— Река моя Праматерь, — вздохнул Речник. — Нецис, ты хоть где-нибудь видел чёрную траву? Может, я прозевал что-то?
— Ты зорче любого полуденника, Фрисс, — хмыкнул Некромант. — Нигде вокруг не видно Морихийки — и непохоже, чтобы она могла здесь вырасти. Тут разбросано много заклятий, но Квайи в земле немного. Лес выпил её, она тут не застоялась. На этой окраине, похоже, Морихийки не растёт. Я бы сделал круг-другой над городом, но не сейчас... тебя, Фрисс, надо оставить в безопасном месте.
Где-то за городом взвыл Войкс — тихо и печально. Голос его преследовал путников, пока голем тащил их мимо одичавших огородов, приземистых холмов, когда-то бывших большими и богато украшенными домами, резных обелисков и других големов, так же ползущих куда-то по приказу, давно потерявшему смысл.
— Та-а... мох, конечно, постарался, но значки ещё заметны, — покачал головой Нецис, расчистив от земли и корешков макушку наиболее сохранного черепа. — Тут герб Нерси"ата и имя... "Лур а Нор"нгвени ан Тагвана", "Тагвана" вырезано поверх затёртых слов. Имущество Тагваны из рода Нор"нгвени... выходит, к нему мы приедем в гости.
Это был большой дом — окна трёх этажей чернели из-под паутины широколистных лоз. На базальтовых колоннах ещё виднелся угловатый узор, глубоко прорезанный и затянувшийся мхом. За невысокой оградой были когда-то грядки, на стенах — кувшины с землёй для вьющихся растений; сейчас тяжело было понять, где заканчивается огород и начинается дом. На камнях выросли дикие папоротники, пряди мха свисали в окнах, из дыры в крыше ввысь тянулся прямой и гладкий ствол молодой Гхольмы. Фрисс узнал её вмиг — не так уж далеко было до цветения, и пурпурные бутоны уже понемногу раскрывались.
Токатль пролез в окно между лозами и воздушным корнем Гхольмы и остановился под навесом. Точнее, навес был здесь когда-то — сейчас крышу заменили сплетённые ветви. Голем долго топтался, пытаясь в тесной комнате развернуться боком к огромному ящику с невысокими бортами. Чуть в стороне зиял дверной проём, слишком узкий для токатлей.
— Прыгай в ящик, Фрисс, — прошептал Некромант, прикрывая ладонью глазницы голема. — Медленно отступай к двери. Я иду следом.
Что-то сухо щёлкнуло под ногами Речника, но он тут же выскочил из ящика и метнулся в проём. Пряди серебристого мха висели там вместо дверной завесы, мелкие жучки копошились в них.
— Да не иссякнет жизнь в Великом Лесу, — прошептал Нецис, поравнявшись с Речником.
Их встретил шум крыльев потревоженных летучих мышей, шипение недовольной перистой змеи, вылетевшей из гнезда под потолком, и холодное белесое мерцание лишайника на стенах. Дом пропах плесенью и прелой листвой. Гхольма, прорастая сквозь него, разворотила стены и оплела их корнями, они, как змеи, извивались повсюду — под ногами, вдоль потолка, на них рос бесцветный мох, грибы с остроконечными шляпками образовали густую поросль на гниющих листьях... Фриссу мерещилось, что он не в развалинах, а в дикой пещере меж древесных корней.
— Илкор ан Сарк! — Нецис царапнул стену, выковырял из трухлявой обшивки гранёный каменный наконечник длиной с палец и показал Речнику. Что-то желтовато-чёрное хрустнуло под ногами — Фрисс поспешно отвёл взгляд. Во дворе, вороша россыпь бутонов, копошился голем, запах свежей пряности растекался по дому.
— Достойно сожаления, — вздохнул Некромант, палочкой раскопав перегной в углу комнаты. В жирной красноватой земле блестели мелкие осколки стекла, и Фрисс, посветив фонариком-церитом, различил среди них полуистлевшие обрывки велата. Нецис попытался поднять клочки — они трухой вытекли из пальцев.
— Тут, похоже, всё истлело, — проворчал Речник, стряхивая с плеча жирную многоножку — подальше, чтобы Нецис её не увидел. — Только труха и гнилые кости. Тоскливое место...
Здесь пахло смертью, но запах уже почти выветрился — так тянуло бы от рыбы, задохнувшейся на речном берегу, или от черепа товега, запутавшегося в степной траве. Лес съел этот дом, дожевал останки его жильцов, теперь он владел этой землёй — и Фриссу при мысли об этом становилось лишь немного грустно. "Да не иссякнет жизнь," — думал он, отмахиваясь от летучих мышей. "И здесь она не иссякнет."
Они вошли в большой зал, пол которого сплошь выстлан был корнями Гхольмы и её опавшей листвой и багровел от истлевших лепестков — много лет они сыпались сюда сквозь пролом в крыше, в него же втекала дождевая вода, и на полу, взломав деревянные полы, поднялась моховая поросль. Она была Речнику по пояс — ровный строй тёмно-зелёных "метёлок" с лохматыми кронами.
— Та! — Нецис преградил Фриссу путь и ткнул пальцем в пол. — Ин гвелсаа хвэк!
С неяркой багровой вспышкой сторожевое заклятие высветило свои сплетения — сложный узор, паутиной натянутый меж полом и сводом — и рассыпалось серой пылью. Некромант ступил на выгнутый корень, поглядел на дыру в крыше и повесил тюк с припасами на сучок.
— Надо поесть, Фрисс, — сказал он, прислоняясь спиной к дереву.
— Как знаешь, — Речник сбросил на корни дорожную суму.
Здесь была не только дыра в крыше — одну из стен наполовину разворотил страшный взрыв, сейчас её обломки лежали под корнями Гхольмы и зелёным мхом, а на замшелых краях пролома ещё виднелась копоть. Фриссу не слишком хотелось думать, что было здесь в тот день, когда эта дыра появилась, но невольно он прикинул, как разлетались обломки... и куда отшвырнуло бы тела тех несчастных, кто оказался бы на пути этой волны. Взгляд его упёрся в каменную плиту, оплетённую и придавленную корнями и прикрытую мохнатым мхом. И в тот же миг плита шевельнулась.
Мгновение спустя Фрисс стоял над плитой, направив на неё острие меча. На свободной его руке, сжатой в кулак, блестело серебряное кольцо — здесь скорее следовало опасаться мертвяков, чем живых, а что мертвякам меч?!
Камень снова заскрежетал по полу. Из просвета меж корнями медленно, неуверенно просунулась костлявая рука и замерла в воздухе. Фрисс увидел в темноте два белесых огонька.
— Ксатот ил ти"инх, Илриэн, — послышалось из-под корней. — Шэ"эн айлья са ти"инх...
Если бы рука мертвеца шевельнулась ещё раз, Речник разрубил бы её, не задумываясь. Но скрежет смолк, и огоньки сквозь сеть корней горели ровно и бесстрастно. Фрисс растерянно мигнул.
— Кэ ил т"инх ксатот, — Нецис положил руку на плечо Речника и встал рядом, с интересом разглядывая костлявую ладонь. — Мне кажется, о Квайет, или это положение под корнями отнюдь не является для тебя удобным и привычным?
Фрисс ещё раз мигнул — смысл сказанного от него ускользал, зато глаза мертвяка радостно сверкнули, и он вновь зашевелился, цепляясь костлявыми пальцами за корни. Его кости почернели, тонкие кожаные ремешки, когда-то обвивавшие их, сейчас поросли мхом и едва держались. На среднем пальце блестело тяжёлое кольцо с полосатым рыжевато-чёрным камнем.
— Не подобает говорить с гостями из-под камня, — с лёгкой досадой в голосе сказал мертвец, — и я признаю свою оплошность — но встать, увы, не могу. Взрыв не пощадил ни гостевую залу, ни мои бренные кости. Надеюсь, вы не обижены на моё пренебрежение приличиями...
— Ничего страшного, — Нецис потянул на себя паутину корней. — Фрисс, помоги мне его вытащить.
— Думаешь, надо? — Речник с опаской посмотрел на мертвяка. — Это же умертвие! Пусть бы лежало, где лежит, так от него вреда меньше.
— Это не умертвие, Фрисс. Это ирн, и к тому же раненый, — Нецис укоризненно взглянул на Речника. — Ты ведь один из ирнов дома Нор"нгвени? Тагвана Нор"нгвени — твой хозяин?
— То-синхи, — глаза нежити вспыхнули ярче. — Я — Фоэ Тхи"нгвени, и вам знакомо имя моего хозяина. Жаль, он едва ли сможет принять вас лично, как и другие домочадцы... в последний раз я видел его нанизанным на копья бунтовщиков на ступенях главной лестницы.
— Очень жаль, — пробормотал Речник, рассекая корни, опутавшие ирна, и смахивая с него прелую листву. Почерневшие кости нежити нелегко было отличить от перегноя.
— Илкор ан Кигээл, — склонил голову Нецис, легко, как тюк сена, отбрасывая в сторону базальтовую плиту и протягивая ирну руку. Раздробленные кости нежити громко заскрежетали, занимая положенные места. Мертвец выпрямился и почтительно поклонился. Фрисс посмотрел на его полуистлевшую ладонь в белых пальцах Нециса и поспешно отвёл взгляд.
— Очень печально, что я не могу вспомнить ваших имён, — задумчиво сказал Фоэ. — Столь благородные лица в Эртану появлялись нечасто. Илар"и чистейших кровей с кожей, подобной серебру, и воин-коатек, вооружённый двумя мечами... и мой череп совершенно пуст. Повелитель Тагвана знаком был с вами? Может, вы знали молодого Аданну? Увы, и он не может вас встретить. Он взорвал лабораторию, когда бунтовщики вломились в неё. Вы можете увидеть, где она была, но навряд ли вам удастся рассмотреть его кости...
— Не печалься, Фоэ, — покачал головой Нецис. — Ты нас не знаешь. Меня называют Нецисом Изгнанным, Фриссгейн — изыскатель, вошедший в легенды, и мой друг. Твой хозяин был не только Магом Жизни, но и алхимиком?
— И очень неплохим, — с гордостью ответил Фоэ. — Юный Аданна в последние годы ему не уступал. Я — всего лишь ирн, его служитель, но если вы хотите что-то узнать...
Он оглянулся и чуть не развалился надвое — перебитый хребет держался непрочно. Нецис направил ему в поясницу зеленоватый луч, ирн резко выпрямился, глаза его позеленели.
— Благодарю, — он поклонился. — Я очень хотел бы оказаться небесполезным, но, увы, мой череп разбит, а лаборатория взорвана, и свитки дома Нор"нгвени... боюсь, это всё, что от них осталось.
Он кивнул на нишу в дальнем углу. Плита, придавившая Фоэ, когда-то закрывала её. Сейчас на дне ниши лежала кипа чёрных, изъеденных личинками листов — Фрисс угадал несколько обрывков велата, рассмотрел свинцовую печать, когда-то подвешенную к свитку...
— Да будут они прочтены в Кигээле, — вздохнул Нецис. — Судьба дома Нор"нгвени меня печалит, но всё же пришёл я сюда не из-за неё. Ты был служителем чародея... Тебе доводилось покупать для него реагенты? Может, ты помнишь, что из них он сам выращивал?
— Я помню их в точности, — кивнул Фоэ, и его позвонки скрипнули. — Я покупал их, и я знал, где найти каждый из них, и по какой цене. Едва ли мои советы сейчас будут вам полезны. Я очень давно не слышу городского шума, при том, что в стенах полно дыр. Вы лучше меня знаете, что происходит снаружи, но я почти уверен — лавки реагентов сейчас закрыты.
— Так и есть, — склонил голову Нецис. — Более никто ничего не купит в лавках Эртану. И всё же есть реагенты, которые не портятся от времени. Ты слышал что-нибудь о цветке Морихийки?
— Ха-ах, — рот ирна широко раскрылся, он попытался выдохнуть, забыв, что лёгких у него нет, да и не было. — Разумеется, о Илриэйя. Мой череп не настолько разбит, чтобы я забыл алхимию вовсе. Это великолепный реагент, редчайший и крайне ценный. Не могу похвалиться, что держал его в руках, но слышал немало. Повелитель в последнюю весну вознамерился получить хотя бы четверть ишти его лепестков, но успехом эти намерения не увенчались.
— Значит, нигде в Эртану этого растения нет, — пробормотал Нецис, с сожалением глядя на проломленную стену. — Не растёт и не хранится... Что же, это печально. Где же почтенный Тагвана собирался его искать?
— Хс-са, — голова ирна безвольно качнулась. — Мы слышали, будто оно есть в Хлимгуойне, но её Кемирейкс... Вы знаете его, должно быть, — бунтовщик Нгварра, Нгварра-Слепец...
— Знаем, — кивнул Нецис. — Так вы знали, что в Хлимгуойне есть это растение, или только предполагали, что оно может там быть?
— Хс-с-са, — Фоэ покачнулся и чуть не упал, Фрисс выставил вперёд руку, чтобы удержать его, и еле успел отвернуться — его передёрнуло от омерзения. — Хлимгуойна — такая местность... Мы только предполагали, о Илриэн.
— Твоим костям сильно досталось, — покачал головой Нецис и кивнул на корни. — Садись, Фоэ Тхи"нгвени. Фрисс, я отлучусь на четверть Акена. Отдохни, поешь. Мы долго здесь не задержимся.
— Будь осторожен там, — нахмурился Речник. — Эти фиэнчи...
Он покосился на багровое запястье.
Чёрная летучая мышь скользнула над обломками и вылетела в пролом. Фрисс опустился на корни и отщипнул кусок лепёшки. "Только не смотреть на мертвеца," — мелькнуло в голове. "Как эти кости ещё ходят?!"
Когда Фрисс вспомнил об ирне, мертвяка рядом уже не было — он стоял, держась руками за стену, и смотрел в затянутое мхом окно. Его плечи дрожали.
— Фоэ, — окликнул его Речник, заталкивая подальше отвращение. — Здесь была большая битва?
— Я мало знаю о битвах, о коатекский воин, — ирн медленно развернулся к нему. — Мы слышали, будто бунт уже подавлен, дикарей отогнали в лес... а потом в одно утро рухнула и стена, и весь город. Повелитель Тагвана взял тогда корзину с зельями и встал у двери. Я слышал много воплей... Аданна велел мне тогда идти к повелителю, принести ему ещё зелий, но я увидел его убитым. Дикари убили бы и меня, но я никогда не был живым...
Он беззвучно рассмеялся, широко разевая безгубый рот, и провёл пальцами по рёбрам. Между ними прочно застрял каменный наконечник.
— Говорили, что бунтовщики убивают всех, чья кожа светлее угля, — сказал он, взглядом ощупывая лицо Речника. — С того дня я не видел никаких людей, ни чёрных, ни светлых. Кожа моего повелителя была, как бронза... не такая красивая, как у тебя и чародея Нециса. И всё же он был хорошим магом здесь, в Эртану... я могу спросить, из какого города вы пришли? Кто остановил бунтовщиков?
— Фоэ, мы пришли с севера, — покачал головой Фрисс. — И я плохо тебя понимаю. Если ты говоришь о норси — они сейчас владеют всей этой землёй. А от тех, кто жил в городах, ничего не осталось. За все эти годы никто не приходил сюда, к тебе? Никто, ни живой, ни оживлённый?
Глаза ирна потускнели на мгновение и засветились вновь. Он склонил голову.
— Иногда я слышал крики... разные голоса, но обычно это были птицы, — тихо сказал он. — Бунтовщики после того дня ушли отсюда, а помощь так и не пришла. Мне тяжело было считать дни, но четыре или пять рассветов назад я видел живых. Это были хески, рослые и крепкие, в скудной одежде. Головы у них, как у выдр, а кожа — серая, но кажется синеватой. Один из них ткнул копьём в окно. Когда я окликнул их, они убежали и больше не возвращались.
Издалека долетел тихий грустный вой. Демон-падальщик бродил за городом, и от его стонов Фриссу было не по себе.
— Фоэ, ты говоришь об Инальтеках? Инальтеки были здесь недавно? — недоверчиво спросил он. — Где-то рядом Провал?
— Я мало знаю о хесках, о воин, — качнул головой ирн. — Из-под плиты очень плохо видно. Но я никогда не видел таких хесков в городе. Может быть, они мирные, а может быть, и нет. Но оружие у них есть, и они чего-то боятся. А напуганные хески могут кинуться на любую тень.
Шорох крыльев послышался в проломе, у древесного ствола из темноты соткался силуэт Некроманта.
— Ничего, Фрисс, — покачал он головой на вопросительный взгляд Речника. — Вижу, у тебя всё хорошо. Фоэ Тхи"нгвени не будет против, если я возьму во дворе токатля? Как только он вывезет нас к плотине, я отправлю его назад.
