить высокие моральные качества и своим детям.
Собеседница важно кивнула, продолжив:
— Я хорошо помню, госпожа, как недоброжелатели госпожи Хваро болтали, будто бы ей в одиночку, без мужа, не воспитать сына и наследника барона Хваро настоящим мужчиной. Только баронесса доказала всем сплетникам свою мудрость. Понимая, что материнская любовь может испортить характер мальчика, она отправила его в столицу!
— И сколько ему тогда было? — живо заинтересовалась девушка, протянув служанке тарелочку с единственным, оставшимся кубиком желе.
— Спасибо, добрая госпожа, — растроганно пробормотала та. — Только я точно не помню. Лет семь или восемь, а может, девять.
"Ого! — мысленно присвистнула Платина. — Гарри Поттер и то в десять лет в Хогвардс уехал".
И, не сумев сдержать любопытства, решила уточнить:
— Она, что же, совсем одного его отправила?
— Что вы, госпожа?! — собеседница едва не подавилась, с укором посмотрев на подопечную. — Нет, конечно! С ним и слуги поехали и, наверное, кто-то из верных людей. Какая же мать доверит сына посторонним?
"Вот, дура! — мысленно выругала себя Ия. — Забыла, что малолетние мажоры в одиночку по столицам не катаются".
Служанка, явно смутившись своего поучительного тона, положила пустую тарелочку на свою постель и заговорила, старательно делая вид, будто ничего не произошло:
— С тех пор господин барон приезжал в город только один раз — на похороны матери. Я слышала, что он сдал государственный экзамен на степень баньянь и получил очень важное назначение где-то на юге.
— Тогда чего он здесь делает? — усмехнулась девушка.
— Так отпуск ему дали, госпожа, — охотно пояснила Угара. Чувствовалось, что разговор о молодом, богатом и известном красавчике доставлял ей большое удовольствие.
"Сплетни о знаменитостях любят во всех мирах, — с философской снисходительностью подумала бывшая учащаяся циркового колледжа. — И не важно, услышали ли их на базаре или прочитали в Сети".
Она решила, что будет непростительной ошибкой не воспользоваться болтливостью спутницы для получения дополнительной информации, как о Благословенной империи в целом, так и о симпатичном парне в частности.
— Отпуск? — переспросила Платина, интуитивно догадываясь о значении нового, ранее незнакомого слова.
— Да, госпожа, — подтвердила служанка. — Чтобы молодой господин закончил здесь все необходимые дела и прибыл на новое место службы. Говорят...
Она подалась вперёд.
— Весной у господина барона свадьба!
Данная новость почему-то неприятно задела Ию.
— На ком же он женится?
— На дочери рыцаря Канако от старшей госпожи, — ответила собеседница. — Вроде бы зовут её госпожа Изуко, она очень красивая и ей уже четырнадцать лет.
"Если барону сейчас лет двадцать-двадцать пять, а уехал он отсюда в семь", — быстро подсчитала девушка и, не удержавшись, насмешливо фыркнула:
— Да он её видел разве что один раз в жизни.
— Так и чего, госпожа? — в свою очередь удивилась Угара, сообщив как о само собой разумеющимся: — Первую жену мужчине всегда находят родители, а уж следующих он выбирает сам.
"Вот же-ж!" — мысленно выругалась путешественница из другого мира, сообразив, что вновь забыла рассказы монашки и опять сморозила глупость: "Как там говорила кассирша тётя Ира из нижегородского цирка? Век живи, век учись, а помрёшь всё равно дура дурой."
Глава III
Таких предложений больше не будет.
Открыт тебе путь -
утолишь все желанья.
Закрыт он судьбою -
напрасны старанья.
Но помни:
ты сам назначал мне свиданья...
Неизвестный автор
Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй
Едва очнувшись ото сна, Платина сразу почувствовала, как выстыл павильон. Сама она ещё не успела замёрзнуть под грудой одеял, но холод неприятно "царапал" выставленный наружу нос, из которого при дыхании вырывались облачка прозрачного пара.
Дневной свет уже пробивался сквозь полупрозрачную бумагу на самом верху прикрытых циновками стен, а служанка всё ещё спала, укрывшись с головой, хотя обычно она просыпалась очень рано.
"Уж не заболела ли?"— озабоченно подумала Ия и негромко позвала:
— Угара!
— А, что? — встрепенувшись, женщина откинула одеяло и, приподнявшись на локте, уставилась на подопечную мутными со сна глазами. — Звали, госпожа?
— Светло уже, — пояснила та. — Госпожа Андо опять будет недовольна, что я так долго сплю.
— Ах, вон вы о чём, госпожа, — собеседница широко, от души зевнула и, поёжившись, обхватила себя за плечи. — Ой, как холодно. Снаружи, небось, опять снег выпал.
Вскочив с постели, она принялась торопливо одеваться, с видимым усилием сдерживая дрожь.
Натянув юбку с кофтой прямо поверх "пижамы", служанка добавила к ней тёплый, стёганный жилет, сноровисто заплела косу с фиолетовой ленточкой, достала из-под кровати Платиной ночной горшок и вышла из павильона.
— О Вечное небо! — донёсся снаружи взволнованный голос женщины. — Красиво-то как! Словно в Обители бессмертных!
А ещё через минуту девушка услышала характерный скрип.
"Значит, действительно снег выпал", — хмыкнула она про себя.
Вернувшись, Угара поспешила её успокоить.
— Не проспали мы, госпожа. Показалось вам. Солнышко сегодня уж больно яркое. А так Енджи только что печь растопила. Поспите ещё.
— Нет уж, лучше я пораньше встану, — проворчала Платина, но вовремя "прикусила язык", добавив совсем другом тоном: — Чем вызову неудовольствие госпожи Андо.
— Понимаю, госпожа, — сочувственно вздохнула собеседница и потащила к выходу остывшую жаровню.
А Ия подумала, что попытка наладить более конструктивные отношения с главной женой приёмного папаши закончилась немного не так, как бы хотелось. С одной стороны, старшей госпоже желание новоявленной родственнице изучать "домоводство" явно пришлось по вкусу, иначе она не прислала бы сласти. Но с другой стороны, Азумо Сабуро так и не позволила девушке покидать усадьбу Андо.
