Чейзер

— Он ушел легко, — сказал священник, когда мы закончили молиться. — Высшие были милостивы к нему. До последнего своего часа он сохранял трезвость ума и здравый рассудок.

— Я скорблю о нем, святой отец, — сказал я, не зная, что толком говорить.

— Это похвально. Я думаю, ты простишь своего отца за то, что он так несправедливо обошелся с тобой, Сандер. За все, что он сделал, да простят его Высшие силы. Я должен сказать тебе, что присутствовал при оглашении последней воли барона. Наследником замка Россарт и всех земель стал твой брат Пьерен.

— Правда? А...я?

— Смирись, сын мой — отец не оставил тебе ничего.

Я едва не ляпнул "Не больно-то и хотелось", но видя, как сокрушен старый капеллан, сдержался. Какое-то время мы молчали.

— Видишь, я не стал вестником радости для тебя, — наконец, заговорил отец Дроммард, — но я хочу помочь тебе. Теперь, когда старый барон мертв, я свободен от клятвы, которую меня когда-то вынудили дать. Я должен рассказать тебе о твоей матери, Сандер. Это печальная история, но я не могу уйти, не поведав ее тебе.

— Отец говорил, что моя мать бросила меня.

— Это не так. Твоя мать любила тебя, поверь. Она была красавицей. Не было в нашем повете девушке, могущей сравниться с ней красотой и прелестью. Она не могла похвастаться знатным происхождением, но юный Джернон Сторм даже не задумывался об этом. Твой отец так влюбился в нее, что обвенчался с ней, вызвав ярость отца, который едва не проклял его за непослушание. Сторм сыграл свадьбу, даже не дождавшись окончания траура по первой жене. Он был без ума от своей милой Глены. Но их счастье омрачила ревность. Барон стал похож на скрягу, обладающего редким драгоценным камнем — сначала он не позволял жене покидать замок, потом сделал все, чтобы соседи не посещали Россарт с визитами. Когда родился ты, барону было уже сорок девять лет, и ревность совсем помрачила его разум — он начал думать, что ты не его сын, что жена изменила ему с кем-то из челяди. Я знаю, откуда пошел этот мерзкий слух: это Пьерен, твой недостойный брат, заронил в сердце отца эти гнусные подозрения. Пьерен задумал сделать все, чтобы остаться единственным наследником эрлинга Россарт после кончины вашего старшего брата Леона, благородного и добродетельного человека. Не сомневаюсь, что барон диктовал свое завещание, будучи отравлен наветами этого низкого человека. Я хочу, чтобы ты это знал. У меня нет доказательств, но это так.

— Вы говорили о моей матери, — напомнил я.

— Да, прости... Пришел день, и она исчезла. Барон говорил всем, что она сбежала из замка, но это не так. Он убил ее — да помилуют его душу Вечные!

— Он убил мою мать? И вы заставили меня прочесть молитву за упокой его души?

— Прости меня, сынок, но по-другому я не мог. Старый барон уже предстал перед судом Высших, и его душе будет нелегко. Даже самый ужасный преступник заслуживает сострадания и поминальной молитвы.

— Он убийца.

— Теперь когда старый барон предстал перед судом Высших, я не могу далее скрывать правду. — Отец Дроммард опустил глаза. — Твоя мать была ведьмой, Сандер. Барон случайно узнал об этом. Прости, что вынужден сказать тебе об этом.

— Она была моей матерью, — ответил я. — Остальное неважно.

— Да, конечно... Вот, — старик подал мне серебряный медальон на цепочке. Я взял его, рассмотрел — сам медальон был сделан в виде цветка шиповника, с маленьким красным камнем в центре. — Это все, что осталось от Глены. Он твой.

— Вы хранили его все эти годы?

— И хранил бы еще тысячу лет, — с жаром ответил старик и осекся, будто сказал что-то лишнее, не предназначенное для моих ушей. — Мне он больше не понадобится, пусть тебе напоминает о матери. Я сохраню память о Глене в своем сердце, которому недолго осталось биться.

— Спасибо вам, святой отец.

— Тебе не следует больше оставаться в Грейвуле, — сказал отец Дроммард. — Это небезопасно, Пьерен знает, где ты. Он может подослать к тебе убийц. Ты не получил ничего по завещанию, но по-прежнему остаешься сыном барона Сторма.

— И куда мне идти?

— В Донкастер. Там есть школа военных капелланов...Погоди, постой, не делай такое лицо — военный капеллан больше солдат, чем монах, и стать им большая удача. Это очень уважаемая в армии должность. Начальствует в Донкастерской школе мой давний друг Брен Неллер. Когда-то мы были неразлучны, а потом жизнь развела нас — я стал монахом, а Неллер продолжил службу герцогу Вальзератскому. Кажется, все это лишь вчера было. Печально быть стариком. — Отец Дроммард вздохнул, извлек из своей плечевой сумки маленький свиток. — Это рекомендательное письмо для Неллера, покажешь его, и он поможет ради нашей старой дружбы. И вот еще, возьми, пригодится, — старик протянул мне отличный обоюдоострый кинжал с оплетенной кожей рукоятью в черных ножнах с серебряными накладками. — Это фамильный корд Стормов, до тебя его носил твой благородный брат Леон. Я подумал, что наследнику дома Россартов негоже ходить без оружия.

Я взял кинжал, вытащил лезвие на треть из ножен — сталь посверкивала в свете лампадки серебристыми искорками. На лезвии был черненный узор и какие-то неведомые мне письмена. Видно было, что кинжал не дешевая штамповка, наверняка штучная работа, судя по отделке и качеству стали. Я почувствовал, как забилось сердце, когда смотрел на этот клинок. Почему, когда берешь в руки оружие, всегда испытываешь волнение? И неважно, что именно — меч, нож, автомат, пистолет? Видимо, это у любого мужчины в крови...

— Вы просто задарили меня сегодня, — ответил я. Мне захотелось обнять старика.

— Увы, мои дары слишком ничтожны для наследника эрлинга Россартов. Может, однажды ты и войдешь в дом своих предков полноправным хозяином, но я вряд ли это увижу.

— Когда мне отправляться?

— Чем быстрее, тем лучше. Пьерен мог догадаться, куда я поехал. Я говорил с настоятелем, он поддержал мою идею. Да и тебе, сынок, хватит сидеть в этих стенах. Пришла пора увидеть мир и занять в нем достойное тебя место.

— Тогда я отправлюсь немедленно.

— Погоди, тебе надо подкрепиться и получить благословение аббата. Добраться до Донкастера будет несложно — дойдешь до Эммена, это деревня в пяти милях от монастыря, там есть постоялый двор, где почти всегда можно встретить отправляющихся в Донкастер купцов. За небольшую плату они охотно довезут тебя до города. — Отец Дроммард сделал паузу. — Я бы отправился с тобой, но сил у меня не хватит. Поэтому прости меня, сынок, и помни, что Пьерен способен на любую подлость. Будь осторожен.

* * *

Сборы были недолгими. После скромного завтрака из овсяной каши, мягкого сыра, хлеба и травяного чая в монастырской трапезной, я вернулся в свою комнатку и собрал вещи. Сложил в сумку все свое имущество — две полотняные рубахи, пару штанов, деревянную миску и ложку, маленький ножичек, полотенце и коробочку с лекарственным сбором, помогающим от лихорадки и простуды. Оделся, привесил кинжал на пояс, полученный от старого капеллана медальон повесил на шею (хоть эта вещица осталась от совершенно чужой мне женщины, но я по легенде как бы ее сын получаюсь, так что пусть напоминает мне о моей собственной маме!), положил за пазуху странный предмет, в который превратился мой смартфон, закинул сумку на плечо, в последний раз осмотрел комнату и вышел во двор монастыря.

Отец Дроммард и добрейший аббат Ульфилла, настоятель Грейвула, ждали меня. Аббат вручил мне узелок с провизией и, виновато опустив взгляд, сунул мне в ладонь четыре серебряных монеты — видимо, все деньги, которые у него были.

— Я буду помнить о вас, святой отец, — сказал я, опустившись перед аббатом на колени. — Вы навсегда останетесь в моем сердце.

— Помни, что двери Грейвула для тебя всегда открыты, сын мой, — сказал аббат и напоследок вручил мне маленькую книжку в лоснящемся переплете из темной кожи. — Эту книгу написал некогда мой учитель, приор Арденаль. В ней ты найдешь много мудрых и полезных мыслей. Пусть мудрость и добро ведут тебя по дорогам нашего беспокойного мира!

— Прощай, Сандер, пэр Россарта и барон Сторм! — напутствовал меня отец Дроммард. — Когда-то я растил тебя, как собственного сына, и вижу, что ты вырос храбрым, сильным и благородным человеком. Да пребудет с тобой милость Высших!

— Спасибо за все, — сказал я и, поклонившись добрым старикам, начал свое путешествие.

За воротами монастыря начиналась грунтовая дорога, довольно широкая и обсаженная по сторонам высокими деревьями, на которых уже распустилась молодая листва. Лучи солнца, пробиваясь сквозь эту листву, бросали на дорогу замысловатый узор из сплетенных теней. Иногда налетающий ветер раскачивал ветки, и узор начинал двигаться на коричневатой земле. За деревьями раскинулись зеленеющие луга и поля, небольшие буковые, дубовые и березовые рощицы, залитые теплыми весенним солнцем, а небо было по-весеннему синим и ясным. Едва я отошел от монастыря метров на сто, как за моей спиной звучно и радостно ударил главный колокол на монастырской звоннице, то ли оповещая о каком-то важном событии в монастыре, то ли провожая меня в неизведанное. Волосы на моей голове зашевелились, во рту вдруг стало сухо: все происходящее со мной вновь показалось мне невероятным сном, галлюцинацией, впрочем, пока слишком мирной и прекрасной, чтобы напугать меня. И вот еще что — несмотря на всю шизофреничность происходящего, я совершенно не испытывал страха, только любопытство и желание со всем разобраться. Происходящее со мной слишком напоминало стандартное начало компьютерной игры — протагонист выходит в большой игровой мир, в котором будет действовать, развиваться и выполнять разные задания. Так что повторюсь, происходящее меня не пугало. Добавлю еще то, что окружающая меня действительность была совершенной копией земной: трава и деревья ничем не отличались от своих земных собратьев, порхающие над дорогой воробьи и ласточки выглядели вполне по-земному, и ничего особенного я пока в окружающем меня мире не заметил. Так что я шел по сельской дороге, и колокол монастыря продолжал звенеть, пока не затих.

Тут меня пронзила неожиданная и показавшейся мне чрезвычайно важной мысль — а имя-то я себе выбрал ну очень удачно! Я, Александр Андреевич Мезенцев, теперь Сандер из семейства неких Стормов, попросту Сандер Сторм. Звучит практически как английское Thunder Storm, то есть буря, гроза. Случайно так получилось, или намерено, я не знал, но подобное созвучие показалось мне очень примечательным. Моряки говорят:: "Как назовешь судно, так оно и поплывет". В моем новом имени есть что-то брутальное, звучное и благородное, так что попытаемся ему соответствовать.

И в этот момент пропел свою трель смартофон (я буду по привычке так его называть) у меня за пазухой. Я остановился, достал его и прочитал следующее:

Деньги: у тебя четыре серебряных кварта — монеты, которая чеканится в великом герцогстве Вальзерат. Четыре кварта составляют один золотой денарий. Эта сумма сопоставима с месячным жалованием герцогского чиновника. Кварты и денарии имеют хождение по всему Десятигорью, как и монеты прочих государств, и охотно принимаются торговцами, менялами и купцами во всех городах и деревнях.

— Неплохо, — резюмировал я. — Да я богач!

Немедленно пришло второе сообщение от неведомого провайдера. На этот раз речь шла о географии и политике:

Великое герцогство Вальзератское, или просто Вальзерат расположено между Орандуром и Монхэмом, в самом центре Десятигорья. Территория герцогства около двадцати тысяч квадратных миль, население пятьсот сорок тысяч человек. Основное население — вальзератцы и ораны. Столица герцогства город Данмут, близ которого расположен замок Вальзерат, резиденция великого герцога. Правителем герцогства является великий герцог (в настоящее время Вальзератом правит герцогиня Ульрика-Индигерда де Сассен-Деррик, вторая дочь Румальда Второго Вальзерата, умершего год назад.) Крупные города — Донкастер, где расположен один из старейших в Десятигорье университетов, и Эттбро. Герцогство славится своими мастерами-оружейниками, сырами, винами, вальзератской породой лошадей и древними руинами, привлекающими искателей приключений со всего Десятигорья.

Запомни, что законами герцогства запрещены дуэли, приставание к женщинам в общественных местах, публичное использование магии и непочтительные высказывания о правящем доме и герцогстве в целом.

Ну что тут сказать — здорово. Если магический Гугл и дальше будет снабжать меня такой информацией, мне будет несложно разобраться в специфике окружающей меня действительности. Можно только поблагодарить магов — хотя нет, это их стараниями я тут очутился, и...

Черт, а ведь понятия не имею, придется ли мне заряжать мой смартфон, ведь зарядника к нему у меня нет. Да и на корпусе, как я определил после быстрого осмотра, нет никаких клемм. Значит ли это, что мой универсальный подсказчик будет работать неограниченное время? Было бы здорово вообще-то...

Солнце (назовем местное дневное светило именно так) поднималось все выше, начало припекать. Я продолжал свой путь и очень скоро добрался до перекрестка, где на деревянном столбе красовались две указательные стрелки — одна указывала на Эммен, вторая на монастырь Грейвул. Так что я шел правильно и, судя по всему, до нужной мне деревни идти осталось совсем немного.

И вновь я вернулся мыслями ко всему, что предшествовало моему попаданию в эту реальность. Теперь я не сомневался, что все странные события последних дней — до жути правдоподобный сон на паре у Виленского, найденная в квартире Кузнецова тетрадь, книга и карта, увиденная мной сова, встреча с Романом, а позже и с Ильиным, — были прелюдией к тому, что происходит со мной сейчас. Меня самого поражало то спокойствие, с которым я воспринял все, что со мной происходит, но есть ли у меня альтернатива? Кричать, паниковать, посыпать голову пеплом — много ли толку будет от такой эмоциональной реакции? Идем дальше и наслаждаемся пейзажем, тем паче. что он очень красив.

Я дошел до поворота дороги, перебрался через большую лужу, оставленную, видимо, недавним дождем, и тут увидел расположенную в низине группу домов — по всей видимости, это и была деревня Эммен, главная цель моего путешествия. И еще я обратил внимание на большую рощу справа от дороги. Деревья в этой роще были старые, узловатые, лишенные листвы, окруженные уродливыми, торчащими из голой бурой земли пневматофорами. Мертвые деревья, одним словом. Целая роща мертвых деревьев. Она совершенно не вписывалась в тот пасторальный пейзаж, которым я наслаждался до сих пор. Плотный сизый туман, клочьями плававший между деревьями, придавал странной роще еще более зловещий вид. Естественно, у меня появилось желание подойти поближе и рассмотреть это чудо природы.

Я сошел с дороги и двинулся к мертвой роще. И вот тут вновь тренькнул мой смартфон, порадовав меня очередным, очень странным сообщением:

Внимание, Преследователь! Ты наткнулся на Адову Пасть, особую территорию, возникшую в результате сильнейшего магического воздействия. Адовы Пасти возникают в местах поединков магов из-за действия магических энергий, или же создаются искусственно с целью защиты объектов, в которых скрыты уникальные предметы, выходы на Тропы Посвященных или важная информация. Определить Адову Пасть можно по искалеченным магией деревьям и другим растениям, бесплодной земле, разрушенным и опаленным строениям, или стойкому туману, появляющемуся в Адовой Пасти в любую погоду. Обитающие в Адовой Пасти существа агрессивны и очень опасны. Будь осторожен — в настоящий момент у тебя нет необходимой защиты, позволяющей проникнуть внутрь Пасти или даже находиться вблизи от нее!