-Что касается вашего предложения, — выступила Элизабет, — боюсь, мы не вправе подписывать полномасштабный договор от лица всего человечества. Ведь мы всего лишь небольшая археологическая экспедиция. Единственное, можем дать обещание сделать все, что в наших силах, чтобы помочь вам.
-Этого вполне достаточно: из вашего рассказа и нашего общего впечатления мы поняли, что вы — одни из лучших представителей своей расы, и у нас нет причин не доверять вам. Вот увидите: наступит время, когда Марс станет краше прежнего! Принимаются любые пожелания по благоустройству: вы встретите здесь только те растения и животных, которые радуют ваш взор, что сделает планету подобием гигантского райского сада. Или, если хотите, мы придадим ей первозданный дикий вид, когда здесь еще не ступала нога разумного существа.
-Нужно будет подумать. А сейчас мы сердечно благодарим вас за гостеприимство, и разрешите откланяться. Наши товарищи уже, наверное, волнуются. Однако ждите вскоре вновь!
И, распрощавшись с обитателями Альтернативной Виртуальности, ее гости активировали программу возвращения.
Глава 8.
От обилия впечатлений сознание Артура раздвоилось. Одной половинкой его он продолжал ощущать себя на корабле, но не том, к которому успел привыкнуть. Лампы ночного света, словно находящиеся на последнем издыхании, едва освещали пространство в метре перед собой. Остальное тонуло во тьме, в которой очертания предметов и стен казались нарисованными в пространстве. Тихое мерное гудение работы многочисленных приборов сменилось протяжной заунывной мелодией, в которой можно было различить далекий похоронный звон колоколов и печальное завывание ветра. Казалось, весь мир вокруг него превратился в призрачную тень, и реален в нем лишь он сам.
Другая половина сознания оказалась совсем в другом месте и, как показалось Артуру, в ином времени, столь бесконечно отстоящем от его бытия, что нельзя было сказать, прошлое перед ним или будущее. Ночное небо освещали лишь сполохи разноцветного сияния, выхватывающего из темноты фрагменты находящихся в отдалении развалин величественных дворцов и храмов. Он сидит на обломке камня цвета запекшейся крови, но не в силах встать с него, и даже пошевелить рукой или ногой. Прямо перед ним на мраморных плитах разложен небольшой костер, горящий необычным сине-зеленым пламенем, как если бы в него подбросили пригоршню медного купороса. С другой стороны — несколько фигур в монашеском одеянии. Их лица закрыты капюшонами, и нет никакой возможности узнать, кто они и зачем здесь.
-Итак, вы все-таки возвратились, — глухим голосом сказал один из "монахов", даже не повернув головы в его сторону, однако Артур понял, что слова обращены именно к нему. Пытаясь спросить, где находится, и что все это значит, он обнаружил, что язык не повинуется ему так же, как и все остальное тело.
-Зная, что вас ожидает, — монотонно продолжал говоривший. — Список ваших преступлений настолько велик, что приговор не может быть иным, кроме как полная аннигиляция. Скажите, почему вы вернулись?
Вместо нашего героя на вопрос ответил другой "монах".
-Выступая в качестве адвоката, осмелюсь заметить, что перед нами совершенно постороннее лицо, случайно попавшее в реестр особо опасных преступников, — голос явно принадлежал женщине. — Настаиваю на немедленном освобождении подозреваемого и возвращении его к месту, откуда тот прибыл.
-Не беспокойтесь, сестра, — вступила в разговор третья фигура, — перед вынесением окончательного приговора всегда проводится дополнительное расследование. Ошибка исключена, и если подсудимый невиновен, он будет отпущен. В нашей практике подчас случались инциденты, когда преступники использовали чужие документы, делали пластику лица и тела, меняли структуру кожи, метаболизм своего организма, и даже перестраивали генетический код. Приходилось сталкиваться и с ситуациями, когда объявленные в розыск для того, чтобы запутать следствие и замести следы, создавали клоны, внедряли элементы своей памяти в чужое сознание, или наоборот — пользовались чужими воспоминаниями в попытках выдать себя за другого. Изобретательность иных злодеев поистине безгранична, вынуждая тратить все больше усилий для торжества правосудия.
-И мы обречены нести свой крест, пока они существуют, — вступил в разговор четвертый, судя по голосу, глубокий старик. — Тем не менее, если есть сомнения в идентичности личности, мы поместим подозреваемого в одиночную камеру предварительного заключения вплоть до выяснения всех обстоятельств. Проследите, чтобы условия его содержания соответствовали средним стандартам жизни его расы.
-Да будет так!
"Монахи" одновременно, как по команде, скрестили на груди руки, камень с сидящим на нем Артуром провалился под землю, и все вокруг растворилось в небытие.
Первое ощущение после пробуждения — холодный свет ртутных ламп, бьющий прямо в глаза. Оглянулся — и справа, и слева белые полотнища ширм, а сам он лежит на кушетку, накрытый простыней. Все вполне реально. Он что, очутился в лазарете?
Окончательно развеивая его сомнения по данному поводу, в проходе появилась громадина лечебного робота.
-Как самочувствие? — прогудел тот. — Голова не болит?
-Да нет, вроде... Как я здесь оказался?
На этот вопрос робот отвечать не пожелал, исчезнув из поля зрения. А через минуту в медотсек ворвалась Светлана.
-Все в порядке, дорогой? Боже, как ты нас напугал! — зачастила она, покрывая поцелуями лицо нашего героя. — У тебя действительно все хорошо? Ты в состоянии рассказать, что с тобой произошло?
-Я... не опишешь в словах... Странное ощущение раздвоенности, словно я и на корабле, ставшем тенью вместе со всем, что на нем находится, и одновременно в совсем ином измерении, где странные люди в монашеских одеяниях хотели осудить меня за какие-то не мной совершенные преступления, но потом отложили казнь, усомнившись в подлинности моей личности. Потом все исчезло, а очнулся я уже здесь. Что произошло на самом деле?
-Когда ты не пришел на традиционное утреннее собрание, мы сразу встревожились, даже несмотря на то, что история с Хеллой благополучно распутана до конца. Первая мысль — а вдруг удаление императива сделали некорректно, и Лара выполнила предписанное им, уничтожив тебя? Ведь ее выписали после операции еще той ночью, и никто, кроме, разумеется, ее самой, не мог сказать, где она была и чем занималась до утра.
Артур мог бы внести некоторую ясность в данный вопрос, но решил, что пока благоразумнее будет об увиденном им промолчать.
-Обыскали весь корабль, и нашли тебя лежащим на полу рядом с ящиком из-под спектроскопа. Такое впечатление, что ты залез на него и, не удержав равновесия, упал и ударился головой. Перенесли в лазарет, осмотрели — следов вскрытия нет и, значит, Лара тут не при чем. Детальное обследование показало, что воздействия извне не было в принципе — всего лишь перегорели предохранители и парочка конденсаторов. Я так полагаю — из-за нервного перенапряжения, которое тебе довелось испытать, разоблачая Лару. Робот сразу же приступил к замене вышедших из строя деталей, а после объявил, что для восстановления потребуется не менее двенадцати часов.
Артур осторожно дотронулся до своей головы, ощутив пальцами тончайшую полоску шва. Волосы вокруг него были гладко выстрижены.
-Сколько же тогда я здесь нахожусь?
-Почти сутки — сейчас середина ночи.
-И Хелла здесь?
-Нет — ее выпустили сразу, как только принесли тебя. И именно с нею связано наиболее значимое событие, произошедшее вчера. Как жаль, что ты не присутствовал! Когда тебя благополучно прооперировали, мы вернулись в гостиную и первым делом сочинили письмо на Землю от имени Лары. В нем успокоили федеральных агентов, сообщив об успешной нейтрализации личности, интересовавшейся подробностями биографий участников предыдущей экспедиции. Понятно, что брошенная кость ненадолго успокоит такого волкодава, в которого превратилось Агентство, но, по крайней мере, даст нам передышку, чтобы спокойно разобраться с текущими делами. Следом мы разговорили Хеллу, которая поначалу неохотно, а потом с воодушевлением рассказала о своих встречах с невидимыми бесплотными существами, живущими на Марсе. Вполне резонно возник вопрос о степени их реальности — ведь вполне разумной альтернативой фантомной жизни была гипотеза, что Хелла просто вылавливает обрывки мыслей и воспоминаний давно ушедших марсиан из сохранившегося информационного поля планеты. Даже эпизод с проявлением "негативов" допускал неоднозначную трактовку — Хелла могла "подслушать" ответ, настроившись на соответствующую волну. Подобная гипотеза, в частности, хорошо объясняла факт, что лишь малый процент людей способен к подобному восприятию. Возможно, кроме Хеллы и Салли, были и другие — но молчали, опасаясь прослыть сумасшедшими. Да и среди обитателей психлечебниц вполне могут найтись такие, кто действительно принимает послания оттуда. Кто-то из наших, кажется, Чезаре, ехидно заметил, что не поверит, пока не увидит собственными глазами. Наша музыкантша вначале чуть не расплакалась, видя такое недоверие, но потом взяла себя в руки и попросила пару часов, чтобы войти в состояние транса и узнать, как неощутимое сделать осязаемым. Предложение было принято, мы отпустили Хеллу в ее каюту, а сами, удостоверившись еще раз, что у тебя все ОК, продолжили обсуждение. Кто-то даже предложил в шутку заключить пари — удастся Хелле найти способ показать своих призрачных собеседников, или нет. Ждать пришлось порядочно — наверное, больше трех часов.
-Я встретилась с марсианами, — сообщила она, — и передала ваше пожелание. Они ничуть не обиделись на недоверие, заметив, что в подобных обстоятельствах и сами проявили бы здоровый скептицизм. Сказали, что есть возможность не только увидеть, но и услышать их. Для этого понадобятся еще два кристалла, подобных тому, что нашли на раскопках (мы переглянулись — Хелла не могла знать о нем, находясь в тот момент в лазарете в режиме строгой изоляции). Кристаллы способны поляризовать видимый свет и, войдя в резонанс друг с другом, проявить их невидимые тела. Кроме того, еще придется построить соответствующий прибор.
Ну, хорошо, ответил Гарольд, а где мы отыщем два оставшихся кристалла? И тут Хелла еще раз удивила всех нас.
Марсианские названия тех мест, где они захоронены, сказала она, ничего не дадут вам, и показать их расположение на карте не имеет смысла — Марс сильно изменился с той поры. Но проблему можно легко и быстро решить, если применить симбиоз. На наши вопросы о его сути Хелла пояснила: совместное управление одним телом двух разумов. Один из марсиан станет моим компаньоном и поможет в поисках.
Естественно, мы воспротивились — как это, доверить свое тело другому, да еще и непонятно кому? Самое естественное возражение — а вдруг тот не захочет потом возвратить его обратно и полностью завладеет им, выгнав хозяина? Другой, не менее веский аргумент — даже если инопланетный разум будет вести себя корректно по отношению к хозяину, где гарантия, что он не нанесет непоправимого ущерба психическому здоровью последнего?
Должно быть, подобные аргументы Хелла уже успела обсудить со своими инопланетными "друзьями", поскольку ответы были наготове. Завладеть управлением любого из наших тел, сказала она, при желании для них не сложнее, чем любому из нас перешагнуть через табуретку. Кроме того, будучи бесплотными, они с легкостью проникают через преграды из грубой материи, в том числе и через нас, что уже проделывали не один десяток раз. И разве кто-нибудь почувствовал неладное? Однако, добавила она, будь мы в своих биологических телах, марсиане не стали бы так экспериментировать, успев убедиться, что это ведет к "шизофрении". И тем более не стали бы осуществлять симбиоз, даже если бы инициатива исходила от нас. Тогда мы задали Хелле целую кучу вопросов, но она не пожелала отвечать, сказала, что работать транслятором довольно утомительно, и, если захотим, обо всем можем спросить марсиан напрямую. Посовещавшись, мы в конце концов дали свое согласие, однако предупредили — если гибрид начнет вести себя непредсказуемо, придется его уничтожить. Хелла усмехнулась.
-Если так нужно для спасения человечества, действуйте. Один раз пережив собственную смерть, второй раз легче.
Она прилегла на диван, а Гека притащил аппаратуру сканирования информации — чтобы создать виртуальную копию ее личности на случай непредвиденных осложнений. Когда компьютер сообщил об окончании копирования, Хелла отключила себя. Мы даже не успели спросить ее, как, собственно, все должно происходить. Но ожидание оказалось недолгим — уже через минуту она открыла глаза. О, как жаль, что тебя не было там! Их взгляд, казалось, проникал в самые глубины сознания; я невольно отвернулась. Думаю, то же испытали и другие.
-Меня зовут Алиа, — голос ее был на уровне шепота, но отдавался внутри черепной коробки словно набатом. — Я одна из Хранителей. Меня выбрали помочь вам найти резонаторы и построить поляризационный интерферометр. Когда будете готовы отправиться в путь, сообщите мне.
Мы растерялись, не зная, что и сказать. Наконец Дарина спросила:
-Где мы их найдем? Как далеко то место?
-Примерно в двух тысячах склиров отсюда, в сторону ближайшего полюса планеты, — и через секунду добавила привычным голосом Хеллы, — они не знают наших размерностей. Но если принять расстояние от Земли до Марса порядка двухсот тридцати миллионов километров, по нашим расчетам получается, что один склир — порядка четырех десятых километра. Таким образом, нужно пройти на юг около восьмисот километров.
Естественно, при таком раскладе не имело смысла откладывать задуманное, заставляя ждать нашу гостью. Решили, что все интересующие вопросы можно будет обсудить и по дороге. Стали срочно собираться в путь. Лара предложила перегнать корабль, но, поразмыслив, мы отказались — наши товарищи, уехавшие на встречу с виртуальными "осьминогами", вернувшись, не найдут нас. Да и куда точно перегонять, знает только марсианка, а доверить ей управление кораблем никто из нас не рискнул бы. Сцепили вместе пару роботов-раскопщиков — получилось что-то вроде телеги. Хелла сели за руль "стрекозы", вторую вызвалась пилотировать Лара — с условием, что будет лететь сзади и контролировать ситуацию. На предложение взять с собой оружие она презрительно усмехнулась.
-Если что, я просто догоню и собью ее самолетик, благо разбираюсь в авиации не хуже, чем она в музыке.
В результате винтовку на всякий случай прихватил Гека. За таинственными кристаллами отправились почти все, кто был в тот момент на корабле, кроме Анзира, оставшегося его сторожить, и меня.
-А ты почему не захотела?
-Странный, однако! Ну разве я смогла бы оставить тебя одного в бедственном положении? Да ни за какие сокровища мира! Лишь теперь, когда все позади, моя душа немного успокоилась.
-Когда меня выпишут отсюда?
-Хоть сейчас. Робот сказал, что ты здоров, и я могу забрать тебя.
-Так чего же мы ждем?
Они покинули лазарет и вскоре очутились в гостиной.
-Удивительно пустынно на корабле. Как-то даже непривычно.
