31 марта

— Зачем оно тебе? — насупилась девочка. — Тоже хочешь выкинуть, чтобы под ногами не валялось?

— Нет, просто я обещала сделать памятник.

— Кому? — не отставала малышня.

— Хорошим людям.

— Ты умеешь лепить людей из золота?! Научишь?

— Не научу, потому что не умею. Совсем не обязательно памятник превращать в скульптуру. Достаточно одного большого камня с надписью.

— И что напишешь?

— Ну... Что монумент установлен в честь гениального изобретателя Мухаммеда, его добрых, но родившихся под несчастливой звездой сыновей, а ещё... в память о верном друге и отважной личности по имени Ёжик.

Ребятишки переглянулись.

— По-моему, хорошая надпись. Зачем плачешь?

— Она верит в то, что установленный при жизни памятник — не к добру.

За спиной! Резкий поворот, хук справа, подсечка! Реакция бросила Юньку в атаку прежде, чем девушка узнала голос. Автопилот увернулся от града ударов, но тут же упал навзничь под тяжестью капитана, которая оседлала его, схватила за грудки и, вопреки логике рукопашного боя, принялась яростно колотить об землю.

— Дурак-дурак-дурак-дурак!

Потрёпанная джинсовая куртка опасно затрещала. Ёжик даже не пытался защититься или хотя бы оттолкнуть прочь взбесившегося начальника.

— Дурак-дурак-дурак-дурак!

— Ско-ро ста-ну, ес-ли-не-пре-кра-тишь!

Будь её воля и прежние силы, вместо спасителя планеты лежала бы отбивная котлета. Бессовестный, наглый, самонадеянный придурок! Девушка ненавидела эти глупые, обесцвеченные на концах волосы, эту поцарапанную и грязную физиономию, эти весёлые глаза!

— Ребята, — неуверенно произнесла девочка юрма-шу через минуту. — Она его что, ест?

— Нет, — возразил более опытный малыш. — Пока только пробует.

* * *

Крылатый конёк с тремя седоками весело рысил впереди. На голове Ёжика красовался венок. Лишь когда они ушли с поляны, стало понятно, почему девочка выбрала именно эти цветы. В полутьме леса они мерцали и переливались как удивительные синие угли.

— ...Так что бомбу я перехватил километрах в двадцати от себя. И тут — взрывная волна такой силы, словно в атмосфере. Две мачты снесло напрочь, вместе с парусами, остальные выдержали, но погнулись, а сам корабль отбросило к планете. И тут ещё пожар на обшивке, пламя так и пышет. В вакууме — пожар, представляешь?!

Капитан сочувственно кивнула. Невежество горе-писателя превосходило все мыслимые пределы. Горение без кислорода, взрывная волна без воздуха — что дальше?

— Но ты всё-таки приземлился.

— Ага, здесь неподалёку болото есть. В смысле, было.

— Там мы его и нашли, — обернулся старший "разведчик". — Правда, спаситель мира Ёжик?

Автопилот пригладил несуществующую бороду:

— Какое-то у меня несолидное имя для столь громкого титула. Надо бы его дополнить. Ну, там, фамилия, отчество...

— По-твоему, Июньский Ёж Мухаммедович — круче?

— Да уж получше, чем Июнь Львовна — летний месяц и дочь животного семейства кошачьих.

Они помолчали, сверля друг друга взглядами.

— Как думаешь, сможем восстановить корабль?

— Колабь? — опешил младший юрма-шу. — Так это колабь был?

— Восстановим, если прикажете, капитан. Преобразовывать одни предметы в другие я не разучился. Другой вопрос, нужно ли.

Да, подумала Юнька, это ещё необходимо обмозговать. Координаты планеты юрма-шу им до сих пор не известны. Но даже если вновь ОЧЕНЬ СИЛЬНО повезёт, и они найдут ту крохотную часть вселенной, которая повинуется Идеальному Гринвичу, что будет дальше? Ёжик не сможет там жить, а Юнька... Юньке не позволят. Безоговорочный смертный приговор ей вынесен сто лет назад. Или сто тридцать? Дай бог памяти, когда это она свистнула оптовую партию "Юниор форева", предназначенную королевской семье Расширенной Великобритании?..

— Какой ещё вопрос?! Конечно, надо восстанавливать! — возмущенно крикнула маленькая юрма-шу. — Иначе на чём ты нас катать будешь?!

— Предлагаешь остаться в режиме форс-мажора? — тихо спросила девушка.

— Проблема в том, что однажды "Синдбад-3018-А" перестанет квалифицировать нашу благополучную жизнь как чрезвычайную ситуацию.

— Не волнуйся, экстрим я тебе обеспечу.

Впереди показалась река. Их заметили, деревня огласилась радостными криками, и навстречу людям помчалась толпа разношёрстных аборигенов во главе со старейшиной.

— О, совсем забыл спросить, ребята! — опомнился автопилот. — Какой сегодня день?

— Холоший.

— И кто из нас после этого камикадзе?! — заорала девушка, когда к ней вернулся дар речи.

Но Ёжик не отступал:

— Какое у вас летоисчисление?

— Лето и чего?

— Как вы измеряете время? День, месяц, год?

Юрма-шушата долго совещались, потом старший неуверенно ответил:

— День, вечер, ночь, утро и снова день.

— А более длительный период?

— Лето, осень, зима, весна и снова лето, — сказал старейшина. — Рад, что вы живы, уважаемый автопилот.

Капитан облегчённо выдохнула:

— Циклическая хронология. Они не считают годы.

— Во всяком случае, пока не считают. Наше прибытие вполне может послужить началом новой эры.

— Вы решили остаться с нами, почтенные Юнька и Ёжик?

Молодой человек подмигнул девушке и с наигранной серьёзностью ответил:

— При одном условии. Пусть отныне и навсегда, вне зависимости от сезона и эпохи, каждый день называется: "Тридцать первое марта три тысячи восьмого года".

34