Летта

— А ей что? — спросил мужчина, подойдя ближе.

Они с Глебом дошли до этой части кладбища.

Лета повернула надписью "Наше солнце" на солнечно желтом блестящем шарике.

— Ты права, — кивнул Глеб. — Пойдем?

— Конечно.

Они втроем медленно выходили с кладбища, Лета чуть отстала, а мужчины шли, разговаривая обо всем. Как дела, как жизнь и прочее в том же духе. У сквера героям войны, с которого начиналось кладбище, они разошлись.

— Ты в порядке? — в машине спросила Лета.

— Да, спасибо тебе, — поблагодарил он, и дальше ехали молча.

К счастью никаких слов насчет стриптиза не было. Родной двор. Родная пятиэтажка.

— Я одолжу Тигру? — вдруг спросил он.

— Конечно. Могу одолжиться вместе с ней, — предложила Лета.

— Нет, — отказался он устало.

— Если соскучитесь — звоните. Я приду, — заверила она.

Глеб поднявшись забрал шокированного этим котенка, Лета мигом покидала самое необходимое на пару дней и даже проводила парочку вниз.

Глеб пешком направился к своему дому, оставив свою машину под окнами Леты.

Странный, долгий, тяжелый день закончился. Лета приняла ванну, порадовалась, что она живая и легла спать. День полный иронии, еще с утра она переживала об обыденной пустоте. Зато к вечеру увидела иную грань мира.

Глеб лежал на полу, гладил порывающуюся уйти кошку и думал. Горечь никуда не ушла, но впервые он не испытывал ненависти на вселенскую несправедливость. Кто бы мог подумать, что один глупый шарик так поменяет его мировоззрение. Глаза нашли свой фиолетовый, упирающийся в потолок, и он непроизвольно улыбнулся. Умеет Лета удивить.

Выходные прошли одиноко. Ни Тигры, ни Глеба, никого. Лета в коем-то веке была предоставлена сама себе и целый день прошлялась по магазинам. Она даже купила купальник! И все...

Очень хотелось пойти отнять свою кошку, но совесть не позволяла. У человека такой день, а она мелочится. Хотя вечером в субботу, поговорив со всеми по телефону, желание забрать свое почти победило. Но ничего, она справилась...

И вот наступил понедельник. Глеба у машины не было, и Лета тут же позвонила. Тот ответил не сразу и весьма недовольно:

— Ну?

— Это я. Вы там как?

— Хреново. Приходи, — позвал он и отключился.

Пришлось спешно закрывать машину, звонить Васильевичу и предупреждать о прогуле, а потом снова набирать Глеба, с вопросом в какой квартире он живет?

Благо на подъезде не было домофона, зато внизу сидел парень консьерж. А еще на диване обнаружились те двое таксистов.

— К Серому? — обрадовался разговорчивый. — Мы с тобой.

— К Тигре, — парировала Лета и судя по лицам остальных неудачно. — К котенку моему.

— А... что твой котенок делает у Серого? — продолжил допрос тот, поднимаясь по лестнице.

— Присматривает в мое отсутствие, а что?

— Да, так... это уже шестой, — вдруг сказал молчаливый водитель.

— Да? — поразилась Лета.

— Ага, — подтвердил второй и постучал в ближайшую из двух дверей, после чего толкнул. Дверь оказалась не заперта.

— Тигра! — воскликнула Лета, входя в квартиру.

Котенок что-то громко пищал. Разувшись девушка мигом последовала на голос и обалдела. На полу над Тигрой нависал Глеб в шортах и что-то ей выговаривал. Причем посредине пустой комнаты лежал толстый плед, на котором все и происходило.

— Что ты от меня хочешь, зараза мелкая, а?!

— Чтобы ты лег, — перевела Лета. — Привет.

— Ну, лягу и что? — фыркнул тот недовольно, но правда лег.

Тигра тут же забралась мужчине на грудь и принялась урчать.

— Лечит она тебя, а ты протестуешь, — пояснила девушка, подходя ближе. — Ты как?

— Почему я тогда не сдох? — простонал он.

— Плохо? — глупый вопрос, но другого не нашлось.

— Босс, машину перегнали, ключи положили, — подал голос второй.

— И вы еще? И за что мне это? — простонал он, но повысив голос крикнул. — Спасибо.

— Ага. Ушли.

— Скатертью дорожка...

— Может воды? Или лекарство? — предложила Лета растерянно.

Она всего дважды допивалась до такого состояния и полежав день приходила в норму сама.

— Не знаю, я всегда хорошо переносил алкоголь, но после больницы организм ни к черту. Две рюмки и я никакой...

— Думаю это печально, но могло быть и хуже, — заметила Лета, устраиваясь поудобнее.

Глеб прислонился головой к ноге Леты и согласился:

— Да, всего этого могло и не быть. Но пара рюмок и отравление это перебор.

— И не говори, — согласилась она. — Тебе разговоры не мешают?

— Ничуть, отвлекают.

— Ладно, думаю рассказать, как ты дошел до такой жизни ты не захочешь?

— Угадала.

— Ладно, тогда расскажу все пропущенное тобой в пятницу, раз уж сегодня никуда не едем.

— Я что-то пропустил? — хмыкнул он и застонал.

— А то как, пол рабочего дня. У нас начались разборки как в мелодраме. Оказывается, одна сотрудница из бухгалтерии стала любовницей мужа другой. Причем муж натуральный альфонс, в смысле кроме перьев как у павлина ничего. И когда все обнаружилось эти две ... самые дуры стали его делить, кому дескать такое счастье достанется, дошло до рукопашной...

Лета пересказывала, размахивая руками, само событие и дальнейшую интерпретацию среди сотрудников. Глеб слушал и смеялся, негромко и не сильно, но было видно, что он отдыхает. Ей пришлось прерваться на звонок с работы и рассказать заму о своем отсутствии при причине — прорыва трубы в стояке между этажами и начавшемуся потопу у соседей. Потом заверить, что приложит все усилия по поиску подрядчика на поставку оборудования, умеющего ладить с местной администрацией. Десятиминутное общение закончилось протяжным стоном.

— Жуть, правда?

— Что за оборудование? Я не все понял? — проявил интерес Глеб.

Лета рассказала какие препоны рисуют местные со спец проверкой, спец доставкой и так далее. В общем кое-кто из местных оказался не удел с первой очередью и возникли непреодолимые сложности при реализации второй. Глеб проявил настойчивость и Лета взяв общения не распускать сплетни назвала фамилии двух самых деятельных. Глеб оживился и достав телефон принялся кому-то звонить. Пара уточнений номеров и наконец звонки этим самым деятелям. Девушка в шоке слушала беседу вежливо завуалированную, но довольно четкую. Результатом которой стало обещание некой доли отдельным гражданам и спокойное заверение, что на руководство Летиной фирмы он выйдет сам. Дескать, этот вопрос утрясен на начальном уровне, дальше при согласии всех заинтересованных сторон процесс пойдет быстрее. Судя по всему, Глебу пообещали полную поддержку и участие, и он завершил разговор.

— Ну, на начальство выведешь? — весело спросил он.

— Это как понимать?

— Так и понимать, поэтому моя фирма спокойно обходится и без меня, — хмыкнул он. — Я им только работы добавляю, за те же деньги.

— Деспот.

— Точно.

Лета набрала номер начальства и попросила:

— Ой, а вы не могли перезвонить, а то я ваш тот номер не знаю. Спасибо.

И она завершила разговор.

— Это как понимать?

— Как паранойю, дескать телефоны прослушиваются, а второй для личных бесед, где место разговора белый шум что ли создается. Мания преследования... — со вздохом призналась она.

— А что так грустно? — удивился Глеб. — Телефоны, правда, прослушиваются.

— Ага. И номер где ничего не слышно не вызовет никаких вопросов. Да? — скептически уточнила она.

— Логично... — засмеялся он.

Тут телефон зазвонил, и вместо номера высветилась абракадабра. Показав экран Глебу Лета ответила:

— Добрый день еще раз.

— Виолетта, это что за фокусы?!

— Не могла же я сказать, что иду договариваться с нужными людьми, — возмутилась Лета, — вот и рассказала о протечке воды, что может быть банальнее?

— Ты договорилась?

— Я нашла тех, кто вроде бы этим занимается, но не договаривалась, это же не моя сфера деятельности, — резонно заметила она.

— Точно. И?

— Сейчас, — она протянула телефон Глебу.

Тот положил его на грудь и какое-то время просто ждал. Лета даже толкнула в бок, спрашивая, что он делает?

— Да, Виолетта Сергеевна? — рядом с телефоном сказал он, а потом стал вести себя адекватно. — Слушаю.

Динамики были более — менее адекватные, слышно было не все, но общее уловимо. Беседа шла осторожно и отвлеченно, заняв почти пять минут и закончилась неожиданным решением начальства приехать обсудить лично, подписать договор, если условия устроят и так далее. Потом к удивлению Леты, Глеб перезвонил и велел выслать официальную презентацию и выяснил адрес ее рабочей почты. Пришлось вспоминать это, как и пароль и пересылать начальству. Вся эта эпопея заняла час в завершение которого последовал звонок с похвалой.

— И все? — непонятно чему возмутился Глеб после завершения разговора.

— А что?

— А премия? Лета, в нашем деле работа идет именно по такой схеме.

— Не знала, не имела дела с вашей схемой, — фыркнула она.

— Ладно, это я учту. Последний рабочий момент — что там вообще нужно?

— Сейчас. Тебе на этот же адрес переслать?

— Неа, давай на мой.

Очередная пересылка с работы и поход Глеба за ноутом, где пришлось показывать спецификации с выделенными позициями и объяснять, что есть что. Глеб покивал, задал пару вопросов, записал контакты фирмы этим делом занимающейся профессионально и направил его дальше. Пересказ услышанного от Леты кому-то еще и куча указаний командным голосом, типа примерно подготовить к завтрашнему дню.

— Суровый начальник, — хмыкнула Лета, поглаживая Тигру.

— Иначе никак, — согласился он.

— Тебе лучше?

— Да, жить буду, — улыбнулся он. — Спасибо, что пришла.

— Не за что. Я могу оставить вас одних?

— Одних? — он страдальчески посмотрел на Тигру. — Можешь. Мелкая ты остаешься одна.

— А ты?

— Надеюсь, ты довезешь меня до центра? Пойду работать по твоей схеме.

— Это как?

— Это договариваться со всеми сторонами.

— Ну ладно, ты только не перетруждайся.

— Не буду, — пообещал он серьёзно.

И вот через два часа Лета ехала-таки на работу и снова говорила обо всем. Почти ничего не случилось, но жизнь повернулась иной гранью.

Вечером Тигра вернулась в родной дом, чем вызвала прилив радости и энтузиазма. Жизнь наладилась и пошла как обычно. Визит начальства прошел чуть суетно, но приемлемо. А после отъезда любимого руководства Лета с удивлением отметила изменение отношения со стороны подрядчика. Точнее руководящих личностей. До этого Лета была, с ней общались, не принижая, но и не считая чем-то существенным и значимым. Нельзя сказать, чтобы это вызывало восторг, конечно, хотелось быть Королевой, но и отторжения тоже не было. Винтик в системе не слишком привлекает внимание, чем значительно упрощается жизнь самого элемента. А тут неожиданно отношение поменялось, и выразилось это в незначительном на первый взгляд эпизоде. Генеральный вдруг открыл дверь и пропустил Лету вперед. За те полгода что она здесь обитала, девушка не меньше десятка раз оказывалась в такой ситуации. И всегда не то чтобы получала дверью по лицу, но просто игнорировалась. Генеральный проходил и все. Он здоровался, прощался, но галантность не проявлял никогда.

Выбитая этим фактом из колеи Лета сначала жаловалась Васильевичу, а потом Глебу. Васильевич неожиданно серьезно посоветовал быть настороже, дескать, ничего хорошего это не даст. Глеб только посмеялся, но услышав предупреждение, резко стал серьезным.

— Думаешь все настолько серьезно?

— Не знаю, Лет, не знаю. Но игнорировать слова Васильевича глупо, он, насколько я понял, в ситуации разбирается получше тебя.

— Именно. Он уже ни один такой объект сдал и в подводных течениях ориентируется прекрасно.

— Ладно, веди себя как обычно, а если вдруг что не соглашайся сразу, дескать тебе надо подумать, скажешь решение потом.

— Спасибо, буду надеяться, это не понадобиться.

— Посмотрим.

Неделя прошла как обычно, на выходных Глеб согласился съездить поплавать. Погода позволяла все и демонстрировала, что такое настоящее лето. Жизнь была буквально сказочной...

Пока однажды директор милый немолодой мужчина вызывающий ассоциацию хорька с ожирением не пригласил ее на обед. Лета по улыбалась и отказалась, а вечером уборщица по секрету рассказала, что романтические жесты в ее сторону пробудили весь коллектив. Дескать генеральный сам кому-то жаловался какая она страшная, а приходится уделять внимание, заказчик дескать! На какие только жертвы не пойдешь ради работы. Лета жертвы не оценила и ругалась нехорошими словами долго, всю дорогу до дома. Уже выйдя из машины, Глеб уточнил:

— Скажи, что за хорька ты так проклинаешь? Я даже завидовать начинаю, столько эмоций и не я.

— Директора подрядчика.

— Звягинцева? А что так? Адекватный вроде, — удивился Глеб и вдруг рассмеялся. — Так это он тебе внимание стал уделять, мотивируя работой, да? А я никак понять не мог. Ну точно хорек.

— И не смешно, — возмутилась Лета.

— Вообще нет. Давай, как ты выражаешься финт ушами? — все еще смеясь предложил он.

— Какой? — насторожилась Лета.

— На работу тебя завтра я отвезу.

— Это будет слишком демонстративно, — возразила она.

— Тоже верно. Тогда в пятницу.

— Давай завтра решим.

— Договорились.

Но завтра ухаживания стали настойчивее. Непонятливый мужчина в коем-то веке зашел по делу, причём три раза. Потом уточнил какие планы на выходные. И даже услышав, что Лета не свободна никак не унимался. И только слова уставшей Леты — я ловлю рыбу крупнее, кажется что-то пробудили.

Вечером она с возмущением высказывала это Глебу, тот слушал смеялся, как всегда, но после этой фразу удивительно глухим голосом сказал:

— Так все-таки ловишь?

— Ну, должна же я была что-то ему сказать! — возмутилась Лета. — Этот довод сразу был услышан.

— Лет, с темы не соскальзывай. Ты с самого начала вызывала у меня такое предположение.

— Кто — Я?! — опешила она и чуть не въехала впереди стоящую машину.

— Да, ты.

— Нет! Не ловлю...— обиделась она. — Ты серьёзно несмотря на степень знакомства и общения каждый день думаешь обо мне подобное?

— Не знаю, я до сих пор тебя не понял.

— Ладно, давай еще раз — нет, я тебя не ловлю, выуживаю и делаю прочие спортивные телодвижения.

— Это железный довод, — хмыкнул он.

— А то, а если серьёзно, я не знаю, как доказать, что не верблюд, честно.

— Понимаю. Лет, скажем так, я хорошо понимаю людей, есть у меня такое умение. И ты для меня непонятна. Была бы просто охотницей за кошельком, было бы проще. А так... — он развел руками.

— Вот именно. На любой мой довод всегда можно привести контраргумент.

— Ага...

— Вот блин занятие, как доказать, что я это я? — вслух подумала Лета.

— Идеи?

— Ни одной. Но вот скажи, ты правда думал, что я даю тебе Тигру из корыстных соображений, а?

— Ага. Как способ показать привязанность и вообще ты ее подобрала, чтобы показать себя сердобольной и сочувствующей.

— Нда... даже как-то неловко объяснять основную причину.