Сказка - ложь...

Яга оказалась куда суровее: отнюдь не со стариковской силой, она за шкирку выволокла незадачливого гуляку из избы, приперла локтем к забору и что-то долго втолковывала, нежно поигрывая подвернувшейся под руку тяпочкой. Змей проникся, громко клятвенно пообещал, что не только корень чертова куста доставит в количестве, но и масла всякие ароматные и лечебные — лишними не будут... И по дороге обещал не сворачивать!

— Вот же гадина беспутная! — плюнула карга вдогонку выцарапавшемуся из захвата Змею.

Ваня его эффектного отбытия как-то не заметил: в тот момент он проходил подробный курс ухода за лежачими больными под чутким руководством Василисы, то и дело сыпавшей непонятными названиями и терминами, тыкая жемчужным ноготком в подходящую картинку в лечебнике. Он отчаянно пытался вникнуть, переспрашивал, путался, пробовал если не запомнить, так хоть записать себе какие пометки... Без толку.

Вскоре терпения на этакую твердолобость закончилось и у Василисы. Та захлопнула книги своим эффектным жестом, сунув их в руки опешившему Ивану:

— На, Иванушка, сам читай! Хоть грамоте вроде разумеешь, и то хлеб!

— Спасибо на добром слове, красна девица, — в духе Серого проговорил Иван, тем не менее прибирая книги. Эти он потом вернет, но и у Кощея в хранилище порыться тоже стоило внимательно: вдруг там не только про колдовство и чары труды есть.

— А ты молодец, Вань, — раздавшийся внезапно задумчивый голос Яги, разве что подпрыгнуть не заставил. — И впрямь справляешься!

— Рано пока говорить, — отмахнулся опомнившийся, но польщенный царевич. — Да и права она: я ведь не понимаю даже, что значит вода соленая...

— То и значит, Вань, — удивилась Яга, — чтобы соль в той воде была.

— Какая? Не солонку ж мне в бадью высыпать!

— Не солонку, — согласилась Яга.

— Морская вода? Еще чего не легче! — объяснение лишь больше взбудоражило Ивана.

— Вань, ты успокойся, — Яга взяла его за руку и усадила напротив себя. — Морская вода полезная. Настоящее море от тебя никто и не ждет, но Кощей колдун, и уж соль морская у него где-нибудь да и завалялась. Ты погляди повнимательнее просто...

— Я погляжу, — согласился юноша, — но пусть я буду впрямь идиотом смотреться, но не понимаю — соль ведь раны разъедать будет, а у него и глубокие есть!

— Ваня, а я тебе о чем только что толковала?! — с порога взвилась вернувшаяся было Василиса. — Покуда ДРУГУЮ соль возьми! Марганцевокалиевую, — она-то у Кощея в лаборатории точно есть, а нету — вон, Горыныч к тетке слетает, не отвалятся крылья! Физическая нагрузка полезна для профилактики разных зависимостей...

— Не кричи, Вася, — поморщилась карга, прежде чем возвратить внимание к Ивану. — Василиса правильно говорит, ничего сложного в самом деле тут нету. Книги ее возьми, на свежую голову почитай. Травы с зельями уж соберем тебе на первое время, а там — либо Кощей проснется, либо сам научишься. Что кинуть энти травки в кипяток надобно по порядку и по времени, как я написала, затем воду остудить до пригодного, — я чаю, сам сообразил. Лежать в них где-то около получаса нужно. Ну а уж студеная вода, которая тебя тоже так напугала, — совсем просто: от соли перед отваром прохладной водицей сполоснуть, чтобы не намешалось одно с другим.

— Вот так просто? — Ваня обескураженно уставился на исчерканный лист.

— В мире все просто, Ванечка. Все сложности — это уже человек сам себе придумывает, — Яга по-доброму усмехнулась.

Разумеется, на деле все было не так легко и безоблачно, как на словах. Поначалу голова буквально пухла и шла кругом, ведь как всегда получается — одна мелочь сразу тянула за собой другую. Разобрался со снедью и травами? Отлично, но их надо где-то хранить и желательно так, чтобы не запутаться потом опять ненароком и знать, надолго ли хватит. Причем, если возню с пищей можно было поручить волшебным Васиным служкам, и то, лучше было сразу проконтролировать их деятельность, чтобы потом не тратить время разбираясь, что же имелось ввиду и что получилось в итоге, то все, что относилось к лечебной сфере — полностью ложилось на Ивана, тут он иллюзий не питал. Все эти средства и ингредиенты нужно было собрать, разложить и желательно в одном месте, чтобы все было под рукой и не случалось каждый раз как дураку в затылке чесать, гадая что же он забыл или напутал. Продумать заранее не закончится ли необходимое в самый неподходящий момент и позаботиться о запасе. А еще ту же воду надо было где-то и в чем-то кипятить, как в больших количествах для купания, так и обычный укрепляющий сбор предстояло уже в следующий раз заваривать самому. И в это тоже надо было вникать.

К тому же Кощей Кощеем, но и о себе забывать не стоило. Например, судя по мизерным темпам, которыми шло восстановление чародея, Иван не сомневался, что застрял с ним как минимум до зимы. А это значило что? Правильно, что уже сейчас следовало задуматься не только о смене одежды, но и о теплом тулупе. Вообще, не чародея же грабить на подштаники!

Да и не стояло у него в каждом углу по сундуку с шелковым бельем и парчовыми кафтанами. Ткани и меха были, да: в отдельном хранилищах, самые разные от простых — на какую-нибудь утирку по хозяйству, до очень красивых, тонких с изумительными узорами и плотных с богатым, изысканным шитьем. Иван позаимствовал бы что-то подходящее без угрызений совести, в конце концов это тоже в каком-то смысле необходимость, чтобы он смог сколько нужно должным образом позаботиться об их хозяине. Однако, пришлось снова идти на поклон к Яге, со смущением сетуя на такую вот оказию, интересоваться насчет мастериц каких, да и насчет того, чем с ними расплачиваться помимо доброго слова.

Хотя, надо признать, что как-то не заметно для себя и довольно быстро, если смотреть со стороны — Иван втягивался в это новое, не похожее на прежнее существование. Ему и вправду не приходилось скучать даже когда более-менее пообвыкся, и наладился быт.

Ваня никогда прежде так много не читал, потому что библиотека у Кощея оказалась и впрямь, шикарнейшая! Полез он туда потому, что до смерти надоело чувствовать себя полным идиотом перед Василисой, да и к Яге не набегаешься по каждому пустяку.

Особенно когда у ворот объявилось войско во главе с самой Моревной. Случилось это неделю на вторую, после того как они обосновались в замке чародея. Иван уже мог поздравить себя с первыми достижениями и с тем, что не настолько безнадежен, насколько иногда ему самому казалось в минуты уныния.

Воинствующая королевна рыскала по округе еще седьмицы две, но внутрь проломиться так и не смогла, ушла не солоно хлебавши. Все это время царевич сидел, как мышь под метлой, догадался даже куском ткани поплотнее завесить витраж в спальне у Кощея и окно в своей, чтобы светом случайно себя не выдать. И еще неделю прикидывался ветошью, опасаясь каких-нибудь соглядатаев поблизости или сигнальных чар, вроде тех, о каких упоминал Волк, однако по счастью, появился сам встревоженный Серый.

Ваня встретил его едва ли не со слезами на глазах: он извелся настолько, что начал завидовать спящему Кощею, не мог сказать точно чего, тем не менее набоялся, наверное, на всю оставшуюся жизнь, и уже морально готовился класть зубы на полку. Серый же принес собой не только посылку от Яги со свежим запасом трав и зелий, возможность нормального обеда, но и хорошие вести. Гостинцы от Василисы, приветы от Насти и даже Горыныча, который на удивление исправно выполнил поручение.

На душе снова стало легко и тепло, хотя, будучи у карги, Иван все же высказал свои сомнения, — чем он обязан таким вниманием, обычно всяких молодцев здесь иначе привечали...

Яга тяжело вздохнула, пододвинула к парню поближе плошку с вареньем:

— За всех говорить не могу, а за себя скажу. Ты Вань, одного не понимаешь, он — Кощей! По-хорошему, мы ему все здесь земно кланяться должны. Что он себя держит, Силу свою с привязи не пускает, Слово блюдет, границы смотрит, еще и нас питает. Если тебе понятней будет: Кощей здесь единственный настоящий царь, выше него нету.

Он своим бессмертием со всеми нами делится, просто каждый берет по своим силам и по мере совести... Однако ж и ему легче, и нам хорошо. Волк вон рыскает, будто в одном месте свербит. Мне новая Яга вовремя придет на смену, у Хозяйки горы новая Ящерка бегает, и у той своя будет... У Сокола от Анны-царевны — родится свой Ясный Сокол и будет у него своя сказка. Так должно быть Ванечка! А где-то и лиса человечьем голосом заговорит. И летят гуси-лебеди... И Вороны покуда не каркают. Как должно, так тому быть... Так что Ванечка, если по Правде — сам Великий Полоз ему руку целовать не достоин!

— А как же Моревна? — только и смог вымолвить обескураженный Иван.

Ну не сходилось опять одно с другим! Будто черепки от разных сосудов: Кощей, который в замке спит и его чуть ли не с миру по нитке выхаживать приходится, и Кощей — царь-чародей!

— Зависть это, Ваня, — веско обозначила карга. — Силы у них схожие, а на голову выше всех он, а не она. И черная обида бабская, что ее такую раскрасавицу-затейницу сильно-могучую королевну — не оценили, в ножки не падали, да подол не целовали...

Эвон ка-ак! Вот это повернулась сказочка! — Иван сидел с круглыми глазами. — Вот это и называется, черная кошка пробежала... Какая кошка, там тигр целый порезвился!!!

Странным образом Ваня даже почувствовал непонятное злорадное удовлетворение, узнав, что Кощей остался равнодушен ко всей привлекательности и уму Моревны.

Яга между тем продолжала в задумчивости:

— Вот Ваську, красавицу нашу незабвенную, все ж судить не буду! Женская душа потемки. Сила силой, а что ж поделаешь, коли не люб оказался. Сколько за косу обратно не притаскивай, а насильно мил не будешь... В той истории все хороши были: и она, что за спиной с другим сговаривалась, и Кощей, что с гневом не сладил, да и приложил девку напоследок, что она долгонько лягушкой скакала вместо веселой свадебки!

— Э-э-э, — осторожно поинтересовался Иван у похохатывающей Яги. — А как же она тогда расколдовалась?

Н-да, сказка — ложь...

— А никак! — отмахнулась развеселившая Яга, поднимаясь из-за стола и принимаясь снаряжать гостя в обратную дорогу. — Кощей отошел, и когда эта дурища к нему прибежала с повинной — мол, сжалься-прости, не могу больше в облике зверином, люблю его, — а следом еще и ее обалдуй на загнанном коне объявился — люблю, ради тебя на край света, — тот только рукой махнул да выпер парочку побыстрее, покуда вновь не сорвался.

* * *

В замок Ваня возвращался в глубоких раздумьях, хотя и много позже не один день они его не оставляли: он кажется начинал понимать, точнее внятно осознавать смысл замечаний Яги или обмолвок Серого. Что суть не в колдовстве, месте или имени, а в самом человеке... Его поступках, насколько его слова расходятся с делом.

Не то чтобы в этом знании для юноши было что-то неожиданное: он всегда внимательно слушал наставления старших, читал умные книги... Просто тогда все высказывания носили характер исключительно философский, художественный, для юного царевича мало соприкасались с реалиями, чтобы принимать их близко к сердцу. Он жил в сплошной благости, в окружении всеобщей любви, почитания и заботы.

Однако, это вовсе не означает, что за ближайшим забором было точно так же, или же что Ваня, пусть краем уха, об том не слыхивал! Взять, к примеру, выслушанную от карги настоящую историю отношений Василисы и Кощея, — за исключением чар, сказка получалась абсолютно не сказочной.

Кощей, злодей, колдун черный, похититель и угнетатель дев юных... И где он тот злодей? Вполне себе жизненный случай, на соседней улице такое каждый день произойти может! Хоть с князем, хоть с дружинником, хоть с лоточником.

В чем Кощея винить? Что девушка понравилась? Так ведь, пожалуй, ничего понятней того в целом свете не сыщешь, что мужчине какая красавица по нраву пришлась!

Что Василиса и ему не отказывала, и другого привечала? Женская душа потемки, приятно, наверное, когда тебя одну пуще других выделяют, да еще сам-кто! Нескромно, должно быть, но в подобных вопросах Ванечка разумел немного: девчонки вечно глазки строят и хихикают, не понять, чего им надо и знают ли они об том сами. Вспомнилось правда, что уж на что матушка его всегда была пристойности радетельницей, царица-мать, супруга государева, а и она от какой похвалы ее красоте и обхождению, вовремя сказанной, — расцветала зарей!

Так в чем и чья вина? Что прекрасная Василиса предпочла не великого чародея, а парня пусть знатного, а попроще, себе под стать? Трудно кому-то кроме нее самой судить, чем тот за душу взял. Люб ли, не люб — это каждый сам за себя решает! Да и кто ж скажет, об чем думает девка, когда между витязем славным выбирает ушлого купцова сына по соседству: о богатой кике или еще о чем, своем тайном, девичьем...

Что Василиса за спиной сговаривалась и тайно с другим сбежала? Может, опасалась настойчивости со Словом сложенной, али еще чего... Да и разве попусту? Проклял-таки ее Кощей в отместку за обман.

Что Кощей обиды не стерпел? Кто ж такое спокойно стерпит! Верил, надеялся... а если любил сильно? Говорят, душа болит пуще тела, а от боли иногда люди себя вовсе не помнят...

Про Моревну вообще, получается, рассуждать нечего! Люб ли какой боярышне князь как муж, либо как князь? Кто рассудит...

Она женщина властная, умная, красивая, даже слишком. Ворожея сильная, Силы схожие, — зашла, видно, речь о царском союзе. Только по всему выходит, что она тоже женскую гордость за чужой счет потешить хотела и к тому же корысть далеко не гнала... А Кощей это понял и не поддался. Может статься, посмеялся еще как... Вот и аукнулось от разозленной бабы, а королевна быстро выбрала себе мужа тоже попроще и посговорчивее.

Потом сплетни людская молва еще раз переврала, и не без помощи ли?.. Стоит только припомнить какими красками маленькому Ване Георгий то повествование живописал, а ведь братец не поэт ни разу... Это-то все ясно и понятно, и ничего сказочного!

Что ж, сказка — ложь, да в ней намек: лживым могло оказаться все, кроме Дела и того, как и почему ты его выполнил.

Это — Ваня и взял себе на заметку для руководства. Он не мог выразить связными словами, что именно с ним происходило, и порой, не отдавал себе отчета, о чем думает, что его злит, что беспокоит... Однако, время шло своим чередом, а с Иваном не приключалось ничего больше того самого, вполне себе естественного, что называется 'взрослеть'.

И даже такие мелочи, вроде как распорядиться постель поменять или чего сготовить, — тоже исподволь оставляли свой след. Не проследишь, — так и не будет! С первого раза наводит на нужный лад.

А иначе не бывает, когда заботишься о себе сам, не цепляясь за мамкину юбку! Тогда взрослеют быстрее, мысли толковые сами в голову приходят... Во всем. Первый десяток раз ажно трясло покудова те травки в кипяток сыпал, на полтинник — руки уже сами работали, не сверяясь со списком, на сотый — и глаз не поднял на то, что брал, лишь за временем следил.

Иначе не бывает, тем более, когда попутно должен ухаживать за кем-то другим.