В первую секунду я даже растерялась — чего делать? Куда идти? Как пройти? Но очень скоро поняла, что панику можно отставить.
Надсмотрщики, которые вышли следом за нами, мне кажется, обалдели от такой наглости и резво так поспешили проредить армию тех, кому приписано каяться в грехах и бродить по междумирью в образе не совсем приятном глазу.
Если бы не задрожавшая земля, то я бы не сунулась в ту резню, которая наступила тотчас, как балахонистые, будто горячий нож в масло врезались в не совсем стройные ряды. Но земля задрожала. Да ещё и с крыши замка прямо на ступеньки свалился большой такой кусок камня.
Пораскинув мозгами, я пришла к выводу, что раз хозяин того, то есть немного умер, то и его крепость по всем законам жанра просто обязана развалиться. Причём это должно произойти так, словно огромный замок только того и ждал, чтобы в одночасье рухнуть, хотя до этого имел вид, будто готов так ещё не одну сотню, а то и тысячу лет простоять.
Сжав Вильяма, который что-то там запричитал о том, сколько сил, времени, труда, денег и прочего, прочего он угрохал в свой милый домик, я кубарем скатилась со ступенек, прямо на ходу уворачиваясь от очередного булыжника. У меня создалось впечатление, что замок решил нас прибить под конец, будто обозлился на то, что мы оставляем его тут одного. Прости, дорогой, но взять ещё и тебя, я никак не могу. Самим бы выбраться.
Когда я достигла конца ступенек, то очень мудро пристроилась позади одного балахонистого справедливо полагая, что он прорубит таки нам путь к свободе. Рубил балахонистый просто на отлично, но в тоже время оставался на месте, не делая ни единого шага вперёд. Это меня, по некоторым причинам, совершенно не устраивало.
Я сунулась было выйти из-за него, но тут же сныкалась обратно, едва не угодив перед этим в пасть, из которой дыхнуло чем-то таким сгнившем, что меня едва не стошнило. Хотя, если бы стошнило, было бы странно.
Пришлось ждать. Сколько так рубились эти затейники в длинных, чёрных и мрачных плащах, я точно не знаю, но я честно скажу, думала, мы тут на вечность застряли. Но нет, драке пришёл конец.
Замок, будто только этого и ждал, принялся прямо на глазах разваливаться и оседать. Теперь уже не только мне пришлось сваливать, но и балахонистым, так как такое близкое наше нахождение к замку грозило нам всем погребением под тоннами камня.
В итоге скакали мы оттуда вдевятером (не стану считать пока что Вильяма, так как он просто сидел в бутылке и на целого никак не походил). Надсмотрщики оказались не глупыми ребятами и крайне резвыми, так как бегали они дай бог каждому. Понятия не имею, как я за ними поспела, не иначе как страх подгонял, ну и грохочущий звук позади. Каждый покажет рекорд, когда сзади падают многотонные булыжники и промедление грозит веселым времяпрепровождением под одним из них.
В итоге, мы свалили. От замка остался холмик. Пыль, вернее пепел поднял так сильно, что показалось, будто началась пепельная буря. Как-то так вышло, что в этой буре я потеряла из виду балахонистых. Они словно растворились, либо это специально, либо я просто мастер теряться. Хотя раньше за собой такого не замечала.
— И куда нам? — вертясь на месте, как юла, спросила, а потом сама же вздрогнула, за всем этим позабыв, что я теперь вообще-то не совсем одна.
— Вперёд иди, — ответил Вильям, хмыкнув.
— Слушай, — я потопала куда послали, но просто так идти было неинтересно, поэтому я решила утолить своё любопытство. — А как ты говоришь? Ну, у тебя же нет рта, голосовых связок. Так как тогда?
Вильям и сам задумался над моим вопросом, видимо, до этого он не придавал этому такого значения. Типа говорю, ну и ладно. А тут, когда вопрос был задан, пытливый ум ученого сразу же взялся за нахождение ответа.
— Я полагаю, — голосом препода из универа, (вот есть у некоторых из них такая способность — читать лекции так, что даже самый любознательный начинает проклинать тот день, когда он поступил в это учебное заведение) начал он, — что это не совсем голос. Мне кажется, что в этом месте души вроде нас с тобой обладают способностью улавливать мысли и эмоции. Назови это, чем хочешь.
— Типа телепатии?
— Думаю, что да. Немного левей иди.
— Кстати, а почему ты видишь эти самые линии, которые соединяют моё тело с душой, а я нет?
— Тут у меня нет ответа, но вполне вероятно, что это просто особенность. Либо ты не стараешься их увидеть. Насколько я помню из твоего рассказа, при жизни ты могла настроиться на определённое зрение, которое позволяло видеть энергию. Так может это нечто подобное, только нужно учитывать, что смотреть надо на духовные нити.
— Хм, интересно. То есть это зависит от моего собственного настроя?
— Полагаю, что так.
Вот так мило болтая, мы продвигались вперёд. Кажется все грешники, которые обитали на этом участке, полегли там, около замка Вильяма под мечами балахонистых, так как до самой реки мы так и не встретили ни одного из них. Это радовало. Сомневаюсь, что я смогла бы что-нибудь противопоставить этакой бандуре, которая только и мечтает, как тебя половчее сожрать. Причем для этого ей природой предоставлены все козыри в виде клыков, когтей, большого веса и силы.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
Я стояла перед рекой и с неудовольствием рассматривала её. Нет, я была и сама уверена, что всё будет именно так, но всё-таки надеялась на какую-нибудь древнюю арку или удобную лестницу, по которой можно просто отлично и спокойно спуститься в мой мир.
Но нет! Как обычно, просто ничего не бывает, это закон почти такой же действенный, как и закон подлости. Только он переплёвывает все остальные и уверенно лидирует на протяжении всей истории всех миров и народов.
Вот и сейчас — судя по всему, мои нити вели куда-то вглубь реки. Хотя, это только глупец мог подумать, что вход будет в другом месте. Раз все души плывут по ней, значит, там, на дне есть проходы, из которых они попадают в реку и из реки.
Земля как-то подозрительно задрожала. Я прищурилась, но не стала оборачиваться. Сделав шаг вперед, резко ушла под воду с головой, забыв перед этим даже воздуха в лёгкие набрать. Какая подлость! Я думала, буду медленно понемногу погружаться, а тут «бултых», и всё!
Хотя воздуха, как оказалось, мне и вовсе не нужно было, да и вода водой не была. Какая-то субстанция, почти не имеющая веса. Что говорить, если почти невесомые души не толпились на поверхности, а равномерно плыли, рассредоточившись.
В первые мгновения я толком ничего не видела, так как по привычке зажмурила глаза, лихорадочно размахивая руками. Но постепенно паника прошла.
Открыв глаза я на несколько минут выпала из… хм… жизни, так как заворожено наблюдала за вечным потоком душ. Это было красиво. Такое чувство, что находишься среди мерцающих звёзд. Некоторые были чуть больше, некоторые меньше. Видела несколько размером с футбольные мячи. Кто это такие я не знаю, но явно кто-то важный и нужный.
— Ниже, — продолжал руководить моими действиями Вильям, которому, как мне показалось, до лампочки все эти красоты. Наверное, он до чёртиков хочет отсюда уйти, так как провёл в междумирье слишком много времени.
Не понимая, как мне передвигаться, я решила, что буду и дальше считать, что я в реке. Я начала погружаться, замечая, что чем ниже, тем меньше душ. В какой-то момент слой с душами остался наверху, а я зависла в толще черной мглы. Было такое чувство, словно я нахожусь в полной пустоте, где нет ни света, ни звука, ни веса, ничего. Это пугало.
Повертевшись на месте, заметила почти рядом светящийся столб. Чуть приблизившись, поняла, что это светятся почти переплетённые между собой два потока — один, состоящий из душ, уходил наверх, а другой стремился вниз.
— Полагаю, там вход?
— Да, я тоже так думаю, но нам не туда. Обходи его слева и двигайся пока вперёд, — голос Вильяма звучал задумчиво и как-то тихо.
— Что такое? — поинтересовалась, выполняя указания.
— Да вот, подумал, сколько бы людей отдали всё, чтобы узнать и увидеть всё это. А я узнал, но почему-то должного удовлетворения и никакой радости не ощущаю. Всё так… обыденно.
Я хмыкнула, но ничего говорить не стала, сосредоточившись на движении, так как меня постоянно тянуло наверх. Из-за этого приходилось прилагать усилия и нырять всё глубже и глубже.
«Столбы» попадались нам часто. Я была удивлена, ведь каждый такой столб означает один мир. Это сколько же их? Сотни? Тысячи? А зачем они? Кто создал и что с этого имеет? Вот не верю я, что такая работа, такой механизм создали просто так. Всё делается для чего-то. Уверена, что и создатели или создатель всего этого тоже чем-то руководствовался.
Естественно, ответов на эти вопросы мне никто не дал, так как кроме меня и Вильяма тут больше никого не было. Души я не считала, так как они попросту на меня не реагировали, будто находились в каком-то трансе. Смотрящих поблизости я тоже не углядела.
— Полагаю, что это то, что нам надо, — выдал Вильям, когда я приблизилась к очередному «столбу».
Услышав это, я заволновалась. Что делать? Как быть? А вдруг меня там уже давно похоронили, а тело разложилось? И что тогда? Бродить зомбиком? А если тело сожгли? Кошмар! Я так волнуюсь.
— Ныряй, чего ты ждёшь?
— Я… я… да.
Зажмурившись, налетела на столб, умоляя всех богов сразу, чтобы всё получилось.
Сначала ничего не происходило, а потом меня будто подхватило торнадо, которое закрутило, завертело и куда-то засосало. Я даже пискнуть не успела.
* * *
Эйнар проснулся резко, будто кто-то его толкнул. Распахнув совершенно не сонные глаза, он с минуту полежал, а потом вскочил, быстро одеваясь. У него в груди всё горело и казалось ещё немного и он задохнётся.
Неведомая сила звала его, тащила, толкала вперёд, заставляя немедленно спуститься в подземелье, где вот уже несколько месяцев находится тело его любимой девушки.
Он бежал, спотыкаясь, на ходу застёгивая пуговицы, которые так до конца и не застигнул в итоге.
В одном из коридоров встретил удивлённого Ренольда и, не заметив его, пробежал мимо, оставив позади человека, который всё это время поддерживал его и подставлял плечо.
Что там? Почему так колотится сердце? Что зовёт его и буквально заставлять терять разум от желания немедленно оказаться в том каменном мешке? Эйнар едва ли сейчас ощущал, что его тело, ослабленное за месяцы, устало. Он не обращал на это внимания, лишь бежал, оставляя позади поворот за поворотом.
А когда впереди осталось всего несколько метров, он остановился и замер, понимая, что если всё это просто его воображение, то он убьёт первого, кто попадётся под руки от разочарования.
Но убивать никого не пришлось, потому что стоило ему войти в пещеру, как он увидел устремленный на него холодный взгляд светло-серых глаз. Таких знакомых, таких до боли родных.
— Эйнар, — прозвучало до дрожи любимым голосом.
Глава 4
Тяжесть навалилась как-то резко. Я судорожно вздохнула, чувствуя, как всё тело вспыхнуло, словно меня сейчас заживо сжигали. Слава всем богам, что это продлилось буквально несколько секунд. Не удержавшись, тихо застонала, пытаясь, лишний раз не шевелиться. Тело ощущалось чужим, будто и не моё вовсе.
Подняла с трудом голову и приоткрыла глаза. Хм, что это такое? Белая стена прямо перед носом. Немного пошевелила головой. Волосы? Мои волосы. Белые. С чего это?
В душу закралось нехорошее подозрение — а вдруг тело не моё? Вдруг моё похоронили, оно сгнило, и душа нашла новый сосуд, вселившись в кого-то, кто умер недавно? Поэтому и ощущения такие, будто меня сунули в жёсткий коробок, максимально при этом сжав стенки.
Краем глаза заметила какие-то движение. Скосила взгляд, напрягаясь. Лошадь? А, это Люц. Хм, раз он тут, значит... Что значит? Где я вообще?
Приподняв голову, чуть её наклонила, отчего белая стена волос сместилась вбок, открывая мне тем самым вид на Мидаха, который лежал около моих ног в своей звериной форме. Что с ним? Что происходит?
Обвела взглядом место, в котором я была. Пещера? Да, скорее всего. Только ярко-освещённая светильниками.
Чтобы пошевелить рукой, пришлось приложить немало сил. Но как оказалось, это бесполезно, потому что на все свои усилия я услышала лишь «звяк».
Не поняла...
Сбоку что-то появилось. Сразу поняла — не Люц. Отчего-то перевозбуждённый кальпи пританцовывал с другой стороны. Немного повернув голову, буквально впилась взглядом в того, кто привлёк внимание. Всё-таки ситуация странная и прошло совсем немного времени, я не успела толком ничего осознать, поэтому не хотелось бы, чтобы меня сейчас пристукнули.
Но мои опасения были напрасными. Я узнала его моментально. Какой-то слишком растрепанный, похудевший с тёмными кругами под глазами, но от этого не менее красивый и любимый. Внутри потеплело. Никогда не подозревала, что только один его вид сможет принести мне спокойствие и что-то такое, что, наверное, можно назвать счастьем.
— Эйнар, — похрипела, удивляясь тому, что и голос, будто чужой.
Кажется, все эти телодвижения слишком подточили мои силы. Голова потяжелела, сознание начало ускользать, хотя я и пыталась держаться за него до последнего.
Казалось через целую вечность, я ощутила, как меня обнимают, осторожно убирают с лица, непонятно откуда взявшиеся белого цвета волосы. А потом целуют, шепча что-то. Я честно пыталась разобрать, что именно бормотал Эйнар, но всех сил хватало лишь на то, чтобы анализировать свои ощущения от чужих прикосновений. Руки, губы, тело Эйнара отчего-то были слишком горячими. Прямо неестественно так, словно у него температура под сорок, хотя раньше я такого не замечала. Неужели он заболел?
Надо сказать. Открыла рот, но сил сказать не было совершенно. Все кружилось и вертелось. Голос Эйнара сплетался со вспыхивающими в голове картинками, природу которых я никак не могла понять.
Потом Эйнар как-то резко исчез, зато появилось чуть злое, озабоченность лицо Ренольда, который, кажется, ругался на Эйнара, обзывая его идиотом.
— Ренольд... Эйнар забол... л.
— Молчи. Тебе нужно поб...
Звук снова пропал, я лишь смотрела, как губы Ренольда шевелятся. Вздохнув, прикрыла глаза, чувствуя, как опора, поддерживающее мое тело вертикально пропала и я начала падать. Не успела испугаться, как меня подхватили на руки, а я окончательно вырубилась, успокоившись, ведь я всё-таки смогла вернуться. Это главное.
* * *
Проснувшись, хотела потянуться, но не подрасчитала и со всей дури стукнула руками по стене. Боли не ощутила, но привычно поморщилась.
Опустив медленно руки, внимательно посмотрела на белуе нежную кожу и тонюсенькие кисти. Кошмар, кажется тело всё же не моё.
Посмотрев по сторонам, никого не заметила, зато узнала комнату. Я явно была в Оллатаре в замке тёмных эльфов в комнате, которую последнее время занимала я. Рядом стояло кресло, сейчас пустое. Свет был приглушенный. В комнате царил полумрак, но это вовсе мне не мешало, наоборот, даже лучше.
