— Зато твоей хоть гвозди забивай, хоть дураков приманивай, — ответил обиженно Бол, благоразумно отъехав подальше, насколько это позволяла дорога. А она позволяла немногое, рядом могли проехать лишь два всадника. Или один, но толстый.

Лани на этот выпад не отреагировала. Наверное, не решила, комплимент это или оскорбление. Впрочем, она достаточно успела узнать Бола, чтобы не обижаться на его выходки, иначе так и будешь обиженной ходить.

— Как я полагаю, Бельгард мы оставили в стороне? — поинтересовалась она.

— Само собой, — охотно отозвался Таль. — Не хватало еще с фараданцами воевать. Нет, мы уклонились в сторону Белары, тут должно быть безопасней. Хотя, какие-то отряды все равно бродят. Вот как те четверо, у которых мы коней забрали.

— Это были дезертиры, — не согласилась девушка. — Не бывает отрядов из четырех человек. Самые обычные дезертиры.

— Интересно, в какой деревне ты военные науки изучала? — съязвил Бол, но и на этот раз кара его не настигла.

— Да тут и изучать ничего не надо, — фыркнула девушка. — Достаточно глаза иметь, и немного мозгов. Разжился бы ты ими, жить полегче бы стало.

Ответить Бол не успел. Вернулся Боресвет, нещадно погоняя свой транспорт тычками ног.

— Попали мы, братва! — закричал он еще издали. — В натуре, влипли. Там фараданцы, штук примерно шестнадцать, в пересчете на наши деньги. Без драки не уйдем!

— Свернем в лес? — быстро предложила Лани. Уже отчетливо слышался стук копыт, враги были совсем рядом, голунец привел погоню на хвосте.

— Без лошадей останемся, — вздохнул Таль. — Нет уж, будем драться.

В самом деле, полтора десятка противников уже не представлялось чем-то неподъемным. Меч Боресвета, топор варвара и его лук вполне могли положить такое количество врагов. Плюс еще гоблин со своим ятаганом. Нет, очень похоже на то, что это фараданцы попали, а не они. Просто приехали ребята, привели халявных лошадей.

В лес было сворачивать уже поздно. Из-за поворота с мечами наголо уже вылетали первые всадники. Варвар подал коня вперед, встав рядом с Боресветом. Таль ловко набросил тетиву на лук. Ну, сейчас начнется!

И началось. Для начала, варвара выбили пикой из седла. Удар он, правда, отразил, но кавалерийские таланты у горца отсутствовали напрочь. Его лошадь, получив долгожданную свободу от столь нелепого груза, с радостью бросилась прочь, на миг спутав ряды врагов. Боресвет этим тут же воспользовался, сверкнул на солнце (надежно спрятанном за низкими тучами) меч, и первый всадник свалился на дорогу опробовать вкусовые качества местной пыли. Нанок поднялся на ноги, и в этот миг свистнула первая стрела. Эльфийский лук и впрямь был хорош, и второй всадник поспешил улечься в теплую пыль.

Его лошадь с испуганным ржанием скрылась в лесу. Вот волкам-то радость, еда сама пришла! Но беспокоиться о судьбе несчастной скотины времени не было. Новый всадник подался вперед, сбив с ног только что вставшего варвара. Поднялась пика, чтобы завершить начатое и уменьшить численность этого мира ровно на одного варвара. Боресвет помочь не мог, он и так с трудом избегал ударов от другого противника. Зато гоблин себя показал. Зеленой молнией бросившись вперед, он ловко подсек ноги коня, и всадник рухнул на землю вместе со своим скакуном, придавив не только гоблина, но и пытавшегося встать Нанока. Всадник, однако, разлеживаться не стал и, отшвырнув прочь бесполезную пику, потянулся за мечом. Это движение он, наверное, запомнил до конца жизни, потому что оно стало последним. Свистнула стрела, и больше резких движений фараданец не делал. С пяти шагов для Таля просто невозможно было промахнуться.

— Дай, я ему врежу! — азартно вопил Бол. Врезать он мог только магической стрелкой, но обзор был настолько плох, что он ничего не мог сделать. Лани держала наготове нож, не спеша, однако, его метать. Выжидала нужный момент, когда ее вмешательство будет необходимо.

Варвар и гоблин совместными усилиями спихнули с себя ошалевшую от боли лошадь. Кажется, оба получили копытами по разным частям тела, во всяком случае, варвар согнулся и выругался. Если ругался он довольно часто по разным поводам, то к сгибанию склонен отнюдь не был. Гоблин же ловко перерезал несчастному животному глотку. Очевидно было, что это занятие для него отнюдь не в новинку.

Варвар разогнулся. Не в его привычках согнутым было оставаться. И как раз вовремя, потому что новый всадник готовил для удара копье. Взревев, Нанок прыгнул вперед, подняв топор. Гоблин, попавший под горячую руку, поцеловал землю, пробурчав что-то ругательное на своем непонятном языке.

Варвар не мелочился. Одним ударом лошадь нападавшего потеряла всякое соображение вместе с отрубленной головой. Всадник соскочить не успел, и его голова присоединилась к лошадиной. Брызги крови слетели с лезвия Томагавки.

— Ништяк пошла, — обрадовался топор. — А ну, еще одного!

Еще одного завалил Боресвет. Перерубив, наконец, копье в руках врага, он затеял с ним поединок на мечах. То, что свою саблю всадник так и не успел вытащить, значения не имело, расторопнее надо быть. Сильным ударом, воин пронзил грудь противника, крикнул, пугая лошадь. Убивать животину было не за что, но мешалась она преизрядно.

Еще один всадник покинул седло со стрелой в груди. А далее завертелась такая карусель, что Таль просто опасался стрелять из страха задеть кого-то из своих.

Боресвет разжился пикой. Не выпуская из руки меч, бросился в атаку. Фактически, так же съезжаются рыцари на знаменитых турнирах, только вот выезжают они в броне и со щитами. У фараданцев подобная защита отсутствовала, поскольку эти всадники были разведчиками, а стало быть, принадлежали к легкой кавалерии. В свою очередь, Боресвет, к радости своей несчастной лошадки, этими прибамбасами тоже не разжился. Поэтому исход поединка был достаточно неожиданным, оба противника сумели счастливо избежать удара, но потом кони ударили грудь-в-грудь, и Боресвет оказался на земле. Не его заморенной кляче было тягаться с откормленным фараданским скакуном. Воин выпорхнул из седла, как прыгун с шестом (с копьем, то есть), пролетел несколько ярдов и упал под копыта скакуна Лани, которого это событие слегка обеспокоило. Пока девушка успокаивала напуганного коня, варвар и гоблин с двух сторон атаковали победителя. Один прикончил коня, второй всадника, как следствие, минус еще один противник. Фараданца, желавшего помочь товарищу, остановил метким выстрелом из лука Ларгет. Тетива при выстреле лопнула, и всадник отделался раной в плечо, после чего ускакал прочь, в схватке более не участвуя.

Пока Таль, грязно ругаясь по-гардарикски (он обнаружил в себе особую склонность к языкам по части ругательств), пытался перетянуть тетиву, в бой вступил особый резерв, то есть все те же варвар и гоблин. Гоблин снова покатился по земле, добавляя к своим ругательствам те, что по широте души громко декламировал Ларгет. Варвар же, ловко поднырнув под пику, неожиданно обнаружил, что для того, чтобы размахнуться топором, места просто не осталось. Тогда он с силой толкнул лошадь вместе с седоком. Силушкой его Беодл не обидел, и всадник вместе с кобылой повалились на землю, причем лошадь на ноги все же поднялась, а вот наездник — нет. Очнулся с помощью Лани Боресвет, спросил скоро ли обед и побрел разыскивать свой меч. Справедливости ради, отыскал он его быстро. Нанок как раз успел увернуться от удара копьем, а гоблин подняться на ноги.

Нападение новых всадников встретили во всеоружии. Ларгет как раз натянул новую тетиву, но в облаке пыли было не разглядеть, кто есть где.

Зато видели остальные. Нанок с гоблином завалили еще одного всадника все тем же макаром, один подсекает коня, второй добивает всадника. Вовремя подсуетившийся Боресвет не дал второму фараданцу пронзить варвара копьем. Попытку пронзить себя самого он тоже благополучно ликвидировал. А подоспевший гоблин, запрыгнув в седло сзади всадника, перерезал тому горло кривым ножом. Отчего-то гоблины всегда предпочитали кривое оружие, может быть, из-за того, что у них и руки были кривые?

Так или иначе, остатки разведотряда с позором ретировались. Таль выпустил вдогонку стрелу, и на сей раз промазал.

— Нехило подрались, — заявил Боресвет, размазывая по лицу кровь.

— Наваляли уродам, — поддакнул довольный топор.

Лани и Бол бросились ловить трофейных коней, варвар, не связанный предрассудками, обшаривал карманы трупов. Один из трупов попытался подняться, Харкул уложил его обратно своевременным ударом ятагана. Не в обычае гоблинов оставлять раненых, еще выживут, чего доброго. Таль попытался уговорить варвара насчет лечения резанной раны на спине, которую он невесть где получил, однако Нанок отказал наотрез.

— Еще чего...царапина ведь! Сама заживет.

— Давай промоем хоть, загноится ведь, — уговаривал его Ларгет.

— Не переводи вино, — отказывался варвар. — Лучше внутрь приму.

Он отобрал у Таля флягу и смачно к ней приложился.

— Другое дело, теперь не помру, — сразу повеселел он.

Вернулась Лани, ведя на поводу коня. Таль кивнул ей на порезанную варварскую спину.

— Давай перевяжу, — предложила девушка.

— Да само заживет, — отмахнулся варвар.

— Фигня какая, — подтвердил топор.

Лани уперла руки в бока, и Нанок понял, что от промывки раны и перевязки ее же не отвертеться по любому. Он еще побрыкался, но потерпел поражение и капитулировал.

Пока девушка обрабатывала рану, Ларгет переговорил с Боресветом.

— Подмоги не приведут? — он кивнул головой в том направлении, куда сбежали последние всадники. — Может, в лес лучше свернуть?

— Коней потеряем, — резонно возразил тот. — Боюсь, придется рискнуть.

В отличие от варвара и гоблина, воин охотно дал обработать его раны. По счастью, серьезных повреждений не получил никто, хотя мелких ран и порезов хватало. Гоблин уперся как скала, дескать, на них, на гоблинах, все заживает моментом. И вообще, мужчина должен уметь терпеть. К тому же, бабам слова не давали, знай свое место, подруга. Лани плюнула и отступилась. Гоблин утерся и вслух высказал мысль, что слюна у нее ядовитая и он, Харкул, теперь наверняка помрет, но не от ран, а от яда. Глаза у девушки стали ярко-зеленые, рука потянулась к ножу, и гоблин предпочел заткнуться. Помрешь там от яда или нет, еще вопрос, а вот от ножа без вариантов, к знахарке не ходить.

Учуяв настроение хозяйки, заворчал Никак. Оскалил клыки, подозрительно глядя на гоблина. Тот оскалил свои в ответ и еще помахал ятаганом. Гоблина Щенок не любил. Наверное, потому, что тот с первого дня знакомства поинтересовался: "А это чей мясо?" Слово "мясо" Щенок уже понимал. Хоть и мог жрать все, что под зубы попадет, а предпочитал все же мясо, как собаке и полагается. А тут его самого мясом обозвали! В общем, довольно обидно.

— Никак, место! — скомандовала Лани, и Щенок нехотя оставил гоблина в покое.

— Здорово он подрос, — удивился Бол. — Это какая же туша будет, когда вырастет? Да ему лошадь на один зуб. Вместе с всадником. И я этим всадником быть не желаю...

— Мастер Лур говорил, что он вырастает за неделю, — сообщила Лани. Все притихли, вспомнив о судьбе Учителя. Где он сейчас, что с ним? Жив ли вообще?

— Ладно, поехали, — скомандовал Таль. — Что ждать-то?

Теперь лошадей было даже с избытком. Их решили не бросать, в хозяйстве пригодятся, как заявил Боресвет. Варвар, правда, заявил, что у него хозяйства нет и не будет, но воин на это хладнокровно ответил, что это его, варвара, проблемы.

Потом Таль неожиданно подумал вслух о том, что не плохо бы допросить тех, кто остался в живых. Гоблин с ехидной усмешкой, из-под которой нагло торчали клыки, заявил, что допрашивать можно только живых. А мертвые — это всего лишь мясо, обтянутое зачем-то кожей, и он, Харкул, решительно не видит способа их допросить. При этом он одобрительно погладил кавалерийскую саблю, ласково обозвав ее ятаганом.

Бол заявил, что любой некромансер с легкостью допросит и мертвого. Варвар ответил, что это будет последнее, что упомянутый некромансер сделает, а кроме того, ни одного некромансера поблизости нет. При этом он подозрительно осмотрел всю компанию, поглаживая при этом топор. Щенок Тьмы при слове "некромансер" недвусмысленно зарычал. Слово это будило в нем какие-то несовместимые с жизнью воспоминания.

— Слушайте, достали вы, Блин, — заявил топор. — Мы поедем отсюда, или как?

К его мнению прислушались. Хоть и железка безмозглая, а мысли порой у него правильные бывают. Уж не глупей хозяина, как ни крути.

Лошади припустили резво. Не то, что бы им этого хотелось, но Щенок Тьмы явно был настроен пошалить. Беда в том, что сами лошади не считали откусанную ногу мелкой шалостью, а потому мчали со всех ног, испуганно косясь на разыгравшегося Щенка.

Гоблин тоже не отставал. Неизвестно, где гоблины учатся бегать, и почему до сих пор не сбежали на фиг оттуда, где этому учатся, но лошадям он в скорости не уступал. Впрочем, через некоторое время Щенку надоело заигрывать с лошадьми, и он перенес свое внимание именно на гоблина. Тот пригрозил Щенку ятаганом, однако малыш решил, что это новая игра. В результате длина оружия сократилась ровно на одну треть, и расстроенный гоблин выбросил его на дорогу. Нанок тут же подал ему одну из трофейных сабель.

— Этот животное меня достала, — сообщил гоблин мрачно.

Животное, дожевав ятаган, облюбовало для себя ноги гоблина. Харкулу это отнюдь не понравилось, и он, после некоторого колебания, все же решил воспользоваться лошадью. Для этого пришлось изрядно укоротить стремена, потому как длина рук гоблина компенсировалась заметной коротконогостью.

Щенок, обиженно ворча, отказался искать новую игрушку, кроме любимого гоблина и послушно затрусил рядом с лошадью Лани, приведя животное в состояние легкой паники. Впрочем, скакун был достаточно хорошо вышколен, чтобы не броситься прочь сломя голову. Лани, конечно, была неплохой наездницей, но вряд ли сумела бы остановить ополоумевшую лошадь. Да и кто в их отряде сумел бы, за исключением Боресвета?

— Хорошая собачка, — заметил Бол. — А когда ты его команде "фас" обучишь?

— Когда найду добровольца, — честно ответила Лани.

Бол заткнулся. При всей его любви к собакам в целом и к этому Щенку в частности, добровольцем ему быть не хотелось. Собака, которая железо грызет, как старую кость, к таким подвигам не располагала. Бол покрутил по сторонам головой, надеясь уговорить на эту роль кого-нибудь другого, но наткнулся на стену неприязненных и настороженных взглядов. Добровольцем быть никто не хотел. И все хотели находиться подальше от такового, если подобный дурак вдруг отыщется. Собака — тварь неразумная, может ведь и перепутать...

Гоблин внимательно осматривал саблю, именуя ее для простоты опять же ятаганом. Возможно, не хотел забивать голову новыми словами. Варвар его хорошо понимал. Вполне нормальный мужик, несмотря на то, что руки длинные и клыки, как у зверя. Живет, опять же, в горах. В общем, тот же варвар, только зеленого цвета.