Двое

-Нет.

-Он ушел умирать?

-Это тебе Райан рассказал?

Конверт не был запечатан, так что...

-Если письмо и распечатали, то только в Ордене, — тихо сказал Рой. — Оно уже было вскрыто. Но Райан не читает личных писем, никогда, если только это не письма диктатора всея вселенной. И я тоже.

-Тогда откуда ты знаешь...

Я подавился очередным словом. Я представил, как Лави, улыбаясь, прощается со всеми. И уходит. Уходит навсегда.

Он видел, что сталось с его учителем, и он не мог не понимать — его ждет та же участь. Он не хотел, чтобы в Ордене видели его агонию, а я... меня не было рядом. И Лави ушел, не знаю, куда, но он умер, умер один, страшной для Книжника — для любого человека! — смертью, а рядом не было никого. Вообще никого. И я никогда не найду даже его тела...

-Тихо, — сказал Рой, и мне не было неприятно касание его руки. — Тихо-тихо-тихо... Не надо так...

-Почем тебе знать!.. — вскинулся я, оказался лицом к лицу с ним, упал на подушку. — Ты — не он!

-Он ушел, потому что не хотел, чтобы вы все видели, как он умирает, — произнес Рой спокойно. — Он хотел, чтобы ты — ты, упрямая скотина! — запомнил его молодым, веселым и полным сил. Он знал, как долго и мерзко умирал его учитель, и не желал, чтобы это увидел ты, понял?

-Ты все же прочел письмо? — и мои мысли, мог бы я добавить, но уже устал это делать.

-Зачем? — усмехнулся он.

-Но как...

-Не дури, Юу. Это элементарно. Я поступил бы точно так же. И Отто, и Айгор... Я уверен.

Я поверил ему. Не мог не поверить. Уткнулся носом в подушку и вспоминал... нас. Меня и Лави.

И это он ушел? И умирал где-то... я даже не знаю, где, чтобы наведаться туда!

Память летит в тартарары. Тело сводит немыслимой болью, и он понимает — смерть уже близко. И только одно греет душу — письмо, быть может, передадут...

А его не передали бы, если б не Райан О'Нил. Дядя по учителю моего нового друга... Этот конверт погребли бы в закромах Ордена или вовсе уничтожили, и я бы никогда не узнал...

Уже полгода. Искать просто нечего. Некого. Моего Лави больше нет. Выть хочется от боли!

Только рука лежит на затылке, та же самая рука, распускает мне волосы, и...

Я надеюсь, никто этого не слышит. Но это вряд ли, в доме еще Кевин и Райан, а уж они-то натренированы ого-го как! Но утром они смотрят совершенно спокойно, я тоже, Рой — тем более.

-Тяжелый случай, — говорит Кевин. — Орден мы... гм...

-Нагнули, — подсказывает Рой.

-Вы пошляк, юноша, — отвечает тот, — но по сути верно. К сожалению, там есть и иные структуры, но с ними мы постепенно разберемся... Так. Рой?

-А?

-Ты далеко собрался?

-В Южную Африку, а что?

-Это прекрасно, — нежно говорит Кевин, а Райан кивает. — Чем дальше, тем лучше. Юу, вы, я так понимаю, следуете с Роем?

-Я же телохранитель, — хмыкаю я. — А акума и в Африке попадаются!

-Вообще замечательно. Проваливайте. И чтобы мы вас здесь года два не видели!

-Учитель меня любит, — ласково говорит Рой, собирая тарелки. — Меня все любят, даже ты, Юу!.. И кинутое тобой полено меня не переубедит, ты не попал!

-Он юркий, ты тренируйся, — дружелюбно говорит Кевин, и я невольно улыбаюсь, хотя смеяться мне не хочется.

-На выход — сегодня, — отмечает Райан, и я вижу, как радостно вскидывается Рой, как улыбается Кевин... А мне все равно. Лави-то больше нет.

...Мы встречаемся в палисаднике. Снаружи не очень холодно, я вместо пальто напялил плащ. Купил здесь — он похож на форменный, только без дурацких нашивок, теплый. А с шарфом так и вовсе хорошо.

Рой выскакивает следом, поклажи у него мало, и он уже начинает меняться, подстраиваться под новую личину, я вижу.

-Юу, — тихо говорит он, когда мы идем к калитке. — Юу, стой.

-Стою, — соглашаюсь я.

-Я не могу работать, когда рядом со мной такая концентрация боли, — выдает он, и я лишаюсь дара речи. Я бы никогда... — Мне сбивает чутье, Юу. В чем дело? В Лави? В том, что ты его лишился? Объясни, я пойму!

-Нет... — Выходит сипло, а как иначе? — Рой, ты... Ты счастливый. Ты всю жизнь был таким! А он узнал это только в последний год... или два... Ты же знаешь! И я думаю: он узнал, а потом умирал долго и тяжело. И рядом никого не было. Лучше бы я... — Я глотаю морозный воздух и молчу.

-Не лучше, Юу, — тихо говорит Рой. — Это еще страшнее. Так он оставил тебе тень надежды. А если бы умер у тебя на руках... Этого ты не забыл бы. Никогда.

-А я и так не забуду, — упрямо твержу я.

-Правильно, помни! Помни!! — почти зло повторяет Рой и несильно бьет меня в солнечное сплетение. Так только, для вида, я чувствую лишь касание. — Память — это все для нас... Юу! Это не предательство! Ты мне многое рассказал. Я... взял его память, если хочешь. Я не Лави, далеко не Лави, но...

-...если я когда-нибудь спасу тебе жизнь, я буду считать, что это его жизнь, — отвечаю я. Боль... Ну что — боль? Я к ней привык, и больше Рой ее не почувствует. Никогда.

-Но так и есть! Мы же...

-Вот именно поэтому! — повторяю я, не дав ему договорить. Лави уже не ответит на мои вопросы. Но, может быть, на них ответит Рой, потому что они — одно целое...

Ох, ну и холод сегодня! Еще и снег пошел...

Я осторожно тяну Роя за кончик хвоста.

Ну и взгляд же у него...