Целься в сердце

— Ну! — Поторопил меня, а я, стесняясь, закрутила головой в поисках хоть полотенца, который оказался вне досягаемости.

Подняться и выставить, то, что скрывала пена, не могла. От одной только мысли, что я абсолютно голая нахожусь со мужиком, не могла.

А тут, словно бес попутал. Я подскочила и, нет для того, что бы ему помочь, а наоборот, кинулась к нему, надавливая на плечи, погружая его голову по воду.

В тот момент я была уверенна, что поступаю правильно.

Горький самообман в своей силе и уме. Я надеялась, что смогу сбежать, решив проблему с собаками. Самонадеянная дура. Вот кто я. Рамир не приложил даже максимум своих сил, что бы оттолкнуть и влепить мне пощечину.

Резкая боль обожгла мою щеку. На глазах появились слезы, а нижняя губа задрожала. Рамир вылез из воды, моча пол стекающими ручьями со своей одежды. Глаза его были прищурены и полыхали злостью. Даже не злостью, а бешенством.

Стало страшно. А потом появились другие отнюдь не приятные чувства, как стыд, боль, унижение и сожаление о своем поступке.

Схватив меня за мокрые волосы, Рамир со всей дури дернул на себя, выдергивая меня из воды.

— Видит Аллах, я хотел быть терпелив с тобой, но ты не ценишь добро, — грубо дернул он за волосы, а я схватилась обеими руками за его руку.

Слезы текли быстрыми ручьями по щекам, как снег, растаявший по весне. Голова болела сильно. Было такое ощущение, что я лишусь своих волос, и они останутся в его руке.

— Проостии, — всхлипнула, продолжая хвататься за его руку. Меня даже не послушали, поволокли из ванной.

— Вижу, ты развлекаешься, — произнес насмешливо Джамиль от открытых дверей в коридор, а потом что-то еще, но уже на своем родном.

Рамир отвечал резко и коротко. Я не видела стоящего в дверях. Если бы и видела, то не порадовалась точно, и вот последнее, что он произнес уже на русском:

— Подвал и она в твоем распоряжении, — и меня оттолкнули от себя, в сторону к Джамилю.

Осознание пришло мгновенно, и крик ужаса застрял в горле.

Глава 16

Кая.

С утра меня ждал сюрприз, в виде объемной сумки с вещами. О, боги, наконец-то он додумался, что я не могу ходить в одних и тех же вещах, и без нижнего белья, которое все же носила, но через день.

А что, вкус у него ничего такой. И с размером угадал.

Переодевшись, я направилась на кухню. Проголодалась я жутко.

Герман стоял у плиты, и что-то выготавливал. Неужели, таким образом, решил грехи замаливать? Я тихонько села за барную стойку, стараясь не мешать. Герасим сразу же обернулся.

-Доброе утро, — улыбнулся мужчина, как ни в чем не бывало. Словно вчера не обвинял меня в непонятно чём.

-Утро добрым не бывает. Слышал такое? — С вызовом спросила я, я еще не забыла, что обижена на него.

-Опять начинаешь? — Зло спросил он, забыв о плите, — я могу тебе устроить комфортное проживание. Скажем, в подвале. Слышала про такое?

А он не так прост, как кажется. Молодец. Даже поднялся в моих глазах.

Я высокомерно подняла голову, и стала выходить из кухни. Типа опять обиделась. Но не тут то было. Герман грубо схватил меня за руку.

-Все играешь?

-Ты о чем вообще?

-Пошла, и села на свое место, — грубо сказал он.

-Кто ты мне такой, чтобы разговаривать со мной в таком тоне? — Прошипела я, крутанув плечом в попытке скинуть его руку.

-Кайлея, я не знаю, в какие игры ты играешь, но сразу скажу что зря. Я прекрасно осведомлен о твоем характере. Так что не надо тут строить из себя капризную стерву. Тебе это не идет, — вполне спокойно сказал мужчина, — есть будешь?

Я лишь молча кивнула. А что мне оставалось? Еще отыграюсь.

Завтракали мы в полной тишине. А как по-другому? Наш "Принц Флоризель" не разговаривает за столом. Доев омлет, я молча поставила посуду в раковину, и пошла к себе в комнату. Не хочу его видеть.

Лежа в кровати, у меня с головы все не выходили его слова. Как я так могла в нем ошибиться? Ну, выглядит же наивным мужланом.

Аня не спешит ко мне. А может с ней что-то случилось? Надеюсь все хорошо.

Ближе к вечеру в дверь осторожно постучали.

-Открыто, — крикнула я.

В комнату зашел Герасим. Он и стучится? По-моему это вещи не совместимые. Может в лесу кто сдох?

-Пошли кино посмотрим,— предложил он.

Я посмотрела на него из подолба. Он это серьезно мне предлагает, я не ослышалась?

-И не надо на меня так смотреть. Сама виновата. Пошли, — как ни в чем не бывало, проигнорировал мою удивленную мину, с улыбкой сказал он.

-У меня голова болит, — соврала я, не моргнув глазом, — я вообще уже спать собиралась.

Тяжело вздохнув, Герасим подошел к моей кровати, и, взяв меня на руки, понес в гостиную.

-Герман отпусти меня, — я начала бить кулаками по его спине.

-Дойдем до дивана, и обязательно отпущу. Кстати, голодовка пошла тебе на пользу. Ты легче стала.

-Хам,— только и сказала я.

Не совру если скажу что мне это вся ситуация нравилась. Только, вот чем?

Герман аккуратно посадил меня на диван. И стал пристально меня рассматривать. Через пару минут мне это надоело. Я не товар, что бы меня так пристально разглядывали.

-И что во мне такого интересного? — Зло спросила я.

-Все. Ты очень красива, Кайлея, — совсем другим тоном произнес он, — мне, правда, жаль, что так сложились обстоятельства нашего знакомства. Но, отпустить я тебя уже не могу.

Я смотрела на него, и не могла понять, зачем он мне все это говорит? Ему жаль обстоятельства, а мне жаль, что он меня отпустить не сможет. Черт. Весь план провалился. Хотя и план то не особо серьезным был.

-Какие бы отношения нас не связывали, какие бы чувства между нами не были, ты все равно останешься здесь, до тех пор, пока я сам не захочу тебя отпустить. Так что прекращай свои попытки соблазнения, это тебе ничего не даст.

-Я и не пыталась, — фыркнула я, — ты мне действительно нравишься.

Господи, что я несу! Язык-враг мой, честное слово.

-Время покажет, — пробормотал он, и, наклонившись ко мне поближе, поцеловал меня. Сам. Ну, наконец-то!

Глава 17

Анна.

Ужас сковал тело, заплетая ставшие ватными ноги. Тугой комок застрял в горле, а я отказывалась слышать, что меня сейчас отдали на потеху монстру.

Да что за день то такой? То пропажа подруги, то предательство бывшего друга. А в том, что он окончательно бывший, теперь сомнений нет. Теперь это!

Джамиль беспардонно схватил под руку, не сопротивляющуюся меня, и только Рамир отпустил мои волосы, потащил из комнаты. Действительно потащил, потому что ноги слушаться отказались напрочь, став мягкими как желе.

Сердце стучало в ушах, а глаза ничего не видели из-за обильных слез. Кажется, я даже попыталась оттолкнуть мужчину от себя, но это все равно, что биться головой об асфальт. Меня за это больно потрусили за плечи, внимательно посмотрели, а я продолжила реветь и всхлипывать.

Истерика чуть ослабла, когда мне что-то дали в руки и заставили хлебнуть. Выпила и вместо истерики по горлу пронеслась огненная лавина. Плакать резко перехотелось.

Да чтоб ему...

— Успокоилась? — Спросил Джамиль, протягивая мне свою рубашку.

— Отпусти, — жалобно попросила, не надеясь на удачу, натягивая на голое тело чужую одежду.

— Будешь? — И протянул мне наполненный стакан. Отрицательно покачала головой, продолжая судорожно застегивать мелкие пуговички.

Стакан просто воткнули в руки, когда я уже закончила застегивать и руки стали свободными.

Джамиль отошел от меня и я, наконец, смогла осмотреться, где нахожусь.Это точно не подвал.

Светлые стены с восточными узорами по углам. Окно, занавешенное длинной шторой, напротив двери. Диван на котором я сижу, низкий столик с двумя бутылками водки и тарелка с нарезанными кусочками помидоров и огурцов. Ну и низенький табурет, который в интерьер совсем не вписывается, но вредный мужчина его все равно притащил к столу. И поставив напротив меня и сел.

— Ты наверно ждешь, когда я тебя начну бить? — Кивнула, сильнее сжав ноги, подтягивая к груди. — Ну, жди! Может, поумнеешь!

Про себя этим словам возмутилась, но вслух ничего не сказала, только напряженно смотрела за действиями того, кто мог сделать со мной все что угодно. Что-что, а расслабляться в его компании не собираюсь, да и надеюсь, что сбежать у меня получится.

В тишине, ничего больше не говоря, мы просидели где-то минут десять, прежде чем со второго этажа раздались удары: или в пол, или в стены. Джамиль запрокинул голову к потолку, хмыкнул своим мыслям, и опрокинул целую стопку внутрь.

— Пей! — Кивнул он, на зажатый в моих руках стакан, и потянулся к ремню на своих черных штанах. Сначала тупо смотрела на то, как он расстёгивает бляху, а затем стягивает его из петель, а уж когда дошло что он хочет меня изнасиловать, стало плохо.

Водку проглотила как обычную воду, только сморщилась от горечи.

-Хорошая девочка. А теперь кричи, — и этот ненормальный саданул по столу ремнем.

Вздрогнула, но не закричала. Вжалась в диван, уж очень хотелось стать маленькой и вообще подальше от этого больного, точнее двух больных.

— Где флешка?

— Какая? — Правда сначала хотела сказать, что не знаю, но как я могу не знать, если самолично ее схерила.

— Не придуривайся, прекрасно знаешь какая! — И ещё один удар по столу, который зацепил полупустую бутылку, а та покачнулась и упала на бок. Из неё тут же полилась водка на пол.

— Черт, — одновременно кинулись мы спасать спиртное.

С чего я кинулась, я так и не поняла, даже потом. Водку не пью, предпочитаю что-то менее градусное, Джамиля боюсь. Наверно стало жалко. А вот если бы он меня ударил, ей(водке) все равно было.

Схватилась я первая за неё, мой тюремщик или собутыльник (нужное выбрать) придержал меня за плечи. Ремня в его руках уже не было, а глаза смотрели не на спасенную, а на мою грудь, полностью показавшуюся из-за оттопыренной рубашки. Под таким взглядом стало не уютно, захотелось прикрыться.

— Так, где флешка? — Заторможено, спросил он, продолжая смотреть на мои прелести.

— У Кайи, — осторожно ответила, нащупывая под собой диван, если в случаи чего оттолкнуться и сбежать.

— А точнее.

— Не знаю, — приготовилась вскочить.

— У тебя грудь аппетитная, — это я знаю, но моя грудь против что бы на неё смотрели такими голодными глазами, боится что укусят.

— Знаю, — все-таки отскочила чуть в сторону. Весь вид самого страшного для меня человека стал хоть и на немного, но очень потерянным, даже скорее обиженным.

А потом все исчезло, он встал ровно, плечи расправились, ноги чуть расставил, а руки сложил за спиной. В глазах его снова появились огоньки хитрости. А губы презрительно поджаты.

— Кричать будешь? — Отрицательно махаю головой, пятясь к стене, напряженно наблюдая за мужчиной.

Ладно, признаюсь, смотрела я исключительно на его голый торс. Сейчас, когда он не сидел, стало хорошо видно его пресс с кубиками и грудь покрытую черными кучерявыми волосками.

— У тебя грудь волосатая, — кажется, я это произнесла вслух, и, поняв кому это сказала, опустила глаза в пол.

На Джамиля после своих слов побоялась поднять глаза. Мне элементарно стало стыдно. Но он стоял на месте, молча и неподвижно. Страшно было посмотреть на него. Сначала я побоялась увидеть вожделение в его глазах, потом отвращение. И от обоих чувств смущалась. А потом словно волна прошлась по сознанию, возвращая меня, прежнюю. Теперь я посмотрела на него с вызовом, а он просто захохотал.

— Где Кая? — Резко оборвал он смех, стремительно приближаясь ко мне.

— Не знаю, — всхлипнула, выбитая противоречащем поведением мужчины. Не привычно было видеть его так близко к себе, пить с ним.

— Не ври.

— А не вру! Я думала она у вас. Вчера с ней квасили, а когда проснулась, ее не было, телефон молчит! — Вышло истерично, даже обвиняющее. Меня нервировало его близкое нахождение почти в плотную ко мне.

— Проверим! — Выдохнул он и поцеловал меня.

Как то не привычно целоваться в реале. Сразу видно, что отвыкла я от таких забав. Во снах, все выглядело очень и очень красочно и будоража воображение. А тут горячие губы, совершенно сухие, с горьким привкусом водки и наглый язык, вероломно проникающий за барьер из сомкнутой челюсти.

Его поцелуй отрезвил, похлеще ледяного ушата воды. Стою тут как дура, трясусь как листочек на ветру, терплю неприятные попытки лобызания.

И это я?

Тьфу! Противно стало.

И не понять от самой себя или чужого языка. Отстранился он сам, противно усмехаясь, а потом снова резко поддался ко мне, так что и отскочить на этот раз не успела.

-ААААААААыыыыыы, — заорала, на одной ноте, офанаревши смотря на чурку, который меня укусил за плечо, а потом как ни в чем не бывало развернулся и сел за столик, разлил по двум стаканам водку.

— Пей, — подмигнул мне и опрокинул в себя свою порцию.

А я к этому моменту пришла к выводу "а пошло оно все — лесом" и тоже подошла к столику, взяв стакан, глотнула.

— Наливай! — Подсунула пустую тару к Джамилю, а он без слов ее наполнил.

Я выпила третий стакан, когда в нашем дуэте пополнилось. Я, не стесняясь, села на диван, поняв, что собутыльнику на меня начхать, выпила снова наполненную и с аппетитом уплетала овощи. Надо отметить, стакан пополнялся сразу и никто меня не подгонял.

В общем мы просто напивались, а после того как забурчал мой желудок, я еще и заедалась.

Рамир, появился вовремя, с еще двумя бутылками белой, но сам по себе он был третьим лишний в нашем пиршестве. На меня он посмотрел не довольно, но промолчал. Ему наверно не понравился мой внешний вид. Конечно в чужой рубашке, с голыми "на показ" ногами, да и в компании постороннего мужчине.

— Призналась? — Спросил он у Джамиля.

А до меня стало доходить.

Вот *цензура*, а я перепугалась как идиотка и сама, без каких либо пыток все выдала. Опять на его креативный подход повелась.

А что? Быстро, действенно и труп закапывать нет необходимости.

— Конечно, — растянул первый слоги, нацелившись на последнюю дольку помидора. А вот шиш ему, я первая.

— Компенсация морального, — прочавкала, затолкав помидорку в рот.

— Пошел я и за закуской, — это Рамир.

И действительно ушел.

Когда пришел, я дремала, сцапав пустой стакан и пряча его за спиной. Потому что пустым он находиться не должен, но и полным тоже. Вот и где логика?

Глаза слипались, голова в ровном положении держаться не хотела, то вперед кивала, то наоборот назад откидывалась.

— Нюр, а может она у парня? — Сквозь завесу пьяного тумана, поступил вопрос.

— Нет у неё парня, — заплетающим языком ответила, поняв вопрос.

— Подожди. А Герман кто?

— А она сама не знает. Прицепился к ней после того грееб... конкурса.

— Может ты сама — не знаешь, что они встречаются?

— Не, кроме меня, у нее геморроя больше нет.

— А Герман?

— Угу, — буркнула сонно.

— Она у него?

— Угу.

— Ты больше не сбежишь?

— Угу.

— Ну, смотри, сама согласилась, при свидетелях.