Вот ведь бред! Я бы себе ни за что бы не поверил!
— Так ты чего, сам в плюшевые игрушки играешь, что ли? — хитро прищурилась эта коварная чертовка.
Вот заноза! Она же теперь ещё и смеяться надо мной будет. Зря я подставился так! Без её помощи обойдусь.
— Проехали! Сам схожу.
— Нет уж! Договор есть договор! Я за тебя за твоей игрушкой схожу — а ты пашешь в нашей газете спорткором!
— Лады, — вздохнул я, смиряясь с судьбой.
— И пишешь шедевры, вроде сегодняшней поэмы про полёт! — потребовала Алёна, закрепляя свой успех.
— Ы! Лады-ы, — тяжко вздохнул я.
— И ещё я тебя дразнить буду 'плюшевым чудиком', — хохотнула.
— Эй! Это ещё к чему вдруг?! — возмутился я.
— Просто 'Плюшка'? — предложила девчонка другой вариант дразнилки.
— Вредина ты! — объявил я ей.
— 'Алексей Гагарин' — лучше?
— Вредина...
— Ладно, не плачь! — победно улыбнулась Алёнка. — Всё будет путём! Я тебе верну плюшевую зверушку из метро, а ты мне ведёшь колонку в стенгазете!
— По рукам! — согласился я.
— Забились! — подтвердила она сделку.
— Я с тобой схожу, — тихонько сообщила Алёне какая-то робкая девчушка, которую я даже не заметил раньше, потому что она за всё время до того, кажется, не проронила ни слова.
— И я с тобой! — решительно тряхнула каштановыми хвостиками Ксюша — неразлучная подружка Алёны.
Вот так я стал спортивным корреспондентом, и втянул в свои разборки со спецслужбами невинных девчонок. Эм... во главе с чёртом в юбке. Ну, спецслужбам же хуже будет.
Горелая алхимия! Да я ж в спорте ничегошеньки не понимаю! Вряд ли мой двойняшка будет в восторге, когда узнает, что я его спорткором в школьную стенгазету припахал.
Хотя... с другой же стороны: прикольно вот так тусить тёплой компанией после уроков. И печеньки вкусные с чаем. Ладно, наваяю им про полёт поэму в прозе! Вспомнить бы ещё, чего я там на уроке нагородил сгоряча!
Но на этом день ещё не кончился!
Домой я пришёл в состоянии несколько ошарашенном, с растрёпанными чувствами. Ещё с порога услышал: мой двойняшка напряжённо осваивает школьную программу с репетитором, и моё присутствие ему здорово мешает. Едва оба я оказались в одной квартире, наши чувства смешались. Но местному мне нужно было сосредоточиться на учёбе, а вот пришлому мне — наоборот — необходимо было расслабиться. Выход только один: я должен свалить отсюда и быстро.
Вообще-то у меня так и запланировано, что бы мы с другим мной в противофазе действовали: спортсмен с утра на тренировках, вторую половину дня учится с репетиторами. А пришлый я с утра учусь, а вторую половину дня провожу в спортзале. Ну и книжки читаю. Или медитирую где-нибудь в тихом месте. А на завтра — меняемся: он с утра в школу, вечером — на тренировки, а я — наоборот. Никому не обидно.
Так что сейчас я просто бросил школьную сумку в прихожей, быстро переоделся, и быстро ушёл. Поем в кафешке. Вышел из дома во двор, пошарил по карманам — одежда же не моя, а моего двойняшки-спортсмена. Обнаружил пропуска на каток, в спортзал, в бассейн, и... о! Скалодром! Хм, заманчиво! С чего начать бы? Бассейн или скалодром? Скалодром! Ах, да! Метро же пользоваться нельзя. Придётся на автобусе тащиться — это долго выйдет — через центр же!
Автобусную остановку я выбрал дальнюю — что бы через тот двор пройти, где мы с малышкой Рози котёнка в среду встретили. Перекусил наскоро в кафе, и для котёнка кусок мяса прихватил. Кошки — они же хищники. Молоко только маленькие котята едят, да и то предпочитают кошачье, а не коровье. Только их же не спрашивает никто. А спросите — любой кот вам сразу и честно заявит: — 'Мяяусо!'.
И двор, и тумбу бетонную я легко нашёл, но кота там на этот раз не было. Я по двору пробежался, по кустам посмотрел, под машины заглянул — не нашёл. Ну, что ж, моя совесть чиста, как хрусталь, так что я умываю руки! А кусок мяса я решил под той тумбой бетонной положить — вдруг кот всё же объявится.
Уже сворачивая за угол, я обернулся, бросив взгляд на тумбу — кот сидел там, как ни в чём не бывало, и ел. Ишь ты! Охотник ушастый! Подкараулил он, значит! В засаде сидел, меня выслеживал! Ха! Ладно, тут дело сделано, поехал я развлекаться.
'Вот, пока едешь в автобусе, или там, по улице идёшь — выбери идею, прикинь возможное построение композиции, обдумай замысел', — прозвенел у меня в голове голос Алёнки, когда я в автобус загружался. Вот ведь чертовка! Ладно, попробовал. Автобус медленно тащился в плотном потоке транспорта, а я, зажатый со всех сторон прочими пассажирами, осознал, что путешествие в наших автобусах, пожалуй, мало похоже на вид отдыха, и вряд ли подходит для вынашивания творческих замыслов.
Примерно в то же время
[Глубоко под землёй в глубоко засекреченной лаборатории]
В погружённом в сумрак зале сосредоточенно копошились над многочисленными старенькими приборами фигуры в полевой военной форме старого образца.
— Ну что? Тащите скальпель, медбрат?
— Нафига? Мы же магнитно-резонансное сканирование сделали!
— Отставить. Это шутка такая была. Юмор называется. Что, ты, в самом деле, этого анекдота не слышал? Про скальпель?
— Никак нет...
— Темнота!
— Отставить болтовню! До окончания расшифровки результатов анализов никаких скальпелей!
— Есть, понял!
— Готов спектрометр? Разряд на счёт...
Бах! Вспышка, грохот и шипение мощного электрического разряда.
— Твою матушку спросить, дай ей Бог здоровья! Какого чёрта?!
— Была ж команда 'разряд'...
— Я же даже отсчёт начать не успел!
Задребезжали старенькие лампы дневного света под потолком, и через пару секунд таинственный полумрак был изгнан. Два офицера и знакомый уже нам солдатик в очках с удивлением уставились на вошедшего.
— Отставить исследования, — устало выдохнул уже знакомый нам седой полковник.
— Но результаты ещё расшифровываются, и...
— Игрушка это, — досадно поморщился полковник, — просто детская игрушка. За ней хозяева пришли.
— Где? Как? Кто их впустил?
— Да не сюда пришли! На станцию метро, где мы игрушку подобрали.
— И кто же оказался хозяином этого объекта? — задавший вопрос капитан скрестил руки на груди, и так подозрительно прищурился, что, казалось, приготовился услышать как минимум об инопланетянах.
— Три очаровательные гражданские девочки допризывного возраста, — с досадой отмахнулся от него седой полковник.
— Тьфу ты! — сплюнул расстроенный старший лейтенант. А капитан, скривившись, предложил:
— Может, на всякий случай, этих девочек хотя бы рентгеном просветить? Мало ли что?
— Отставить! — нахмурился полковник, — Совсем в бункере озверели! Девочек рентгеном светить! Нездоровые фантазии отставить! — погрозил полковник пальцем.
— Виноват! — вытянулся по стойке 'смирно' капитан, покрасневший, как спелый помидор.
— Но наш профессор с конференции сорвался! — вспомнил вдруг старший лейтенант. — Из-за границы спешно прилетел! Что же мы ему...?
— Профессору вон — манускрипты потусторонние есть. Шифровальщики эти ГРУшные, кстати, послали меня, старого, лесом с этими инопланетянскими закорючками. Говорят — безнадёжно и бессмысленно, даже если предположить, что это не розыгрыш. Так, давайте, отнесите эту грешную игрушку наверх! Шустрее! У нас достаточно серьёзных дел помимо возни с детскими игрушками!
— Но материал объекта не идентифицируется! — предпринял последнюю отчаянную попытку капитан, видимо, жаждавший разоблачить каких-нибудь инопланетян.
— Что подтверждает изворотливость китайских изготовителей контрафакта! — отрезал полковник. — Но это — не наша проблема! Всё, приберитесь здесь!
Седой полковник усталой походкой вышел из зала. За ним вскоре выбежали и оба офицера: один унёс плюшевую игрушку, а второй утащил какой-то тяжёлый прибор. Остался только солдатик в очках.
Солдатик снял свои очки, аккуратно сложил душки, и сунул сей оптический прибор в карман полевой формы. Потом вздохнул, засучил рукава, и принялся наводить чистоту и порядок. Минут через пять в зал вбежала взволнованная девушка в белом халате поверх военной формы, и с ворохом бумаг в руках.
— А где все? — спросила она солдата, быстро окинув взглядом зал.
— Полковник свернул исследования объекта, — пожал плечами солдат.
— КАК СВЕРНУЛ?!!
— Ну, это оказалась просто детская игрушка. Хозяева объявились.
— А? Игрушка? Хм, странно...
— А чего там у Вас? — неуверенно, стесняясь, с явным любопытством протянул солдатик.
— Да так... результаты странные вышли..., — несколько сконфужено ответила девушка, — фигня какая-то. А что с воздействием электромагнитного импульса? Спектрограмму сняли?
— Ну, как сняли... кнопку не вовремя нажали, — смутился солдат.
— Вот и я, наверное, что-то не то нажала... — задумчиво покивала головой девушка, — Не оборудование, а рухлядь одна! — махнула рукой, и бросила свои бумаги в мусорную корзину.
А зря...
...
Наваждения
[Рассказывает Алексей; вечер четверга]
Скалодром стоил любых мучений в автобусе! Мне вспоминался первый урок магии, когда Железный Дровосек погнал нас на защитный Вал. И я на том скалодроме рвался вверх изо всех сил, стиснув зубы! Увы, магия во мне не открылась. Ну и ладно, зато я там несколько фоток сделал на свой старенький сотовый — может, в стенгазете для спортивной колонки пригодятся. Усталый и довольный, на дрожащих ногах и шатаясь, я вывалился на улицу, раздумывая: хорошо бы теперь в бассейн, но вот ноги и руки дрожат от перенапряжения, так что пловец сегодня из меня не выйдет. Так что я плюнул, и сходил покушать в кафешку. А потом просто завис на пару часиков в книжном супермаркете: книжки про магию решил поискать.
Ну, с книжками вышло лучше, чем с интернетом: в нашем книжном гипермаркете целый раздел с изотерической литературой оказался. Там я на пару часов и завис: сложно же разобраться с одного взгляда нужная ли книжка попалась, или так себе.
С пакетом книг под мышкой, усталый, но вполне довольный, завалился я домой уже вечером. И вот тут меня ждало неприятное открытие.
— Чай будешь? — встретил меня на пороге двойник. — Сегодня специально для тебя — с валерианой.
— Я ж не кот, — буркнул я, внутренне настораживаясь. С чего это вдруг двойник решил, что мне сейчас очень нужно успокоительное?
— Ты присаживайся, — подозрительно ласковым голосом позвал он меня на кухню, едва я скинул обувь. Что делать остаётся? Я потопал на кухню, уселся поудобнее, взял предложенную чашку душистого чая.
— Ну, рассказывай, — это он мне.
— А чего? — уточнил я на всякий случай.
— Как первый день в новой для тебя школе прошёл? — по-прежнему подозрительно ласково и заботливо поинтересовалось моё отражение. Я же чётко улавливал его серьёзную озабоченность. Что его так напугало?
— Пятёрку по английскому получил, — стал осторожно перечислять я.
— Лихо начал, — качнул двойник головой, оставаясь по-прежнему на взводе.
— Потом пятёрку по математике...
— Это ты зря, конечно, так меня выгораживаешь, — хмыкнул двойник. — Мне обычно троека достаточно.
— Трояк тебе по литературе, — порадовал я его.
— О, как! — крякнул он от неожиданности. — Это чего вдруг? Для конспирации?
— Это я не знал, что вы там проходите. Отвечал наугад.
— Ага. Ясно.
— По биологии пятёрка.
— Ты что, биологичку магией пытал? — удивился мой двойник.
— Не, она так сдалась.
— Силён! Ещё чего там?
— У тебя завтра драка, вроде бы, — вспомнил я. — С конопатым таким забиякой.
— То есть он у тебя жив остался? Молодец! — похвалил, и я даже никакого сарказма не учуял, — Хорошо, с этим я завтра разберусь.
— Ну и редколлегия стенгазеты, — вздохнул я. — Но это — точно всё! Больше я ничего не натворил! Честно!
— А у нас там что, стенгазета есть? — удивился двойник. — И что с редколлегией?
— Теперь есть. Алёна организовала. А мы с тобой там теперь — спортивный корреспондент. Ведём свою колонку. С меня статья о полёте.
— На дельтаплане что ли? — не понял он.
— На литературе, — вздохнул я.
— А! Тот трояк, да? — догадался двойник.
— Ну, там вопрос был... — начал было я рассказывать, но он меня прервал:
— А вот это как объяснить? — и выложил на стол записку.
'Мы знаем, что ты сделал с нашим Лёхой!' — грозила надпись кривыми печатными буквами. Я скривился, как от зубной боли.
— Видимо, я показался кому-то слишком умным для настоящего спортсмена Лёхи, — вздохнул я, и покаянно повесил голову.
— То есть я дурак, да? — невинно поинтересовался тот.
— Нет. Мы с тобой одинаковые. Просто ты учёбе времени не уделяешь, — объяснил я.
— А вот это как объяснить? — и двойник выложил вторую записку.
'Тебя разыскивает полиция из-за инцидента в метро' — образцово-аккуратными печатными буковками — словно на принтере отпечатали, но написано шариковой ручкой. Эк кто-то руку набил почерк скрывать! Во даёт! Но, да — это вот уже серьёзно!
Следом за этой запиской на стол лёг чёрно-белый фоторобот: маленькая милая девочка с глазами, как у кота в мультфильме 'Шрек', и... какой-то тёмный джедай? Упс, это, кажись, я. Только рожа у меня чего-то зверская. 'Особые приметы: глаза горят потусторонним синим огнём' Во, блин горелый! Без комментариев.
— Откуда записки? — спросил я, внутренне холодея.
— Из школьной сумки, вестимо!
— Кто угодно мог подбросить... — прикинув, вздохнул я.
— Но никто не мог знать, что ты в нашем метрополитене монстра убил! — прошептал зловеще мой двойник. — А уж читать полицейские сводки и ориентировки...
— А может, у кого-то папа в полиции служит? Или мама? А? — поинтересовался я.
— Это вряд ли, — хмуро покачало головой моё местное воплощение, — я таких не знаю.
— А вот это меня не удивляет, — вздохнул я. Чего от этого спортсмена ожидать? На тренировках выкладывается, на уроках спит, одноклассников даже по именам знает не всех.
— Ну, и последним номером нашей программы,... — зловеще прошипел мой двойник, занося над столом руку с зажатой в ладони ещё одной запиской, — смертельный номер!
'У нас уговор! Не забудь, Плюшевый Чудик!' — и три сердечка!
Протяжный мученический стон вырвался из моей груди! Вот ведь чёрт в юбке на мою шею!
— Будь добр, поясни, пожалуйста, что это такое мне завтра предстоит за тебя претерпеть? — напряжённым голосом спросил мой спортсмен. — А то фантазия у меня богатая, и чуть меня до инфаркта не довела уже!
Я глотнул чая, вдохнул полную грудь запаха валерианы, и вспомнил вдруг снова про того котёнка, с которым мы с Рози познакомились. Эх!
...
После объяснений с двойником, после ужина — опять без отца — отец снова на работе застрял по уши в своих проектах — я заглянул в комнату к Рози. Надо же продолжать интенсивную подготовку к школе! Человеку с понедельника в специальную школу идти, а она с свои восемь лет букв наших не знает — подозрительно будет!
Девочка сидела на диване у окна, охватив руками колени, и тихо грустила.
