Мы смотрели друг на друга еще несколько мгновений.
Когда я почти отчаялся ждать ее ответа, она вдруг приподнялась и поцеловала меня. Обстановка вокруг почти мгновенно сменилась. Уже не было ее старого дома, не было детской площадки, лишь дорога на другом конце города, нелепый люд и громкий звук проезжающих машин. В который раз за день я не мог понять, почему мы опять куда-то идем, взявшись за руки, и почему она что-то весело рассказывает мне о своих планах.
Как такое может быть? Разве все это ... правда?
Мне захотелось расслабиться и позволить себе думать, что ответы на эти вопросы действительно неважны здесь и сейчас.
Все-таки это был закат, солнце медленно заваливалось на боковую, и пелена наступающей ночи обрекала горизонт на темноту.
Она все так же шла рядом со мной, и мысли потихоньку наводили порядок в моей голове.
* * *
К чему эти сны? Изматывающие и доводящие до слез? Заставляющие жалеть о том, что было и о том, чего никогда будет? К чему они?! Что мое подсознание пытается мне сказать?
Пусть это не ночные кошмары, от которых сердце пускается в галоп, а душа проваливается вниз живота. Но эти сны, они травят меня изнутри. И потому они меня так пугают.
Не нужно быть Фрейдом, чтобы понять, отчего они снятся мне: неожиданная встреча с Лешкой, интрижка с Митей, последний разговор со Стасом. Мне хочется чувствовать себя любимой. Единственное истинное желание в данный момент. И нет смысла сейчас вспоминать о Тиме. Хватит и того, что всю прошедшую ночь я грезила себя им.
Я позволила себе провести в постели еще десять минут. Стрелки часов медленно приближались к полудню, спальня тонула в розовом свете солнечных лучей, пробивающихся в комнату сквозь тонкую ткань на окнах. Не хотелось вставать, не хотелось выбираться из-под тонкого одеяла. Не хотелось никого видеть. И разговаривать ни с кем не хотелось тоже. Вот бы просто однажды открыть глаза и понять, что все вернулось назад, на далекие лет восемь или девять назад, ко времени моего школьного выпускного, вступительных экзаменов в Вуз и учебы на первом курсе.
Я бы переиграла все по-другому. Я бы все сделала иначе.
— Возьми меня, да-а... — женский голос, томный и сладкий, вдруг достиг моего слуха.
Девушка умоляла кого-то о... чем-то, и ее намерения не оставляли сомнений. Из соседней комнаты некоторое время доносились ее музыкальные ахи-вздохи. Со все возрастающей волной раздражения я начала прислушиваться к ним. Происходящее за закрытыми дверями вызывало во мне стойкое желание немедленно устроить скандал и вышвырнуть Михайлова с его подружкой из квартиры! Какого
* * *
! Повторяющиеся раз за разом всхлипы девушки, ее требовательные "еще" и "быстрей!" окончательно разбили мое воспоминание о недавнем сне. Неизвестная девушка за стеной вдохновенно стонала, ловко переключив все мое внимание на себя и на себя только.
Какое тут может быть лежание в кровати? Зависть, конечно, ужасное чувство. Но я в своем доме, блин!
Мне понадобилось две минуты, чтобы покинуть постель, поправить растрепавшиеся после сна волосы и поменять ночную сорочку на футболку и шорты. А потом, чувствуя себя настоящей фурией, я распахнула дверь в соседнюю комнату. В тот момент я была готова к бою, как никогда.
ЭТОГО больше не повторится! Не в этой квартире! Не...
Гнев сменился удивлением так же быстро, как и возник от одного только вздоха девушки. Идеальной, с безупречной кожей, грудью пятого размера и огромными голубыми глазами. Это все, что мне удалось разглядеть. Еще через секунду соблазнительная картинка юной блондинки, ласкающей свои соски, сменилась ... рекламой.
Я усмехнулась. Михайлов опять изобретательно меня "проучил". И ведь он замечательно спит себе дальше!
В гостиной стоял полумрак, темные шторы были плотно закрыты. Единственным источником света оказалась плазма, на экране которой две симпатичные брюнетки сейчас распинались об эффективности нового стирального порошка. Димка же с блаженной улыбкой младенца раскинулся на двуспальном диване. Подушка живописно возлежала у него на животе, а плед в художественном экстазе оплетал его ноги. В высшей степени эротично.
Не желая разбираться с Митей сию же секунду, я бесшумно вышла из комнаты. Меня ждал холодный душ и легкий завтрак. К тому времени, как я закончу его готовить, мой несносный гость обязательно проснется. А потом мы с ним...
Поговорим.
Думаю, Димка будет рад ответить на пару моих вопросов. В конце концов, это с его легкой руки мы вчера всю ночь изображали из себя страстную пару. Хорошее представление, между прочим! Масштаб нашей совместной игры поражал. Митя сделал все — абсолютно все, чтобы окружающие поверили в наш с ним бурный роман. Но... блин. Почему мне кажется, что единственным благодарным зрителем этого спектакля стал Лешка?
— Добро-о-у-е-уу-утра! — Митя замер на пороге кухни, потянулся со вкусом и зевнул.
Его приветствие превратилось в набор невнятных звуков. Я обернулась через плечо, чтобы убедиться, все ли с ним в порядке. Но увидела только сонную мордашку, печаль в глазах и рот, растянувшийся в очередном зевке.
Соня.
Я вернулась к нарезанию помидоров.
— Будет салат? — поинтересовался парень, разваливаясь на стуле и отрывая от круассана, лежащего на подносе, добрую половину.
— А-га. Через две минуты.
— Ты знаешь, что ты и-де-аль-на? — вопрос Мити прозвучал почти без усмешки. Небрежная констатация факта.
— Ты говорил.
— Хм... неужели, только я это вижу? — притворное возмущение. И новая порция круассана исчезла с тарелки.
— Тебе налить сока? — проигнорировала шуточку Михайлова и заглянула в холодильник в поисках графина.
— Апельсин? — Митя скривился так, будто я предлагала ему свежевыжатый лимонный сок.
— Другого нет, — предупредила честно и вытащила из шкафчика высокие стаканы.
— Ну, да-авай.
— Ты наглеешь, Дим.
— Ну, не злись. У меня голова раска-а-алывается, — в доказательство своих слов парень запустил пальцы в и без того растрепанную шевелюру.
— А больше у тебя ничего не болит? — спросила с усмешкой, протягиваю Мите сок.
— Ты на что намекаешь? — о, какие мы подозрительные.
Я изобразила рукой знаменитый мужской жест... Туда-сюда. Темные глаза Михайлова в первый момент потемнели от удивления. Димка прищурился и вместо ответной улыбки одарил меня ледяным взглядом.
— Ты специально провоцируешь меня? Хочешь проверить, хватит ли у меня терпения на...?
— А что было вчера? Не ты ли начал эту игру первым?
Грозный тон Михайлова ничуть меня не испугал (о, да, таким тоном говорить на такие темы. Я вас умоляю!). Митя под моим тяжелым взглядом быстро очнулся.
— Ой, ну, подумаешь, пара поцелуев.
— Ой, ну, подумаешь, какой невинный жест, — я хлопнула ресницами и надула губы. Михайлов хмыкнул.
— Кривляка.
— Манипулятор.
Митя усмехнулся и протянул руку за третьим круассаном.
— Ты испортишь себе аппетит.
— Ты своими разговорами...
— Ну, вот только не надо! — я поставила перед парнем тарелку с омлетом. Миска с салатом уже перекочевала в лапы Димки. Он с азартом в голодных глазах перемешивал его ложкой. Единственная помощь, которой можно дождаться от него на кухне. — Приятного аппетита!
— Угу.
— И не надейся, что я отстану, — заявила нагло, делая глоток из стакана .
— Еще бы, — Митя облизнулся довольно. Первый кусочек омлета только что испарился в его животе. — Ты отстанешь, как же...
Так переругиваясь, мы покончили с завтраком за десять минут.
— А кофе? — капризные нотки в голосе Димки были не в новинку. Но сходство с избалованным ребенком в поведении парня всегда меня удивляло. Ведь он знает, что я знаю (главное в этой фразе — я ЗНАЮ) о том, что все это он делает лишь из-за большой любви к актерству. Пусть все вокруг носят свои, им одним известные маски, но Михайлов в бытовом лицедействе достиг невероятных высот. Он не способен расслабиться даже с тем, кому доверяет.
— Держи, — я передала в руки парня пузатый бокал. — Только не обо...
— Ай.
— ...жгись.
— Поздно, — Митя трагично скривился. Еще бы ладошки мне протянул, чтобы я подула. Как ему не надоело паясничать передо мной? — Тебе меня совсем не жаль?
Я скрыла улыбку. Смеяться не хотелось. И дальше придуриваться — тоже.
— Могу дать мазь от ожогов.
— Нет в тебе сострадания, Ксень. Вот ни капли — нет.
Я молча смотрела на Михайлова. Как же мне надоел этот детский сад.
— Ну, что опять?!
— Может быть, мы поговорим нормально?
— А мы что делаем сейчас? — удивился так, будто я сказала какую-то несусветную глупость.
— Ми-ить.
— Что 'Мить'? Чего ты от меня хочешь?
— А ты от меня?
— А что я?
— Ты специально меня злишь? — теперь уже я хмурилась и говорила угрожающе. Терпение у меня было почти на исходе. — К чему ты вчера полез ко мне?
— А почему нет? Ты сама плюхнулась на меня и...
— Я тебя точно прибью. Не уходи от темы. Ты знал, что в клубе Лешка, так что не надо мне сейчас петь про случайности, плиз.
Михайлов виновато отвел взгляд... Точнее, просто отвел. Но мне хотелось думать, что он на секунду почувствовал свою вину.
— Я не знаю, что тебе сказать.
Да уж... задачу он мне облегчать не собирается, это точно.
— Дим, я понятия не имею, что ты опять мутишь. С Лешкой или из-за него. Я просто хочу знать, в какую игру ты меня втянул. Я не собираюсь тебя убивать за твою очередную бредовую идею, но, плиз, не надо ничего делать за моей спиной.
Митя вздохнул. Помолчал, вертя в руках пустой бокал из-под кофе. А потом набравшись смелости (или талантливо изобразив это), он поднял на меня глаза, чтобы встретиться со мной полным раскаяния взглядом.
О, да. Ему очень жаль.
Верю.
— Лешка... эмм...уже давно спрашивает про тебя. Последний год вообще постоянно. Спокойно поговорить по телефону нельзя, все разговоры так или иначе сводятся к вопросам о тебе. Достал капитально. А сейчас перед приездом в Москву, он додумался просить у меня номер твоего телефона.
Я впилась ногтями в ладони, чтобы не выдать своих эмоций. Новость была слишком неожиданной для меня.
— А ты?
— А я? — Михайлов сделал вид, что удивлен моим вопросом. — Я думал, после истории с Лешкиным братом ты не хочешь больше общаться с их семейкой. Да и Леха со своим внезапным интересом к тебе спустя столько лет, тоже какой-то мутный.
— И?! Ты дал мой номер или нет.
— Нет, конечно!
Окей... Я позволила себе чуть-чуть расслабиться. Даже сделала два глубоких вдоха-выдоха. Разговоры, имеющие отношения к Керимову, оказывается, до сих пор меня напрягали. Или все дело в этих дебильных снах?
Чего я боюсь? Ха-ха, ведь не того, что Тим на самом деле вдруг хочет меня найти? Ржу от смеха.
— Я тебя поняла, — ответила осторожно. И продолжила свой допрос. Митя — добрый мальчик, конечно, но он объяснил только половину своих действий. — А что нашло на тебя вчера?
Михайлов пожал плечами.
— Решил подурачиться.
— Вот просто так? Без всякой 'задней'?
Хмурый взгляд исподлобья. И вместо того, чтобы ответить мне, Митя вдруг встал из-за стола. Чашка из его рук немедленно отправилась на полку посудомоечной машинки.
Вау! Столь мужественный поступок должен натолкнуть меня на какие-то мысли?
— Ему лучше держаться от тебя подальше, — выдал, наконец.
И понимай, как хочешь.
— А мое мнение тебя не интересует? — спросила мягко, хотя поступок Михайлова, тем более в свете его объяснений, возмутил меня до глубины души.
— Ксень, я был пьян. Ты на меня упала, и... Мне захотелось проверить.
Ну и, что ему ответить на это?
— Проверил?
— Ну, да... — Откликнулся неохотно, коротко зевнул. И намылил лыжи на выход из кухни.
Офигенно!
— А ну, стой! — я догнала парня в коридоре. — Ты выводами делиться будешь?
Хмыканье и усмешка.
— А что, кому-то интересно?
— Я тебя сейчас пну, Мить. Ты мне, между прочим, должен за участие в твоем балагане.
Жалкая попытка 'честно' подкупить Михайлова провалилась.
— О, вот как мы заговорили. Я теперь еще и должен, оказывается?!
Так. Это все принимает дурной оборот. Чувствуя, что без значительно внушения, Михайлов не перестанет нарочно выводить меня из себя, я нахмурилась и двинулась на Димку. Практически скулаками на перевес.
К счастью для меня, он был примерно одного со мной роста. А что... Идеальные условия для неожиданного удара в живот. Может, Дима хочет проверить?
— Ой-ей-ей, — Митя прижал ладони к лицу в притворном ужасе. — Мисс Злюка, я сдаюсь без боя. Просьба учесть это в протоколе.
О, боже! Если продолжить с ним препираться в таком же духе, через пять минут я забуду о сути своего дела. Тактика Михайлова срабатывала со мной на ура. Но только не в этот раз.
— Хорошо. Тогда рассказывай, что ты собирался проверить и что в итоге увидел?
Митя снова хмыкнул и, осторожно обойдя меня по дуге, двинулся в гостиную.
— Здесь удобнее, — предвидя мой вопрос и предупреждая мое недовольство, Михайлов счел нужным объясниться.
Удобнее?! Ну, конечно!
Я уже поняла, что так тянуло Михайлова в это место. Диван. И плазма, которая все так же была включена на канале для взрослых: две азиатских 'кошечки' язычками ласкали друг друга. На пару мгновений я потерялась в 'телевизионной' картинке, и только Митя со скучающем видом улегся обратно на разложенный диван. Его происходящее на экране не сильно впечатлило.
— Эм... а пульт где? — спросила чуть-чуть нервно и взглядом попыталась отыскать искомый предмет.
— А тебе что-то мешает? — Димка был вежлив и невинен — до оскомины. И я бы пропустила его аккуратное движение рукой, если бы не смотрела специально. Мужская ладонь ловко спрятала пульт за край пледа.
— Отдай! — я требовательно уставилась на Митю, намекая на то, что его игра раскрыта. И что? Я добилась только того, что парень в открытую схватился за кусок пластика, и вместо того, чтобы вернуть пульт, убрал его за спину.
От злости я метнулась в сторону Михайлова быстрее, чем успела подумать (м-да... опять). Слава богу, взгляд серых глаз, внимательный и напряженный, остановил меня от очередного безрассудного поступка. Мне не стоит забывать о том, с кем именно я играю.
— Снова запрыгнешь на меня? — бархатистые нотки в Димкином голосе обволакивали и в сочетании с женскими стонами на экране сливались в сладостный для слуха коктейль.
Игра не по правилам! Осторожней!
Мозги, наконец, включились. Я отпрянула от парня и уже через несколько мгновений устало привалилась к спинке кресла. Полтора метра до дивана, между прочим.
— Может, ты просто выключишь его? — поинтересовалась глухо. Митя опять невинно мне улыбнулся.
— А что такого?
— Ты извращенец! — возмутилась от души, в надуманном обвинении выплескивая все свое раздражение и злость. В том числе и на тайландских 'кошек', продолжающих свои соблазнительные шалости перед объективом камер.
— Я мужчина со здоровыми подробностями. А вот у тебя проблемы, Ксень.
