Факультет закрытых знаний

Почуяв, что расстановка сил меняется, мышонок встал на задние лапки и грозно зашипел. По рыжему меху пробежала волна искр, и существо стало увеличиваться прямо на глазах.

— Серьезно? — насмешливо произнес Дерен незаметно даже для моего взгляда перетекая в боевую стойку и активизируя защитный контур.

С моего места было очень хорошо видно, как мышонок выросший до размеров взрослой собаки, прыгнул вперед, но был отброшен щитом и мощным ударом Маккалича.

Смотря на магов, я невольно начала сравнивать их между собой. Высокий, худой Джером на фоне широкоплечего телохранителя казался каким-то тщедушным птенцом, неоперившимся, не познавшим жизни, не умеющим летать. Маккалич же был идеальным воином-защитником. В нем чувствовалась внутренняя сила, стержень, несгибаемая сила воли и что-то еще, чему я пока не могла подобрать нужного слова.

— Подвинься, — раздался тихий голос за моей спиной, и я невольно вздрогнула от неожиданности.

Оглянулась и с удивлением глянула на сосредоточенно наблюдающего за происходящим ректора. Я не почувствовала его запаха, не уловила шума шагов! Как такое возможно?

В этот момент Джером резко вскинул руки, выпуская магическое плетение. Вспышка сиреневого цвета озарила кабинет, раздался возмущенный писк, пойманного духа, а затем все стало как прежде.

— Неплохо, — громко похвалил ректор поднимающегося на ноги юношу, — но в следующий раз не стоит тратить так много энергии.

Джером коротко кивнул, соглашаясь с мужчиной, отряхнул брюки и оглянулся в мою сторону, словно тоже искал одобрения, но я поспешно перевела взгляд на скованного заклинанием духа.

Ларь висел в метре над полом. Заклинание развеяло его физическую форму рыжего мышонка, но взгляд широко посаженных темно-желтых глаз был все таким же наглым.

— Блош, что я приказал тебе сделать? — строго посмотрел на него ректор.

Дух буркнул что-то себе под нос и указал в мою сторону.

— Кошка! — с отвращением выдал он.

Я возмущенно фыркнула и тихонько зашипела.

— Привыкай, Блош, — непримиримым тоном сказал Итон-Бенедикт. — Теперь в этом месте будут жить оборотни. Возможно даже кошки.

— Но мыши... — жалобно протянул дух.

— И мыши привыкнут, — холодно отрезал мужчина. — Ты должен смириться. Иначе... — он недоговорил, но красноречивое молчание сказало все вместо него. — А теперь иди и займись делом. Узнаю, что кому-то пакостишь — выгоню и тебя, и твоих любимцев.

Итон-Бенедикт щелкнул пальцами и, невидимый кокон, удерживающий духа рассыпался. Ларь опустился на пол, вернул себе форму рыжего мышонка и с поникшей головой побежал к выходу.

Но ведь характер не переделаешь!

Пробегая мимо меня, мышонок украдкой обернулся, проверяя не наблюдает ли ректор. Итон-Бенедикт был занят тем, что что-то негромко пояснял для Джерома, поэтому мелкий и рыжий покровитель мышек показал мне язык и рванул с места преступления.

Я закатила глаза, громко фыркнула ему вслед и пошла одеваться.

Пусть ректор делает со мной что хочет, но на сегодня моя общественная деятельность окончена.

Глава 4. Встреча

— Через полчаса сдаем, — оповестил Дерен Маккалич.

Мужчина сидел на преподавательским месте, по-хозяйски закинув ноги на стол, и увлеченно разгадывал кроссворд на последней страничке 'Вестника трупоеда'. Следить за обучающимися нужды не было — в аудитории и так царила мертвая тишина, нарушаемая жалобными вздохами идущих ко дну двоечников, шелестом страниц, да хлопаньем крыльев каменной горгульи.

Ведь в отличии от Маккалича Гуля бдела.

Она важно вышагивала вдоль рядов, изымала шпоры, заглядывала через плечо в работы пишущих проверочный экзамен и периодически мотивировала кого-нибудь громким и жизнеутверждающим: 'Болван!'

Кинув затравленный взгляд на каменную вреднулю, я осторожно сунула в обшлаг сапога маленький квадратик шпоры, где были указаны основные даты Битвы Последнего союза, и принялась перепроверять сделанное.

Письменный проверочный экзамен состоял из трех частей: теста по общим предметам, десяти магических задачек и ответов на теоретические вопросы. И если с первой частью проблем не возникло, из десяти задач второй я со скрипом решила четыре с половиной примера, то вот в третьей части откровенно поплыла.

Трясущаяся от страха быть пойманной с поличным, я с максимальной грацией и ловкостью, на которую были способны только оборотни, потянулась к заготовленным шпорам.

Хорошо, что они у меня вообще были! А то ведь вчера, возвращаясь с общественных работ, я решила подзабить на подготовку.

Старательно лелеяла в своем сознание мечту прийти и завалиться спать, дошла до общежития, поднялась к себе на этаж и нос к носу столкнулась с Аделаром.

— Куда это ты? — тормознул меня младший брат Кики.

Наши уже с самого обеда грустили над учебниками, пытаясь зазубрить то, что должны были понять в прошлом году. И это хорошо, что мы всего лишь второй курс! Какой ажиотаж творился среди выпускников страшно даже представить. Но, честно говоря, уставшей парде от этого было ничуть не легче.

Мысленно застонав и почувствовав себя великой мученицей, я жалобно заканючила:

— Аделарчик, миленький. Я дико устала, поэтому зубрить не буду...

Отличник недовольно нахмурился и упрямо покачал головой.

— Еще чего! У нас экзамен на носу, поэтому засунь 'устала' в глубины души и шагом марш заниматься.

В этот раз я уже застонала вслух, но рысь был непреклонен в своем решении. Несмотря на то, что он был младше нас с Кики, парень почему-то считал, что это нам двоим необходимы его покровительство и забота.

— Идем, — беря меня под руку и настойчиво уводя от дверей общежития, сказал Аделар. — Сейчас выпьешь двойную порцию ситрея и будешь как огурчик...

Но даже три кувшина этого напитка. способствующего ясности ума и бодрости, не подарили черной кошечке желания заниматься.

Под неустанным оком Аделара, я все-таки накатала парочку шпор по темам, в которых совершенно не разбиралась, и (хвала кошачьим богам!) мне как раз попался один из этих вопросов.

Учиться я не то, чтобы не любила, просто стремления не было. Самой частой отметкой, появляющейся напротив моей фамилии в журнале, был крепкий трояк (за исключением конечно же моих любимых 'магии крови', 'существование после смерти' и физкультуры).

Пробегая глазами работу, я понимала, что худо-бедно, но экзамен написала — в этом сомнений не было. Тревожило другое, по итогам проверки, обучающихся распределят на факультеты, а мне не хотелось терять друзей. И если без дружбы Аделара и Шархая, я еще переживу, то вот отсутствие в моей жизни модницы Кики будет ощутимым.

Именно поэтому, вчитываясь в своей неровный мелкий подчерк, я всерьез переживала, а будет ли этого достаточно, чтобы остаться?

— Десять минут до сдачи, — сверяясь с наручными часами, объявил Маккалич.

Я подняла голову и огляделась. Кики старательно что-то дописывала, Шархай остервенело грыз кончик ручки, пытаясь вспомнить ответ, Аделар перепроверял работу... И ладно бы свою!

Судя по довольному выражению на смазливом личике Джерома, младший брат Кики вносил исправления в ответы Светлого принца.

И куда только Гуля смотрит?!

— О чем замечталась, кошечка? — запрыгивая на парту ехидно спросила горгулья. — Закончила? — сунула свой любопытный нос крылатая. — Вот и чудненько. Иди, а то тебя ректор уже заждался.

Я глянула на каменную статуэтку и пару раз удивленно моргнула.

— Зачем?

— Ждут тебя, — отмахнулась горгулья, подпрыгнула и взлетела. — Обучающийся Веласкес, верните наследнику работу. У него должен свой котелок варить, а не только улыбаться.

Ух ты! А справедливость в этом мире все-таки существует.

Победно улыбнувшись, я быстро собралась, встала со своего места и пошла к выходу.

Ммм... Чудесный день!

На улице светило достаточно редкое в это время года солнышко, и на душе как-то разом стало веселее. Вызов ректора не тревожил. Скорее всего мужчина хотел поговорить по поводу вчерашнего, возможно попросить не упоминать при других обучающихся про ларь, покровительствующую мышам.

Спокойная и жизнерадостная, я, с широкой улыбкой на губах, поднялась к ректору и только теперь почувствовала его запах. Запах опавшей листвы, свежей крови и корицы, удивительное сочетание. Так пах только один оборотень на моей памяти...

Вот тебе и 'чудесный день'!

Опустившись прямо на последнюю ступеньку лестницы, я схватилась руками за голову, лихорадочно соображая, что делать дальше. Малодушно сбежать, как я это сделала в прошлый раз, не получится. Закрытые двери не помеха, он уже тоже почувствовал меня. Побег будет лишь провокацией инстинктов хищника.

Покусанный каннис, ну почему именно сейчас? Все же было так хорошо! Я почти поверила, что нахожусь в относительной безопасности, немного расслабилась...

Ректор! Кошачьи боги, во всем виноват ректор!

Это Варениус знал причину моего здесь появления, но не Итон-Бенедикт... Что если, сам того не осознавая, новый ректор выдал мое местоположение?

Словно в ответ на мои мысли, дверь в кабинет ректора скрипнула и на площадку вышел Итон-Бенедикт.

— Вейрис, вы в порядке?

Я отрицательно покачала головой, потом взяла себя в руки и ответила:

— Мне просто нужна еще одна минутка, чтобы прийти в себя.

Дверь закрылась, послышались тяжелые шаги и рядом со мной на ступеньку присел бывший военный.

— Я понимаю, что вам страшно, Ноэми, — тихо сказал он. — Я понимаю, что вам неприятна эта встреча и вы бы сделали все, чтобы ее избежать, но прятаться вечно — это невыход из ситуации.

Гипнотизируя свои пальцы, я грустно улыбнулась, стараясь подавить внезапную волну разочарования. Списать все на незнание теперь не выйдет, ректор был в курсе. И по всей видимости сам стал инициатором этой встречи.

И это было странно, ведь Итона-Бенедикта я считала более порядочным, а оказалось...

— Тебе нечего опасаться, — сидящий рядом мужчина был полностью уверен в своих словах. — Я буду присутствовать при разговоре.

— Нет! — Я решительно встала и свысока посмотрела на него. — Спасибо, но мы обойдемся без свидетелей.

Итон-Бенедикт хотел было возразить, но я уже смело шла по площадке, гордо расправив плечи. Дверная ручка обожгла холодом, скрип петель показался похоронным маршем, но я все-таки нашла в себе силы зайти внутрь кабинета и смело посмотреть в темно-желтые глаза с крохотными темно-коричневыми пятнышками на радужке.

— Привет, Джед.

* * *

— М-м-м! — завопил старший наследник, сбрасывая деревянные фигурки со стола.

Пожилая нянюшка, сидящая на низкой скамейке беседки, приоткрыла тяжелые веки и строго посмотрела на Глошада.

— М! — ударил кулаком по столу ее подопечный.

— Нет, Глошик, — покачала женщина практически полностью седой головой. — Сам разбросал, сам собирай.

Обиженно поджав пухлые губы, молодой мужчина опустился на четвереньки и принялся ползать под столом, собирая разбросанные игрушки.

Когда-то очень давно один из лекарей, осматривавших старшего наследника, посоветовал раздавленным горем родителям в первую очередь кинуть все силы на развитие мелкой моторики юноши и отдал черный бархатный мешочек с деревянными фигурками.

Подарок очень понравился Глошаду. Он мог часами трогать резные игрушки, переставлять их с места на место, кидать. Каждый год ему дарили по пять новых фигурок и со временем коллекция престолонаследника заметно выросла.

Могучий дровосек, с огромным топором на плече; тонкий, как тростинка, представитель золотых эльфов, два почти идентичных паяца в нелепых нарядах и одноногий пират, с занесенной над головой саблей — этими первыми пятью подаренными фигурками принц играл намного чаще.

Собрав разбросанные игрушки, молодой мужчина откинулся на спинку высокого словно трон деревянного кресла и еще раз оглядел фигурки, расставленные им на столе. В черном бархатном мешочке теперь было около сотни разнообразных деревянных фигурок людей, птиц, животных. Но сегодня Глошад вытащил из черного мешочка еще две фигуры — черную парду, лениво развалившуюся на широкой деревянной подставке, имитирующей лесной покров, и крохотного котенка, старательно вылизывающего переднюю лапку.

Старший престолонаследник играл в одну ему понятную игру — он тасовал фигурки, разбивая их по парам или тройкам, затем пристально смотрел на получившиеся комбинации, издавал недовольное 'М-м-м!' и начинал все заново.

— Бедный мальчик, — печально вздохнув, старая нянюшка прикрыла глаза и тут же задремала, разморенная под ласковыми лучами, неожиданно выглянувшего солнышка.

* * *

Спровадив своего подопечного в комнату, Дерен с чистой совестью передал проверку экзаменационных листов Гуле и направился к главному зданию. Миновав второй этаж и площадку, ведущую в деканат, воин начал подниматься по лестнице в кабинет ректора, но неожиданно обнаружил того на верхней ступеньке.

— Только не говорили, что потерял ключ от кабинета.

Бывший капитан смерил телохранителя убийственным взглядом и медленно поднялся на ноги.

— Ты что-то хотел, Маккалич? — стряхивая невидимую пыль с брюк, поинтересовался мужчина.

Дерен поднялся еще на несколько ступенек, чтобы сровняться в ростом со своим собеседником и решительно произнес:

— Поговорить надо.

Ректор обернулся, взглянул на массивную сворку из уже давно почерневшего от времени дуба и на пару секунд застыл, словно прислушиваясь к тому, что происходило за закрытыми дверьми.

— Ну да... — немного рассеянно выдохнул он, погруженный в свои мысли, а затем обернулся и вновь посмотрел на Маккалича. — Чего-то хотел? — немного потерянно спросил он.

Дерен мгновенно вышел из себя.

— Не притворяйся, Итон, — с угрозой сказал он. — Нам надо поговорить.

— Да? — скрещивая на груди руки, снисходительно приподнял брови ректор. — И о чем же?

— Это была проверка... — зло выдохнул Маккалич.

— Ты спрашиваешь или утверждаешь? — поднял выгоревшие на солнце брови Итон-Бенедикт и стал спускаться вниз.

— Вчера вечером в пристройке... Это ведь все было спланированно тобой для проверки Джерома, — обвинительно высказал Дерен, догоняя спускающегося мужчину. — Судя по вашему общению, ларь ты подчинил еще до того, как отправить туда рабочих. И спровоцировал духа, отправив пардочку в подвал поохотиться, ты тоже намеренно. Это была проверка для Джерома, — еще раз повторил телохранитель. — Проверка, которую он не прошел...

Итон-Бенедикт промолчал, не подтверждая, но и не оспаривая сказанного и Дерену этого было достаточно.

Схватив ректора за плечо, он бесцеремонно дернул мужчину, разворачивая лицом к себе.

— Я поклялся оберегать мальчика, и если ты еще хоть раз...

— Умерь свой пыл! — холодный полный власти голос ректора заставил телохранителя засомневаться в своей силе, и Дерен невольно отступил назад, подчиняясь этой удивительной мощи.

— Я тоже клялся, Дерен, — куда более мягче, сказал Итон-Бенедикт и даже слегка улыбнулся уголками губ. — И куда более жуткими клятвами чем ты. Поверь, я заинтересован в том, чтобы младший наследник не пострадал и занял свое место на престоле не меньше чем ты. И так оно и будет...