— Какой занятный сосуд, — проворковала женщина, по-хозяйски ощупывая мышцы на груди мужчины — прекрасный экземпляр!
— Ты забываешься Террона!
Сверху грянул ледяной голос Оракула, и богиня с шипением отпрянула, потому что зелень глаз Аморана сменилась провалами в бесконечность. Мой бог позволил проявиться своей сущности, чем напугал Террону. Похоже сейчас в самом центре Эбилла она действительно лишь бессмертный дух и не более.
— Оставь свои игры для других. Мне они ни к чему, богиня.
— С удовольствием оставила бы и тебя и Плеяду! — едва владея собой, бросила женщина.
Она прижала ладони к щекам, как будто Оракул надавал ей пощёчин. Невозможно сдержать злорадства от этого зрелища, и уголки моих губ расплылись в усмешке.
— Могу помочь тебе в этом, — решила вставить свое слово я, и пошла напролом.— Отдай всех магов мне!
— Ты не сможешь удержать столько источников, смертная, — резко ответила Террона.
А вот это странная и невероятная новость. Неужели богиня не знает, что я уже владею источниками Алният и Акира? Она не чувствует моей новой сути? Возможно ли такое или это очередная игра?
— Сможет, если отдашь их полными сил, а не иссушенными до дна оболочками, — проговорил Оракул, поддерживая меня.
— Маги забавные и выносливые игрушки. Но я почти решилась сломать их окончательно, пусть и заплачу за это большую цену, — цинично проговорила Творец.
Террона не хотела прислушиваться к разумным доводам, окончательно разозлившись, что не смогла распознать хозяина Эбилла в человеческом теле. Боги застыли напротив друг друга, но противостояния не получилось, слишком раздражена и зла Террона, а значит слаба.
— Отдай магов, богиня, и освободись! — искушала я.— Ты сможешь покинуть Плеяду и воссоединиться с супругом.
— Ах, вот как, смертная? Решила, что сможешь манипулировать богиней? — женщина откинула голову назад и громко засмеялась, но от звуков её голоса по коже пополз мороз, и предчувствие беды сжало душу.
— Предлагаю тебе выгодный обмен, магов за свободу. Разве это манипуляция?
— Обмен действительно будет, но не тот, на который рассчитываешь. Я отдам тебе магов, когда избавишься от человека по имени Аморан Кейб. Уничтожь его и маги твои! А если нет, то через два дня Мотейры ты получишь гору трупов. Всех, Паулина, ты получишь трупы всех магов в подарок! И винить придётся только себя. Выбирай! Оракул предпочёл скрыть твою новую сущность, но я уже догадалась. Смертная Мать должна принести мне последнюю жертву. Вот и нашёлся способ избавиться ото всех одним махом. Скоро я буду свободна, так или иначе. Выбор за тобой!
Слушать эти слова так странно, значение фраз туго доходило до меня, как будто я во сне. Это новая игра? Она ведь не серьёзно? Но глядя на довольную Террону, сомнения распадались. Сказать, что я в ужасе — это ничего не сказать. Земля уходила из-под ног от смысла, так называемого выбора. Но на лице чудом сохранилась гримаса спокойствия, хотя нутрии всё помрачнело. Я вздрогнула от слов Оракула.
— Ты клянёшься, Террона? — холодно и отчуждённо проговорил бог.
— Да, Оракул, будь свидетелем моей клятвы.
— Тебе не превозмочь её силы, помнишь? Тогда произнеси свою волю, бессмертный дух и Плеяда услышит твои слова.
— Я, Террона, клянусь добровольно разорвать связь со своими созданиями, магами, и передать их Водящей души, Паулине Кейб, живыми, полными сил.
— В здравом уме и памяти, — вставил Оракул, впившись глазами в женщину.
— В здравом уме и памяти, — раздражённо повторила Террона и продолжила, — в обмен на жизнь человека по имени Аморан Кейб.
— Ты услышана, — раздалось со всех сторон. Террона победоносно улыбнулась и неспешно подошла ко мне.
— Удачи, дитя, — произнесла она, похлопав меня по щеке.
Я отпрянула, словно от касания гадюки. Она пожала точёными плечами и исчезла в проёме дверей. Богиня скрылась из видимости, но не из мыслей. Я отпустила руку Оракула и упала на колени. Глухое отчаяние давило на плечи, пустое и бездонное. Перед глазами расплывался мир, звуки глохли, и безысходность затягивала в глубину. В памяти всплыли лица магов, одного за другим. Они должны погибнуть, чтобы жил один человек? Нет! А убить Аморана — это то же самое, что покончить с собой. Но даже если мы оба умрём, это ещё не значит, что Террона просто отпустит магов. Капкан богини захлопнулся на шее, выхода нет!
— Всё кончено, — обхватив себя руками и раскачиваясь из стороны в сторону, шептала я, — всё кончено. Мне никогда не сделать выбор. Пожертвовать своей жизнью — да, но не всем народом. Даже ради Аморана я не посмею принести в жертву всех магов. Не посмею...Не смогу...Всё кончено...
— Паулина! Да очнись же ты! — меня бесцеремонно встряхнули, как куклу, и я подняла мутные глаза на Оракула. Что он может сказать, да и зачем теперь? Не хочу ничего больше знать, ничего не хочу.
— Послушай меня! Паулина, очнись! — настойчиво требовал мужчина.
— Для чего? Всё кончено! — закричала я.
— Не могу вмешиваться сейчас, но выход есть, поверь! Если бы его не было, я никогда бы не позволил Терроне произнести клятву.
— Что? — смаргивая с ресниц горькие слёзы, только и смогла проговорить. На остальное не хватало сил.
— Клятва Терроны только кажется тупиком, милая. Богиня, сама того не подозревая, оставила лазейку. Выход скрыт в её же словах, он существует, но ты должна прийти к нему сама. Слышишь меня? Нужно успеть найти выход пока не истекли два дня Мотейры.
— Я верю тебе.
Ответ прозвучал устало, но вера действительно разбудила новые силы и подняла со дна. Только она мгновенно смогла вытянуть из безысходности. Нужно успокоиться, сосредоточиться и хорошо подумать о том, что сказал Оракул. Не впервой самой разгадывать загадки, балансируя на лезвии ножа. Но сейчас я уже точно знала, что выход есть. Заботливые ладони вытерли слезинки на моих щеках, и мягкие губы коснулись губ, вливая надежду и уверенность. До меня дошло, что на стенания и печальные вздохи нет времени. Апатия сменилась жаждой деятельности и диким приливом энергии. Оракул беззастенчиво вливал в меня силы и слегка притуплял разгулявшие чувства. Он призывал взять себя в руки и начать мыслить трезво и рассудительно.
— Спасибо, — шмыгнув носом, но уже спокойно произнесла я и поднялась на ноги. Аморан смотрел снизу вверх, сидя на корточках, а потом поднялся и протянул руку.
— Так-то лучше! Продолжим путь. Осталось недолго, — загадочно произнёс он и подмигнул.
Мы шли сквозь торжественные залы, ступали босыми ногами по изящным рисункам на белом камне, мелькали колоны, балюстрады, альковы и фонтаны. Я благодарно посмотрела на хозяина Эбилла, понимая, что эту экскурсию он устроил специально, давая время успокоиться окончательно. В какой-то момент он решил, что пора и мы вошли в тот самый огромный зал, где я задавала свои вопросы впервые. На возвышении замер гигантский орёл, который даже не пошевелился при нашем приближении. Он совершенно не изменился с нашей последней встречи и равнодушно смотрел вдаль, игнорируя меня.
— Знаешь, кажется, птица не любит меня, — склонившись к Аморану, прошептала я, когда решилась нарушить тишину этого места.
— Прости, Паулина, но у большей части меня есть другая возлюбленная — это Плеяда. Я предан ей с того самого момента, как впервые почувствовал рождение нового мироздания и сошёл сюда, добровольно связав себя с этим местом.
— И ты не хочешь уйти, подобно другим богам? — я отпустила крепкую руку и отдалилась от Аморана, потому что пришло время полного слияния всех воплощений Оракула.
— Я останусь до конца и буду биться до последнего за её жизнь. В этом мы с тобой похожи, милая, сражаясь за своих возлюбленных.
Мужчина поднялся по высоким ступеням и прикоснулся к мощным лапам орла. На моих глазах они слились в одно целое, но теперь птица склонилась ко мне и смотрела заинтересованно. Оракул ждал вопросов, а я готова их задать. Но внезапно спросила совсем не то, что собиралась.
— Как появились боги и мироздание? — этот вопрос возник спонтанно, но я чувствовала, что не случайно.
Орёл склонился ещё ниже, повернув голову вправо. Гордый профиль впечатлял царственностью и внушительным клювом. Я уловила своё отражение в тёмном зрачке и неожиданно услышала знакомый голос. В этот раз нас ждёт долгий разговор.
— Бессмертные духи — первые дети Высшего Творца. Он создал нас, одарив частичкой своего огня творения. Бесплотные и свободные мы неслись в бесконечности, пока Отец не создал зерно первого мироздания. Его волей оно пробудилось, и в пустоте возникли время, энергия, пространство и бессчётные миры. Зачарованные их красотой, мы обретали плоть и сходили в миры богами. И лишь потом осознали, что теряем часть свободы. Но духи готовы платить эту цену, слишком велика в нас тяга. Огонь творения призывает бесконечно создавать и приумножать новую жизнь.
Высший Творец создал много зёрен будущих вселенных и нам не ведомо когда они пробудятся к жизни. Это всегда происходит спонтанно и влечение к новому сильней всех связей с уже созданными творениями. Такова наша природа, наполнять новые и новые миры жизнью, создавать всё совершенные и затейливые формы или повторять и возрождать старые. Мы и есть изначальный чистый импульс пробуждения жизни, предвестники всего сущего. Ты должна понять это, потому что Террона, поддавшись гордыне и тщеславию, попыталась сотворить магов похожими на нас. Во многом она ошиблась, но в чём-то мы действительно схожи.
— Обладает ли мироздание неким сознанием? Или это лишь скопление материи?
— Жизнь вселенных нестабильна и зависит от многого. Одни умирают быстро, едва родившись, другие становятся нарывами, внутри которых длится бесконечная агония стихий и энергий, когда их покидают все боги. Но иногда, когда мирозданию удаётся просуществовать достаточно долго, оно становится настолько зрелым, что способно само поддерживать в себе жизнь, по крайней мере, пытаться. Тогда возникает некое подобие сознания, конечно, не в таком виде, как ты можешь себе представить. Его главная и единственная цель — выжить любой ценой. Оно порождает в своих недрах бесконечное количество случайностей, событий и существ, пока не найдёт комбинацию, способную предотвратить гибель, и продлевать течение жизни без вмешательства богов. Чтобы выжить, мироздание должно оказаться способно привлечь извне или создать среди миллиарда вариантов три составляющие основы жизни. Причём они должны существовать в одно и то же время. Тебе пока слишком трудно понять столь сложные и глобальные сочетания множества факторов. Но основополагающих фигур всего три.
— Что же это? — спросила я и прижала ладони к груди, чтобы не выскочило сердце.
— Ты уже знаешь.
— Плоть, Магия и Душа.
И снова я почувствовала, что реальность пошла рябью и сдвинулась. Стены дворца растворились, мы остались наедине с темнотой и яркими бессчётными точками звёзд и миров. Они неслись необъятными слоями по спирали, центр которой — Оракул и девушка с пламенеющими волосами.
— Да, но естественно всё гораздо сложней, ведь речь идёт не о примитивном живом организме, а о вселенной. И даже наличие всех трёх составляющих ещё не гарантирует, что гибели удастся избежать. Существует бесконечное множество условий, ограничений, препятствий, которые твоему сознанию пока не постичь. Но вместе с тем есть мизерная, и почти нереальная надежда, ради которой стоит бороться.
— На каком этапе сейчас Плеяда?
— Скажем так, три составляющие движутся друг другу навстречу, каждый своим путём, но впервые они существуют одновременно и сильны, как никогда. Их цель — собраться вместе, познав и приняв свою сущность и разделить себя с сознанием Плеяды.
— А если кто-то из троих погибнет по пути или покинет Плеяду?
— Тогда поиск продолжится снова и снова, пока в итоге три фигуры соберутся или у мироздания закончится время, а его осталось катастрофически мало.
— То, что ты рассказал...голова идёт кругом...подожди! Если сложить всё, что я теперь знаю и грубо очертить приоритеты каждой фигуры, то получается интересная картина. Магия — это ты, Оракул. Именно ты, мой бог, по своей воле стал хранителем Плеяды, связав себя с ней неразрывными узами. Но одной магии мало, нужно существо, способное вести и влиять на души. Предположим ни миг, что это я. Хотя это невероятно, но пока мне не известен другой кандидат, хоть как-то подходящий на эту роль. Неизвестным элементом остаётся Плоть. И тут я теряюсь в догадках. Ты утверждаешь, что такое существо уже есть?
— Есть и довольно давно. Мы знаем друг о друге, и поверь, приближали твоё появление, как могли. Всё, что создавала Плеяда до тебя, оказалось слишком слабо и не выдерживало даже первых шагов на пути. Но только фигура Плоти смогла так воздействовать на обстоятельства, при которых в итоге появилась ты, Душа.
— Мой таинственный кукловод! — радостно воскликнула я, обрадовавшись догадке, как малый ребёнок.— Это он мог плести свою паучью сеть веками, он мастер неслучайных случайностей, он тонко и виртуозно заставляет каждого плясать под свою дудку. Ты знал о том, что он творит, выискивая претенденток, калеча судьбы, забирая жизни. Это чудовище и есть та самая фигура Плоти?
— Да, — холодно ответили мне.— Я знал, но не вмешивался в его действия до поры, к тому же они принесли желаемые плоды. А сейчас поздно отступать или сожалеть. Плеяда погибает, пришло и моё время. Тонкий мир становится нестабилен, поддаваясь общей деградации. Лишь моя воля удерживает подобие стабильности, именно на это уходят колоссальные силы. В мире энергий идёт непрерывный бой с хаосом. Но без вас не выстоять. Вы нужны мне оба, Паулина, и должны завершить свой путь, стать тем, кем рождены.
Сама не понимая, что делаю, я поднялась по ступенькам и в изнеможении присела, облокотившись спиной о гигантский серповидный коготь орла. Совсем страх потеряла, но тут не мудрено потерять не только страх, а и голову. Сжав виски, я пыталась осознать услышанное и решить, что делать дальше. Но кроме этого меня ещё кое-что мучило.
— Скажи Оракул, почему всё так жестко? Почему нельзя по-другому? Столько смертей, боли и страха. Когда-то к тебе пришли двое: маг Акир и первородный эльф Яван. Что ты сказал им? Что они узнали такого, что согласились на страшную участь? Какова должна быть причина расстаться с жизнью и обречь себя на века погребения заживо? Хочу понять для чего их жертва. Это необходимо, чтобы жить дальше.
— В ответ на вопрос я показал им гибель мироздания.
— Покажи и мне, — я бестрепетно забралась на изгиб орлиной лапы и прикоснулась к перьям. Птица вздрогнула, но не сбросила меня.
— Не проси, это слишком трагическое и жуткое зрелище, а твоё сознание на грани.
— Покажи! Я хочу знать, за что мы страдаем и умираем!
В тот же миг Оракул полностью завладел моим сознанием, но это не ласковое прикосновение, а разрывающее на части присутствие высшей воли. И я безропотно терпела, почувствовав, как из носа хлынула кровь. Мы оказались внутри памяти Оракула, и от масштабности и многогранности воспоминаний я едва не потеряла сознание. Восприятие бога слишком объёмно, глубоко, необычно и сложно для моего разума, почти лопающегося от контакта с такой мощью. Он милосердно преобразовал бесконечность переплетений образов в понятную мне картину.
