| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Так, стоп, я не поняла. Так эти Мары превращаются в женщину, мужчину, или всё-таки забираются в уже готовых красавиц и красавцев? — подловила девушку на несоответствии.
— Вот раньше превращались, а сейчас, говорят, фоновой магии мало стало, и они в людей залазят, — задумчиво ответила Лиза.
— А ты-то откуда знаешь? — нет, ну правда! Не девчонка, а дом советов.
— Ой, да я же разве помню. У профессора, наверное, какого-нибудь в голове нашла, — пожала плечами воровка чужих знаний.
Со стороны выхода послышалась какая-то возня и звяканье ключей. Дверь открылась, и в зал вошли братья красавцы. А всё равно Ррромочка лучше, хоть они с братом и похожи очень.
— Ну, я же тебе говорил! — воскликнул Лизин отец. — Что я, свою дочь не знаю, что ли? Чтоб Лизок пропустила мероприятие, где можно уши погреть и в чужих мыслях под шумок покопаться, такого быть не может!
— Ну а ты тут как оказалась? — сокрушённо спросил директор моей анатомии.
— Уши замёрзли, — буркнула, глядя на начавший распухать большой палец левой ноги.
— Так, Лизок, пошли обедать! — скомандовал директорский братец и поволок дочурку к выходу.
— Руслан, — окликнул его мужчина моей мечты, — я заказал обед в квартиру, можете начинать без меня. Мне тут один рабочий момент решить необходимо.
— Ты не торопись, решай обстоятельно, чтоб наверняка, — хохотнул Руслан Любомирович и закрыл за собой дверь.
Директор строго посмотрел на бедную, несчастную и опять пострадавшую меня, сложил руки на груди и начал читать нотации:
— Студентка Беглая, как это понимать? Вы опять нарушаете устав училища. До начала занятий учащимся запрещено посещать учебную часть, за исключением фойе, где находится доска объявлений. А вы, мало того, что нарушили это правило, так ещё и нагло проникли на закрытое собрание рабочего персонала Ведунов! — устало вздохнул и грустно как-то проговорил: — Иди на обед, Сита. По глазам вижу, что зря только разоряюсь, всё равно не слушаешь.
Я неуверенно встала и не глядя на буку-директора, честно попыталась уйти. Через несколько шагов я уже не сдерживаясь, вскрикивала от боли, и слёзы текли ручьём.
— Стоять, — приказал директор. — Что с ногой?
Я встала на здоровую ногу, а больную поджала как цапля. Больно было очень, но гордая ведьма собрала волю в кулак и не оборачиваясь, ответила:
— Ничего, сама разберусь.
Директор подошёл и, придержав за талию, бесцеремонно схватил за щиколотку, приподнял ногу и начал рассматривать уже посиневший палец.
— Так, всё ясно, — пробурчал, поднял меня на руки и понёс!
— Эй, вы чего делаете? — взвизгнула в момент поднимания.
— Как временный опекун всех студентов сего заведения, я несу ответственность за физическое и душевное благополучие своих подопечных, — вещал Ррроман, вынося меня из конференц-зала, а потом и из учебного корпуса.
— Поживёшь пару дней в медпункте, глядишь, и Ведуны до начала учебного года доживут. Как сломала-то? — и всё это с такой ехидной улыбочкой на губах. Вот прям как у старшего брата.
— Дверь выбивала, — ответила максимально правдиво.
— И как? — поинтересовался директор.
— Выбила, — гордо ответила я. — Только там кроме свихнувшегося домового ничего интересного не было.
— Понятно, — ответил Любомирович и дальше нёс меня молча.
А на нас со всех сторон пялились студенты, рабочие и преподаватели.
— Что случилось? — озабоченно спросила подтянутая пожилая женщина в спортивном костюме и бейсболке.
— Студентка палец сломала, несу в медпункт, — отчитался директор.
— Так он закрыт. Фельдшер в город за медикаментами уехала. Вернётся только завтра, — проговорила, судя по всему, преподаватель физкультуры.
Роман Любомирович остановился и тихо заскрежетал зубами. Я уже побоялась, что он меня сейчас бросит на дорогу, перешагнёт и уйдёт. Но нет, директор моего сердца оказался мужчиной терпеливым. Вежливо улыбнулся женщине, поблагодарил за информацию, развернулся и понёс меня к преподавательскому дому.
— А мы куда? — спросила шёпотом. Вот как-то страшно стало. Одно дело доводить Ррромочку на нейтральной территории, и совсем другое — оказаться в его квартире.
— Ко мне, — подтвердил мои опасения директор.
— А может лучше ко мне? — несмело предложила я.
Роман Любомирович покосился на меня и весело осведомился:
— Вот что ты несёшь, Сита? Ты сама себя вообще слышишь?
— Да что я опять-то не так сказала? — всплеснула руками... и заехала директору по лицу.
— Ой, простите. Я не хотела, — начала оправдываться.
— Это девиз твоей жизни, Кумпарсита, — прошипел сквозь зубы, занося меня в подъезд.
Мы поднялись на второй этаж, точнее — меня подняли, и мужчина моей мечты вежливо попросил:
— Открой, пожалуйста, дверь.
Вот лучше бы я по-пластунски до общаги доползла! Мало того, что меня на руках вносит в свою квартиру директор моей мечты, так нас ещё и встречают его родственники.
— Быстро вы, — хохотнул Руслан, выходя в просторный коридор. — Мы даже поесть не успели.
— Студентка сломала палец, а фельдшер в отъезде, — невозмутимо объяснил мой герой, укладывая меня на диван в большой гостиной. По-другому эту комнату назвать язык не поворачивался. Такой роскошной обстановки я ещё не видела, разве только в исторических фильмах. Мебель в стиле раннего Прованса, понятия не имею, что это за стиль, но мне в голову пришло именно такое название. На стенах офигенные бархатистые обои, и всё такое романтично-таинственное, прямо как сам Ррромочка.
— Палец, говоришь, сломала? — продолжал глумиться братец. — Это что за поза такая?
— Русь, лучше уйди, — уже не так спокойно произнёс директор.
— Да как скажешь! Не буду вам мешать, — в дверях появилась взволнованная Лиза. — Лизок, пойдём дальше кушать, не будем мешать дяде Роме в доктора играть, — и подмигнув мне, Руслан закрыл дверь.
Чего он вечно мне подмигивает? Странный какой-то родственничек у Романа моего романа.
— Ты лежи, и пожалуйста, я тебя умоляю, не натвори ещё чего-нибудь, а я за обезболивающим сбегаю, — проговорил директор и тоже потопал к выходу.
А я зачем-то спросила:
— Для кого?
— И для себя тоже, — пробурчал мой герой и вылетел из комнаты, хлопнув дверью.
Только на этот раз он как-то не весело хлопал, без азарта. Наверное, пожалел декоративную, со вставками матового стекла, больше напоминающую произведение искусства, дверку.
Вернулся Ррроман опять с аптечкой, только уже другой. Из белого чемоданчика были извлечены антисептические салфетки, эластичный бинт и шприц-ручка.
— Это вы чего делать собираетесь? — спросила, подтягивая ногу поближе к себе и подальше от Айболита.
— Как что? Сейчас обезболим, вправим и зафиксируем, — спокойненько так проговорил доктор Лектор местного разлива.
— А может лучше магией? — взмолилась, преданно глядя в синие глазки Ррромочки.
Ррромочка не проникся, отрицательно помотал головой и потянулся шприцом к моей пострадавшей конечности.
— Нееет! — закричала я и забилась в угол дивана, повторно вскрикнув уже от боли в потревоженном пальце.
— Ты что кричишь? — удивился директор с хирургическими наклонностями.
Дверь приоткрылась и в гостиную заглянула Лиза.
— Дядь, а она уколов боится, — сдала меня вредная девчонка.
— Вон из моей головы, пигалица! — возмущённо закричала я.
Крик перешёл в сдавленный писк, потому что мою ногу схватили, прижали коленом к дивану, чтобы не вырвалась и быстро протерев салфеткой, сделали таки укол обезболивающего.
Лизка показала мне язык, повернулась к извергу и повторно сдала меня с потрохами:
— Она считает тебя извергом, но таким красииивым.
— А ну брысь отсюда, — беззлобно прикрикнул Роман Любомирович, и брошенная мной диванная подушка ударилась о закрытую дверь.
Дверь жалобно звякнула, но устояла. А я получила осуждающий взгляд директора и опустила глаза. Как-то не комильфо, что он знает о моих чувствах, да ещё и демонстративно отвергает их.
— Что же мне с тобой делать, горе ты моё, — пробурчал Любомирович, положив мою ногу себе на колени и чего-то там с ней делая.
Боли, кстати, я не чувствовала... как и ноги от щиколотки и ниже. Раздался еле слышный хруст, и я вскрикнула. Хоть и онемело всё, но прострелило до самой коленки. Но и это было прощено, потому что за вот такое ласковое, успокаивающее поглаживание этой самой коленки и голени, я готова и не такую боль терпеть. Откинулась на подушку и закрыла глаза, представляя, что мужчина моей мечты не из жалости меня поглаживает, а ласкает по-настоящему. Кажется, слишком усердно представляла, потому, что поглаживающая рука медленно переместилась выше колена и начала 'жалеть' уже бедро.
'Пусть жалеет', — подумала, не особо веря, что это не плод моего воображения. Послышался громкий, резкий выдох и поглаживания прекратились. Вот жалости у него никакой нет! А коже на бедре горела огнём... и не только на бедре. Вообще, жарко тут как-то стало. Так вот ты какой, северный олень. В смысле — вот что значит Риткино выражение 'хочу до одури'. Я такого ещё никогда не испытывала. Нет, было конечно хорошо, когда Макс целовал, но если он начинал ручонки распускать, то всё это хорошо куда-то выветривалось. А тут же прямо ломить всё тело начало.
— Сита, прекрати, — послышался как издалека голос директора.
Я резко распахнула глаза и поймала себя на том, что тяжело дышу, а рука лежит на бедре, в том самом месте, где только что была его ладонь.
Отдёрнула руку и попыталась встать.
— Лежи, я ещё не закончил, — строго проговорил коварный Роман моего романа и закусив губу, продолжил возиться с моей конечностью.
А мне стало стыдно! Вот так, вроде ничего не сделала, а стыдно было жутко. Я же теперь всё время буду эти прикосновения вспоминать и свою дурную реакцию на них. Лучше бы в конференц-зале меня оставил, сама бы до комнаты доползла. Только дразнит постоянно.
— Ну вот и всё, — мою ногу переложили на диван и встали, собирая в аптечку то, что не понадобилось.
— Тебе обед сюда принести или в столовую проводить? — невозмутимо спросил директор.
— В столовую! И я сама дойду, — ответила, вскакивая.
Ррроман поддержал, чтобы не упала, и указывая на больную ногу, поинтересовался:
— И как ты себе это представляешь?
Мда, пальцы, половина ступни и щиколотка были перетянуты эластичным бинтом. Но, это ещё не главная проблема, онемение не прошло, и я не чувствовала ступню. А ходить ногой, которую не чувствую, я не умею.
Меня опять взяли на руки и понесли. Ладно, пусть донесёт до столовой, а там кого-нибудь попрошу помочь дойти до общаги.
Меня принесли в столовую и усадили за стол. Вот только столовая была личная директорская, в его квартире!
— А как же столовая? — спросила, глупо 'бякая' ресничками.
— А это, по-твоему, что? — улыбнулся Ррромочка и вышел.
Вернулся через минуту и водрузил передо мной поднос с едой. И не какой-нибудь там столовской, а как в ресторане. Всё красиво оформлено и на красивой посуде. И запах умопомрачительный.
Буркнула спасибо и приступила к поглощению кулинарного шедевра, состоящего из бифштекса, гарнира и салата из мелкорубленых овощей. И всё это 'безобразие' было полито каким-то очень аппетитно пахнущим соусом. А в сторонке ждали капучино и круассаны. Вот кто ему здесь такое готовит, а? Точно не тётя Маруся из столовой!
Директор теперь и моего желудка дождался, когда я начну есть и опять вышел. Вернулся с точно таким же подносом, уселся напротив меня и тоже приступил к обеду.
Мы всего два дня знакомы, а уже спали на одном диване, несколько раз поругались и вот, обедаем вместе. То ли ещё будет! Дальше я ела со счастливой улыбкой на губах... до тех пор, пока в столовую ни припёрся Руслан.
— Ромка, у тебя совесть есть? — сразу накинулся на брата. — Здесь же Лизок, а ты!
— Так, подожди, я не понял. Что я успел натворить, пока меня не было? — невозмутимо поинтересовался Роман.
— Не знаю, что вы там творили, но моя дочь покраснела и убежала на улицу! — возмущённо заявил Руслан Любомирович.
И мы с директором тоже покраснели. Ничего же постыдного не делали, а покраснели, уткнулись в тарелки и молчим.
Тишину нарушил тихий, но очень недовольный голос Романа:
— Поговори со своей дочерью, или она у меня будет в шлеме из фольги жить.
Руслан уселся за стол, сложил руки на груди и неожиданно весело проговорил:
— Так это не поможет. Проще тебе колпак из фольги надеть, — и снова серьёзным тоном: — Или ещё кое-что опечатать, чтобы и отсюда сбегать не пришлось.
— Руслан! — рыкнул директор.
— А разве я не прав? — Руслан приподнял бровь, от чего появилось ещё больше сходства с младшим братом.
— Не прав. Сейчас всё совсем не так. И давай закроем эту тему, — напряжённо ответил Ррроман, выразительно поглядывая на обратившуюся в одно большое ухо меня.
— Не так, говоришь, — задумчиво проговорил Руслан. — А может Лизок и права. Чем чёрт не шутит, — и внимательно так на меня посмотрел.
— Руслан, ты б сходил, Лизу домой позвал что ли, — предложил Роман.
— Да-да, пойду я, погуляю, — ответил престранный родственник моего директора и вышел, бормоча что-то себе под нос.
— Что это с ним? — спросила у вернувшегося к еде Ррромочки.
— Не обращай внимания. Кушай. Может, ещё чего-нибудь хочешь? — заботливо осведомился Любомирович.
'Тебя я хочу! Всего и безраздельно!', — вопило моё сердце.
Я же только вежливо улыбнулась и тихо ответила:
— Спасибо, больше ничего не нужно.
Больше мы не разговаривали. После обеда Роман Любомирович унёс подносы с посудой, вернулся, взял меня на руки и понёс вглубь квартиры.
— А вы куда? Мне в общежитие нужно, — начала несмело возмущаться.
— Пока побудешь у меня. Когда фельдшер вернётся, если захочешь — переберёшься в медпункт. Но одной тебе оставаться сейчас нельзя. И не вздумай пытаться наступать на больную ногу, только хуже сделаешь. Я конечно не рентген, но ты, кажется, первую фалангу раздробила, а вторую из сустава выбила, но я вправил. Это как же надо было дверь пнуть, чтобы так пострадать? — рассуждал директор, внося меня в просторную, оформленную в бежево-бордовых тонах комнату и опуская на большую, застеленную тёмно бордовым покрывалом кровать. В тот момент, когда он меня укладывал, наши глаза встретились, и мы замерли, как в той мыльной опере. Только искры в разные стороны не летели, но дыхание задержали оба. Я лежу на покрывале, он склоняется надо мной и обнимает, потому, что как держал на руках, так их и не убрал. Вот хоть сейчас фотографируй и на обложку любовного романа.
— Отдыхай, — хрипло проговорил мужчина моего личного романа и неохотно убрал руки.
Он отстранился и разорвал зрительный контакт, а я глубоко вдохнула, потому что от нехватки воздуха уже голова начала кружиться.
'Ну не бывает такого на самом деле! Только в книжках и фильмах. Вот сама себе не верю! Схожу с ума по этому мужчине и не верю', — думала, глядя в спину уходящего мужчины моей жизни. И так хотелось остановить его, крикнуть, чтобы вернулся и никогда больше не поворачивался ко мне спиной.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
