Прикамская попытка - 4

Всего три года назад Беловодье установило дипломатические отношения с Китаем, причём, по инициативе Срединной Империи. Конечно, мы неоднократно пытались сблизиться с "китайскими товарищами", особенно, после заключения мирного договора Китая с Россией. Но, видимо эмоции преобладали в умах советников императора, которые не желали вести разговор с варварами на равных, требовали от Беловодья непременного признания себя вассалами. Тут у нас с Палычем замкнуло, мы вспомнили слова песни Макаревича "Пусть этот мир прогнётся под нас", и пошли на принцип. Напомнив Китаю о необходимости установления дипломатических отношений после захвата беловодским десантом крупнейшего торгового города Кантона и оккупации китайского острова Формоза (будущий Тайвань). Такой намёк Срединная империя поняла быстро, всего за год мы вышли на приемлемые условия заключения мира, обменялись посольствами. Однако, китайцы затаили обиду, невзирая на явные экономические выгоды. Из всех беловодских товаров берут только оружие, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадываться о предстоящем военном конфликте с "китайскими товарищами".

Большинство корейских ветеранов, заключивших контракт на двадцать лет службы в нашем первом батальоне, давно осели семьями на островах Белом или Гонолулу, хотя человек семьдесят ещё собирались вернуться на родину после выслуги лет. Ничего, у нас теперь проходили службу три батальона кхмеров, два батальона аннамцев, в основном за пределами острова Белого. На островах, в Калифорнии, на кораблях и в охране немногочисленных посольств работали бойцы первого айнского полка. Послы баронства в Европе по совместительству решали вопросы представительства в соседних государствах, представители в Азии активно занимались разведкой в сопредельных странах, подыскивали торговых агентов, пытались завязать союзы.

Наша военно-тренировочная база на Цейлоне неплохо потрудилась, жалкие остатки английских факторий и представительств на западном побережье Индостана о развитии не думали, сидели в глухой осаде. Голландцев и испанцев мы старались не трогать, но, аборигенам особо не советовали, кого из белых людей выгонять. Производство на Цейлоне развивать не стали, меняли оружие и товары, доставленные из Беловодья, на пряности, скупали драгоценности, да военные советники тренировали борцов за независимость и освобождение, теперь уже Западной Индии. На восточном побережье Индостана, в Калькутте, Пондишери и Мадрасе неплохо развивались русские торговые представительства, основные поставки знаменитых индийских тканей шли во Владивосток и Европу оттуда. Почти треть прибыли приносило баронству посредничество в торговле, индусы предпочитали выменивать свои товары на оружие, радиоприёмники и граммофоны, названные нами "крикуны", чем продавать эти же товары голландцам и французам за золото и серебро. При непосредственном товарном бартере беловодские купцы давали пятипроцентную скидку, активно вытесняя европейских конкурентов. Те предлагали за индийские товары золотые и серебряные монеты, никаких европейских товаров индусы не брали.

Жаль, местные индийские князья, вдоволь вооружившись и выгнав европейцев из своих владений, почувствовали себя непобедимыми полководцами. Не успели изгнать англичан, тут же затеяли междоусобную войну, непонятно, за что. Практически в каждом освобождённом от европейцев княжестве оказались в собственности трофейные торговые корабли, с нашей помощью князья пытались торговать своими товарами в Турции, Персии, Голландии, России, Франции. Выход азиатов на европейские рынки произошёл из-за нашей жадности. Заключая с Кореей, Аннамом, Камбоджей и Японией договоры об изгнании европейских торговцев и русской монопольной торговле, мы понимали риск подобного предложения. Но, огромные политические и экономические перспективы вскружили мне, честно говоря, голову. Первые два года так всё и шло, русские товары захватили огромный рынок сбыта, аборигены смотрели в рот нашим инженерам и купцам.

Но, прошла волна успеха, и азиатский потребитель выразил недовольство однобоким ассортиментом русских товаров. Оказывается, мы не предлагаем французских, испанских, итальянских вин, к которым уже привыкли платёжеспособные покупатели. У торговцев РДК напрочь отсутствовали европейские экзотические товары в виде женских платьев, мебели, шоколада, табака, различных безделушек и прочего, к чему богатые азиаты испытывали вполне понятный интерес. Заниматься доставкой товаров из Европы мы не собирались, вполне понятно, что не сможем угодить всем, появится контрабанда. Пускать европейцев на рынки союзников? Ни за что! По крайней мере, в ближайшие двадцать лет, это точно! Оставался очевидный вариант — пусть союзники сами торгуют в Европе и Турции, а мы поможем с охраной! Благо, трофейных британских кораблей предостаточно, скучающих на новозеландских лесосеках английских моряков ещё больше. Так всё и начиналось два года назад.

Сначала Корея и Аннам на шести кораблях робко сделали пару рейсов в Европу под охраной сразу четырёх беловодских парусников. Затем, к ним подключились японцы и кхмеры, арендовав у нас несколько трофейных торговых кораблей. Потом дело пошло на лад, торговать в Европе стали китайцы и индусские князья. Беловодские корабли, за символическую долю прибыли, патрулировали сборные караваны в Европу. Несмотря на все запреты, связанные якобы со всякими монополиями европейских Ост-Индских и Вест-Индских кампаний, с небольшой скидкой в Европе брали азиатские товары у любых продавцов. А после русско-шведской войны 1788 года, когда русская военно-торговая база выросла в центре Европы, возле Амстердама, а, в Швеции русские торговали беспошлинно, говорить о каких-то ограничениях стало смешно. Мы все знаем, что протестанты за хорошую прибыль отца родного продадут, и, так оно и было, в Голландии, Дании, Швеции живут исключительно протестанты.

Тем более, что мы давно шантажировали особо жадных европейских торговцев возможностью реализации всех товаров только в России. И, когда те увидели богатейшие азиатские караваны, шедшие якобы в Петербург, сердца купцов не выдержали. Моряки из Юго-Восточной Азии получили постоянные места торговли не только в Марселе и Кале. Но и в Лиссабоне, Антверпене, Копенгагене, Данциге, и, даже Венеции. После оглушительной победы над Швецией, Британией и Голландией, и, организации неподалёку от Антверпена военно-морской русской базы, добиться свободной торговли для наших протеже из Юго-Восточной Азии не составило особого труда. Более того, мы стали для европейцев своеобразным поручителем за азиатов. Теперь, без нашей санкции, ни один азиатский султанат или индийское княжество не решались выйти со своими товарами на европейский рынок. Мы, в смысле РДК, таким положением не злоупотребляла, стараясь закрепить как можно больше азиатских торговцев совместными проектами, а не вымогать деньги за подобную услугу.

В Санкт-Петербурге по-прежнему лет шесть продавали конфискованные грузы, за 90% стоимости, что привозили беловодские торговые суда, но не все. До трети грузов мы реализовывали сначала в Китае, затем во Владивостоке, сейчас уже в Порт-Артуре и Дальнем, людям губернатора или представителям Дальневосточной Кампании. А небольшую часть доставляли в города русской и беловодской Америки, испанские поселения Центральной Америки. В Азии и Америке трофеи шли также за неполную стоимость, что было вполне достаточно для нас. Зато росли поставки экзотических товаров в центр России, минуя столичных перекупщиков. Столичные мещане жаловались, что в Нижнем Новгороде и Екатеринбурге пряности, чай и шёлк стоят дешевле, чем в Санкт-Петербурге, и выбор больше. Именно то, чего мы добивались, когда начинали строить железные дороги.

Бог даст, когда железная дорога соединится, у кого-нибудь возникнет толковая идея транспортировки грузов из Европы через Россию на Дальний Восток и наоборот. Тогда никакой Суэцкий канал не будет востребован, да и Панамский не понадобится. Зато Россия получит неисчерпаемый источник дохода и станет лучшим другом всех европейцев и азиатов. Пока беловодский консул во Франции искал подходы к некоему Бонапарту Наполеону, со строгим запретом на любую личную встречу. Кто знает, как изменится европейская история на континенте, лучше не вмешиваться. Мы и так достаточно воздействовали на Британию, лишив её значительной части доходов с Индии и человеческого ресурса Ирландии, где который год шла вялотекущая гражданская война.

Ирландцы теперь надолго отвлекут на себя основное внимание англичан, год назад у нас прошли обучение ещё две сотни борцов против британского режима, вернулись на Изумрудный остров с полусотней миномётов. Практику военных действий против европейских армий получили уже тридцать наших офицеров именно на полях Ирландии, потеряв при этом четверых беловодских "военных советников". Жаль ребят, но нам нужны настоящие бойцы, а не "паркетные шаркуны". Рано или поздно англичане решатся на прямое военное столкновение с Беловодьем, потому с последней группой ирландских добровольцев уплыли на Изумрудный остров двадцать новых военных советников.

Учитывая, что за годы боевых действий ирландские повстанцы получили у нас двадцать тысяч "Луш" и огромное количество патронов, сомнений в окончательной победе почитателей святого Патрика не оставалось. Юго-запад Изумрудного острова уже третий год держится, успешно отбивая атаки британских войск. Может, решится британский премьер-министр Питт-младший, на создание независимой Ирландии, хотя бы на части острова, пока занятые войной лимонники не потеряли всю Индию? Тем более, что движение луддитов в самой Англии временами переходит в вооружённые стычки, на подавление которых привлекают армейские части. Кипит народ на Британских островах, не скрою, с нашей помощью, не меньше сотни тысяч рублей ежегодно, плюс печатная продукция в виде листовок и прокламаций, уплывают на далёкие острова. Мы считаем, что результаты того стоят, лучше отправлять деньги и оружие на другую половину земного шара, чем воевать самим, да на своей территории. По некоторым признакам, вероятность мирного соглашения англичан с ирландцами растёт, не далёк час их независимости. Там, глядишь, найдём аргументы для Шотландии.

У правительства Беловодья с ирландскими друзьями давно достигнута договорённость о строительстве в независимом государстве беловодской военно-торговой базы. С одним условием, при полном окончании боевых действий и хотя бы временном перемирии с Англией. Ввязываться в войну с Британией из-за чужих интересов мы не собирались, тем более, в Европе, на другом краю света. Пусть лучше, лимонники к нам, в Юго-Восточную Азию, плывут. Мы теперь не только на Цейлоне базу снабжения имеем, в Мадрасе, Пондишери, Калькутте и Сингапуре, аборигены усиленно пополняют угольные запасы, в Маниле испанцы лет пять, как выделили место для угольных складов. Не говоря о Новой Гвинее, Гонолулу, Калифорнии и островах вдоль сто пятидесятого меридиана, где, правда, исключительно древесный уголь приходится запасать.

Нужно сказать, что и качество техники за эти годы не стояло на месте, последние модели пароходов развивают скорость до тридцати километров в час при небольшом волнении на море. Четыре года мы выпускаем пароходы в стальных сварных корпусах, ежегодно увеличивая водоизмещение и полезную нагрузку. Последние корабли в состоянии полностью разместить в своих трюмах груз среднего торгового парусника. Непременным условием эксплуатации кораблей в Беловодье служит их вооружённость, как минимум четырьмя гаубицами. Корабли, выпущенные для Аннама, Камбоджи, Кореи, РДК, вооружаем пятидесяти миллиметровыми орудиями. Немногочисленные пароходы, закупаемые некоторыми раджами Индии, вооружались по их желанию, но, исключительно, пятидесяти миллиметровыми безоткатными орудиями. Европейские страны всё ещё не преодолели инерцию в отношении пароходов, продолжают строить парусный флот. Лишь в Англии идут эксперименты по установке паровых двигателей на суда.

Гаубицы с нарезными стволами мы, по-прежнему, никому не продавали. Снабжение русской армии полностью взял на себя Никита Желкевский, после войны его оружие било все рекорды популярности. Чем наш друг не замедлил воспользоваться, вытеснив англичан и французов с оружейного рынка Европы. Не сомневаюсь, что за ближайшие пару лет его доходы, как минимум, вырастут на порядок. Он продаёт "Луши" всем в Европе — Австрии, Пруссии, Франции, Швеции, Дании, Саксонии, Баварии, Турции. Думаю, на ближайшие полвека лучшим оружием в Европе станет русское, а что вы хотите? Эпоха неспешная, перевооружение идёт десятилетиями, на вооружении Ост-Индской кампании, например, до сих пор британские фузеи, семидесятилетней "выдержки". С дальностью прицельного огня в тридцать метров, не больше. Такие вот реалии восемнадцатого века. На этом фоне русская "Луша" с её дальностью в сто-сто пятьдесят метров эффективной стрельбы просто супероружие.

Выход русского оружия на европейский рынок мы ждали давно, говорено-переговорено с друзьями об этом много. Решили продавать, всё равно до середины девятнадцатого века нашей истории победа была на стороне хороших артиллеристов. А тут нас европейцам не догнать, даже скопировав все орудия. В артиллерии определяющее значение имеют сплавы, обеспечивающие долговечность и точность орудий, и боеприпасы. По сплавам мы вышли на твёрдый уровень тридцатых годов двадцатого века, а кое в чём и добрались до сплавов конца двадцатого века. В части резцов, например, за это я, как старый химик, отвечаю. Нашего нынешнего уровня, при всех успехах промышленного шпионажа, европейцы достигнут лет через сто, в лучшем случае, через пятьдесят. Стволы русских орудий выдерживают до тысячи выстрелов, даже при полном копировании этого оружия врагом, но, с имеющимися сталями, больше двадцати выстрелов пушка не выдержит, резко упадёт точность, а через полсотни выстрелов рассыплется ударно-спусковой механизм. Вот так.

Ежели сюда добавить наши снаряды, начинённые тринитротолуолом, в просторечии толом, да разработанные совсем недавно шрапнельные снаряды, поражающие всё живое на площади до пятисот квадратных метров, бояться конкурентов нам не стоит. Пусть европейцы покупают морально устаревшее оружие, на их деньги мы запустим в серию новые образцы. Аналогичная картина в Беловодье, где запасов оружия хватит для двух дивизий усиленного состава, при общей численности армии баронства в три полка. Лишь на складах РДК хранились две сотни гаубиц нашего производства, с соответствующим запасом снарядов, половина из них во владивостокском порту. Моих заводов во Владивостоке не осталось, все их передали в казну ещё два года назад. Из-за нерасторопности большинства назначенных руководителей и директоров, промышленное производство во Владивостоке, Быстровске и Белом Камне, потеряло активность, последние годы ассортимент изделий и количество остаётся неизменным. Как прямого конкурента, меня это радует, беловодское производство растёт в среднем по двадцать процентов за год. Но, как русскому человеку, обидно "за державу".

Электрификация всей страны в Беловодье, почти по Ленину, удалась, благо, баронство далеко не велико и не обильно. Памятуя вероятные землетрясения, мы избегали гигантомании в строительстве гидроэлектростанций, выбрав для этого быстрые горные речки. Желание сохранить в реках всю рыбу тоже было не последним стимулом для строительства нескольких каскадов небольших прудов, совмещённых с турбинами. Обходились они дороговато, но, работа пленных англичан, маньчжур и ханьцев, оказалась не так и затратна. Пруды эти оборудовали не на основном русле рек, а параллельно главным стокам. Конечно, уровень воды в реках падал, порой почти вдвое, но, зато форель, лосось и другие обитатели чистых рек продолжали беспрепятственно подниматься в верховья для нереста. И, если потомки не загадят реки иным способом, все виды рыб в реках острова Белого сохранятся надолго.