— Продолжай, младший лейтенант. — Где эти преступники, их жены и вещдоки? — с профессиональным интересом спросил Трофимов, уже прикинувший, что многие нераскрытые случаи бесследного исчезновения перед войной военных, в том числе из его дивизии, теперь могут быть расследованы до конца.

— Так нет больше преступников, — все так же безэмоционально ответил Петров. — Не пережили эти сволочи допроса. А старик после допроса повесился — от стыда и раскаяния, наверное. Остались в живых только жены преступников, мы их в подвале связанными оставили. Что касается вещественных доказательств — так они тоже на хуторе остались. Мы ведь там даже не все тайники и схроны вскрыли — время поджимало, и так вон, на сколько, задержались.

— Повесился после допроса, говоришь? — тихо переспросил Трофимов, на щеках которого заходили желваки, а лицо и шея пошли красными пятнами гнева.

— Что — младший лейтенант — самосуд решил устроить?! — продолжил он уже в полный голос. — Решил, что это именно ты здесь — Советская Власть?!

Сергей увидел, что следующие слова — много разных слов — бригадный комиссар собирается уже орать, устраивая начальственный разнос и обвиняя младшего лейтенанта Петрова в превышении служебных полномочий, а то и еще в чем похуже.

Увидел, как налились бешенством глаза Игоря, которые тот вскинул на Трофимова, явно готовясь сказать в ответ что-то правильное и справедливое, но вот сейчас совершенно лишнее.

Еще увидел — зацепил боковым зрением — как после слов Трофимова забурлили-заволновались бойцы, столпившиеся неподалеку и уже узнавшие подробности страшного преступления на хуторе из рассказов ходивших с младшим лейтенантом Петровым бойцов.

Не то, чтобы назревал бунт или какое-то неповиновение, но накалять обстановку в подразделении, да еще практически на вражеской территории, было совершенно излишним. К тому же, сам Сергей полностью одобрял все действия Игоря Петрова на хуторе и разделял его позицию по вопросам воздаяния.

Поэтому он быстро, пока Игорь не успел ничего ответить, чуть вклинился между ним и Трофимовым.

— Разрешите обратиться, товарищ бригадный комиссар.

И потом уже гораздо тише, только для ушей Трофимова:

— Имею важные соображения по событиям на хуторе, товарищ бригадный комиссар. — Нам бы их обсудить наедине, без лишних глаз и ушей.

И показал глазами на волнующихся бойцов. Трофимов, прерванный как раз на вдохе, недовольно скривился, покосился на личный состав, потом на Сергея, и выдохнул:

— Ладно, младший лейтенант. — С тобой я потом разберусь. — А сейчас исполняй свои обязанности — командуй бойцами. Им что, заняться нечем? Почему они столпились и без дела болтаются? Или мы сюда на отдых приехали?

Сам Трофимов отошел в сторону, и молча, уставился на Сергея тяжелым взглядом, явно еще не успокоившись.

— Товарищ бригадный комиссар, — негромко начал Сергей. Я, как командир отряда, полностью несу ответственность за действия своего подчиненного. К тому же, все его действия на хуторе я полностью одобряю, и на месте младшего лейтенанта Петрова поступил бы также. Ну, разве что, у меня бы этот старый фашист и насильник не повесился бы, а, пожалуй, на кол уселся — чтобы подольше помучился.

— Это первое. — А второе — как бы Вы сами поступили на месте Петрова, товарищ бригадный комиссар? Неужели оставили бы подонков в живых?

— Так что теперь, самосуд будем устраивать, лейтенант? — продолжал яриться Трофимов.

— Не самосуд, а просто суд, товарищ бригадный комиссар, — все так же тихо, но убежденно продолжил доказывать свою точку зрения Сергей.

— Вспомните, где мы сейчас находимся. — Мы сейчас находимся в рейде на территории, возможно, уже занятой противником. Выполняем боевую задачу по поиску и уничтожению врагов. И когда мы встретим вражеских солдат, мы тоже будем уничтожать их, разве не так? Или вы предлагаете каждую немецкую сволочь, каждого фашистского пособника — тащить за линию фронта, в суд? А убийцы и насильники на хуторе ничем не отличались от немецких фашистов. Я имею в виду — в лучшую сторону не отличались, а так они мразь еще и похуже немцев.

— И кстати, еще по вопросу самосуда. Самосуд был бы, если бы младший лейтенант Петров расстрелял на этом хуторе всех — и мужчин и женщин. А так, — это был просто суд, но в условиях военного времени.

— Ладно, лейтенант, — уже остывая, проворчал Трофимов. Считай, что ты меня убедил — не буду твоего подчиненного наказывать. Но, раз ты такой умный — жду от тебя предложений, что с оставшимися на хуторе женами бандитов делать.

Довольный результатами разговора, Сергей пообещал предложения чуть позже, а сам, в свою очередь, попросил Трофимова провести с бойцами отряда "политинформацию", чтобы правильно расставить акценты в описании преступлений бандитов и их наказания за эти преступления, а также чтобы разъяснить, что не все поляки — сволочи, и не все сволочи — поляки.

Пока бригадный комиссар проводил разъяснительную беседу с личным составом, Сергей отвел младшего лейтенанта Петрова в сторону, и аккуратно, стараясь не касаться болезненных воспоминаний, выспросил у него подробности организации хозяйства на хуторе. Потом отправил Игоря завтракать и готовиться к выдвижению, а сам вернулся к полуторке, которую уже осмотрели механик и оружейник. Там выслушал два доклада, весьма его порадовавших.

По заключению механика, осмотревшего грузовик, машина оказалась не новой, но в хорошем техническом состоянии — за ней явно раньше регулярно и тщательно ухаживали. Кабина и кузов немного побиты пулями и осколками, стекла выбиты, но ничего важного не задето, а пробоины можно легко заделать даже в полевых условиях.

Доклад оружейника был не столь короток и порадовал Сергея еще сильнее.

— По боеприпасам в кузове, товарищ лейтенант. Патроны к пулеметной установке в ящиках, бронебойно-зажигательные. Всего 26 ящиков. Там же 4 запасные пулеметные ленты. Мины противотанковые, 12 штук ТМ-35 и 8 ТМД-40, всего 20 штук. Ручные гранаты РГД-33, в количестве 38 штук. Они уже в собранном виде, разложены по две в гранатных сумках. Для нас хорошо то, что они, можно сказать, универсальные: без рубашки — наступательные, с рубашкой — оборонительные, в связке из трех-пяти гранат могут использоваться как противотанковые или для уничтожения укрепленных огневых точек, блиндажей и т.п. Есть еще сорок штук (два ящика) чисто оборонительных гранат Ф-1. Помимо боеприпасов в кузове очень изрядно продуктов армейского сухого пайка — в основном тушенка и сухари, немного махорки в пачках и пара канистр со спиртом. Там же тюк с обмундированием — плащ-палатки, сапоги, фляги, и несколько вещмешков с прочей солдатской мелочевкой.

— По оружию в кузове. Шесть винтовок СВТ-40, почти новые, но не ухожены и с сильным нагаром — перед использованием желательно вычистить и смазать, иначе возможны отказы. Два ручных ДП-27, оба исправны и готовы к стрельбе, небольшой нагар им не помеха. С десяток пистолетов ТТ и два ящика патронов к ним.

— Теперь по зенитной установке. Это унифицированная счетверенная зенитная пулеметная установка М-4 образца 1931 года. От обычных пулеметов "Максим" отличается наличием устройства принудительной циркуляции воды и большей емкостью пулеметных лент — на 1000 патронов вместо обычных лент по 250. Позволяет вести эффективный огонь по низколетящим самолётам противника на высотах до полутора километров и при их скорости до 500 км/час. Может также использоваться для стрельбы по наземным целям, тогда это настоящая мясорубка. Ее достаточно быстро можно демонтировать и установить как на другой грузовик, так и куда-нибудь стационарно. Установка новая, полностью исправная, но имеет сильный нагар — недавно из нее много стрелялли. Желательно почистить и смазать.

Сергей слушал, а сам думал о том, что эта случайно обнаруженная зенитная установка — натуральный "рояль в кустах". Ну, какова может быть вероятность того, что из атакованной авиацией колонны уцелеет именно зенитка? Да еще почти без повреждений? И какова вероятность найти ее потом в глубине леса, куда ее перегнали и заботливо замаскировали! Нет, не должно ее тут быть никак. Но это с одной стороны рояль — просто потому, что машина попалась в самом начале рейда и там, где никто не мог этого ожидать. А так — сейчас вокруг столько всего ценного брошено или оставлено... Попутно в голову Сергея пришла мысль, что ставка на поиск и использование найденной техники себя уже оправдывает, и имеет очень хорошие перспективы. Ведь при отступлении в лесах и на просторах Белостокского выступа было брошено столько всякой техники, вооружения, имущества и боеприпасов, и вообще всего и всякого из гигантских предвоенных запасов — даже подсчитать невозможно. Главное — это найти и в дело пустить раньше немцев. Но тут все зависит от везения, или удачи — кто как называет. Вот как с этой зенитной установкой получилось, например. Очень своевременное и полезное приобретение.

Поблагодарив оружейника, Сергей тут же делегировал ему эксклюзивные права на следующей же остановке почистить и смазать, а заодно обучить этому же новый расчет зенитной установки, подобрать который поручил старшине Авдееву.

К этому времени бригадный комиссар Трофимов закончил разьяснение личному составу текущего момента и нашел Сергея, требовательно повторив свой вопрос — что дальше делать с хутором и бандитскими пособницами на нем.

— Товарищ бригадный комиссар, я тут вот что подумал. Хутор этот, он очень уж удачно расположен. И от Сокулки недалеко, и не на виду. Если специально не искать — пожалуй, что и не найдешь. Опять же, хозяйство там крепкое, коровы, свиньи, много мелкой живности. Есть и маслобойка. Да и добра разного там бандиты очень много собрали, а ведь еще даже не все их тайники вскрыты. Плюс необходимость закончить следственные действия с женами бандитов, а фактически их пособницами...

— Так вот, почему бы нам не организовать на этом хуторе базу, хотя бы временную, а там видно будет? И оттуда разведку по окрестностям наладить, отступающих искать, технику брошенную, а может и еще что-нибудь полезное?

— Идея отличная, лейтенант, — сразу повеселел Трофимов. — Что ты конкретно хочешь предложить?

— Конкретно хочу предложить следующее. — Вы сейчас по рации сообщите в Сокулку, пусть Ваши помощники готовят на этот хутор пару следователей и к ним в придачу отдельную маневренную группу на транспорте, с функциями охраны и разведки. Мы же пока оставим на хуторе пару-тройку бойцов и грузовой "Опель" с зенитным пулеметом. Бойцы дождутся группу, все им расскажут и покажут, а потом загрузят в "Опель" немного керосина, мыла, спичек, соли и прочих радостей жизни для местного населения, и нас догонят. Пулемет им при этом поможет, в случае чего, и от одиночного немецкого самолета отбиться, и от легкого немецкого разъезда. А мы потом из привезенных запасов будем по пути поощрять тех, кто окажется за Советскую власть.

Когда очень довольный предложенным решением Трофимов отправился в "Ханомаг", к рации, Сергей отозвал в сторону старшину Авдеева.

— Павел Егорович, есть задача по профилю — закрома пополнять....

123 ... 678

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓