потеряшка ... в гневе?

— Серёг! Тебя за жестокость из гестапо не выгоняли?

— Мужики мне так и сказали.

— Лучше тогда Сирадж. Это по-арабски Сергей. И вроде как отношение к благородному сословию. И созвучно — сир и сэр!

— Не смеши! Из меня благородный! Мужик-лапотник! Фермер-крестьянин, сиволапый!

— Зато в душе поэт и мыслитель!

— Анвар! Детонирую! Прикрой свой источник красноречия. Короче, заканчивай, словесный понос.

— Мальчики! А мне что делать? Сидеть, кукурузу охранять? Да я тут ёканусь вкрай! Вы в своём уме? Я с вами! И не ипёт! Как Базука пела.

— Даша! В твоём положении... — Дальше я даже не смог продолжить.

— Да можете отлизать у меня! Хоть по очереди! Хоть оба сразу! Я С ВАМИ! Мы крепкие, выдюжим!

— А кошендрята? — пытался взмолиться я.

— С собой берём! Всё!

Вот такие пироги! С котятами! Я не рассказывал про котят? Дело было так. Примерно недели три иду по камышам, возле одного островка, хотел гусей подстрелить. Слышу, дерутся кошки. Подхожу по-тихому, а там мортал комбат натуральный! Сцепились рысь и камышовый кот, вернее кошка. В сторонке котята пищат. Рысь крупнее, но ей досталось. Мамаша котят стояла насмерть. Рысь отогнала. Хотел уйти в сторону, не беспокоить. Котята пищат и пищат. А мамаша их уже и не дышит. Подошёл, глазки у них прорезались, в мать жмутся. Двое. Третий в сторонке, мёртвый. Вспомнил, что кто-то держал дома камышового кота. Жалко котят, взял. Визгу было на базе. Даша их только в засос не целовала. Молоко сухое было. Выходили, едва. Болели, плохо ели. Силой кормил. Подросли. Мальчик и девочка. Паразиты кроме варёной рыбы ничего не едят. Мясо параллельно. Иногда, по чуть-чуть, птицу.

Несколько дней ушло на сборы, тренировки. Базу конкретно заминировали. Наставили вокруг табличек, мины, радиация и знак биологической опасности. На двери повесил щит. Хозяева на выезде. Лучше не входить. Будут через неделю. Если кто не понял, хана ему. Два самострела из маузеров, пулемёт настороже. Плюс двустволка, 10 калибра, и две подлые мины в оружейке. Одна в боксе, среди бочек с горючкой.

Хорошо, что у "Пумы" такая большая автономность, 550-600 км по бездорожью. Залили мы баки под завязку, а это 360 литров. В канистрах ещё 100 литров взяли. Экипаж "Пумы" 4 человека. Я рулю, Анвар в башне, Даша мужественно воюет с котятами. Приспустив колёса, мы проскочили без трактора. Благо, уже все кочки в радиусе 20 км знал. Пару раз страху натерпелись, думал уже всё, амба. Пролезли. А вышли из болота, вот я притопил! Почти тапку в пол!

Глава 7.

Гусарская рулетка, опасная игра!

Гусарская рулетка, дожить бы до утра!

Ставки сделаны, ставки сделаны, господа!

Остановились на ночёвку на берегу Каньонки. После болота лесостепь казалась бесконечной. Фазаны летают, цесарки вспархивают. Птиц, всяких! Стада куланов, сайгаков. Один раз, глаза долго тёр, думал, привиделось, степные зубры — туры! Бог мой! Какое великолепие! Лошадей не видно, жаль. Переночевали в "Пуме". Кое-как. Долго искали брод, пару мест было, но не понравились. Дно илистое. Уже в середине дня, чистый перекат. Глубина полметра. Проскочили. Ехали почти строго на запад. В одном месте, прямо в ручье, стоит железный контейнер. Так бы проскочил и не заметил. Благо Анвар из башни смотрит. Открыл решётки. Обзор с водительского места почти никакой. Или я ещё не привык? Контейнер маленький, две тонны. Вскрываем, там полицейская снаряга. Форма, обувь, бронники, дубинки, наручники, металлические и пластиковые. Щиты, каски. Рации! Самый бонус — чемодан со снайперской полицейской винтовкой SIG-SAUER SSG 3000, это просто класс! На двести метров почти ноль рассеивания. Для стрельбы с холодного ствола. Пять патронов, 7,62 на 51. Ручная перезарядка. Просто супер! Но не снайпер я! Не по мне ствол. Больше меня порадовал демократизатор, ружьё GAS GUN, гладкий ствол, 37 мм. Гранату с газом метров на 70 может кинуть. Гранат по двадцать. С газом и с резиновой пулей. Было три гладкоствольных ружья Benelli Super 90m3 и два Remington Model 870 Express. И пять пистолетов Astra A-100 Inox Panther. Хороший пистолет, нержавейка, магазин на 17 патронов. Держать непривычно, надо привыкать. Радовала находка. Едва всё распихали, внутри и на броне. Кое-что даже оставили. Куда брать-то? Чай, не Камаз у нас!

Ехали медленно, частые перелески, рощицы. Ручьи. К вечеру доехали до речки Заравшан. Вдоль неё едем на север. Пришлось даже к востоку подворачивать. Южные ночи, не то, что у нас. Нет резкого перехода к темноте. Долгие сумерки. А тут, вроде ещё светло, бах, и почти ничего не видно. Без ночника было бы очень туго. СМУ на фарах стояли, но ехали только по ночнику. Тихо-тихо. Всё, место. Накидываем сеть. Антенну подымаем. Беру mg 42 с лентой на сотню патронов, одеваю бронник, каску. Немецкий камуфляж. Хламиду снайперскую. Коврик резиновый. Термос. Беру FG, колотушку и английскую лимонку. Ночник. Хороший план грузин нарисовал. Шёл, полз, почти всю ночь. Дошёл. Залёг. Замаскировался. Два раза щёлкнул по рации, на месте, значит. Даже кимарнул. Был момент в моей жизни, сын маленький, порой спать толком не давал. Я токарем работал. Прибегу на обед домой, благо бежать 10 минут. Поем, и мог спать 15 минут, 17 минут, 12 минут. С точностью до минуты. Без будильника. Так вот себя выдрессировал. Светает. Боже милосердный, буквально в полуметре от меня, жилка растяжки. Не полез дальше вперёд. Достаю кусачки, щёлк. Придурок, вдруг на обрыв сработка. Поздно, Кларк, свершилось! Так вот и седеют. Нормально. Ф-1 насторожена была. Время к полдню, на полосе тишина. Даша уже дважды по рации три щелчка посылала. Отправляю два. По рации душманов их слушаю. Идут переговоры, но спокойно. Жду! Самое муторное, ждать и догонять! Жду! Мы, раки, упорные.

Есть контакт! Трое. Так, четвёртый, пятый! Хоккей, ребятки! Хеллоу, беби! На пулемёте оптика. В рацию кидаю:

— "Эфенди"! Вижу "Ацтеков"! "Гроза"!

ТШШШШШШШШШ! Да куда ж ты, родной, от пулемёта? Щедро сыплю! Ннна ещё! Выстрелов с десяток в ответку было, только пару в мою сторону. Поливаю свинцом. Жму к земле. Всё, лента ёк! Хватаю fg, тоже оптика стоит, сошки раскинул для стрельбы с упора. Жду! Тут "Пума" влетает на остров. На ходу стреляют из пулемёта. За задними колёсами бабахнуло. Растяжку снесли, видимо. Едут, нормально, значит.

Слышу по рации:

— "Шмайсер", ты зверь! "Мисо" шлёт воздушный поцелуй! Трое двести, точно. Двое не пойму, вроде шевелятся.

— "Эфенди"! Хорош пузыри в эфир пускать! Прикрывайте! А то там по рации дух икру мечет.

Эти двести пятьдесят метров дались для меня, как марафонская дистанция. Пулемёт, хламиду, гранаты оставил на островке. Победим — заберу. "Пума" на второй остров, дух даже не дёрнулся, лапки в гору поднял. Я смотрел в это время раненых. Один тяжёлый, минимум три пули в живот, крови натекло. Внутри всё в фарш. Не жилец. Жалко парня, молодой. Кто ж вас гонит на смерть? Чего спокойно не жилось. Пока Дашки нет, одиночный в сердце. Отходи с миром. Пусть Аллах будет к тебе милостив. Ну, привет, милый рыжебородый друг! Зверь ты, однако! Чуйка у тебя завидная. Ещё до выстрелов рванул в сторону. Чутка бы я зазевался, и не зацепить бы тебя. А там в камыши, и ищи ветра в поле. Правую ногу ему пробило навылет, кость в крошево, по голове шорохом прошло! Контузия. Вяжу жгут. Колю шприц-тюбик. По рации:

— "Шмайсер"! Духа повязали! Профилактику выписали. Думаю, почки долго болеть будут. Тут девки полуголые с ума сходят. Да ещё трое мужиков в сарае заперты, кричат. Даже по-русски вроде.

— "Эфенди"! Пускай "Мисо" выйдет, попробует девок успокоить. Ты по-татарски знаешь?

— "Шмайсер", немного! Я не очень нацмен.

— "Эфенди", короче, найди переводчика. Мухой его сюда шли. Я пока трофеи соберу. Тут у меня один полуживой дух. Контролируй зону!

— "Шмайсер", ответь "Мисо".

— Слушаю, "Мисо".

— Тут есть говорящие по-русски. Вроде успокоила, две девахи немного не в себе, ещё одна больная. Остальные в адеквате. Сказала, что их спасаем. Вывезем отсюда.

— "Мисо"! Если возможно, возьми одну-двух самых живых, из тех, кто может понимать тебя. Остальных закрой, пусть не суетятся, ждут. Осмотрите всё, они, наверное, знают, где чего у них. Прикинь трофейный потенциал. Аккуратно только, убедительно прошу!

— "Эфенди" — "Шмайсеру". Переводчик бежит, встречай. Зовут Тахир. Таджик, вроде нормальный парень. По-русски хорошо говорит, знает ещё пять языков. Остальным двоим приказал сидеть, не дёргаться. Кстати, один дагестанец, один азербайджанец.

— "Шмайсер" — "Эфенди". За этими смотри в оба, кто знает, что у них в приоритетах. Пока сам с ними не поговорю, не выпускай. Прикрывай Мисо. С брони ни на шаг.

— Принял, "Шмайсер".

Собираю трофеи. Две винтовки "Фольксгевер-2", не трофеи, слёзы. Самое худшее из немецкого оружия. 200 метров, предел нормальной работы. Качество изготовления, качество материалов, редкостное демо. Так, два гладких, Franchi Model PA7 Vario и SPAS 15. Редкое оружие в России. Вроде хвалят. Револьвер Webley-Fosberi, не знаю такой. Фирма вроде известная. Вот это красота! Произведение искусства! ASTRA 902, в "девичестве" маузер К-96. Весь пистолет покрыт золотым рисунком. Щёчки, ручки, перламутр. В отличие от маузера, автомат и магазин на 20 патронов. Саида пистолет. А второй ствол у него, ох! Любишь, парень, ты большие пушки! Это ж BFR от Magnum Research, калибр, мама дорогая, .50 АЕ.

— Серёг! Ой! "Шмайсер"! Мы победили? — ликовал Анвар в рацию.

— ХЗ! Анвар! В душе не ведаю! — отвечаю.

Сажусь рядом с Саидом, смотрю на него. Очухивается, что-то зло говорит на незнаком мне языке, затем по-английски. Я с английским не очень дружен, в школе немецкий изучал. Всё напрочь забыто. Слышу, бежит кто-то.

— Я здесь! Подходи тихо, руки, я должен видеть! — кричу.

Подходит парень, лет тридцати, худой, в драном камуфляже, бог знает, каким тот был изначально. Первое, что я заметил, глаза. Не зря говорят, глаза — зеркало души. У него в глазах боль. Боль долгая и мучительная. И тут в них вспышка. Такое бывает, когда истязаемый видит поверженным своего мучителя. Тахир, из замученной жертвы стал проявляться звериный облик.

— Я Тахир!

Сам медленно подходит, смотрит зло на Саида. Думаю, убеждать парня нам помочь не надо.

— Сможешь переводить? Как-то бы мне пообщаться с этим персом.

— Он держал меня как переводчика, я знаю пять языков. Также я электронщик. Учился в Новосибирске, стажировался в Германии и Франции. Но в Таджикистане электронщики не особо нужны, в России своих хватает. Пришлось всей семьёй самсу готовить на продажу.

— Понял тебя, Тахир! Спроси этого зверя, жить хочет?

Тахир спросил Саида. Тот долго зло говорил. Видно было, что моему толмачу это не очень нравилось. Достаю Вальтер, Р38, приставляю к пятке Саида, в добротной такой обувке.

— Тахир, скажи ему, я сейчас прострелю пятку ему, затем колени. Потом медленно начну отрезать ему уши. И умрёт он, сидя на колу. А может, задушенным. Вроде как, это не самая почётная смерть для правоверного?

Тахир перевёл. Саид коротко ответил.

— Он сказал, что ты хочешь знать?

И тут я впал в ступор. А что именно, я хочу знать? Явки — пароли? Не смешно! Что мне надо такого узнать от Саида? Торговые контакты? Связь с канадцами и африканцами? Тут дошло, надо спросить про ту хрень, с помощью которой он бакшиш получал.

— Спроси у него про то, как он оружие получал? Снаряжение!

Саид говорил отрывисто, немного словно. Хреново ему. Боль, горечь поражения. Не обезболивающее — наверно, уже в безсознанку скатился бы. Коротко перескажу.

Очнулся Саид в этом мире севернее болота, на возвышенности. Домик дали ему сразу. Два пистолета, маузер и револьвер. Была записка. Он понял, что его избрали править и повелевать. О чём он так долго и страстно просил Всевышнего. Но вокруг были одни африканцы, и в его предначертание на власть никак не хотели верить. В одиночку, на захваченном квадре, он рванул на юг. Используя богатый жизненный опыт, сколотил из разных отщепенцев из кланов отряд. Два клана почти полностью вырезал. Захватил много разного добра. Но делёж добычи всё испортил. Отряд раскололся. С боем Саид оторвался от своих бывших подельников на север. У него осталось всего трое бойцов. Заметая следы, уходили вглубь болота. Тут и наткнулись на маленький домик, где и была плита с пультом. Раз в сутки можно было заказать 120 килограмм груза. Саид сразу понял все выгоды. Ночью он с оставшимися у него бойцами напал на своих бывших соратников. Всех вырезали. На месте одного из кланов сделал себе боевой лагерь. На болоте, на месте находки, решил строить базу. Развернул торговлю. Кланы много что покупали и продавали. Численность отряда вновь росла. Саид видел себя уже правителем всех кланов зоны племён. Настоящее имя Саида было совсем другим. Но в степи проще было Саидом. Он именовал себя шахин шахом. Даже стал бороду красить хной. Не прижилось. Стал-просто — Рыжий Саид. Но старейшины и вожди упорно не хотели видеть его главенства. Тогда он вырезал поселение ассирийцев. Только двух дочерей-близнецов малика (князя) ассирийцев забрал к себе в гарем. Первая причина, ассирийцы — неверные! Христиане. Ислам категорически отказывались принимать. Вторая причина, во время торговой сделки у малика ассирийцев увидел маузер, такой же, как у самого. Саид испугался, конкурент. Напали ночью, всех убили. Как оказалось, маузер достался малику от сильно израненного леопардом индуса. Ассирийцы его нашли у речки. Пытались выходить. Не выжил.

На Саида вышли бродячие торговцы. Там, где есть, что купить и продать, всегда появятся желающие на этом заработать. Саид с радостью стал звеном в цепочке движения товара, вплоть до Манилы. Потом появился грузин, Георгий. Перспективы открывались просто огромные. Вдруг русские и индусы с лаосцами нанесли подлый удар с обеих сторон. Грузин наладил связь со своими. Их успели буквально в последний момент предупредить. Саид оставил заслон, рванул в болото на базу. Канал поставки эвакуировал. Правда, год придётся ждать, до открытия канала, из-за нарушения условий эксплуатации.

Кое-что из его рассказа я уже знал. Про Георгия я ничего не сказал. Пусть надеется. Думает расклады.

— Тахир, спроси, как можно выйти на торговцев?

— Он сказал, что не будет тебе в этом помогать. А ещё сказал, если ты ему оставишь жизнь, он сможет для тебя заказывать оружие и разные нужные вещи. Горючее, например.

Понятно. Время вытянуть хочет. Торгуется. Типа, я потерплю несколько дней, придёт мой телохранитель с бойцами и башки вам долой. Нет, враг мой, я тебе танец поломаю сейчас.

— Тахир, скажи ему, что рана у него тяжёлая. Ногу ему надо ампутировать. Но у меня нет хирурга. А значит, у него будет гангрена и мучительная смерть. Пусть я гяур, хотя и обрезанный, так вышло, но смогу перед его кончиной прочесть суру "Йа Син" по-арабски. А также салават на Пророка Мухаммада, мир ему и благословение.

Тахир изумлённо смотрит на меня.

— Не стой столбом! Переводи ему!