Экспедиция на юг. Часть 1

— Как нет резины? — удивлялся он. — Вчера привозили. Ты позвони, Жак, позвони... Вот ви­дишь, это уже ваши задерживают. Канаты? Завтра, как и условлено. Нужен тонкий линь? Сделаем. Сколько? Обожди, запишу. Когда? Нет, за неделю столько не навьём, давай через десять дней...

— Вы настоящий организатор, — сказала эльфу Марина.

— А как же иначе? Приходится. Мы ведь не дикари какие, чтобы на подножном жить. Нам нужны гномские изделия, им — наши, вот и торгуем. И всем выгода. Вот, для примера, к чему ковать вруч­ную наконечники для стрел, если гномы их просто льют? А им не надо резину из нефти варить, пото­му что есть наша, натуральная.

Монетный приказ находился в глубине горы. И, как полагается в подобных организациях, нас не пустили далее приёмной, разделённой на две половины широким барьером-стойкой. Старый сгорб­ленный гном бережно принял слиток, тщательно протёр его мягкой байкой, взвесил на сложных ве­сах, а затем погрузил в мерную ванночку с водой для определения объёма. Удовлетворённо кивнул.

— Золото качественное, — подтвердил он. — Но я не вижу известных нам пробирных клейм. Вы позволите определить пробу?

— Определяйте, конечно.

Второй мастер-монетчик, помоложе первого, сделал со слитка соскоб и принялся колдовать с реак­тивами.

— Хэ! — удивлённо воскликнул он через минуту и сказал что-то на своём языке.

— Нет примесей? Вообще? — изумился первый гном.

— Разумеется, — улыбнулся я. — Чистота этого металла — четыре девятки после запятой.

— Хэ, — сказал и первый гном. — Мы обеспечиваем только две. За металл такой чистоты мы можем заплатить сверх весовой стоимости. Скажем, двадцать процентов.

— Сколько это в деньгах? — спросил я.

— Один момент, я сочту. Килограмм золота монетного качества — это тысяча сто шестьдесят два рубля и семьдесят девять копеек золотом. А с процентом... Тысяча триста девяносто пять рублей трид­цать пять копеек золотом.

Сумма по здешним меркам получалась огромная. Судя по ценам на тимьяновском рынке, здешний рубль был приблизительно равен десяти советским, следовательно, экспедиция получала в своё рас­поряжение почти четырнадцать тысяч наших рублей. Два "Жигуля" можно купить!

Пожилой гном выставил на стойку девять столбиков золотых пятнадцатирублёвых империалов, упа­кованных в прозрачную плёнку вроде полиэтилена, отсчитал сверх того четыре червонца, пяти­руб­лёвку и две серебряные монеты. Одну из них я взял с некоторым удивлением. Не знал, что при царе бы­ла такая — двадцать пять копеек. Но, может, и была: где-то я слышал такое слово "полупол­тина".

— Буде ещё доведётся продавать такой металл, обращайтесь только к горным гномам, — посове­товал старший монетчик. — Иные сие качество оценить не способны и более весовой цены не дадут.

Потом мы зашли в расположенные по соседству мастерские оружейников, где ковали клинки и де­лали ружья — в основном, гладкоствольные. Автомат привёл оружейников в восторг. Гномы сразу же вызвали старейшего оружейного конструктора, а пока его ждали, цеховой мастер провёл нас по гроту, давая пояснения. Из нарезного оружия здесь делали только мосинские винтовки столетней давности и ещё более древние конструкции Бердана. На мой удивлённый вопрос, почему до сих пор не отказа­лись от этой старины, оружейник объяснил, что крупнокалиберные берданки пользуются большим спросом. Стреляют здесь, в основном, по зверю, а на тигра или медведя мосинский патрон слишком слаб. Не говоря уже о ком-то покрупнее. Спросить, не на слонов ли ходят здешние охотники, я не успел: подо­шёл седобородый Главный мастер Юрген Анзольф. Осматривая автомат, он одобрительно кивал, вос­хищённо цокал языком.

— Гениально, — сказал он наконец. — Просто, надёжно и дёшево. Эти винтовки можно выпускать многими тысячами. И очень быстро. Для большой войны делалось, не иначе.

— Да, — подтвердил я. — К счастью, этой войны так и не случилось.

— И слава богу, — согласился конструктор.

Покончив с делами, мы все трое спустились обратно к воротам в горе. Наши лошади так и стояли в стойлах, меланхолично жуя сено. Никиту Шумагина я обнаружил у выхода. Он неторопливо беседо­вал со сторожем Гертом. В стороне у гладкой стены гномские подростки во что-то играли. По-моему, это был вечный "пристенок". И наш юный эльф тоже кидал с ними монетки.

— Я пойду, посмотрю? — попросилась Марина.

— Ладно, — разрешил я.

— Я тут с местными шоферами познакомился, — сообщил Шумагин, гася самокрутку. — Знаешь, чем они свои драндулеты топят? Во!

И показал мне цилиндр, похожий на короткое полешко. Но "полешко" это было спрессовано из ка­ких-то пёстрых крупинок — белых, серых, чёрных, зеленоватых. Никита пустился в объяснения. Эти брикеты забрасывались в топку, образуя ряд, и выгорали примерно за четверть часа. Потом на место прогоревших подавались новые. Механизм подачи размещался под кабиной паровика.

— Ездят они до сорока вёрст в час, — рассказывал Никита. — Это, значит, грузовые и дилижансы. А курьерские и до шестидесяти. Но у тех уже паровая турбина.

— Неужели тут и общественный транспорт есть? — изумился я.

— А как же! Через все гномские поселения. А какой они тут первач гонят... Мечта!

— Ты уже и попробовал?

— Пятьдесят грамм, командир, — обиженно протянул Никита. — Нужно же было представление получить. Они, кстати, и эльфам его возят.

Мы с Эриком хотели было вернуться к фон Гамму и посмотреть, что делают наши учёные, но они и сами уже спустились к нам. Трое Главных Мастеров провожали их лично.

— Ну, как? — тихо поинтересовался я у Риты.

— Информации море. Особенно для Еремеева.

— Именно-именно! — подхватил геолог, — Я вот тут говорю Иван Степанычу, что было бы ра­зумно разделить экспедицию. Я бы остался тут, а остальные сделали бы рейд дальше вглубь. Как дума­ешь, лейтенант?

— Моя задача охранять, — пожал я плечами. — Здесь я никакой опасности не наблюдаю. Пусть решает Иван Степанович.

— Давайте, всё-таки, вернёмся в лес и всё обстоятельно обсудим, — предложил Лощинин.

7

Вопрос о разделении экспедиции продолжили обсуждать в доме Ортенов. Идею неожиданно под­держала хозяйка. Она уверяла, что весь район на запад и юг от их селения абсолютно безопасен, пото­му что здесь нет ни необразованных людей, ни озверевших морфов, а только эльфы и гномы. А гео­лог может это время пожить здесь, места хватит.

— Вот видишь, Иван Степаныч? — обрадовался Еремеев.

— Ну, хорошо, хорошо, — согласился, наконец, Лощинин. — Оставайся. А мы углубимся подаль­ше на юго-восток.

— У меня вот какое предложение, — сказала Элина. — Поскольку здесь всюду есть дороги, не лучше ли вам будет взять у нас две-три подводы с лошадьми? И путешествовать быстрее, и не так утомительно.

— О, с удовольствием, — отвечал Иван Степанович. — Мы, конечно, вам заплатим...

— Ах, оставьте, профессор. Пустое, — улыбнулась эльфиня. — Я вам выделю не только подводы, но и наших проводников.

— Ну, это уж и вовсе неудобно.

— А есть ли среди вас кто-нибудь, кто говорит на квенья? — лукаво поинтересовалась Элина. — Или на романском? Или, хотя бы, на тугарском?

— Мы о таких языках и не слыхивали, — признался Иван Степанович.

Я промолчал, хотя о квенийском языке слышал не впервые: кажется, на нём говорили эльфы у Толкиена.

— Вот видите! — Элина повернулась к брату. — Эрик, может быть, тебе и пойти главным провод­ни­ком?

— А хозяйство? — возразил тот. — Тут столько дел до зимы нужно справить...

— Ну, что ж, — поджала губы эльфиня. — В таком разе, попрошу кого-нибудь из Элессаров. Или Леголасов. Они-то, уж, верно, не откажут.

Эрик переменился в лице. Резко, с хлопком, опустил ладони на стол:

— Хорошо! Я пойду.

— Вот и славно! Бери с собой Вира Халлона и Миримовского среднего, как его, Алан, что ль?

— Да, Алан.

— Вот. Им будет весьма полезно поучаствовать в походе. Да, и Орис пускай тоже идёт с вами. Не­чего без дела-то болтаться.

Решив этот вопрос, перешли к обсуждению деталей. Условились, что подвод нужно, всё-таки, три. Во-первых, не тесниться, а во-вторых, Эрик решил взять с собой кое-какие припасы. Если уж ехать, пояснил он, то отчего бы не совместить науку и практическую пользу. Там же на подводах можно бы­ло разместить и всё экспедиционное имущество, дабы каждый раз не возиться с вьюками на прива­лах. Иван Степанович хотел было оставить Еремееву одну из наших лошадей, но Элина отговорила:

— Полноте, Иван Степанович! Неужто Вы полагаете, что у нас не найдётся свободных коней?

Потом две смешливые мастерицы принесли сшитую для Риты с Мариной "форменную" одежду. Эльфийские портнихи довольно точно скопировали наши кителя, подобрав материал такого же оттен­ка, как фабричное хэбэ, только более тонкий. Застёжку сделали на левую сторону. На плечи нашили даже погоны из тёмно-зелёного бархата. А вот брюки скроили более узкими, вроде Ритиных джинсов.

— По-моему, отлично! — одобрила Рита, представ перед нами в обнове. — Как, Лёш?

— Да, превосходно, — согласился я. — Погоди-ка, а пуговицы откуда? И эмблемы...

— Кузнецы расстарались, — сказала Элина. — Сделали слепки с ваших запасных и отлили из олова, а потом покрасили.

Марина вместо брюк нарядилась в новую юбку, подтянув её вверх шнурами, насколько можно.

— Мр-р-р... Класс, а? — восхищалась она.

— В человеческих селениях так не ходите, — предупредила Элина. — Это считается неприлич­ным.

— Даже если ехать верхом? — спросила Маришка.

— Тем более! В платьях ездят только на этих жутких дамских сёдлах. Для нормальных же наде­вают брюки.

А вечером, как только солнце закатилось за горизонт, и в селении начали разгораться сияющие цветы ночного вьюна, нас позвали на пир. Под пологом ветвей самых больших деревьев в центре по­селения были расставлены столы, буквально заваленные всевозможными яствами. Чего тут только не было! Овощи и фрукты свежие, варёные и жареные, зелень, соленья, маринады, десятки разновидно­стей грибов, рыба полудюжины сортов... А из мяса присутствовала только свинина, и то в неболь­шом количестве. Вдоль каждого из столов выстроились в ряд хрустальные графины с напитками всех цве­тов радуги. На пир, видимо, собрались все жители Тириона — так называлось эльфийское селение — кроме малых детей. Среди присутствующих я заметил нескольких гномов и двух людей, похожих по одежде на того купца, что мы отбили у банды волков, только победнее. За нашим столом, кроме участников экспеди­ции, Элины, Альбы и Эрика, разместились ещё три эльфийские семейства. Элина представила их: отец и сын Халлоны, супруги Миримион, два их сына и дочь, чета Арвенион... Жена Нелкара Арвениона Милда оказалась родной сестрой наших гостеприимных хозяев. Эльфёнок Орис уселся рядом с Мариной, и они уже оживлённо болтали, обращая мало внимания на остальных.

Полилось в хрустальные бокалы вино, зазвучали тосты — прежде всего, за нас, гостей. А потом пир рассыпался на мелкие пирушки. У эльфов не было обыкновения оставаться всё время за одним и тем же столом. Напротив, они постоянно переходили от компании к компании. Высокий худой молодой че... то есть, эльф, увёл за соседний стол Риту, какая-то девица пригласила в свою компанию Галуш­кина. Боец вопросительно глянул на меня. Я кивнул, но предупреждающе щёлкнул ногтем по рюмке и показал солдату кулак. Галушкин помахал ладонью — мол, понимаю, ни-ни. А к нам подсаживались разные эльфы и снова и снова расспрашивали о жизни на Севере. И приходилось не столько есть и пить, сколько рассказывать, прерываясь лишь для того, чтобы промочить пересохшее горло. У эль­фов, кроме превосходных вин, водились отличные нектары на травах и ягодах. Я, например, обна­ружил штучку с бодрящим терпким вкусом и свежим запахом эстрагона и мелиссы. А кислый нераз­бавлен­ный сок вишни прекрасно развеивал лёгкий хмель от эльфийского вина. Незаметно из-за стола исчез Шумагин, потом Люба, Федотыч... Последний, правда, ушёл недалеко. Я видел, как он уселся под деревом в обществе бородатого гнома и разглядывает какие-то камни из его коллекции.

Часа через два я пошёл разыскивать Галушкина. Парень, слегка ошалевший от количества хоро­шеньких блондинок, проявляющих к нему искренний интерес, обнаружился за дальним столом. Он рассказывал компании эльфинь какую-то армейскую байку. Те благоговейно внимали. Когда я сказал, что пора идти менять Залезского, одна из девушек тоже поднялась с места и вызвалась побыть с Га­лушкиным у дома Ортенов. А чтобы освежить парня перед заступлением на пост, я налил ему боль­шой стакан вишнёвого сока и заставил выпить в один дух.

— Ух, — сморщился Галушкин. — Лучше лимон целиком...

— Как теперь самочувствие? — спросил я.

— Как у огурца! Я берёзовым запью, ладно?

Мы пришли к дому Ортенов. Оказалось, что и Вадик здесь совсем не скучал. Компанию ему со­ставляли две девочки-подростка лет по двенадцать, сидевшие внизу на бревне коновязи и развлекав­шие бойца разговорами. Залезский грыз варёную кукурузину, а ещё с десяток обглоданных початков лежало у края террасы.

— Смена, — сказал я. — Спускайся и иди, поешь как следует.

— Пойдём, пойдём! — защебетала одна девчонка. — Мы тебя с Галкиной старшей сестрой позна­комим!

— Да, — подхватила вторая. — Она у меня красивая, умная и не замужем!

Пока я занимался караульными делами, за прежним столом остались Марина, Орис и Элина с Ива­ном Степановичем. Эльфиня и профессор были заняты разговором, и я ре­шил им не мешать.

— Командир! — Никита Шумагин, встав из-за стола, призывно махал мне рукой. Казак был изряд­но "набрамшись", но ещё вполне транспортабелен.

— Садись, командир, — пригласил он. — Тут такая свинина! Пальчики оближешь. Гномы своего кабанчика привезли.

Свинина, и впрямь, была обалденная — нежирная и не совсем жареная, а как будто копчёная.

— Врут все эти писатели, — пожаловался Никита. — "Перепить эльфа, перепить эльфа!" — пере­дразнил он. — Тоже мне, невыполнимая задача! Вон они, эльфы-то, в отключке уже. Гномы, и те по­крепче оказались. Гинц! Ты меня уважаешь?

— Я т-тобой г-ржусь! — пустил пьяную слезу его сосед-гном. — В-выпьем?

— Обязательно. Командир?

— Я лучше красненького, — отказался от самогона я.

— Ну, за то, чтоб никогда не ссориться! Ты закусывай, Гинц, получше закусывай. А то будешь, как, вон, Хельм, мордой в салате отдыхать.

— Ты, смотри, самого себя не перепей, — предупредил я. — А то получится, как в присказке. "Вы­пил больше, чем мог, но меньше, чем хотел".

— Что ж я, совсем без башки? — слегка обиделся казак. — Я ж не абы как, я закусываю по науке. Грибочков не хочешь?