— Свой ход ты уже сделал, так что сейчас наша очередь. — заявил Сан.
— Уступаю. — надменно отозвался Гранд.
Рог единорога вспыхнул магией и из-за сцены зазвучала музыка струнного инструмента. Волшебник набрал в грудь воздуха и запел:
Настало время, пробил час,
Мы начинаем наш рассказ,
О жизни, смерти и любви,
Как это было в наши дни.
Дневник история ведет,
И каждый век, и каждый год,
Заносит в летопись ее
Предание свое.
После секундной заминки хором зазвучали голоса Флеша и Биг Шоу:
Пришла пора соборов ка-фед-раль-ных,
Гордых времен, карнавалов на крови.
Пришла пора событий грозных и фа-таль-ных,
Дней и ночей, разрушающих сердца!
Следующий куплет Сан Шоу снова пел соло:
Лишь ты поэт и трубадур,
Творец полотен и скульптур,
Особым даром наделен,
Воссоздавать лицо времен.
Пусть ты осмеян и забыт,
Но всюду песнь твоя звучит,
И воскресают вместе с ней,
Придания наших дней.
Стоило второму припеву закончиться и музыке затихнуть, как зрители взорвались восторженными возгласами и огласили вечернюю площадь стуком передних копыт по земле. Гранд, деланно хмурясь дождался пока посторонний шум затихнет и заговорил:
— Неплохо... для бесталанных бездельников. Фроло, твой выход.
Собравшись с духом и постаравшись сделать свой голос как можно более низким, уже не юноша глубоко вдохнул и под звуки вновь зазвучавшей музыки начал петь:
Ты меня подобрал, на камнях мостовой,
Куда выброшен был, я родною семьей.
С той поры твой фургон — мой единственный дом,
Ты обучишь меня и я стану певцом,
Ты навек для меня, как родня и семья...
Ты выучил меня и счету, и письму,
Но правда я тебя, порою не пойму.
Но я — твой пес, дитя твое,
И если скажешь, я пойду на все.
Я — верный пес, дитя твое...
И если скажешь, я пойду на все!
Установившуюся было тишину разорвали восторженные возгласы и новая порция оваций. Когда же зрители слегка успокоились, в дело снова вступили братья начавшие отбивать ритм прямо по сцене передними ногами, при этом хором напевая:
Мы пони без бумаг — толпа бродяг,
Не можем угла... себе найти.
Открой нам двери Кантерлот,
Пусти, пусти.
Гранд Шоу ответил на это коротким куплетом:
Немедленно этот сброд, удалите от ворот!
Танцы этих бродяжек и их оглушающий хор,
Будоражат покой горожан и позорят мой род!
Ответил ему единорог:
Отец родной прости,
Тебя надо спасти,
Сейчас и без бумаг,
Нам есть куда идти...
...
Какое-то время "дуэль" продолжалась с равным успехом, но когда пришел миг делать выбор, зрители единодушно отдали предпочтение троице братьев. После этого артисты привычно раскланялись, получили заслуженную благодарность за труды от жителей деревни (что выразилось как в звонкой монете, так и припасах в дорогу), а затем Бэби Харт с мужем ушли в дом к старосте, оставив Сан Шоу за старшего, велев проследить за уборкой сцены.
Только ранним утром старшие земные пони вернулись к остальной труппе, выглядя усталыми, но очень довольными, а мать семейства еще и позвякивала мешочком с монетами. Задерживаться после этого в поселке Шоу не стали и пока родители ушли отсыпаться в свой фургон, братья забрались в упряжки и потянули вагончики к воротам. Так как готовить в этот раз пришлось самостоятельно, завтрак прошел быстро и оставил после себя не самые приятные ощущения, зато Женя сумел насладиться прогулкой по ровной вытоптанной в земле дороге, в лучах восходящего на чистое синее небо, яркого и теплого солнца.
* * *
В новой книжке истории для жеребят, которую славному витязю выдали на следующий вечер после посещения последней деревни рассказывалось, как пони строили свою Республику: непросто было жеребцам и кобылам преодолеть предрассудки, которые на протяжении многих поколений жеребята впитывали вместе с молоком матерей. После споров долгих, порою драками сопровождаемых, Солярис был выбран на роль непредвзятого судьи и председателя собраний правительства, а брат его Муном именуемый, постепенно стал завоевывать авторитет среди объединенной армии трех рас, что учитывая битву с самим духом раздора и победу над страшным врагом всего рода понячьего, было делом не столь сложным.
Сперва новообразованное государство занялось присоединением отдельных племен земных пони, малых поселений единорогов и покорением кланов пегасов. В первых случаях почти всегда срабатывала дипломатия, да и появление в поселке белого аликорна с серебряными гривой и хвостом развевающимися на неощутимом ветру, производило на жеребцов и кобыл неизгладимое впечатление, так что табуны садоводов, строителей и охотников с радостью шли под копыто к сильному защитнику, обещающему светлое будущее для всех. С летунами было сложнее: Мун раз за разом был вынужден бросать вызов каждому из вождей, а нередко и сходиться в копытную с целыми дружинами, порой достигающими полутора дюжин бывалых бойцов. Волшебникам же приходилось одновременно демонстрировать силу и готовность ее применить, а так же показывать перспективы мирного присоединения, в ином случае обладатели рогов могли взбрыкнуть в самый неподходящий момент.
Долго ли, коротко ли, но Эквестрия была объединена под копытоводством братьев-аликорнов, к тому времени уже получивших титулы бессменного канцлера (Солярис) и верховного главнокомандующего (Мун). Эксперименты показали, что заклинание позволяющее представительницам других рас беременеть от пони прекрасно действует на лошадях, что никого не удивило, оленях, яках, зебрах, верблюдах и даже на грифонах с минотаврами. Каким образом был проведен опыт над драконихой, история описанная в литературе для начальных классов общеобразовательной школы умалчивала, но славный витязь предположил тот факт, что дело не обошлось без крупной партии золота... или крепкой корабельной цепи.
"Новое слово в искусстве Бесконечной Доброты, Сострадания и Милосердия?".
Первыми, кто стали жертвами, у которых пони захватили большую партию невольниц, стали грифоны: птицекошки собрали армию и решили напасть на пони чтобы захватить земли и рабов, которые должны были выращивать пищу и строить дома, однако предводитель крылатых хищников сильно недооценил объединенную мощь жадных до драк пегасов и хладнокровных, расчетливых единорогов (земные пони выступали только как вспомогательные войска). В первой же битве главнокомандующий Мун применил площадное заклинание увеличивающее силу притяжения земли на ограниченной площади, в результате чего враг посыпался с небес дождем и уже не смог оказать сопротивления подошедшей пехоте.
Ответный визит вежливости закончился тем, что пограничные поселения грифонов оказались разорены и сожжены, самцы перебиты, а самки отправлены в столицу Республики для распределения между победителями. Ощутившие собственную силу, представители трех родственных рас сами стали нападать на соседей, раз за разом отрывая от их территорий малые кусочки новых земель, тем самым расширяя собственные границы. Однако продолжалось это недолго: пользуясь своей магией олени сумели дать отпор вторженцам на границах своего леса, заставив разбитых врагов отступить на равнины, грифоны постепенно выработали тактику сражений на земле и стали активно использовать луки, арбалеты, пращи (из-за заклинания усиливающего притяжение земли, в воздухе они в то время почти не сражались), лошади собрали большую орду и нацепив на себя исписанные магической вязью доспехи приняли открытый бой с земными пони выйдя из него победителями, а у зебр свое слово сказали шаманы и алхимики.
Тут бы и настать для Эквестрии темным временам, кабы аликорны не сказали свое слово в очередной раз: орда лошадей попала под огненный ураган созданный Солярисом, призванные полосатыми соседями духи оказались распылены залпом Атрибутов Власти (братья использовали их вместе чтобы не перегружать энергетику тела кого-то одного), пегасы переняли тактику налетов в несколько волн с засыпанием противника стрелами у грифонов и выровняли ситуацию на этом фронте, а олени вовсе не стремились покидать защиту собственных лесов. Образовался паритет сил, который продержался несколько столетий к ряду, время от времени колеблясь и давая преимущество то одной, то другой стороне.
Канцлер Солярис при помощи доброго слова, огненного шара, да закаленного в пламени жарких кузниц боевого молота, сумел убедить Лорда драконов в том, что на пони нападать нехорошо, грабить их неправильно, а есть вообще нельзя. Так бы и появился у Республики новый враг, но аликорн предложил крылатым ящерам военный союз, который оказался одинаково выгоден обеим сторонам: солдаты Эквестрии в совместных набегах захватывали самок, оружие, книги и земли, а огнедышащие монстры поедали павших самцов, забирали золото (необходимое для правильного развития детенышей в яйцах), а так же получали часть драгоценных камней, которые им требуется есть для укрепления костей скелета, когтей, рогов и чешуи.
Однажды один из разведывательных отрядов пегасов залетевших далеко на север обнаружил город-государство, которое местные жители Кристальной Империей именовали. Причудливая архитектура зданий, целиком состоящих из кристаллов, с множеством башен и арок не слишком сильно заинтересовала летунов, а вот тот факт, что по улицам ходит множество кобыл без жеребцов, полностью захватил внимание славных воинов.
Кристальной Империей правила королева-чародейка Сомбра, которая являлась темно-серой единорожкой с алым изогнутым рогом, по форме своей клинок кинжала напоминающим. Она была сильной волшебницей, освоившей на высоком уровне как сотворение кристаллов и придание им уникальных свойств, так и магию теней, что позволяла превращаться в облако черного дыма и плоскую тень скользящую по любым поверхностям.
Солярис и Мун не могли оставить без внимания целый город пони, где жили преимущественно земные жеребцы и кобылы, а так же немногочисленные единороги. Кристальники (как себя именовали обитатели города-государства) обладали полупрозрачной шерсткой, сверкающей словно кристаллы из которых состояли здания, дороги, окружающие периметр стены. Но самым главным в их обществе, что и стало причиной начала войны было то, что соотношение кобыл и жеребцов среди северян колебалось в пропорции один к одному.
Мирные переговоры с просьбой поделиться секретом, который позволил выровнять количество рождающихся жеребчиков и кобылок ни к чему не привели: Сомбра отказалась подчиняться властям Республики и наоборот сама потребовала склонить перед ней головы обещая, что тогда подумает о том чтобы поделиться тайной своего народа. Вместо этого Эквестрия предпочла ввести войска чтобы уже привычно захватить пленниц, перебить их самцов и разграбить жилища...
"Если читать "между строк", то примерно так все и выходит".
Сами Солярис и Мун, воспользовавшись Атрибутами Власти, попытались одолеть королеву-чародейку, которая в свою очередь использовала Кристальное Сердце. В результате столкновения сил могущественных артефактов Кристальную Империю накрыло магическое облако и город-государство исчез, оставив после себя лишь не слишком глубокий кратер.
После сего безрадостного события, победой над черной чародейкой обозванного, Эквестрия какое-то время жила спокойно: по прежнему с переменным успехом шли завоевательные войны, в которых жеребцы сокращали свою численность и захватывали самок, в результате чего следующее поколение пони оказывалось более многочисленным нежели предыдущее. Братьев-аликорнов, стоящих во главе государства стали воспринимать как нечто постоянное и незыблимое, а потому коронация произошедшая с подачи совета молодой аристократии оказалась воспринята народом не только благосклонно, но и с некоторым облегчением.
В один из ничем непримечательных дней, когда Эквестрия уже стала достаточно сильным и большим государством чтобы вести вялотекущие войны с несколькими соседями одновременно и без помощи аликорнов, принц-командующий Мун решил устроить переворот: подговорив командиров армий, он взял в кольцо столицу королевства и в сопровождении отряда личных телохранителей отправился на встречу с братом дабы потребовать от него отречения от престола (а может быть и чего-то еще). Причиной восстания официально было объявлено то, что Солярис загреб в свои копыта слишком много власти и богатств, в то время как младший брат был вынужден постоянно находиться на передовой.
Армия была на стороне принца ночи, молодая аристократия (в большинстве — единороги) оставалась на стороне принца дня, гражданский народ разделился примерно поровну. Война между аликорнами могла бы привести к гибели государства, а схватка один на один несла бы столь разрушительные последствия, что победителю пришлось бы поднимать столицу из руин. Однако же, ни первый, ни второй правители королевства отступать не намеревались.
Когда Мун подлетел к дворцу, маги из охраны Соляриса отрезали от него телохранителей, а сам белый жеребец с серебряными гривой и хвостом устремился на встречу брату. Принц ночи был искусным и опытным воином, но принц дня являлся могущественным и хитрым магом, чем и воспользовался в одиночку активировав Атрибуты Власти. Сияние магии было столь ослепительным, что наблюдателям пришлось зажмурить глаза дабы не ослепнуть, а когда они наконец проморгались, темно-синего жеребца больше не было, а на его месте находилась изящная кобыла.
Пользуясь ошеломлением противника и еще не спавшим эффектом оглушения от магического удара, Солярис сбил крылато-рогатую пони на землю, а затем придавив ее сверху, прямо на глазах у подданных покрыл как свою кобылу. После сего впечатляющего акта, обессиленную и закованную в цепи принцессу Луну увели в темницу, а войска Эквестрийского королевства склонились перед теперь уже императором, силой доказавшим свое право править.
Однако и сам Солярис не вышел из противостояния без потерь: из-за необходимости в одиночку активировать Атрибуты Власти он перенапрягся и почти потерял связь с артефактами, что стало причиной поиска пони, которые были бы способны хотя бы вшестером использовать часть сил могущественнейшего оружия. Впрочем, к тому моменту когда соседи попытались воспользоваться ослаблением Эквестрии, принцесса ночи уже встала под крыло брата в качестве его кобылы, так что вражескую армию встретила магическая мощь двух аликорнов...
Так началась новейшая история Эквестрии.
Примечание к части
Отрывки песен взяты из рок-оперы "Нотердам де Пари".
На этом предварительное ознакомление с миром заканчивается и со следующей главы начнутся приключения (злоключения?) Евгения Пузикова.
Благодарю за внимание и жду отзывов.
Город ждет
— Не устала? — стараясь заглянуть Жене в глаза взволнованно спросил Биг Шоу, который бежал по самому краю дороги уже готовясь перехватить упряжь.
— Неа. — мотнув головой отозвался славный витязь, в теле кобылы по чьей-то злой воле оказавшийся и теперь под жеребца молодого маскирующийся. — Только разогрелась.
— Ну ты это... не перенапрягайся. — с умилительно-беспомощным видом пробормотал силач, упрямо продолжая темп Евгения поддерживать. — Как начнешь уставать, сразу скажи...
