На всякий случай придерживаясь за дерево, Фуоко поднялась и оглядела себя. Все тело покрывали такие же ссадины, что и руки. Дура. Ну что стоило надеть какую-нибудь майку для защиты... впрочем, какая майка? Тут и бронежилет не помог бы. Ладно, плевать. Дзии залечит.
При воспоминании о паладарах сердце снова ёкнуло. Она быстро огляделась. Бессознательного отца Анатолио откатило на несколько шагов, закрывающее его одеяло висело на кустах на границе открытой площадки. Ставрийский поп и жрец Миндаллы сидели на земле рядом друг с другом и очумело оглядывались по сторонам. Похоже, не имея такого опыта, как Фуоко, они все еще приходили в себя и собирали мозги и глаза в кучку. Думай, приказала себе девушка. Ты здесь самая продвинутая, так что за них отвечаешь. Думай! Что нужно сделать? Мысли путались, но она все-таки заставила себя рассуждать логично.
Поражающие факторы атомного оружия. Ты читала о них в какой-то книжке. Вспоминай. Начальная вспышка — прошла. Ударная волна — прошла. Радиоактивные осадки — до них еще долго. Радиоактивные... радиация при взрыве! Какую дозу излучения она получила? Нулевую, вероятно: нейтронная радиация на таком расстоянии поглощается атмосферой, а лучевая... если та не проникает внутрь ее тела из медицинских установок, то и от атомного взрыва — тоже. Но здесь рядом три человека! Отец Анатолио... что там про него говорил Дзии после недавнего обследования? Его тело пропитано энергоплазмой, и он тоже, наверное, неуязвим для радиации. А двое других? Наверняка Дзии знает о них все, но ей-то ничего не известно! Вполне возможно, они пострадали. Нужно срочно увести их в бункер, он защитит хотя бы от осадков, и там есть аптечки, где могут найтись противорадиационные средства. Но отец Анатолио без сознания. Его нельзя оставлять одного...
Отпустив дерево, она подошла к кайтарскому попу, шлепая подошвой сандалии (два ремешка из трех порвались, и обувь едва держалась на ноге). Для пробы она попробовала сдвинуть его с места. Большое мужское тело, когда-то весьма мускулистое, а сейчас обросшее изрядным слоем жира, едва пошевелилось под напором ее усилия. Весит не менее полутора сотен катти, а может, и все сто восемьдесят. В одиночку точно не унести. Втроем? Фуоко критически глянула на жрецов. Они уже вроде как пришли в себя и теперь ошарашенно оглядывались по сторонам, осматривая разрушения. Но оба мужичка не выглядели силачами. Скорее, наоборот: щуплые и хилые на вид, на чемпионов по штанге и даже грузчиков они явно не походили. Наверное, втроем все-таки можно справиться, но только с носилками. Носилки есть в бункере. Можно сбегать туда и вернуться — займет полчаса или немного больше из-за сандалии, но зато можно прихватить и Кира с Варой. Кстати, Кир с Варой уже направляются сюда. Если их не слишком сильно приложило, можно задействовать и их. Если бы удалось соорудить импровизированные носилки... из чего?
Она лихорадочно огляделась. Вон одеяло, вон там заросли бамбука, и если их скрепить...
— Дэйя Винтаре! — раздался рядом сухой мужской голос, говорящий на механически правильном кваре. От неожиданности Фуоко подпрыгнула, поворачиваясь. Возле нее в воздухе висела волюта... нет, не волюта, а нечто странное: небольшое облачко синевато-белого тумана, состоящее из завитых спиралями рогов, словно причудливая елочная игрушка. — Дэйя Винтаре, вы меня слышите?
— Д-да... — Горло не слушалось, и Фуоко прокашлялась. — Да, я слышу.
— Хорошо. Я Харлам. Напоминаю, мы встречались на испытаниях двигателя. Вы видите перед собой доработанный фантом второго типа, используемый как транслятор звуковой речи. Не пугайтесь, теперь наши фантомы совершенно безопасны для биоформ. Дэйя Винтаре, я на некоторое время отлучался, а после возвращения не могу выйти на связь ни с координатором, ни с остальными членами Паллийской рабочей группы, ни даже с автономными наблюдательными системами и маяками в окрестностях вашего солнца. Я с трудом нашел даже вас — ваша обычная спутница, Зорра, тоже не отвечает на вызовы. Вы находитесь в постоянном тесном контакте с Кариной Мураций, координатором и Дзии. Вы знаете, что случилось?
— Н-нет... Я... я в виртуальности оказалась... Отец Анатолио кипеть начал, ой, то есть, началось кипение энергоплазмы, я попыталась остановить, провалилась в виртуальность, а там почти драка, Кир как обезьяна, на меня другая обезьяна напала, и еще медведь, а он защищал...
Фуоко сообразила, что несет какой-то бред и заставила себя остановиться. Отогнанный шоком ужас снова вернулся, пробираясь под кожу морозными струйками, туманя глаза. Харлам, Демиург, не может связаться ни с кем и не понимает, что происходит?
— Дэйя Винтаре, пожалуйста, успокойтесь. Я знаком с вашими приключениями — мы все знакомы, потому что очень внимательно за ними следим. Они интересны сами по себе, а с учетом последних данных являются одним из наиболее важных ключей к происходящему. Однако сейчас меня больше интересует Паллийская рабочая группа. Мне известно лишь, что сценарий "Армагеддон" не задействовался, и координатор, который должен оставаться у Паллы в любом варианте, не отвечает на вызовы. Я понял, что вы не в курсе ситуации. Дэйя Винтаре, мне нужно инициировать полномасштабную спасательную операцию, а потому я временно прерву контакт. Прошу вас немедленно вернуться в свою лабораторию и по возможности не покидать ее. Вам категорически нельзя рисковать собой. Я отключаюсь.
— Подождите!
— Да?
— Откуда взрыв? Там, над морем, — Фуоко ткнула пальцем в атомный гриб. Солнце быстро садилось, и одна его половина превратилась в тень на фоне разгорающихся ночных переливов неба, а вторая в закатных лучах угрожающе отсвечивала багровым.
— Нет достоверных данных. Предположение: неконтролируемая цепная реакция в атомном реакторе на кайтарском авианосце как результат флуктуаций метрики.
Фуоко тихо охнула.
"Щит победы". Как она могла забыть? Где-то там находилась охраняющая Хёнкон международная эскадра, и в ее составе — единственный в мире атомный авианосец "Щит победы". Тот самый, с которого стартовал реактивный истребитель Труды Баркхорн и Сани Литвиняк, спасший их с Кирисом от волют прошлой зимой. И теперь его реактор взорвался так же, как похожие реакторы и атомные боеголовки взрывались по всему миру в день Первого Удара. Кайтарский авианосец, эсминцы его эскорта, линкоры и крейсеры ставрийской, ценганьской и кайнаньской эскадр, танкеры и корабли снабжения... И они все, все погибли. Сколько людей только что умерло страшной смертью — сгорели заживо, захлебнулись и задохнулись, еще задыхаются в запертых отсеках опрокинувшихся и утонувших кораблей? Десять, пятнадцать тысяч? Двадцать?
— Там же люди... — губы отказывались слушаться, и она могла лишь неразборчиво шептать. — Внутри...
— Я отправил на помощь группу фантомных боэй. Они спасут тех, кто еще жив. Прошу прощения, но у меня нет времени на разговоры. Возвращайтесь в лабораторию. Конец связи.
Многолучевая спираль перекрутилась совершенно невозможным образом и растаяла в воздухе. Фуоко без сил опустилась на землю рядом с отцом Анатолио. Ее била крупная дрожь. Она пыталась и не могла отогнать видение: внезапно встающий на дыбы пол, врывающееся в иллюминаторы и открытые двери море, раскаляющиеся докрасна переборки, люди, заживо сгорающие в железных мышеловках, словно на гигантских сковородах...
"Ф-У-Ч-И-как-ты?" — запульсировала нота Кириса. — "Г-Д-Е-?"
"Норма", — почти автоматически откликнулась она. — "Т-Ы-?"
"Норма. С-К-О-Р-О-Б-У-Д-Е-М"
"Жду. Отбой".
Фуоко хлестнула себя по щекам, чтобы привести в чувство. Боль почти не чувствовалась, но само движение помогло придушить воображение и сконцентрироваться на реальности. Дура. Следовало попросить Харлама сделать еще одного фантома, чтобы спасти еще и священника. Теперь придется переть его до бункера на своем горбу. Носилки. Возвращаясь к идее, как прикрепить одеяло к бамбуковым палкам? Завернуть петлями и сшить? Нужна большая игла и толстые нитки, а лучше шило и проволока. Где их взять? Может, проще с Киром под руки тащить? Если с ним Вара, она сильная, втроем, меняясь, легче...
Отец Анатолио застонал и слабо пошевелился. Ставрийский поп подошел, опустился рядом на корточки и похлопал его по щекам. Кайтарец приоткрыл глаза и уставился на него мутным взглядом.
— Пить... — сипло потребовал он.
Фуоко вскочила и обвела потрепанную местность взглядом. Бутылка, к которой прикладывался ставриец, торчала из переплетения ветвей и лиан в кустах неподалеку. Каким-то чудом она не перевернулась, и в ней оставалось еще изрядно вина. А вино, как известно, есть алкоголь и примеси, растворенные в воде. Алкоголь на Анатоля не действует, все остальное сгодится. Фуоко поспешно принесла сосуд, и поп немедленно присосался к ней. Когда бутыль опустела, он с досадой отбросил ее и с трудом сел. Фуоко и ставриец помогали. Приковылял, заметно хромая, местный жрец со снятым с кустов одеялом и накинул кайтарцу на плечи.
— Что случилось? — уже заметно бодрее осведомился отец Анатолио, с удивлением оглядываясь и кутаясь в одеяло. — Пехотный полк на природе забухал? Х-хаш...
Он увидел атомный гриб на горизонте и медленно осенил себя косым знамением.
— Вот, значит, как... — пробормотал он. — Вот вам и сон в руку...
— Тесса! — Фуоко затормошила его. — Тесса, вы идти можете? Там атомный взрыв, радиоактивное облако скоро придет! Нужно быстрее в наш бункер уходить, он защитит от осадков. Можете идти?
— Могу ли идти... — Отец Анатолио склонил голову и прислушался к себе. — А ну-ка!
Оттолкнув ее, он неожиданно бодро вскочил на ноги. Его источенные многочисленными пропалинами трусы не выдержали и свалились на землю, и поп, тихо выругавшись, поспешно прикрылся от Фуоко одеялом, обернув его вокруг талии на манер длинной набедренной повязки. Слишком толстое и негибкое одеяло на жирном брюхе висело плохо, и его приходилось удерживать обеими руками. Вид у бывшего солдата "Черных бригад" оказался таким потешным, что Фуоко не удержалась от хихиканья, несмотря на неподходящий момент. Поп грозно глянул на нее, но ничего не сказал.
— Надо идти в нашу лабораторию, господин священник, — сказала девушка на камиссе, обращаясь к ставрийцу. — Сейчас придет радиоактивная туча. Мы здесь умрем. В лаборатории безопасно.
— Что за лаборатория? — удивился тот. — Где?
— Я имею лабораторию паладаров рядом. Бывший бункер. Много места. Еда. Связь. Надо идти сейчас. Мало времени. Атара, надо идти со мной, — переключилась она на встрепенувшегося служителя Теллеона, надеясь, что ее жуткий акцент не помешает ему понять. — Прости, очень плохо говорю на катару. Мой друг говорит. Идти сейчас. Туча... — она запнулась, пытаясь вспомнить, как на катару "радиоактивный", но так и не сумела. — Ядовитая туча. Очень скоро здесь. Надо быстро идти, атара.
— Да, тяма, я понимаю, — поклонился старичок. — Но я хочу остаться здесь. Мой дом, понимаешь? Старый дом. Никогда не покидал, даже при пиратах, и сейчас не хочу.
— Нельзя. Там смерть, — Фуоко ткнула рукой в гриб, чья макушка уже начала расползаться по мерцающему небосводу отвратительной лепешкой, подсвеченной снизу багровыми лучами солнца. Даже на таком расстоянии виднелись тянущиеся вниз, к океану, полосы смертельного ливня. Быстро темнело. — Очень плохая смерть. Идти быстро, атара. Тесса, — она переключилась на ставрийца, — надо идти быстрее, или мы под радиоактивный дождь попадем.
Она махнула рукой, указывая всем направление, и зашагала к лесной тропинке, сейчас перегороженной наполовину обломившимся тонким древесным стволом. Оглянувшись через несколько шагов, она с удовлетворением увидела, что трое мужчин шагают за ней. Чего-то страшно не хватало, и через несколько шагов она поняла: Зорры. Фуоко настолько привыкла к непоседливой парсе, постоянно шныряющей вокруг, с любопытством исследующей местность и отпускающей надменные и ехидные замечания, что без нее казалась себе голой. Гораздо более голой, чем в одних шортах, как сейчас, и даже совсем без них. Только бы Зорра не погибла, только бы не погибла! Во тьме под деревьями мелькнули багровые огоньки, и навстречу не спеша выплыл с десяток волют. Одна из них что-то прозудела, но девушка ее проигнорировала. Трое служителей культа, как она заметила, перебираясь через ствол и обдирая обнаженные бедра о сучья и ветки, посмотрели на волют с опаской, но уклоняться от них не стали.
В лесу уже стояла темень. Едва сочащегося сквозь кроны света хватало лишь на то, чтобы не врезаться головой в деревья. Паладарские фонари не работали -наверняка импульс сжег лампы. Дорогу приходилось буквально нащупывать подошвами. К счастью, здесь, в чаще, деревья не пострадали и на тропу не упали: ударная волна прошла по верхушкам, лишь засыпав землю толстым слоем листьев и тонких веточек. Однако компания все равно двигалась со скоростью страдающей хромотой улитки, что жутко раздражало Фуоко. Еще она старательно отгоняла мысль о том, как они станут разбирать указатели на развилках. Она напряженно вглядывалась не только в реальность, но и в ночной мир в надежде обнаружить там хоть какие-то ориентиры. Без толку. Бешеное мельтешение кончилось, но вместо торжественного вальса полотнищ пламени и графиков математических функций там по-прежнему дергано метались невнятные фигуры, которые не удавалось даже толком рассмотреть. Из-за невидимого горизонта тянуло страхом мамы-розы, и братья с сестрами озабоченно сновали где-то рядом с ней, пытаясь обнаружить и ликвидировать опасность.
Вскоре отцу Анатолио опять стало плохо. Он вдруг тихо захрипел за спиной Фуоко, и мгновением позже раздался глухой шлепок. Девушка резко обернулась, но не увидела ничего. Потом ей все-таки удалось разглядеть два неясных силуэта, склонившихся к земле.
— Эй, Фуоко! — позвал на камиссе ставрийский поп. — Анатоль упал, идти не может. И не говорит.
— Значит, надо нести, — Фуоко на ощупь нашла руку ставрийца и попыталась его поднять. Тщетно. С ее силенками с тем же успехом она могла пытаться сдвинуть с места лошадь. Или быка. — Помогите поднять. Вы с той стороны, я здесь.
Втроем, совместными усилиями, им удалось-таки поднять попа и проволочь его несколько шагов. Потом Фуоко запнулась о корень, упала на коленки и, под тяжестью рухнувшей на нее туши, навзничь на землю. Она забарахталась, выбираясь.
— Так не пойдет, — задумчиво сказал ставриец. — Не дотащить. Слушай, Фуоко, давай-ка ты вперед беги. Сил у тебя все равно мало. Сбегаешь в свою лабораторию, помощь с материка позовешь, а мы уж как-нибудь потихоньку его потащим.
— Я не пойду одна... — начала Фуоко, но осеклась. Далеко впереди между деревьями мелькнул всполох электрического света. Несколько секунд спустя раздался быстро приближающийся топот, и на них выскочили два человека с кажущимися ослепительными фонарями в руках.
— Фучи! — рявкнул Кирис, бросаясь на колени рядом с ней и хватая ее за плечи. — Ты цела? Ты как? Ну?
— Отцепись, дубина, душу вытрясешь, — с облегчением огрызнулась Фуоко. — Я тебя тоже люблю, но нам сейчас его надо до бункера дотащить. И побыстрее, пока туча не пришла.