Помяни черта!

— Прошу вас следовать за мной, — прошептала хорошенькая Саммири, зардевшаяся под взглядом зелена. Она плавно обернулась вокруг своей оси и пошла... Ну, как сказать, пошла, как она пошла, так я заработала еще один комплекс неполноценности. Рыбка из одного шага словно перетекала в другой, легко, грациозно, с высоко поднятой головой. За ней хвостиком последовали плотоядно скалящийся Вестерион и томно вздыхающий амур. Себастьян остался стоять, брезгливо глядя вслед рыбке.

— Эй, ты чего?

— Это фрейлина императрицы. — Произнес он с досадой.

— И что?

— А то, что заверив меня в безграничном счастье, она обрекла себя на ад его измен. — Более он ничего не добавил, нахмурился, расправил плечи и пошел, чеканя каждый шаг.

Он говорит о Глицинии, догадалась я, и промолчала.

Сколько же тут секретов... А первый из них — почему нашу спасательную компанию сдали с потрохами, если трем из четверых здесь грозила неминуемая смерть?

* * *

— Их схватят!

Олимпия ворвалась в спальню Темного Повелителя и, воскликнув "Милый, вставай!", стянула с него одеяло. Фразу "срочно нужна твоя помощь!" затмила иная мысль, которую она моментально озвучила:

— Как ты можешь спать голым?

— Что? — сонно отозвался дьявол.

— Как ты можешь... как ты вообще можешь спать? — тут же исправилась Олимпия и прикрыла его по пояс. — Совесть не мучает?

— Я с ней в сговоре... — улыбнулся он и протянул к красавице руки.

— В таком случае она тебе поможет узнать, что с Галей и моими сторонниками. — Заключила демонесса, передав дьяволу халат. — Поднимайся.

— Почему сейчас?

— Потому что до меня дошли слухи...

— И все?

— А если бы я сказала. Что мне приснился страшный сон? И в этом сне их схватили?

— Я бы предложил сны сторожить, начиная с этой ночи. — Сделал Люциус заманчивое предложение, но невеста осталась непоколебима. Вдев руки в халат, поднялся и неспешно его завязал, с прищуром глядя на одну из самых уникальных демонесс. — Что скажешь?

— Верни мне брата, его будущую невесту и моих людей и...

— Что и?

— И быстрее любовь моя...!

Он тут же оказался рядом, подняв ее точеный подбородок, страстно поцеловал в губы:

— Я тоже жду этого с...

— Хм, — демонесса отступила с очаровательной улыбкой, — быстрее одевайся, ты и так сейчас сделаешь все, чтобы их вернуть, хотя бы к Ган Гаяши.

— Я да, но... разве они не у него?

— Она к зверю Вад Гаяши скоро попадет. — Ответила Олимпия.

— Не может быть!

— Может, поспеши.

Когда дьявол исчез из своих апартаментов, демонесса с лукавой улыбкой щелкнула пальцами, вызвав листок с длинным списком пунктов и подпунктов.

"Разбудить среди ночи, если он устал со вчерашнего дня" — прочитала она и проставила галочку напротив. — Есть! Злиться не злился, и даже поругаться не успел.

"Поставить перед ним сложную, но выполнимую задачу", — Олимпия улыбнулась и со смешком произнесла, — задача поставлена, он ее сам долго и нудно создавал. Теперь посмотрим, как выкрутится.

— Так-так-так..., а что там у нас дальше? — прочитав следующий пункт, она победно улыбнулась. — Значит, на решение вопроса с Ганом даю ему неделю, а далее...

— Держись мой любимый кукловод.

* * *

К тому моменту, когда мы добрались до выделенных апартаментов, в Океании вода стала гуще и темней, а дворец Императора засветился изнутри тысячами маленьких огоньков с длинными тонкими лапками. Не будь я уставшей, на каждом повороте заваливала бы Саммири и демона вопросами, но сил хватало лишь на ходьбу. А идти пришлось много и долго, потому что второй этаж в замке — это двенадцатый человеческий этаж. И лестницы здесь ужасно неудобные с низкими, но широкими ступеньками. Такими, что приходилось делать три шага, чтобы взобраться на следующую ступень. Мои спутники идут за рыбкой и им хоть бы хны, а мне ой как захныкать хочется. И хотелось этого час, не меньше, пока к комнатам не добрались.

Комнаты нам выдали шикарные и... совмещенные. Четыре комнаты, нанизанные на одну ось вокруг гостиной, по сути, были смежными и комнатами не являлись. Во-первых: все спальни без дверей, а во-вторых: без нормальных межкомнатных стенок. Вместо них из пола росли коралловые решетки со сквозными отверстиями диаметром в полметра и в два метра.

— Без стен, — прокомментировала я. — И уединиться никак, и заблудиться невозможно. А где здесь комнаты для ванных процедур?

— В самом закрытом углу. — Сообщила рыбка.

— В пятом что ли? Я тут закрытого угла не вижу.

— В самом закрытом углу общей территории, — пояснила она и плавным движением руки указала на гостиную.

— Интересные порядки, а накроют нам где?

— Там же, в общей, — ответила она с улыбкой.

— Ээээ нет! Так не пойдет!

Я попыталась объяснить, что туалетная комната — это комната, в которой есть никак нельзя, но понимать меня отказались наотрез. Но вдруг послышался странный шорох, и рыбка, перебив мои пояснения, сообщила, что ужин прибыл.

Ужин действительно прибыл и очень интересным образом. В круглый проем из коридора в нашу общую туалетно-гостинную комнату вползло неизвестное создание с закрытыми разносами на спине.

Зелен потер руки в предвкушении и сел в пухлое кресло, амур забрался на пуфик рядом, а я и Себастьян стоим.

— Похож на улитку без домика, но в броне, как броненосец. Это кто или что? — Спросила я.

— Это Жакоромородот Аньясси, — представила его рыбка. — Ваш прислужник. Он будет...

— Не нужен, — отрезал Себастьян. — Свободны оба. И эту убери..., — он указал на медузу, всплывшую из пола, видимо, исполнявшую роль столика. — И пусть планкноидов из стен заберет и прочую живность их комнат. У Гали насморк развивается из-за них.

А я молчу и ни слова, о насморке и не помышляю. И на живность всякую у меня до сих пор аллергии не было.

— Но как же свет? — возмутилась рыбка.

— Обойдемся, а теперь все вон!

Удивительно, но вон вышли и выплыли все кресла, пуфики, матрасы, подушки и даже одеяла, которые мне понравились. Гостиная с неизвестным пятым углом погрузилась во мрак, а я в уныние:

— Ну, и как я теперь поем?

— Никак. — Сообщил Себастьян и щелкнул пальцами. В пространстве загорелся желтый огонек, а вслед за ним еще пара десятков, окружающих нашу голодную, вынужденную стоять компанию.

— Нас подставили, причем по-крупному. Я рекомендую ничего не есть хотя бы до завтрашнего утра. И не удаляться из комнат, — произнося это демон внимательно посмотрел на зелена.

— Так и знал, — буркнул тот и сел на пол.

— Галя, — Себастьян приблизился и заглянул в мои глаза. — Что с вами произошло?

— Ну... кто-то очень умный и возможно рогатый заблаговременно предупредил Ган Гаяши о нашем прибытии.

— С чего вдруг? — удивился Вестерион.

— Донато не промазал, он подбил трех идолов. Нас не казнили, хоть и обещали...

— Вообще-то Галя припугнула одного из наблюдателей, что утянет его на казнь за собой. — Дополнил амур мой рассказ. — И призналась, что мы с секретной миссией от Темнейшего.

— Приплыли сады выращивать? — демон опустился на пол рядом со мной.

— Сказала — с миссией, и не уточняла с какой. И вообще этот рыб заявил о садах, он же сам подтвердил, что ждал делегацию. И очень-очень был против, когда супруга узнала, что за услугу я требую вернуть Нардо.

Огоньки погасли, и наш квартет погрузился в темноту и сопутствующие ей тяжелые раздумья.

— А какого дьякола Ган Гаяши ждал меня? И почему был бы рад уничтожить вас?

— Об этом поговорим завтра. — Темный силуэт Себастьяна ушел в его комнату.

— Я устал. — И чуть ли не ползя, Амур направился к себе.

— А ты? — смотрю на сидящего Вестериона и понять не могу, то ли он уменьшается на глазах, то ли у меня новый вид галлюцинаций..

— Пройдусь перед сном. — Произнеся это, зелен растворился.

— Хм, — послышалось от амура, — если я не ошибаюсь, то последние его блуждания вылились в совращение всего гарема Вад Гаяши, прошлого императора.

— Большой гарем? — поинтересовалась я.

— Три сотни рыбок.

— Как его хватило?

— На пьяную голову его хватило бы на два таких гарема. Но поймали, когда он корпуса перепутал и к страже в окно полез. — Рассмеялся амур. — И то... они вначале отбились. А повязали его потом.

— Бедная Ульрима, — вспыхнула я, — с таким либидо мужа...

— Галя, он водник. Ее выбрал за магический потенциал, который получит, женившись. О либидо в таком браке речи не идет. — Усмехнулся амур.

— И что, у всех так?

— Единственным водником, решившим хранить верность, был Ган Гаяши, — тихо добавил Донато, но и он долго не продержался...

— Девяносто пять лет со дня кражи Глицинии из родительского дома, — ответил Себастьян глухим голосом. — Не будь он верен своему слову раньше, я бы ее забрал...

А вот и завеса приоткрывается, но об этом расспрошу завтра, зареклась я, оставив в памяти пометку. И задала тревожащий меня вопрос:

— Значит, фактически быть преданными водники могут?

— Если хотят. — Подтвердил Себастьян.

— Соорский! — и вылетаю в коридор в надежде поймать его до того, как он ворвется в чужой гарем.

Надо же! Хранить верность невесте может, но не намерен. Увалень зеленый, где такое видано?!

7.

Я прошлась по слабоосвещенному коридору, не представляя, куда он запропастился. Этаж от пологих лестниц наглухо закрыт плотными серыми мембранами, оконные проемы перекрыты прозрачными колпаками вогнутой формы. Движения воды нет ни в одном из направлений. Длинный коридор глух и пуст. А ведь такая громадина, как Вестерион, не мог раствориться за те двадцать или тридцать секунд времени в двухсотметровом закольцованном коридоре. Я развернулась и сделала еще один круг, чтобы удостовериться, что ничего не упустила.

И тут в своре белых огоньков, освещающих ближайшую дверь, мне на глаза попался единственный зеленый. Я подошла ближе, с удивлением наблюдая, как мини-Вестерион пытается пробраться в комнату к фрейлинам, а сплоченные планкноиды его выталкивают.

Смотрю на их мельтешения, и так захотелось подсказать, чтоб они ему подножку сделали, а потом за шкирку мохнатую схватили и о первый попавшийся столб. В виду их комплекции хук справа и хук слева не получится, но о столбик коралла ведь можно двинуть пару раз, а затем...

Но в подсказках они не нуждались, не прошло и минуты, а Вестерион вылетел из их стайки, как раз в мои бережно подставленные ладошки.

— Попался, маленький да удаленький!

"Галя пусти..." — мысленно заявила зеленая букашка грозным голосом.

— Ага, как же! — я развернулась по направлению к нашим комнатам. — Ты хоть представляешь, какой будет скандал. Мы ведь даже не знаем, во что вляпались, а ты новых бед ищешь?

"Не ищу, я пришел за своим!" — раздался его ответ в моей голове.

"Все долги, возмещения и возмездия после. Останешься, когда нас здесь не будет и делай, что хочешь, а пока..."

Договорить я не успела. Что-то эластичное на вид и на ощупь обогнуло меня пару десятков раз и как широкая лента для атлетов замотало на подобие мумии. Да так быстро, что я и пискнуть не успела или хотя бы осознать. А пространство круглого коридора уже пронеслось мимо. Или это я за мгновение пересекла его, а затем, головой выбив вогнутую мембрану в одном из окон, пулей понеслась в темную синюю даль.

— Чеееееееееееееельд! Вооооот чееееееееееельд!

Вестерион в моих руках что-то мычал, но ни он, ни я так и не смогли повлиять на ситуацию. Через двадцать минут безостановочного скоростного полета, от которого у меня закружилась голова, скорость и высота нашего движения медленно начали снижаться. Окончательное торможение и соприкосновение с полом произошло в черной костяной клетке неизвестного зала неизвестного дворца при сборище десяти обозленных рыб мутантов.

Лента соскользнула с ног и привязала меня в сидячем положении к костяным прутьям клетки.

— Это кто? — простонала я, борясь с подступившей тошнотой. Меня все-таки укачало. — Что за сборище?

" Если сборище одного цвета, то семья", — ответил Вестерион, приникший к моим пальцам.

— Да, все морды на одно лицо. Семейка то чья?

— А по мордам не видно?

— Это родня Императорского монстрюжища? — недоверчиво переспросила, косясь на сборище громко спорящих чудищ. — Теперь ясно, откуда такие... гены страшенные...

От сборища к клетке подплыл самый большой темно-сиреневый, по ходу дела, самец.

— Эй, ты!

— Эй, я! — отозвалась я с самой веселой улыбкой.

"Галя, не надо" — посоветовал зелен.

— Ты, я сказал, — поправился рыб, шевельнув сиреневыми плавниками и вздыбив жабры.

— Ну, я — ты сказал.

— Молчать! — взревел рыб.

— Что: вот молчать и все на том? — невинно поинтересовалась я. Рыбью морду слегка перекосило, выпуклые глаза стали еще выпуклее.

"Да заткнись ты!" — взбесился Вестерион, стукнувшись о мою ладошку спиной и оцарапав шипами.

На что я громко и резко ответила:

— Не дергайся! Когда захочу, тогда и заткнусь!

И как назло рыб мой ответ принял на свой счет:

— Значит эту...! — и тычок плавником в мою сторону.

— Какую эту? Здесь этих нет...!

"Галя! — простонал Вестерион. — С ним нельзя так!"

"А со мной так, разве можно?" — мысленно отвлеклась я на зелена и вдруг слышу:

— Эту в клетку немедленно!

— Для певчих птичек, пожалуйста... У вас тут есть певчие птички или только жабки квакающие?

Трое крабовидные ловцы выползли из расщелин в стенах и приблизились ко мне. Один взялся за розовый лоскут и потянул на себя, двое других стали по бокам, стягивая чудо ткань с моих плеч и ребер, но оставив ее на руках.

— Попрошу аккуратнее, мне еще на вечеринку, платье не порвите, его только что выдали, новехонькое с вешалки. — Оглядев мой наряд из парусины и веревок, крабовидные удивленно переглянулись. — И вы помните, куда меня вести?

— В клетку забвения. — Отчеканил тот, что стоит слева.

"Только не это!" — задергался Вестерион в моих ладошках.

— А вот и неправильно, в клетку к певчим птичкам. И не забудьте принести туда мягкие подушки и одеяло, ночь на дворе, а мне завтра рано вста...

— Я передумал. — Оборвал меня противный рыб, — к вайгзергу ее.

От этого сообщения зелен в моих руках стал то ли бегать по кругу, то ли перекатываться, но с такой скоростью, что вскоре сделает в моих руках дыру.

— Куда? — всполошилась менее гадкая самка, — но она же иномирянка... не нужно...дражайший мой. Филио говорил, что...

— Молчать, я сказал!

— Молчу, дражайший мой, молчу...

Рыб обернулся и презрительно посмотрел на самку. От этого взгляда остальные чудища развернулись и поспешили скрыться, а она зло и многообещающе добавила:

— Сейчас смолчу, но потом!

"Так-с, выходит, это маман нашего Гаяши, а это то ли папан, а то ли братан... в любом случае, у них зашкаливающая эмоциями семейная идиллия и потрясающее взаимопонимание"

Зелен перестал бегать и с тяжелым вздохом сел.

— К нему, я сказал! — отрубил рыб, шевельнув хвостом, приблизился к маман. — И будь проклят весь жабий род, если ее сегодня же не сожрут.