Стоя перед иллюзорным экраном в одной из своих лабораторий, будучи одетым в плотный чёрный комбинезон с навесной бронёй, маской и рюкзаком с четырьмя дополнительными манипуляторами, Франкенштейн командовал атакой на Роуран. За его спиной в один ряд выстроились Нурарихён, Мао, всё ещё не привыкший к своему новому телу Френки и Кукла. Для Тамамо но Маэ, изображения с сенсоров визуального наблюдения выводилось на стену её камеры (специализированные ИД утверждали, что это будет полезно, а учёный не увидел ничего плохого в данной задумке).
В состоянии визуальной невидимости, под всеми возможными щитами, которые доктор только успел установить, пирамида зависла над городом из башен, всё ещё продолжающем строиться. Тут и там виднелись следы ведущихся работ, сновали люди со светильниками, разъезжали телеги.
— Забавный факт: жизнь в Роуране просыпается тогда, когда на большей части остального материка засыпает, — вслух произнёс Виктор, увеличивая изображение рыночной площади, освещённой сотнями фонарей.
— Почему так? — спросил Нурарихён, одетый в белое кимоно, в этот день решивший принять облик енота-оборотня.
— Постарайся догадаться сам, — отозвался Франкенштейн, протягивая все дополнительные манипуляторы к рычагам и тумблерам.
— Пфф... — усмехнулся Мао, облачённый в чёрное кимоно с белым поясом, а также несколькими разноцветными бусами на груди и руках. — Это же очевидно.
— Вот и поведай нам эту очевидность, — скривился подросток-ёкай, сверкнув раздражённым взглядом в сторону шамана.
— Это настолько очевидно, что должно быть понятно даже безмозглому животному, — растянув губы в ехидной улыбке, ответил бывший узник книги Хао Асакуры, закладывая руки за спину. — Ты же умнее собаки... правда?
— Днём жарко, — прервал зарождающийся конфликт Френки, носящий кожаный жилет и широкие чёрные штаны, заправленные в сандалии шиноби (похожие на тканевые сапоги с открытыми носами).
— Именно, — подтвердил слова великана учёный. — Днём в пустыне не только жарко, но и душно. Людям не слишком комфортно работать в таких условиях, из-за чего середину дня они проводят в домах. Впрочем, шиноби и самураи, за счёт управления чакрой, могут игнорировать это неудобство.
— Зачем тебе этот город? — начав раскачиваться с пяток на носки и обратно, спросил Мао, всем видом показывая то, что ему откровенно скучно.
— Я хочу изучить источник природной чакры: подобные аномалии редко появляются сами собой, так что есть немалая доля вероятности, что он — искусственное образование, — доктор невозмутимо пожал плечами, выводя на экран новую картинку, которой оказалась крыша центральной башни, где располагалась одна из застеклённых теплиц. — Определённо, если бы не прокладываемые внутри стен башен чакропроводящие стержни, напитывающие материал энергией, тем самым придавая ему дополнительную прочность, эти башни сложились бы под собственным весом. Очень интересная технология: нужно будет найти архитекторов и инженеров, и если они не захотят делиться сведениями — копировать знания при помощи духов.
— Бедные люди, — шмыгнул носом брюнет, затем его глаза округлились, он упал на колени и воздел к потолку руки. — Я создал чудовище!..
— Хм-пф, — скривился Френки. — Всё лучше, нежели отрубать им головы, вставлять ИД и записывать считываемую с мозга информацию.
— Когда это мы так делали? — нахмурился Нурарихён, поворачиваясь к великану и задирая голову, чтобы смотреть ему в лицо.
— Во время службы в Стране Огня, — старший из "сыновей" Виктора почесал бледную щёку. — Вражеские маги и диверсанты "отказывались сотрудничать и помогать продвигать науку".
— В таком случае — я спокоен, — опустил руки Мао, потом поднялся на ноги и отряхнул колени. — Правда, мне всё равно не нравится идея того, чтобы использовать благородное искусство шаманизма для столь приземлённых деяний.
Из всех присутствующих лишь Кукла продолжал молчать, стараясь вовсе не привлекать к себе внимания. Ёкай сам понимал, что это глупо, но ничего не мог поделать со своим страхом, укоренившемся в глубинах подсознания.
— И когда же мы начнём действовать? — спросил беловолосый и красноглазый подросток, дёрнув длинными ушами и нетерпеливо вильнув хвостом.
— В любой момент, — неопределённо ответил Франкенштейн. — У меня всё готово, но хотелось бы минимизировать потери среди мирного населения Роурана, которые появятся из-за наших действий.
— Хо? — склонил голову к правому плечу Мао, после чего провёл языком по пересохшим губам и усмехнулся. — Неужели тебя волнует судьба простых людей?
— Бесполезные жертвы — это нерационально, — отозвался доктор. — Не буду говорить, что каждая жизнь уникальна и бесценна, но любое живое существо для чего-то нужно. Пусть даже вся его польза заключается в том, что оно создаёт комфортную обстановку для работников, приносящих реальную пользу обществу.
— Деревянный, это о тебе, — заявил шаман, наклонившись вперёд и повернув лицо к Кукле.
— Я не понимаю... — начал говорить манекен, но был перебит.
— Ох... Куда уж тебе, — хмыкнул брюнет, возвращаясь в вертикальное положение, тихо захихикав. — Твоя работа — не понимать, а расти в кадке и цвести цветочками. Хотя... ты и с ней не справляешься.
— Мао, — кинув взгляд на Шамана, Френки выпустил волну раздражения в пространство вокруг себя, придавив "братьев" КИ, объём коей постепенно рос. — Заткнись.
— Пф, — сложив руки на груди, брюнет вздёрнул нос и отвернулся. — Больно надо...
— Отец, если ты собираешься ждать до восхода, то зачем мы здесь? — решив перевести тему, спросил Нурарихён.
— За тем же, зачем и всегда: вы здесь, чтобы получить новый урок, — ответил Виктор, в тот же момент переключая изображение на экране, чтобы видеть общий фон города. — Роуран — это уникальное явление не только для данного материка, но и для всего мира: в его строительстве наравне участвуют как одарённые, так и не одарённые люди, при помощи технологий управляющие полуматериальной мистической энергией. У них имеются подъёмные механизмы, работающие на чакре источника, благодаря которым строители могут доставлять грузы на вершины башен с минимумом усилий со своей стороны; высокий уровень материаловедения позволяет обрабатывать изделия чакрой во время изготовления, увеличивая их прочность или проводимость; идея создания каркаса зданий из металла, который при своей напитке энергией увеличивает прочность на порядки, позволяя создавать строения вроде этих башен, сама по себе заслуживает внимания. Однако же есть здесь и обратная сторона... Кто скажет мне, в чём слабость подобного подхода к строительству?
— Без источника всё рухнет, — заявил Френки.
— Я хотел это сказать! — возмутился Мао, недовольно сверкнув глазами.
— Ты ещё поплачь, — фыркнул беловолосый ёкай.
— Гррр... — великан приложил ладонь правой руки к лицу, чувствуя как у него начинает дёргаться веко и болеть голова (хотя он и не должен испытывать подобных ощущений).
Волна духовного давления, в которой ощущался холод зимней стужи, слегка сбила обоих спорщиков с их настроя, одновременно напомнив о том, что они не одни. В лаборатории после этого установилась приятная тишина.
— На чём я остановился? — сам у себя спросил учёный, а получив ответ от встроенных в наплечники ИД, продолжил говорить ровным голосом: — По сути своей, Роуран — это большой артефакт. И если судить по уровню развития остального материка, то он где-то на сто-двести лет опережает своё время по технологиям.
— Что тогда говорить об этой пирамиде? — развёл руками шаман. — Да в сравнении со всем этим, замок императора — это деревенский домик!
— А как же город Ясаки-чан? — спросил беловолосый ёкай, решив проигнорировать высказывание шамана, хоть в основном и был с ним согласен.
— Теневое Токио? — уточнил доктор. — Этот город является почти обычным... за исключением наличия башен, концентрирующих энергию, храмового комплекса и артефактов бытового назначения. Роуран ближе к моей пирамиде, которая тоже — единый артефакт.
— То есть... среди строителей есть некто... — Френки замолчал, но все присутствующие поняли, что он хотел сказать.
— Очень возможно, — согласился Виктор. — Впрочем, я склоняюсь к мысли о том, что здесь работала группа учёных. Да и слишком однобоко развиты их технологии...
Отдав команду некроголемам, Франкенштейн переключил изображение на вид с вершины пирамиды. Пусть летающие "гвозди" были скрыты от визуального обнаружения системами активной маскировки, в других спектрах их всё ещё возможно было обнаружить, благодаря чему существа, находящиеся в лаборатории, видели синие силуэты, взлетающие с террас трёх уровней цитадели.
— Почему бы нам просто не выйти на контакт? — спросил Нурарихён.
— Жители этого материка крайне воинственны, — заметил Франкенштейн. — Наблюдение за городом и окрестностями показало, что правительница скорее согласится взорвать источник, нежели допустить к нему кого-то постороннего. Не скажу, что этот подход плох, всё же только он и позволяет Роурану сохранять независимость, но в нашем случае это сильно мешает. Так что, действовать придётся быстро и решительно, чтобы люди даже понять не успели, что их атаковали.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Перестраивательная 2
(Австралия. Одна тысяча семьсот тридцать пятый).
Каждый из подопечных Виктора получил своё собственное задание на время захвата Роурана: кто-то должен был контролировать действия некровойска, кто-то — захватить королеву, кому-то предстояло взять на себя работу с источником, ну а одному из четвёрки предстояло оставаться в запасе, на случай непредвиденной ситуации. Таким образом мужчина собирался как проверить навыки "сыновей", так и оценить их степень самостоятельности в боевых условиях.
Сам Франкенштейн оставался за пультом в лаборатории, превратившейся в командный штаб вторжения, откуда можно было координировать общие действия. не то, чтобы он чего-то всерьёз боялся, но здраво опасался чего-то неожиданного... В конце концов, создатели города-артефакта не могли не оставить какое-то оружие, способное переломить ход неудачно складывающегося противостояния.
"Если я установил подобные механизмы в пирамиде, то глупо будет считать, что другие учёные не дошли до такого же решения", — размышлял доктор, ведя отсчёт последних секунд перед началом операции...
...
Сотни некроголемов и некромагов, стоящие на "гвоздях" зависли над крышами башен Роурана, жители коего и не представляли, какая угроза пришла в их город. Благодаря артефактам активной маскировки, восходящее солнце не могло рассекретить их места расположения при помощи света, и лишь самые внимательные наблюдатели были способны увидеть лёгкую рябь в воздухе... чтобы принять её за обычную иллюзию из-за жары.
Нурарихён, стоя на одном из летательных артефактов, кутаясь в белое кимоно, сменив свою расу на тенгу (зрение у которых было намного лучше чем у енотов), разглядывал поселение людей с высоты верхнего этажа самой высокой башни. Люди, ночью проявлявшие завидную работоспособность, в лучах восходящего солнца стали какими-то вялыми, заставив заподозрить себя в родстве с ночными кровососами, но попадающие под прямые лучи светила особи только щурили глаза, недовольно хмурились и более никак не проявляли неудобств.
Ёкай считал себя весьма образованным существом, успевшим повидать за свою не столь уж и долгую жизнь весьма немало чудес, но башни высотой от двадцати и до тридцати этажей, на крышах коих были разбиты крытые теплицы, а между ними протягивались многочисленные многоуровневые мостики из камня, опирающиеся на толстые металлические стержни, утопающие прямо в толще стен, не смогли оставить его равнодушным. Застеклённые окна, распахивающиеся при первых лучах солнца словно бы сами собой, работающие на чакре светильники, погасшие в один миг, будто бы по чьему-то щелчку пальцев, автоматические лебёдки, поднимающие грузы на толстых тросах вдоль внешних стен строений — всё это было столь чуждым в сравнении со всем, что уже доводилось видеть на материке через глаза некроптиц, что несложно было поверить в теорию, будто город (или его строители) провалились в пустыню из будущего.
Сами люди, одетые либо в серые (рабочие и обслуга), либо в яркие жёлтые и красные одежды (чиновники и аристократы), тоже заслуживали упоминания. Во-первых, их наряды были свободными, не стесняющими движений, а также скрывали большую часть тела от солнца и ветра; во-вторых, на головах горожане носили круглые тканевые шляпы, похожие на приплюснутые пирамиды, при помощи ремешков удерживающиеся за подбородки; в-третьих, даже рядовые строители смотрели на приезжих так, как в Японии самурай смотрел на крестьянина, которого приходится терпеть пока он полезен. Для чужаков имелись несколько башен-гостиниц, где они могли остановиться на то время, которое им понадобится для завершения своих дел (гулять по городу приезжим не запрещали, но на единственной рыночной площади не было ни одного торговца в одеждах чужестранцев в роли продавцов).
Наблюдения показали, что одна из башен является чем-то вроде центра торговли, где каждый этаж отведён какому-то одному виду товаров: продуктам питания, одежде, оружию, посуде, инструментам... Торговцы в этом здании занимали небольшие комнатки-лавки, где на прилавках раскладывали свой товар, а покупатели могли беспрепятственно ходить и смотреть, сравнивая цены и качество, чтобы сев в кабинку подъёмника, отправиться вверх или вниз. Крыша здесь была занята не теплицей, а большим открытым пространством со множеством столиков под широкими зонтами.
По всему Роурану, словно паутина огромного паука, тянулась сеть из металлических труб, в которых струилась вода; маленькие пропеллеры с широкими лопастями, установленные на тонких мачтах создавали ветер; на улицах стояли ящики, в которые выбрасывался мусор. Уровень жизни горожан явно превосходил всё то, что гости могли видеть в других местах материка, и Нурарихён был готов признать то, что местные жители вполне имеют право гордиться.
"Хотя, гордиться имеют право только те, кто всё это спроектировал и построил", — поправил себя беловолосый юноша, даже в облике тенгу не меняющий свою окраску альбиноса.
— Начинаем, — прозвучал приказ одного из некромагов, которые первыми получили приказ из пирамиды.
— Самураев выводить из строя первыми, — приказал ёкай. — Старайтесь без нужды не убивать: отцу ещё понадобятся подданные.
"Хотя, скорее уж подопытные", — мысленно поправился юноша.
В ту же секунду с "гвоздей" сорвались в полёт десятки некроптиц, которые несли в когтях устройства, генерирующие звуковые волны особой частоты, воздействующие на вестибулярный аппарат человека, а также распространяющие белый газ, похожий на густой туман. Химический состав, как и его прототип, воздействовал на нервную систему, но вместо неудержимого смеха вызывал столь же сильную сонливость.
В то же время некроголемы вскинули самострелы, похожие на тонкие трубы почти метровой длины, способные стрелять как при помощи напора воздуха, так и благодаря электромагнитному полю, которые создавались при помощи специализированных ИД. Боеприпасами же для них служили металлические дротики, с вставленными в оперение Молниевыми Жемчужинами (при попадании в цель, они высвобождают скопленный электрический заряд, после чего начинает действовать и парализующий яд).
