Е.Н. Отт и Ехидна

Соня прищурилась на мясо, на енота, который активно рычал на мясо и закапывал его, всем своим видом показывая, что это несъедобно. И что-то щелкнуло в мозгу.

— Чем мясо обработано?!

— А...?

Замерли все. Первым опомнился участковый.

— Николай Иванович, вы что? Хотели енотика отравить?

Конечно, мужчина владел собой. Но и Соне, и участковому, хватило дрогнувшего взгляда.

— Ах ты...

Соня невольно потянулась за вазой, стоящей на тумбочке. Давненько с ней такого не было, а поди ж ты! Не забылось! Стоило кому-то поднять руку на ее близких... и в милой женщине просыпался бронетранспортер. И мчался по трупам врага, поблескивая изящным маникюром на гусеницах.

— Так! — Павел Семенович взял себя в руки первым. — Двести тысяч. Пятьдесят за примирение и еще сто пятьдесят за попытку отравления. Не то я сейчас еще один протокол составлю! Софья Алексеевна, поставьте вазу и уймите животное.

— Если я, — рык, который издала Соня, напугал даже ее саму. — Если я еще раз увижу вас, или вашу собаку в этом дворе, я на вас енота спускать не стану. Сама порву!

И прозвучало это так... поверили все. Включая енота.

Николай Иванович молча перевел на тот же счет еще сто пятьдесят тысяч рублей, и развернулся к лестнице.

— Мясо заберрррите!

Когда женщина говорит таким тоном, с ней лучше не спорить. Тогда может, и уцелеть удастся. Николай Иванович и не стал. Поднял вонючий пакет, с которого тут же закапало на его дорогущие туфли, и двинулся к лестнице, словно сомнамбула.

Павел Семенович подмигнул Соне.

— Я с ним сейчас еще поговорю. И не переживайте, не обедняет.

— Цвиррррр!

— Вот ты прав, хвостатый. Он именно это самое.

-ЦВИРРРРРР!

— Хороший у вас защитник, Софья Алексеевна. А раньше, вроде, не было?

Тут бы и сказать Соне про находку. Тут бы и составить протокол.

А только мысли пролетели с такой скоростью, что спасовал бы даже фотон.

У Николая Ивановича есть деньги — он обижен на Еню — он может найти какого-то типа, который представится его хозяином — он может забрать енота и обидеть!

И режим БТРа с маникюром активизировался вторично.

— Еня? Это подарок. Работал в цирке, потом получил травму, возить его с собой просто так накладно, а убить рука не поднялась, мне продали чуть не за копейки. Сами видите, он как собака, ручной, меня защищает... показать документы?

Павел Семенович посмотрел на енота, который уже стоял рядом с ногой Сони и свирепо скалился. Но не кидался, не рычал... если так подумать, мог он цапнуть?

Мог. Не сделал. И даже четко пометил отравленный продукт.

Может, и правда, дрессура такая? А что? Вон чего в цирке тигры выделывают...

— А какую травму-то?

— У него что-то с сетчаткой глаза получилось вследствие травмы головы, — соврала Соня, храбро скрестив пальцы за спиной. — То ли отслойка, то ли помутнение... у людей такое лечат, а енотам, сами понимаете, операцию в глазной больнице никак не провести. А от слепого зверя в цирке пользы нет. Это как постепенная слепота, не сразу, а за год — два.

— А-а...

О таком Павел Семенович слышал, правда, у людей, не у енотов, но бывает ведь! И никуда от этого не денешься! И даже у людей такое лечится долго и дорого.

— А живут они по двадцать лет.

Теперь участковому стало все понятно. Что ж, не самый обычный зверь, но явно умный и дрессированный. И циркачи греха на душу не взяли, и вон какой... герой! Если б не енот, у него бы на участке втрое больше проблем было.

Собака покусала женщину, может, и ребенка, вот тут бы он за все получил с добавкой. Еще бы и во все соцсети попал, а начальство это знаете, как любит? Одной банкой с вазелином не обойдешься! Есть от енота польза, это точно!

— Вы его без поводка не выгуливайте, Софья Алексеевна. Всего хорошего.

Мужчина козырнул — и развернулся.

Соня закрыла дверь и без сил опустилась на коврик у порога.

— Еня, кажется, обошлось?

— Кррррр!

Соня посмотрела на телефон

Двести тысяч грели душу.

— Еня... мы богаты? Надо купить Марте пианино, она давно просит. А тебе... а что покупают енотам?

— Крррр!

— А тебе я куплю, что сам захочешь, и много-много мяса. Идет?

— Кррррр!

Вот это Евгений одобрил. Кушать хотелось. И если уж он оказался в гостях у этой женщины, нечего ее объедать! Заработать енот не может?

Это еще как сказать! Надо будет еще подумать о заработке.

— И надо тебя вечером выгулять, наверное. Я тебе шлейку купила...

— Кррррр!

Вот еще шлейки не хватало! Но если здесь так принято?

— Мама, все хорошо?

Марта осторожно высунулась из комнаты. Личико у ребенка было испуганным.

— Вррррррр! — Евгений вздохнул, и направился утешать мелочь. Ладно уж! Потерпит он немного детские ручки на хвосте! Пусть малышка порадуется...

Рамира

Лариса оглядывала возможного внучатого зятя (а как еще назвать потенциального мужа внучки?), как третьегодняшнюю колбасу.

Съесть-то ее можно. А вы уверены, что нужно? Что вас потом не вытошнит, что она нормально хранилась, что туда не тухлятина попала?

Вот и Лариса ни в чем не была уверена.

Пока Маркус ей не слишком нравился, и поговорить она с ним предпочла без Маринки. Еще беременной дуры ей не хватало, с ее истериками и соплями!

Из внучки она что смогла вытрясла, теперь надо трясти зятька.

— Скажи-ка мне, Маркус, ты знал, что Марина с Евгением шашни крутит?

Маркус и врать не стал.

— Знал. Надеялся, что она не поддастся, а потом просто... не сразу решился разорвать отношения. Да и прятались они, я не сразу узнал.

— Понятно.

— Евгений мне о своих намерениях сказал почти сразу, как Мариной заинтересовался. Но я думал, она... она перед ним не прогнется. Ну и проверить хотел тоже.

Лариса досадливо фыркнула.

Не прогнется! Эх, Маринка, если бы ты не думала, что можешь сидеть на двух стульях! Бог дал человеку одну задницу, чтобы тот выбирал что-то одно. А не все сразу.

Впрочем, в этой истории и сама Лариса не умнее оказалась. Так что выпутываться надо всем.

— Марина может быть беременна от тебя.

— Может. Или от Евгения. Даже скорее, от Евгения, его дед был тем еще параноиком, поэтому родовой перстень Евгения настроен, скорее, на защиту. Только не от беременности, а от опасности. Бастарды — что, ими род прибавляется, жизнь важнее. Но все сразу получить нельзя, поэтому противозачаточные функции у Евгения проседали, а вот защита жизни — наоборот, преобладала.

Лариса вспомнила, как не могла ее продавить, и невольно кивнула.

— Вот. А мой предок больше всего не хотел бастардов. Была у него неприятная история, стоившая ему части состояния, вот и подстраховался дважды и трижды. Потому я и считаю, что это не мой ребенок. Но Марина пила зелье плодородия, и я не уверен полностью, придется ждать рождения ребенка, а потом смотреть.

Лариса кивнула.

Будь Маринка обычной женщиной, было бы проще. Но она происходит от ведьм.

Вот за это аристократы и не любили связываться с ведьмами. Конфликтуют их виды магии, просто не сходятся, перекрывают друг друга. Это как одну рыбину в четыре руки чистить. Чешуи много, пользы мало. Нужны-то и те, и эти, понятно, и давно уж не изводят ведьм просто так, только за нарушения закона. Но за преступления и аристократам отвечать приходится, все справедливо.

Если Маринку сейчас проверить родовой магией, ничего она не покажет. Хоть внучка и не ведьма, но... кровь-то в ней чистая, ведьмовская. Кроме резонанса никакой пользы не будет.

Лариса мрачно посмотрела на Марка.

— И почему, зная столько всего интересного, ты еще не побежал жаловаться?

Маркус вздохнул.

Вчера он думал о том же самом. И ответ знал, и ответ этот ему не нравился, потому как сволочью Маркус получался, распоследней. А кому ж такое про себя узнать понравится?

Но и искушение было очень уж сильным.

— Потому что пользы я могу получить больше, чем вреда. Евгений достаточно популярен, так что... думаю, искать его начнут через неделю. Может, через две, больше времени выиграть не получится. А пока его будут искать... кое-что я могу поправить в свою пользу.

Маркус понимал, что много не выгадает, но даже то, что он может получить, провернув пару сделок, это больше его пятилетнего дохода. О закрывшемся алтарном зале он пока молчал. Потом это и без него известно станет, да и не спрашивали его ни о чем таком, родовом. Да, неделя или две, больше Маркус не выгадает, но и это уже замечательно!

Про литту Яну он тоже не упоминал, это сейчас ни на что не влияло. Да, она попадет к королю, да, начнутся поиски, но при запертом алтарном зале, они и так бы начались достаточно быстро. Плюс-минус день, вот и все. Корона тоже не сразу раскачается и соберется. Так что Маркус изначально рассчитывал на пару недель, пока начнутся поиски. А потом Евгения найдут... или НЕ найдут?

Лариса, наоборот, довольно заулыбалась.

Вот с бессребреником она бы дело иметь не стала, если человеку ничего не нужно, кроме его оскорбленных чувств, хорошим это не закончится. А если мужчина ищет, где выгоду получить... тут они и договорятся, пожалуй. И для начала доверит она ему маленький кусочек важной информации.

— Евгения нет на Рамире.

— Как — нет!? — ошалел мужчина.

— Молча. Вообще нет. Нигде.

— Марина вчера упомянула, что он провалился в портал...

— Все верно. Но куда открылся портал, я не знаю. Итак, на Рамире его нет.

— А можно его найти — там, где он сейчас оказался?

Лариса уже думала над этим вопросом, поэтому ответила практически сразу.

— Теоретически. Если я правильно помню, наш мир соседствует с восемью другими мирами, то есть Евгений может быть в любом из них. Или в каком-то из вторичных, дальше вряд ли получится, мощность не та. То есть надо проверить всего каких-то семьдесят с лишним миров. Отсюда — не получится. В каждый из них надо открыть портал, в каждом провести ритуал. При этом заметь, насыщенность миров силой может быть разной. То есть слабому магу там делать нечего, а сильному или жертву приносить, или накопителями обвешиваться, или он там на год останется. Можно поиск провести по родной крови, но крови-то и нет! Во всяком случае — пока.

Маркус задумался.

М-да... теоретически, это можно было сделать. А вот практически, это достаточно сложно. Открывать порталы могут достаточно сильные маги. Проводить поисковые ритуалы — тоже. Подробно Маркус эту тему не изучал, но общие принципы верны.

— То есть речь не о двух неделях?

— Нет.

— Допустим, он снимет ваше проклятие и даст о себе знать?

— Допускай. Но это сложнее. Пару месяцев оно бы точно продержалось, потом... с помощью алтаря он бы порвал его быстрее, но алтаря-то в другом мире и нет. И насыщенность магией у миров разная. Если как у нашего — тогда месяца два — три. Потом он начнет иногда принимать человеческую форму. Если мир бедный энергетически, а такие тоже есть, то даже больше. Полгода — год.

Маркус потер руки.

— Это же... прекрасно!

— Добавь еще, что он провалился в форме... зверя. Не знаю, какого, вчера и темновато было в комнате, и портал этот... не разглядела толком! Ладно! Животное, сам понимаешь, к магии не способно. А вот проблем себе на хвост легко найдет и бездомная собака, и кошка...

— Евгений может и погибнуть, не дождавшись помощи?

— Вполне.

Маркус задумался.

— А что могу для него сделать Я?!

Последнее слово мужчина и выделил, и подчеркнул голосом. Здесь и сейчас это был основной вопрос, от которого сильно зависели последствия. Да и его действия тоже.

— Размышляешь, не уничтожит ли тебя родовой алтарь?

— Ну...

— Теоретически, не должен. Твое знание об этой ситуации СЕЙЧАС уже ничего не меняет. ДО того ты знал только о Маринкиной измене. О ее планах ты был не в курсе, о моих действиях тоже узнал ПОСЛЕ.

— Ага.

— Ребенок тоже ни в чем не виноват перед магией рода. Маринка его делала, чтобы поймать мужа, за это максимум — бесплодие, и то для нее. Ребенка за это не покарают, он решений не принимал, и вообще, сам — жертва.

— Ага.

— Перед магией рода отвечает Маринка. За вранье, которое привело к смерти Евгения. Или к проблемам... тут зависит именно от результата. Но получается, что виноваты будем и она, и я. Она больше, потому что лгала осознанно, я меньше, потому что имею право на месть. Это учитывается.

Маркус потер лоб.

Да, у магии свои законы. Но разбираться в них...

Просто — ЫТЬ! Можно и похлеще сказать, да цензура не пропустит.

— Так что ты получаешься невиновен. Именно перед магией, именно перед родом. А что касается воровства, о котором ты мечтаешь, за это магия карать не будет. Алтарь решает другие вопросы, наследование, привязка к роду...

Маркус засиял ясным солнышком.

Перспективы в таком разрезе выглядели намного приятнее. За полгода — год это ж он как развернется, да как свернется, да как все для себя наладит!

Все спереть не получится, но хоть что-то скрысить и уволочь к себе в норку! А Эжен — что?! Сам виноват! Мог бы и не лезть в чужое счастье!

Маркус для себя первый Марину приглядел! Вообще! Евгений мог ее и не трогать, найти себе кого-то другого для развлечений, вон, как ту брюнетку, Беатриче, или как там ее?

Неважно!

Это сейчас Маркуса не интересовало!

А вот кое-что другое уточнить стоило.

— Вы ведь мне не просто так все это рассказали?

Бескорыстная ведьма? Положите в кунсткамеру, сразу же за честным чиновником и непорочной актрисой. Верю-верю, и не в такие сказочки верю. В них и поинтереснее чудеса встречаются, к примеру, рыбы говорят и коровы летают!

Лариса усмехнулась.

— Абсолютно точно. Мыслей у тебя только о крошках состояния. А если получится загрести — все?!

Маркус подавился воздухом.

— А... гхрррр! Е...?!

— Объясняю. Тут получается определенный риск. Но если ребенок не от тебя...

— Скорее всего.

— Вот. Если это твой ребенок, он рождается, ты определяешь отцовство, это будет возможно, и вы с Маринкой женитесь. Захочешь — потом разведетесь. Зато ребенок будет из рода Отт, признан отцом, и к тебе у алтаря претензий не будет. Какую выгоду получаешь ты? Это просто. Пока Евгения нет, я помогу тебе, чем смогу, и половину полученного с моей помощью ты отдашь Марине. Устроит?

— Допустим. Но это может быть не мой ребенок.

— А если это ребенок Евгения, то ты все равно определяешь отцовство и женишься на Марине. И становишься его опекуном. И получаешь полный доступ ко всем счетам. Если парень — до двадцати лет, если девушка — до восемнадцати. Хороший план?

— Вполне. А почему я не могу жениться на Марине сейчас? Чтобы ребенок родился в законном браке?

— Потому что алтарь. Если ты сейчас берешь Маринку в жены, что ты должен сделать?

— Привести ее к алтарю, ввести в род...

— Ага. С ребенком от другого мужчины.

Маркус вторично подавился слюной.

— Но... он же тоже будет Отт!

— Но тогда ты его усыновишь еще в утробе, с помощью свадебного ритуала. Или удочеришь, и это не будет наследник Евгения Н. Отт. Если я правильно помню ваши заморочки, женившись на беременной, и зная, что ребенок может быть не твоим, ты его принимаешь в род, как СВОЕГО.