Он сунул в рот последний суси, встал, поклонился, расплатился у кассы пластиковыми банкнотами и ушел. Мы остались сидеть рядом с ползущей лентой транспортера с разноцветными блюдечками с пищей. Я перевела взгляд на свою единственную тарелочку с двумя креветочными суси.
— Хочешь? — безнадежно поинтересовалась я у Алекса. — Мне на это смотреть страшно, не то что в рот тащить.
— Ага, и решила на мне эксперимент поставить? Спасибо, я человек застенчивый и опасливый, рисковать не люблю. Вот у меня простые роллы с огурцом, дешево и съедобно... почти. Какой дрянью они умудряются пропитывать рис так, что от него наизнанку выворачивает?..
С того момента наши встречи с Накадзавой-сэнсэй на время прекратились. Однако вовсе не потому, что он испугался. Как и обещал, он прислал нам подборку собранных им и его товарищами фактов, на самом деле показывающих гигантские нестыковки в официальных версиях событий из разных источников. Но он почти перестал оставаться в школе после занятий, как раньше, и даже обязанности классного руководителя по большей части свалил на энергичную Мотоко. Как оказалось позже, он весьма близко к сердцу принял наше предупреждение об уязвимости сетевых коммуникаций перед Стремительными и начал ездить в Хиросиму на личные встречи с друзьями и коллегами по профессии. Мы же постарались держаться тише и темнее бездыха и никак не выдаваться на общем фоне. И в течение месяца (в данном контексте — чуть меньше тридцать дней) нам, в общем, удавалось. Мы ходили на занятия, учились гонять на картах, Алекс возился с примитивной техникой в дормитории, а я — с не менее примитивной электроникой в школе. Единственным смущающим элементом в нашем окружении оставалась Оксана — девочка так и не начала разговаривать с нами и даже перестала отвечать на приветствия, когда мы сталкивались в дормитории. Причину мы так и не понимали. Но, в конце концов, у всех свои сложности — и у Оксаны, и у нас. В конце концов, мы даже поверили, что начальные пертурбации остались позади, и нам удалось-таки слиться с окружением.
А потом все как-то сразу понеслось с бешеными ускорениями.
356.038 / 22.05.2098. Токё, столица штата Ниппон. Реконструкция
Ни один гайдзин не сумел бы понять эмоции людей, сидящих за большим овальным столом полированного дерева в зале без окон. Почти одинаковые люди в почти одинаковых темных костюмах с бесстрастными лицами восседали на мягких стульях. Ни один не носил наглазники, но у всех в нагрудных карманах лежали старомодные пластинки коммуникаторов, вышедшие из моды как минимум половину терранского века назад. Ни один не выглядел стариком, но самому молодому исполнилось шестьдесят семь лет, а самому старшему — девяносто два.
И только один отличался от них не только светло-русыми волосами и крупным носом айна, но и внутренним содержанием. Он попросту не являлся человеком.
— Правительство Ниппона не потерпит предъявления ультиматумов, — вежливым тоном произнес тот из одинаковых, что сидел во главе стола. — Даже от таких, как вы. Мы заключили с вами договор и честно выполняем его условия. Мы ничем не заслужили такого обращения и таких угроз.
— Проношу свои извинения, если неправильно выразился. Мы не угрожаем, — так же вежливо ответил крупноносый. — Угроза может реализоваться, а может, и нет. Мы предупреждаем о последствиях, которые наступят обязательно. Ваше так называемое "правительство Ниппона" уже три недели не может найти двух потерявшихся беглецов — внезов, совершенно не знакомых ни с Ниппоном в частности, ни с Землей в целом. Я нахожу сей факт крайне удивительным. Вы согласились помочь. Вы взяли плату технологиями и деньгами. Вы пообещали, что найдете их за два дня — и не выполнили свою часть сделки. Мы уже перестали подозревать вас в некомпетентности. Теперь мы подозреваем вас в нечистоплотности. Теперь мы подозреваем, что вы давно уже их нашли, но отдали кому-то еще. Вы знаете, что мы делаем с такими, как вы, Карасума Гиндзи-сан-тати.
— Вы не смеете обвинять нас в предательстве! — сидящий во главе стола, казалось, лишь чуть-чуть повысил тон. Гайдзин, даже давно живущий в Ниппоне, возможно, и внимания бы не обратил, но присутствующие вздрогнули, словно от резкого крика. — Мы предоставили вам все отчеты! Наши люди в полиции и финансовом мониторинге день и ночь мониторят все коммуникации, все отчеты о нестандартных гайдзинах в Ниппоне, все подозрительные транзакции. Вы отлично знаете, какие меры мы применяем, тем более что мы используем ваши дешифраторы, наверняка передающие сведения и вам!
— Нам все равно, какие меры вы принимаете и сколько усилий вложили. Бессмысленные трудозатраты и пустое усердие ценятся лишь среди аборигенов ваших маленьких островов. Нас интересует лишь результат. А он — нулевой. Два человека, даже в толпе бросающиеся в глаза, как прожектора в ночной пустыне, бесследно пропали где-то на территории страны, которую вы, по вашему же утверждению, знаете лучше всех и контролируете де-факто. Остальное не имеет значения.
— Мы не волшебники, Танака-сан, — чуть более нервно, чем следовало, сказал один из сидящих по левую руку Гиндзи. — Как министр внутренних дел заверяю тебя...
— Самозванный министр внутренних дел, гомэн, — от наглой бесцеремонности чужака все синхронно вздрогнули. — Но продолжайте, продолжайте.
— Мы не самозванцы! — голос человека дрожал и срывался на жалобные ноты, несмотря на все усилия держать себя в руках. — Нас поддерживают лучшие роды Ниппона! На нашей стороне банки, промышленность, все патриоты...
— ...и ни одного, кто смог бы найти двух потерявшихся внезов. Вот и вся цена вашей спеси.
Крупноносый не спеша поднялся.
— Прайд Оодзи дает вам две недели на завершение поисков. Делайте, что хотите — взламывайте напропалую все базы, до которых дотянетесь, по байту просеивайте Сеть, рассылайте по стране вашу прикормленную якудзу, ставьте на уши полицию и Силы самообороны, которые так дружно вас поддерживают, да хоть сами по улицам бегайте и в лица заглядывайте. Если через две недели беглецы не окажутся у нас в руках целыми и невредимыми, последуют санкции — как финансовые, так и иные. Я думаю, АНБ и Секретная служба с большим интересом узнают о кучке сепаратистов, намеревающихся устроить переворот на островках в одиннадцатом секторе воздушного контроля. И тогда остаток жизни вы проведете не в своих родовых поместьях и комфортабельных квартирах в Ниппоне, а в тюремных камерах где-нибудь в проклятой Аматерасу Америке. И не забудьте, что беглецы нужны нам живыми, неповрежденными и, желательно, готовыми сотрудничать. О-саки-ни сицурэй симас.
Слегка, на с точностью до градуса выверенный угол, он склонил голову в надменном намеке на прощальный поклон, повернулся и вышел из зала. Казалось, он не шел по вощеному паркету, а бесшумно плыл над ним.
Когда дверь закрылась, про залу пронесся общий вздох облегчения и отчаяния одновременно, который вряд ли бы заметил и распознал гайкокудзин. Один только премьер-министр тайного правительства остался каменно-неподвижным. Его седые усы даже не пошевелились, только глаза под тяжелыми набрякшими веками чуть-чуть, практически незаметно сузились.
— Все гайдзины — короста парши на лике Ямато, но Чужие хуже вдвойне, — буркнул министр внутренних дел. — Когда мы придем к власти, первое, что надо, сделать — вышвырнуть их из страны. И запретить въезд.
— Кого именно, Тэнма-сан? — холодно осведомился премьер. — Всех гайдзинов? Повторить политику сакоку, кончившуюся соглашением в Канагаве? Или ты имеешь в виду только Чужих? Как-то не припомню, чтобы они спрашивали разрешение здесь находиться.
— Хай, — судорожно кивнул Тори Тэнма, уставившись в столешницу. — Сумимасэн.
Карасума Гиндзи обвел взглядом всех присутствующих. Все опускали глаза.
— Стремительные — сила, с которой мы должны считаться, — сурово сказал премьер. — Не можем не считаться. Но они нам не мешают. Наоборот, они могут стать оружием, способным обеспечить победу над янки. Полтора века наша страна находится в их позорном плену. Наши финансы, наша промышленность, даже сельское хозяйство — все под их контролем, как бы нам ни льстило верить в обратное. Мы все понимаем, что без посторонней помощи с ними не справиться. Северо-Американский Договор слишком силен. И если для освобождения от него потребуется заключить сделку с они, ёкай или Стремительными, да будет так.
Присутствующие закивали.
— Предложения? — осведомился премьер.
— Мацуяма-си, — сказал министр строительства и энергетики. — Там по-прежнему хаос после землетрясения. Спасители разбирают завалы, волонтеры доставляют воду и пищу, Силы самообороны помогают бездомным, которых там сейчас десятки тысяч. Среди них тысячи туристов со всего мира, многие утратили айди. Если беглецы пытались запутать следы и сели на корабль до Мацуямы, а потом выжили в землетрясении, то там идеальное место, чтобы скрываться.
— Хай.
— Мы можем отправить туда людей Торадзимы. Вернее, они наверняка уже присутствуют там и без нашей просьбы. Якудза знает, как делать деньги на несчастьях людей. Нужно дать им описания, пусть ищут. И не только в Мацуяме-си, у них свои люди по всем островам, в каждом городе. И на них работают другие кланы.
— Якудза ненадежны, — буркнул министр здравоохранения. — Мы так и не знаем, чем ценны беглецы. Два простых пустоброда, по словам Чужих, но за них нам готовы голову оторвать. Что, если Торадзима решит продать их кому-нибудь другому? Тем же американцам? Или другому прайду Стремительных? А если их убьют при похищении? Люди Торадзимы — головорезы и убийцы, а у него самого нет никакого понятия о чести. И в последнее время он все менее управляем. Его недавняя расправа с Тощики Уриу — вырезанная семья, расчлененные трупы на оживленной улице, внутренности на заборе... Кажется, он вознамерился показать всему свету, что на него ни у кого нет управы. Честное слово, иногда он выглядит просто безумным.
— У тебя есть лучшее предложение, Цукамото-сан? — ядовито поинтересовался министр строительства.
— Возможно, не лучшее, но более надежное. Возможно, они уже сталкивались с нашей медициной после побега и сдавали какие-то анализы. Нужно проверить, как именно можно выявить людей, долго пробывших в невесомости. Помнится, были какие-то методы... Проконсультируюсь со специалистами по космической медицине.
— Результаты медицинских анализов относятся к наиболее защищаемой категории персональных данных, — напомнил министр информатизации. — Стойкое шифрование на основе сертифицированных алгоритмов. Бэкдоры есть, но держатся в секрете. Мы уже пытались получить доступ к средствам скрытого доступа к данным, которыми пользуется Секретная служба, но безрезультатно.
— Хай. Но теперь у нас есть устройства Стремительных. А они позволяют взламывать правительственные шифры грубой силой в течение нескольких часов. Нужно только получить доступ к информации. Но это я беру на себя.
— Кстати сказать, — задумчиво проговорил директор разведслужбы, — они ведь уже лежали несколько дней в госпитале сразу по прибытию? И наверняка сдавали анализы там. Можем ли мы их получить? Так мы бы сразу получили образцы для поиска.
— К сожалению, нет, Аояма-сан. Я уже проверял. Их истории болезни таинственным образом исчезли, в том числе из резервных копий. Их просто безвозвратно стерли. Наверное, специалисты в айти смогли бы их восстановить, но их привлечение создало бы лишний шум, к которому мы... не готовы. Наверняка там поработал один из конкурирующих прайдов Стремительных, никто другой так не сумел бы.
— Интересное предложение, — кивнул премьер. — Тогда, Цукамото-сан, пожалуйста, займись медицинской тематикой. Зашифрованную информацию передай Тэнме-сан, он займется взломом. В то же время Тэнма-сан свяжется с Торадзимой. Я знаю, как держать его в узде. У меня достаточно компрометирующих материалов, чтобы его убили свои же. Аояма-сан координирует всю деятельность и анализирует собранную информацию. И еще одно. Ханаи-сан.
— Хай? — откликнулся министр образования.
— Внезы похожи на подростков. Возможно, они играют именно такую роль. Есть шанс, что они попали во временные приюты после землетрясения или же в одну из школ-интернатов. Используй свои контакты в оккупационной администрации, чтобы исследовать всех новых детей, появившихся в школах и детских приютах Ниппона с момента пропажи беглецов.
— Хай. Однако ежегодно между школами Ниппона и материка переводится около двадцати тысяч детей гайдзинов и не менее пятидесяти тысяч детей уроженцев Ямато, работавших за границей. Даже за месяц набирается слишком много, мы не сможем исследовать всех за две недели. У меня... не так много людей. Потребуются дополнительные критерии отсева.
— Ханаи-сан, — тайный премьер-министр вперил в министра образования немигающий взгляд, — надлежащее усердие одного человека может заменить сотню нерадивых работников. Если твои люди не умеют работать быстро, — он глянул на директора разведслужбы, и тот едва заметно кивнул, — тебе помогут. У нас достаточно контактов с корпорациями, занимающимися автоматизированным анализом больших данных.
— Мы должны поставить наше будущее в зависимость от искусственного интеллекта, Гиндзи Карасума-сама?
— Компьютеры применялись для анализа задолго до того, как наука гайдзинов начала рождать монстров. И смею заметить, что век назад именно Ниппон лидировал в данной области.
— Хай, Гиндзи-сама.
— Ёси. Другие предложения?..
...страшно далеко от комнаты с овальным столом легкий фиолетовый туман клубился в отсеке. Мерцали экраны, сделанные из химических соединений, неизвестных на Терре, а чаще всего даже и неспособных там существовать. Четыре существа, смахивающих на помесь змеи и зубасто-когтистого ночного кошмара, расположились вокруг установки, в человеческой интерпретации походившей на коммуникационный пульт. Верхние части туловищ охватывали шлемы виртуальности, и неслышимые человеческим ухом ультразвуковые трели метались по помещению.
— Я говорила, что на них следует нажать с самого начала, — передала одна из особей. Ее большой живот свидетельствовал, что прайд скоро обретет нового младшего члена. — А так мы потеряли много времени, ожидая, что они начнут шевелиться сами.
— В данном социуме нажим может обернуться против нас, — ответила другая особь, заметно меньшая размерами — та, что еще несколько минут назад управляла человекоподобным дроном по имени Танака Оодзи. — Его не забудут и не простят. Каждый раз, когда мы их к чему-то принуждаем, появляется вероятность тайного саботажа и вредительства на разных уровнях. Сейчас нажим сработал как надо, потому что они и в самом деле находятся на грани нарушения контрактных обязательств и испытывают чувство вины. Но даже так я не уверен...
-Я много раз давил таким образом на квадроподов, — фыркнула третья особь. — Не заметил никаких особых проблем.
— Ты работал с другими социумами. Ты еще не осознал, что, несмотря на кажущееся однообразие, на деле их общество разбито на десятки, если не сотни тысяч групп, каждая из которых демонстрирует уникальные комбинации социокультурных атрибутов. Область под названием Ниппон является гораздо более монолитной и унифицированной, чем другие, но даже там постоянно приходится держать в уме тонкие различия. Например, человеку из своей социальной группы там такой грубый тон разговора не простили бы никогда. Но мне как неотесанному варвару он сошел с рук, подобная грубость даже ожидалась. В общем, предоставьте мне как эксперту возможность самому выбирать тактику. Сосредоточьтесь на стратегических целях.
