— Не-а! — восхищенно пропел кот, — но звучит-то как! А ещё разок прочтешь?
— Будет с тебя, — усмехнулась я. Мне и самой в этой фразе была понятна едва если половина, но она пробудила слабенькую, почти невесомую надежду на то, что можно попробовать навести шаткие магические мостки из Дыры в некое междумирье, а оттуда шагнуть дальше — как повезет. Хуже, по крайней мере, не будет. Это приблизительно как не сразу напрямую из светелки в светелку проходить, а через находящуюся между ними галерейку. Ну, очень приблизительно...
— А сразу домой, что ли, нельзя? — недовольно спросил Степан, выслушав мои рассуждения.
— Нельзя, Стёп, — вздохнула я. — Не умею я в другой мир переход открывать. И заклинания не знаю. И взять негде.
— А в это самое междумирье, значит, умеешь? — кот подозрительно сощурился.
— Ну, заклинание-то я нашла! — я изо всех сил постаралась, чтобы мой голос звучал бодро. Ой, кажется, перебор... — Вот оно, можешь сам посмотреть!
— Угу, угу... а тренироваться на ком будешь? На нойнах? Или упырей в яме наковыряем?
— Степ, — я закрыла глаза, чтобы не видеть насмешливых желтых глаз, на самом дне которых плескался страх, — я тебя обманывать не буду. На это заклинание моих сил хватит. То есть, должно хватить, — неловко поправилась я, — Но только один раз.
— Это значит...? — подался вперед Степан.
— Это значит, что тренироваться мне придется на нас с тобой.
Пока мой кот молча (чудо, чудо!!!) переваривал услышанное, я вновь обратилась к книге, разумно рассудив, что чем тщательнее я изучу ее содержание, тем больше у нас со Стёпкой будет шансов пережить эту "тренировку". Спешка, как известно, хороша только при ловле блох, и бабушка Полеля всегда повторяла мне: "Поспешай, не торопясь!". Уж лучше потратить день на тщательное изучение материала, нежели провалиться в демоновы пустоши без единого шанса вернуться обратно.
Жаль вот только, что моим благим намерениям не суждено было сбыться.... Я едва успела затвердить ключевое заклинание, открывающее переход между миром и междумирьем, как тяжелая дверь, отделяющая библиотеку от широкой пустынной галереи, настежь распахнулась, от всей души гулко бумкнув о стену. На пороге стоял сам властелин Дыры, Мастер Сивелий Ненормальный, собственной персоной.
От неожиданности я подскочила на месте чуть не на полсажени, едва не кувыркнувшись на пол. Хорошо, хоть, не заорала дурниной на весь замок.... Взвывший от страха внутренний голос, тем не менее, сумел из себя выдавить, что вряд ли старый чернокнижник оценит мои героические усилия по организации собственного побега из отведенного мне уютного застенка. То есть, может, конечно, и оценит, но весь вопрос — как именно?
Плавным движением я переправила рыжий томик под стол — а не стоит прежде времени давать старичку лишнюю пищу для раздумий. Скользнувший туда же Степан немедленно улегся пузом на драгоценную книжку. Стараясь не делать лишних движений (и вообще не делать никаких, чтобы не была так заметна бьющая меня дрожь), я заставила себя поднять глаза — и тут же сжалась под равнодушным бесцветным взглядом. Несколько мгновений мы молчали: я — птичка, замершая перед змеей, и он — та самая змея, неторопливо размышляющая, как бы ей половчее проглотить пойманный обед. Затем Сивелий пожевал тонкими губами и сухо велел:
— Пойдем.
— Куда это?! — я поплотнее вжалась в кресло.
— Надо спрашивать не "куда", а "далеко ли"? — наставительно свистнул из-под стола суеверный кот.
— Далеко ли? — послушно переспросила я.
— Близко, — слегка дернул бровью невозмутимый колдун. — Сейчас будет проведен обряд магического венчания. Вставай, не вынуждай вести тебя силой.
Что-то он решил поторопиться — как ни считай, пять седмиц ещё не миновали. А, впрочем, какая уж разница...
— Н-н-не п-пойду! — я изо всех сил вцепилась в подлокотники, так что ногти побелели.
— Не делай глупостей, — холодно посоветовал Сивелий. — У тебя нет выбора.
— Но послушайте!..— я отчаянно замотала головой. В тот же миг, повинуясь легкому движению пальцев чернокнижника, невидимая сила выдернула меня из-за стола и поволокла из библиотеки, вдоль по галерее, вниз по широкой лестнице и прочь из замка. Колдун отщелкнул к окну кинувшегося было за мною Степку, захлопнул дверь и двинулся следом.
Неширокая речка текла из ниоткуда в никуда. Вот именно так: темная, покрытая мелкой рябью вода бесшумно выныривала в сотне локтей от замка прямо из небытия, а саженей через тридцать точно так же исчезала. Плоские берега были кое-где покрыты редкими пучками полевицы, сурепки и тысячелистника. В нескольких шагах от речушки одиноко торчал худосочный ракитник, густо усыпанный слегка привядшими ярко-желтыми цветами, и тоскливо подрагивал своими поникшими ветками. Несмотря на то, что я истосковалась по земле, по настоящим растениям и бегущей воде, мне не хотелось даже приближаться к этому вроде бы живому кусочку, невесть как занесенному в тусклую мертвую Дыру — таким безнадежным унынием веяло от реки. Присмотревшись, я поняла, что и куст, и река, и даже берега были перенесены в этот мир из разных мест, а тут кое-как сляпаны вместе — небрежно, на скорую руку, как и всё здесь. Несчастный ракитник даже воткнут был криво, так что с одного бока из земли выглядывали подсыхающие корни...
Я вздохнула. Как ни нуждалась я в подпитке своих сил, глупо было надеяться, что потрескавшаяся пересохшая земля — даром что вода совсем рядом! — отдаст мне хоть каплю своей магии.
— Что ты встала? — холодно поинтересовался бесцветный голос. — Иди к реке.
Старый Сивелий, не останавливаясь, прошел мимо меня, приблизился к понурому ракитнику и вытянул вперед левую руку. В правой же мелькнул небольшой прямой кинжал, и, пробормотав себе под нос какое-то заклинание, некромант провел лезвием по собственной ладони. Рука немедленно вспухла алой дымящейся полосой, и на сухую землю закапала густая кровь.
В тот же миг то место, куда упали тягучие капли, вспыхнуло, и вокруг куста побежала огненная дорожка. Она резво обогнула чахлый ракитник, заключая его в кольцо зловещего бездымного пламени. Его языки взметнулись вверх и тут же опали. Кровавый огонь погас, оставив после себя узкую черную полосу, замкнувшую ракитовый куст в широкое, сажени в четыре, кольцо.
Я похолодела от страха. Перед моими глазами творилась магия крови, старинная, редкая, но от этого не менее зловещая. Вот уж не знала, что она до сих пор кем-то практикуется — ведь чародеи давным-давно от нее отказались (исключения, конечно, бывают, как и во всём, однако нечасто, ибо за этим следует суровое наказание — того, кто рискнул обратиться к любой разновидности подобной магии, навсегда изгоняют, предварительно лишив магического дара). И это вполне гуманно, если принять во внимание, к каким именно силам приходилось обращаться и чем потом за всё это платить. Поговаривали даже, что применивший магию крови колдун добровольно обрекает свою душу на вечное проклятие.... Лишь иногда, очень редко, при принесении важнейших обетов, позволялось дать клятву на крови.
Оказывается, отказались, да не все.
— Ну вот, — с удовлетворением сказал старик, пряча нож, — дело сделано. Силы, призванные соединить нас, уже здесь. Всё, что нам осталось сделать — это шагнуть в круг, воззвать к этим силам, принести им жертву и трижды три раза обойти вокруг ракитника, творя заклинания. Подойди ко мне и дай руку!
— И кто ж будет творить эти самые заклинания? — полюбопытствовала я, пряча руки за спину.
— Как это — кто? — колдун слегка приподнял бровь. — Я.
— А разве вы можете провести обряд над самим собой?
Да уж, похоже, что даже когда моё бездыханное тело понесут на кладбище, я и тогда не удержусь от уточняющих вопросов...
Сивелий надменно выпрямил тощую спину.
— Я — величайший маг всего сущего, — поведал скромный старец. — Для обращения к силам мироздания мне не нужны посредники. Посему — довольно разговоров. Подойди ко мне.
Ага. Всё понятно. Любопытство немедленно испарилось, оставив после себя одно-единственное желание: быстренько смотаться вслед за ним. Но вот это уже было сложнее: невидимые руки по-прежнему крепко удерживали меня. Слегка потрепыхавшись и окончательно осознав тот факт, что удрать от сумасшедшего мага не выйдет, да, собственно, и некуда, я неохотно перестала дергаться, собрала остатки самообладания и мрачно ответила:
— Не пойду. Лучше убейте сразу.
К моему удивлению, старый некромант и не подумал на меня сердиться. Наверное, такая мелочь, как протесты несогласной со своею участью жертвы, давно не вызывала в нем никаких эмоций.
— Ну, это-то я всегда успею, — сухо сообщил он, а затем поинтересовался: — Ты что, и вправду думаешь, что я испытываю нужду в твоем согласии? Видишь ли, дело в том, что мне вполне достаточно и твоего присутствия. Ты — никто, моя собственность, моя вещь, которая не может противостоять моей воле!
Сивелий качнул головой, и меня потащило к очерченной на земле окружности. Отчаянно забившись, я попыталась разорвать удерживающее меня заклинание, но без толку — умирающий куст, окруженный выжженной полосой, неумолимо приближался. Когда я очутилась рядом с колдуном, тот с неожиданной для столь древнего и на вид немощного существа цепкостью и силой ухватил меня за запястье и рванул вперед, заставляя шагнуть в магический круг. Я машинально выставила вперед свободную руку, покрепче зажмурилась и стиснула зубы, чтобы позорно не завизжать во весь голос от бессилия и страха, и... неожиданно всё прекратилось! Ледяные пальцы некроманта вдруг царапнули мою кожу и разжались, и я, с размаху налетев на что-то, плюхнулась на землю, по своей твердости мало чем уступающую камню. Поскуливая от боли в отбитых частях тела, я осторожно приоткрыла глаза.
Старый Сивелий застыл в нескольких шагах от меня с совершенно безумным видом. Его ошеломленный взгляд был прикован ко мне, а точнее, к моей левой руке. На ней, переливаясь всеми оттенками радуги, сияло обручальное кольцо. От тонкой золотой полосочки то и дело отрывались крохотные искры, окутывая мои пальцы облаком дрожащего света.
— Ведь я же велел — никаких артефактов! — рявкнул колдун, приходя в себя. Его привычное равнодушие словно корова языком слизнула, и он трясся от едва сдерживаемого гнева. — Убью мерзавок!
— А к-к-кто у н-н-нас м-м-мерзавки? — я немедленно вылезла с вопросом, стараясь не очень громко лязгать зубами.
— Да обе старые дуры-княгини, — раздраженно буркнул старик. — И где только Велимир себе таких тупиц нашел?
Да, что-то в этом роде я и подозревала. Правда, меня всё мучили сомнения: кто из них так постарался, Дивея или Валина? Лично я больше склонялась к варианту Дивеи, уж больно она торжествовала. Как оказалось, напрасно. Обе хороши.
— Что за кольцо? — хмуро спросил Сивелий, прервав мои размышления.
— Обручальное, — в тон ему нехотя ответила я, понимая, что вранье тут вряд ли поможет.
— Не говори ерунды, — отмахнулся чернокнижник, — никакое обручальное кольцо не способно на такие штучки. Впрочем, это неважно. Сними его немедленно.
Я крепко стиснула руки и прижала их к груди:
— Не могу. Оно не снимается. Нет, правда не снимается! — и для убедительности подергала плотно сидящее колечко.
— Чушь! — фыркнул Сивелий и шагнул ко мне. — А ну, дай сюда! — и, не дожидаясь того, чтобы я сама протянула ему руку, нагнулся и вцепился в сверкающий ободок.
Ох, он и заорал! Хорошо так заорал, от всей души (если она у него, конечно, ещё осталась)! Кольцо полыхнуло призрачным светом, заставив меня зажмуриться, раздался грохот, и некроманта с силой отшвырнуло сажени на три, не меньше. Злобный старец влетел спиной вперед в чахлый ракитник, чуть не вывернув с корнем это совершенно необходимое для венчального ритуала растение. Несчастный куст при этом потерял почти все свои цветы и добрую половину листьев, однако смягчил удар, приняв колдуна в свои негостеприимные объятия.
Кряхтя и отплевываясь, Сивелий принялся выбираться на волю. Между тем, умирающий ракитник вцепился в своего врага хоть и из последних сил, но накрепко, куда там знаменитому волчьему дереву! Сообразив, что колдуну сейчас не до меня, я, наплевав на боль, вскочила на ноги и быстро-быстро похромала к замку.
Ага! Прям щас! Я не успела прохромать и полпути, как печально знакомые чары стиснули меня так, что я взвыла от боли, и бесцеремонно поволокли назад, туда, где меня ждал исцарапанный, перепачканный, разъяренный Сивелий, наскоро заговаривающий обожженную руку (мои пальцы, надо заметить, ничуть не пострадали).
— Дрянь! — презрительно выплюнул он, — Дура и дрянь! Решила попробовать удрать от меня? Напрасно! Это ещё никому не удавалось.
— Может, я первой буду? — прохрипела я, задыхаясь во всё крепче сжимающих меня невидимых руках. Старик мелко затрясся от смеха. Его бесцветные глаза полыхнули безумием.
— Да ты к тому же ещё и идиотка! — злорадно сообщил он. — Куда бежать-то? Ты же в моем мире, безмозглая!
Это верно. Я угрюмо уставилась себе под ноги. Между тем, Сивелий вновь приблизился ко мне. Не рискнув ещё раз хвататься за хищно поблескивающее кольцо (вредное украшение не растерялось и метко плюнуло в колдуна ярко-красной искрой, заставив того зашипеть от боли), он осторожно поводил около него руками, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Я бы, не задумываясь, отрубил тебе руку, — через некоторое время сказал он, — если бы от этого был прок. Однако проку не будет. Этот демонов артефакт всё равно не пропустит тебя в магический венчальный круг. Принцип его действия мне пока неясен. Но нет такой магии, с которой я не смог бы совладать. Рано или поздно я разгадаю эту загадку.
Я подняла голову.
— И не думай, что я буду из-за этого менять свои планы, — продолжил он, по всей видимости, заметив, как заблестели мои глаза. — Тебе всё равно придется исполнить свое предназначение и стать матерью моих наследников. Я больше не стану с этим тянуть ни единого дня. Ну, а если рожденные тобой дети будут лишены магического дара — что ж, тем хуже для них.
О, Боги Пресветлые? Он что, на самом деле это сказал?! Он что, на самом деле имел в виду именно то, о чем я подумала?!! Я опять забилась в стиснувших меня невидимых руках, из последних сил пытаясь стряхнуть с себя удерживающие чары.
— Не делайте этого, Сивелий, — просипела я, до конца почувствовав тщетность своих наивных трепыханий. — Отпустите меня, пожалуйста. Ведь Дар, мой жених, — тут я помахала рукой с кольцом, которое с подозрительной готовностью заискрилось, — ни за что не отступится. Он всё равно меня найдет. Поверьте мне, вместе со своим учителем и другими магами Синедолии он перевернет все миры, поставит их с ног на голову, но доберется до того, кто похитил его невесту! Ну, и зачем вам такая проблема в моем лице?
Сморщенное лицо старика приобрело неприятный бурый цвет. Он приблизился ко мне так близко, что я почувствовала его запах — сухой, сладковатый, с едва уловимым оттенком пыльной старости, — и дрожащим от ярости голосом прошипел мне в лицо:
