Мисс Ховерс буквально выпрыгнула из кресла и бросилась к нему.
— Джед! — она неуловимым движением дёрнула вверх подол узкой форменной юбки и уселась верхом на колени мужчине. — Дже-е-ед...
Он машинально положил руку на оголившееся бедро и почувствовал под ладонью тонкое кружево чулка...
— Я не собираюсь его убивать, во всяком случае, в прямом смысле, — промурлыкала девушка, наклоняясь к губам собеседника. — Но это так возбуждает... В полном. Моем. Подчинении. Я уже чувствую, как начинаю портиться...
Она поцеловала его, слегка укусив за губу, и резко встала, приводя в порядок одежду. Ленгли раздосадовано выдохнул.
— Не расслабляйтесь, агент, — сказала мисс Ховерс, поправляя ему галстук. — Вы на рабочем месте. Так что все приятные бонусы — вечером.
С этими словами она вышла, оставив его бороться с разочарованием.
* * *
Яркие шуршащие пакеты и элегантные свёртки заняли едва ли не половину холла. Эледа стояла среди всего этого великолепия с планшетом курьерской доставки в руках и растерянно хлопала глазами.
— Мисс, просканируйте большой палец. Шестнадцать свёртков. Четыре пакета, — представитель службы доставки — невысокий тощий малый — указал на сканер, который держал в руках, и добавил: — Ваш телохранитель целостность груза и печатей уже проверил, безопасность тоже. Вот его отметка.
Парень указал на электронную подпись Батча на экране.
Мисс Ховерс растерянно провела пальцем по сканеру и вернула курьеру планшет.
— Приятного вечера! — курьер, широко улыбаясь, принял купюру чаевых и испарился.
— Чёрт... — Эледа растерянно смотрела на доставленный груз. — Это же совсем маленькая собака... Откуда столько всякой херни?!
Она присела на корточки, развязала бечёвку на ближайшем свертке и заглянула внутрь. Джинсики, голубая курточка с капюшоном, вязаный джемпер, ботинки. Да мать же вашу! Второй пакет. Шампунь, кондиционер, щипчики для подрезания когтей.
— Мама... — девушка села на пол, прижалась спиной к обувному пуфу и прикрыла глаза. — Мама, как же я тебя люблю.
Дочерняя благодарность, видимо, была столь сильна, что передалась адресату — голографон звонко запиликал мелодию, установленную на номер Мелинды Ховерс.
— Ледочка, мой ангел, мне пришел отчет от курьерской службы, что тебе доставлено приданое Гектора! — миссис Ховерс сегодня была строга и великолепна: черное платье, жемчужное колье, светлые волосы убраны назад, глаза ярко подведены. Сигарета между указательным и средним пальцами тоже была черной. С белой полоской по фильтру.
— Мама, — отозвалась дочь, — скажи честно — ты хочешь внуков?
— Это еще здесь при чем? — вскинула тонкую бровь собеседница.
— А как иначе объяснить тягу к маленьким свитерам, ботинкам, джинсикам и шапочкам? Зачем столько?! Это всего лишь мелкая собачонка, а гардероб у неё больше, чем у человека.
— Тебе с ней выходить в свет! Собака — продолжение хозяйки. А значит, должна выглядеть достойно. Между прочим, я решила создать линию одежды для модниц и их любимцев, ну знаешь, чтобы перекликались фасоны, ткани...
— Давай без подробностей, — вздохнула Эледа. — Я поняла. Спасибо тебе за подарки. Но разберу всё завтра, сегодня уже нет времени.
Мелинда Ховерс сделала очередную затяжку:
— Что значит "нет времени"? У тебя весь вечер впереди.
Дочь сказала, растягивая слова:
— Ну, понимаешь... вечером я иду на ужин. Кое-кто очень провинился и теперь всячески сожалеет о своей бестактности, о доставленных переживаниях, о том, какой он был осёл, и всё такое...
В ответ на эти слова мать фыркнула:
— И куда же он тебя выводит? В "Алайн"? В "Ле-Финн"? Или, — спросила она с насмешкой, — в "Макдоналдс"?
— О, нет, — Эледа проигнорировала иронию. — Он слишком сильно виноват, чтобы отделаться ресторанами. Поэтому пригласил в святая святых — домой! Заметь, я буду первой, кто узнает, где его таки поселили.
— Домой? — мать откинулась на спинку кресла. — Чем он тебя там будет потчевать? Омлетом? Подгоревшими тостами? Пиццей? Или сама встанешь к плите?
Дочь вздохнула:
— Ну, зачем ты так? Он очень старается быть милым. А ужин приготовят в "Алайне", поскольку это мой любимый ресторан. Между прочим, анонимный заказ: доставка до точки, а потом по указаниям, чтоб никто не догадался — кому это. Да ты, должно быть, в курсе, как оно делается. Ну, а я, само собой, в отместку заказала самые дорогие блюда. Даже этот их фирменный десерт... не помню название... какое-то наслаждение.
Мелинда смотрела удивленно:
— Ангел мой. Ты отродясь не любила сладкое. С чего бы вдруг? К тому же ведь терпеть не можешь черимойю.
— Мама, ты как ребенок, — закатила глаза дочь. — Суть не в том, что я хочу это съесть. Суть в том, чтобы он за это заплатил. А там может хоть выкинуть. Он виноват. А значит, пусть терпит. И впредь будет осторожнее.
Ее собеседница рассмеялась.
— Боже, Леда, в очередной раз убеждаюсь — мне следовало рожать сына. У мужчин как-то всё проще...
— Ну да, — подхватила дочь, — и сейчас бы твой сын покупал кому-то десерт за четыре тысячи кредов.
Мать затушила сигарету и сказала:
— Ну и вертихвостка же ты. У Джеда, видимо, далеко идущие планы. Не верю, чтобы мужик ради одной лишь постели так прогибался и позволял вить из себя веревки. Не переусердствуй с дрессировкой. Сдается, мы с отцом слишком тебя избаловали...
— Это всё потому, что я у вас единственная, — пожала плечами Эледа. — Кстати, почему? Один ребенок — это серьёзный риск.
Миссис Ховерс прикурила очередную сигарету и ответила:
— Видишь ли, Леда, в семье крайне важно исключить всякую возможность предательства. Большая семья — большие проблемы. Нельзя всех держать под контролем. Лучше вложиться в одного, но быть в нём уверенным, чем распылиться на двоих-троих и потом гадать, кто из них подставит тебя первым из-за непомерных амбиций или надуманной, а то и навязанной, обиды. Опять же, один наследник — это отсутствие свар при разделе имущества. Конечно, риск потери одного ребенка немал, но он куда ниже риска внутрисемейной междоусобицы.
Девушка хмыкнула:
— Вполне логичный прагматизм. Как думаешь, что мне надеть?
— Шубу из шиншиллы. На голое тело. Жаль всё-таки, что твой отец не позволил отправить Гектора. Там в приданом есть бесподобная меховая жилетка, я её подобрала как раз к этой твоей шубке! Чудо какая прелесть и с кармашком на пуговичке. В третьем пакете лежит. Совершенно изумительная вещица. Впрочем, ты такая черствая и неблагодарная дочь, что наверняка не оценишь.
— Мама, — Эледа улыбнулась. — Ну, зачем ты так?
— Ой, всё! У меня нет времени выслушивать претензии. Опять ты меня расстроила! — с этими словами Мелинда оборвала связь.
Её собеседница лишь покачала головой. Миссис Ховерс всё же великолепная актриса. Куда там Софи.
Хм... шубу из шиншиллы... на голое тело...
* * *
Крис задумчиво прошелся вдоль алтаря — текстолитовой плиты, положенной на кирпичные опоры. Выглядело достаточно монументально и величественно. На алтаре и в нишах над ним стояли коптилки с чадящими фитильками.
Неровный танцующий свет делал скульптуру Костяного Дави'Ро довольно-таки жутковатой. Белое божество стояло на небольшом возвышении, покрытом красным синтетическим шёлком, и простирало в стороны руки — три слева, три справа. В двух верхних Дави'Ро держал косы, в двух средних — автоматы, в нижних — удавку. Сама скульптура была невысокой — сантиметров тридцать-сорок — и до крайности топорной, из-за чего казалась еще отвратительнее.
— Почему его называют Костяным? — спросил Крис стоящую чуть в стороне девку с пропитым одутловатым лицом.
Девку звали Ликкой — она родилась и выросла в Вонючей Дыре, но по юности вырвалась оттуда и несколько лет успешно занималась проституцией, пока однажды её не поймали товарки и не изуродовали за то, что взялась сбивать цены. Убивать не стали — отрезали кончик носа, исполосовали лицо и сиськи — типа, живи и мучайся. С той поры Ликка перебивалась случайными заработками: то подворовывала, то нанималась под пресс, то давала за выпивку или еду кому-нибудь из совсем опустившихся бродяг, которым плевать было, как она выглядит. Жизнь — не порадуешься, но бывает и хуже.
Сейчас девка держалась поодаль от алтаря, и по всему было видно — подходить близко не хотела.
— Почему Костяным? — переспросила она сиплым скрипучим голосом и усмехнулась: — А думаешь, из чего он сделан? Из пластика, что ли?
Крис, который как раз тянул к Дави'Ро руку, отшатнулся.
— Ну, может, потому что он скелет, — с сомнением сказал Крис, глядя на скалящуюся черепушку.
— Ага, — сказала Ликка. — Скелет из скелета, — и нервно усмехнулась: — Дави'Ро режут из человеческих костей.
Крис в тусклом свете коптилок поглядел на фотографии людей, висящие по обе стороны от Костяного. На снимках был здешний секторской народ: Батый, Керро, ещё какие-то бандитские рожи и, как ни странно, Су Мин, которая несколько неуместно смотрелась среди мужиков.
— А эти зачем здесь? — кивнул Крис на снимки.
— Да я хер знаю, — пожала плечами Ликка. — Они ж все людей пачками валят, наверное, угодны Дави'Ро. А, может, их мечтают схватить и приволочь на мессу, типа, достойная жертва. Ну и потом новую скульптурку сделать, краше прежней.
— Охренеть, — от души признал собеседник и плюнул на труп лежащего у его ног крепкого мужика в длинном кожаном плаще. — Чё-то мне уже расхотелось в их подвале шариться. И плащик брать стремновато.
— Плащик точно человеческой кожи, — отозвалась женщина. — На улице за такой с самого, не думая, сдерут. А в подвал точняк не стоит лезть.
— Ну, Ликка, ты и нашла, — Криса передернуло.
— Я их давно нашла, — ответила женщина и злобно оскалилась: — Еще когда на улице работала, они у меня напарницу утащили. Тогда не рискнула сунуться.
Да уж. И сейчас-то не по себе, хотя стволы уже есть и эти, мля, служители смерти к своему божеству отправились. Крис посмотрел на трупы пятерых не то жрецов, не то маньяков-садистов. Надо же, какое только говно не таится в глубинах сектора. Даже вот такое.
И ведь бабы у них есть. Меркиндок покосился на закуток, задернутый пластиковой занавеской. Там мелькали тени и слышались пьяные мужские возгласы. Это тринадцать ушлепков из бригады Криса пользовали местных ничего не соображающих обдолбанных девок.
— Повезло, что они под наркотой все были, — прогудел из-за спины вожака здоровяк, которого все звали Тягач. Тягач потирал оцарапанное пулей плечо и мрачно глядел на мертвых служителей Дави'Ро.
— Наоборот, — Крис вздохнул, — у нас восемь стволов и два с лишним десятка людей.
Повод для вздоха был более чем весомый: если б часть прибившихся к банде ебанько завалили в схватке, вожак бы не сожалел. Этот сброд оказался на редкость малоуправляемым.
— Крисси, — Ликка подмигнула, — как ни странно, но людей у нас как раз восемь. А те, которые сейчас девок жарят, обычные твари, дорвавшиеся до дури и баб. Ты же их пытался остановить. Они не послушались...
Она кивнула на полусорванную занавеску, за которой их недавние товарищи по налету шумно веселились с сектантками. Впрочем, девкам из наркотической нирваны было глубоко плевать, что с ними творят.
Крис на секунду прикрыл глаза, потом перевел взгляд на оружие, составленное в углу.
— Лупа!
Лупоглазый мужик среднего роста посмотрел на вожака. Криса он знал уже несколько месяцев, случалось вместе попивать и подворовывать.
— Держи. Ты стреляешь вроде неплохо, — револьверное ружье с оптикой и патронташ отправились к новому владельцу. — Ликка, твое, — укороченная штурмовая винтовка повисла на плече женщины. Точно такое оружие уже висело за спиной самого Криса.
— Тягач, стрелок из тебя, как из меня мордобоец, но с этим управишься только ты, — чудовищная четырехствольная конструкция отправилась к силачу, — не огорчайся, первый автоматический дробовик — тебе.
Остальные стволы тоже быстро нашли новых владельцев.
Крис напоследок огляделся ещё раз и уточнил:
— Жратву и полезное всякое собрали?
— Ага, — отозвался Муха — мелкий и шустрый парнишка, прибившийся час назад, — кучеряво жили. Сублимат всего на полгода просрочен.
— Сублимат срока годности не имеет, — хмыкнул вожак старую шутку. — Просто от старого люди быстрее портятся. Тогда, Тягач, подвинь-ка эту хрень.
Здоровяк кивнул, шагнул к металлической махине ржавого рефрижератора, чуть напрягся и передвинул тяжеленный шкаф, перекрывая проём, который вёл в закуток. Крис с Лупой и ещё двумя мужиками свернули с алтаря плиту-столешницу. Упал и разлетелся на куски Дави'Ро, загрохотали, рассыпаясь, кирпичи опор, но обдолбанные ёбари, веселящиеся в комнате, не обратили внимания на шум. Не заметили они и того, что их недавние товарищи подперли шкаф.
— Мы в другом месте погреемся, — сказал Крис своим и криво усмехнулся: — Однако бывших корешей в холоде оставлять не дело.
Он взял стоящую возле стены канистру горючки, свинтил крышку, и остро пахнущая жидкость полилась под холодильник — в комнату.
— А старшему не подчиняться — значит, сильно жизнь не любить... — вожак кивнул сообщникам на выход.
Уже в дверях он разжег кусок пластика и швырнул его в начало огнепроводной дорожки.
Легкую смерть получили только обдолбанные сектантки. Они так и не вышли из своего наркотического забытья.
* * *
На третьем этаже старой больницы в просторном холле горел костер.
Через пролом в стене тянуло сквозняком и виднелся выступ ветхого балкона, на котором лежал дозорный. От пронизывающего ноябрьского ветра его укрывала невысокая самодельная стеночка. С наблюдательного поста отлично просматривались все окрестные развалины — фиг кто подберется незамеченным. Ну, если только какой исключительно сноровистый чувак. А обычному человеку и мечтать нечего.
Впрочем, даже сноровистому чуваку, если он таки сумеет приблизиться, придется вернуться ни с чем. Сюрприз! По здешним лестницам не поднимешься — нормальных пролётов тут нет. Центральный обрушен, а служебные завалены — проберется только киборг из тяжелых модификаций. Желающие могут, конечно, попытаться влезть по пожарной лестнице, но и она чуть держится — штыри в стенах разболтанные. Взрослого не выдержат, даже и пытаться не стоит.
Да и зачем бы сюда лезть? Добра никакого, а местные обитатели умели разбегаться, как тараканы — ввинчивались в старые вентиляционные шахты, протискивались под частично обрушившимися плитами потолков, рассыпались по щелям и закоулкам старого здания... Короче, ныкались там, куда ни один взрослый не заберется.
Хорошее место. И вид красивый. Особенно, когда утром солнце встает. Всё такое розовенькое, будто не грязные развалины внизу, а картинка из комикса. Того самого, который тут заботливо хранится в нише, в углу, и давно засмотрен до дыр.
Беспризорники много лет назад заселили здешнее царство. Тут были их владения — безопасные и по-своему родные, уютные даже. Именно неприступность старого здания позволяла малолеткам жить в своё удовольствие — шустрить по всем углам и вовремя сваливать в безопасное место. Потому, видать, и ходили шакалята до сих пор сами по себе — без явной крыши. Так, платили по мелочи Патлатому, не более. Ну, а если кто вдруг наезжал на мелких где-нибудь на улице, к тем очень скоро подходили весьма серьезные люди и настоятельно рекомендовали вернуть всё взятое в двойном размере. И заодно напоминали, что дети — цветы жизни. И чтобы они не росли на могилах, лучше прислушаться к доброму совету и больше не лезть. Слухи о том, кто и за что крышует мелочь, ходили, конечно, самые разные, но правды не знал никто. Конечно, у серьезного человека можно спросить, кто именно его нанял... Только, вот незадача, ответ всегда одинаков: "посредник".
