Бу Якобсон снова поднял голову. Его взгляд стал неприятно пронзительным.
— Вы делали ирренциевые бомбы своими руками? — уточнил он. — Если бы вам сейчас дали материалы, вы изготовили бы такую бомбу?
Зал зашелестел. "Тилаколео" приподнял над столом два "кулака", и люди неохотно притихли.
— Да, сделал бы, — кивнул Гедимин. — Ты знаешь, что нужно? Я почти всё помню, но не уверен...
— Мы поняли вас, мистер Кет, — прервал его Найджел Бойд, поворачиваясь к Якобсону. — Вы, надеюсь, не собираетесь проводить следственный эксперимент?
— Нет, ваша честь, — отозвался тот с явным разочарованием в голосе. Гедимин хмыкнул.
— Если вы закончили, я продолжу, — сердито сказала Парра. — Обвиняемый, вы по-прежнему понимаете, что говорите? Вы только что подтвердили, что снабжали Линкена Лиска ядерным оружием. Вы понимаете, в чём участвовали?
Гедимин пожал плечами.
— Лиску нужна была помощь. Я помог.
Парра наконец обернулась и встретилась с ним взглядом. Он попытался изобразить дружелюбную гримасу, но сразу понял, что тем, что у него вместо рта, лучше не улыбаться. Самку передёрнуло, и она поспешно отвернулась.
— Вы знали, как именно Линкен Лиск использует ваше оружие? — спросила Соза. Гедимин кивнул.
— За ним гонялись два флота. А он снабжал меня ураном. Надо было что-то делать.
Мианиец, вскинувшись всем телом, что-то проверещал, обращаясь к соседу. Тот поднял руку.
— Мистер Кьейя спрашивает, — сказал он. — Линкен Лиск принуждал вас на него работать, или вы это делали по доброй воле?
Гедимин качнул головой.
— Лиск — мой друг. Надо было ему помочь.
Люди за столом переглянулись.
— Даже зная о том, что Линкен Лиск делает, вы считали, что должны ему помочь? — спросила Соза. — У вас... необычные представления о дружбе.
Напротив Гедимина висели уже шесть дронов, и ещё два приближались к нему из разных углов зала. Сармат озадаченно хмыкнул.
— На мой взгляд, — сказала Парра, сдвигая распечатки на край стола, — обвиняемый не вполне понимает, о чём говорит. Считаю нужным запросить судебно-психиатрическую экспертизу.
Найджел Бойд оглянулся на соседей. Соза слегка наклонила голову, Якобсон, погружённый в изучение распечаток, пожал плечами.
— Принимается, — сказал Бойд. — Я не вижу смысла продолжать заседание. Пятнадцатого, когда результаты экспертизы будут готовы, мы продолжим слушания.
Он поднялся на ноги, и по залу прокатился гулкий звон. Такой звук Гедимин слышал только здесь; это была запись, но что она копирует, сармат не знал.
— Ты слышал? — прошелестело над его ухом; это говорил Уриэль Хадад, и его голос звенел от плохо сдерживаемой ярости. — Он убил миллионы и ещё этим гордится!
— Ты слышал, что сказала миссис Парра? — отозвался другой охранник, вытаскивая "каталку" с Гедимином в коридор. — Может, он болен на голову. Или Маккензи его подставил, а он врёт, как умеет.
— Почему его не спросили про Иерусалим? — прошептал Хадад. — Они бы сразу всё поняли, если бы спросили...
— Потому что время не резиновое, — буркнул охранник. — Где этот грёбаный глайдер?!
13 марта 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Чужаки ушли, оставив Гедимина одного в его прозрачном кубе. Охранники, конечно, никуда не делись, но сармат уже не относил их к одушевлённым объектам — с тех пор, как им приказали прикрывать глаза тёмными щитками и не играть с преступником в гляделки, они никак на него не реагировали. Гедимину даже казалось иногда, что люди, когда он отворачивается, выбираются из экзоскелетов и оставляют их в коридоре, а сами где-то в соседней палате занимаются чем-то более интересным, чем неподвижное стояние на одном месте.
"Голова гудит," — сармат смотрел на пустой коридор, недовольно щурясь. "Два часа разговоров о мартышечьих традициях! Сказал же сразу — я в них не разбираюсь... Tza hasulesh!"
Он подтянулся на руках и повис на "турнике", приподняв туловище на полностью выпрямленных конечностях. Это упражнение не было для него сложным, но сразу выявляло все "неисправности" в правом локте и левой кисти — "ненадёжных" частях восстанавливающегося тела. Сегодня локоть не "сбоил", а вот кисть неприятно немела под нагрузкой. "Сказать Фоксу," — отметил про себя Гедимин, а через секунду ухмыльнулся — "На кой тебе кисть, если через две недели расстреляют?!"
— Упражняетесь? — доктор Фокс подошёл незаметно и теперь стоял за прозрачной стеной, заложив руки за спину. Гедимин изобразил дружелюбную улыбку.
— Ну что, я не псих? — спросил он, кивнув туда, где недавно исчезли чужаки. Питер качнул головой.
— Я бы сказал, что нет. А решение комиссии узнаем в пятницу.
В его ноги ткнулся пищащий робот-уборщик. "Сенсоры сбились," — подумал Гедимин, покосившись на механизм. Питер проследил за его взглядом и пошевелил губами.
— У меня к вам просьба, Гедимин. Если вас не беспокоят боли в руках...
— Говори, — сказал сармат, с трудом отведя взгляд от неисправного механизма.
— Нужен небольшой ремонт, — медик отошёл от робота, но агрегат снова подкатился к его ногам и запищал. — Несколько устройств... Наши техники говорят, что проще купить новые, но я подумал...
Гедимин хмыкнул.
— Я же преступник, — напомнил он. — Меня расстреляют в конце марта. И инструментов у меня нет.
— Наши техники поделятся, — заверил Питер, пропустив первые фразы мимо ушей. — Я сброшу устройства в ваш бокс, а вы положите их в трубу, когда закончите.
— Не уверен, что получится, — сармат посмотрел на свои ладони. — Давно не работал.
Когда он, не дождавшись ответа, выглянул в коридор, там уже никого не было, только на посту горела красная лампа.
Фокс вернулся через десять минут. С ним был ещё один медик, подгоняющий перед собой самоходную тележку, заваленную небольшими свёртками. На каждый предмет было намотано несколько слоёв ветоши.
— Держите, Гедимин, — Питер сбросил в трубу "пневмопочты" первый, самый объёмистый свёрток. — Всё, что нашлось у наших техников. Это, конечно, не ремонтная перчатка...
Гедимин развернул ветошь и весело хмыкнул — лучевого резака в комплекте не было, но тем, что было, он мог бы за полчаса проложить себе выход наружу.
— Тут в основном всякая ерунда, — продолжал Питер, складывая груз в воронку "пневмопочты". — Устройства связи, роботы-уборщики, стерилизаторы... Если что-то не заработает, просто сделайте пометку "негодно" и выкиньте обратно.
Охранники за прозрачной стеной стояли всё так же неподвижно, будто происходящее их не интересовало. "В самом деле, что ли, оставили экзоскелеты и свалили?" — Гедимин озадаченно косился на них, вынимая из трубы свёртки. "Ремонтный рефлекс" заработал сразу же, как только первый предмет попал к нему в руки, и это было похоже на разряд станнера, угодивший в основание черепа, — сармата даже встряхнуло. "Забавно," — Гедимин покачал свёрток с разобранным стерилизатором на ладони. "Всё видно, как на сигма-сканере. Галлюцинации, наверное, — я же не могу видеть сквозь тряпки. Сейчас разверну и проверю."
Он покосился на медиков — они остановились посреди коридора и следили за сарматом; у одного из них был при себе лёгкий бластер, у другого — только шокер. Гедимин еле слышно хмыкнул. "Они не думают, что я могу сбежать?" — он посмотрел на инструменты, разложенные на кушетке. "Или понимают, что бежать мне некуда?"
15 марта 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Итак, обвиняемый, вы входили в одну из рабочих групп так называемой научной базы "Геката"?
Гедимин кивнул — скорее по привычке, чем рассчитывая, что прокурор Парра обернётся и всё-таки его увидит.
— Ядерный блок, — уточнил он. — Я работал над реактором.
С прошлого заседания в зале суда не изменилось ничего — всё так же кружили у барьера дроны, судья Бу Якобсон перебирал листы распечаток, мианийский посланник Кьейя с любопытством озирался по сторонам и трепетал ушами. В начале слушаний зачитали результат экспертизы, и даже со спины было заметно, что прокурор Парра сильно разочарована. "Я не псих," — криво ухмыльнулся Гедимин, дослушав выводы комиссии. "Вроде как. Не знаю, что такое акцен... акцен-ту-ация. Но навряд ли это про мой акцент. Было бы слишком логично."
— Сколько лет? — спросила Парра.
— Два года, — Гедимин недовольно сощурился, вспомнив, как просил Ассархаддона дать ему ещё время. — Мало. Плохо получилось. Надо было доделать.
Самка раздражённо вздохнула.
— Вы можете отвечать на заданный вопрос без ремарок в сторону? Тут не комиссия по ядерной безопасности.
Стальной "кулак" чёрно-жёлтого экзоскелета с лязгом опустился на металлическую столешницу.
— Миссис Парра, — со значением проговорил экзоскелетчик. — Правила — для всех.
— Продолжайте, — приказал главный судья, молча отобрав у Якобсона распечатку.
— В материалах следствия сказано, что вы находились на базе "Геката" чуть менее шести лет, — сказала самка. — Вы утверждаете, что всего два года?
— Нет, — отозвался Гедимин, досадливо щурясь — "Опять наболтал лишнего!". — Я работал два года. Потом я готовил пилотов. Не работа, но занимает время.
Судьи переглянулись.
— Пилотов? — переспросил Найджел.
— Реакторных пилотов, — уточнил сармат. — Управление реакторами и "лучевым крылом".
"Об этом можно говорить," — подумал он. "У них полно трофеев. Давно разобрали и скопировали..."
— Операторов ядерных установок, — процитировал Бу Якобсон, убрав руку Найджела с кипы распечаток. — Вы это имеете в виду?
— Привык называть их пилотами, — пожал плечами сармат. — А так — ты прав.
Зал зашелестел. "Тилаколео" развернулся к сармату, на секунду задержался в такой позе и снова склонился над столом, ничего не сказав.
— Чему учатся такие пилоты? — спросил Якобсон, подняв на Гедимина заинтересованный взгляд.
— Управлять, — сармат снова пожал плечами. Взгляд ему не нравился. "А вот теперь — тихо," — скомандовал он себе. "Этот человек — далеко не дурак."
— Что входило в это "управлять"? — спросил Якобсон, пристально глядя на сармата. — Расскажите в деталях.
— Я не помню, — отозвался Гедимин.
Судьи снова переглянулись.
— Вы хотите сказать, что забыли, чему учили других в течение четырёх лет? — спросила Парра, едва удержавшись от выразительного фырканья. — И если вас сейчас посадить к реактору, вы не сможете управлять им?
— Не смогу, — отозвался Гедимин, недобро щурясь. — Мозг выжгло. Нечего было взрывать меня.
По залу прошла волна перешёптываний, оборванная ударом кулака по листу металла.
— Тишина! — напомнил, обернувшись, "Тилаколео".
— Оставим это, — сказала, с трудом скрывая недовольство, Парра. — Вернёмся к первым годам вашей работы. Чем конкретно вы занимались? Работа над реактором — как это происходило?
Гедимин поморщился.
— Я не помню, — он на секунду прикрыл глаза, погружаясь в холодное зеленовато-белесое свечение. — Ничего не помню. Не трогай меня.
Кто-то издал нервный смешок.
— Обвиняемый, вы хотите, чтобы мы поверили в эту беспомощную ложь? — спросила Парра, уже не скрывая раздражение. — Вы занимались этой работой два года?
Сармат кивнул.
— Вы помните, сколько это продолжалось, помните, что это относилось к реактору, — и забыли всё остальное?!
— Миссис Парра, — ровным голосом проговорил Найджел.
— Да, ваша честь, — отозвалась самка, встряхнув головой. — Но это уже слишком. Я требую допроса под сканером.
В этот раз шум в зале был слишком громким — "Тилаколео" ударил по столу двумя "руками", и гул металлического листа долго не смолкал. Якобсон, просмотрев какой-то лист распечатки, снова перевёл изучающий взгляд на Гедимина и, дождавшись тишины, спросил:
— Если мы отведём вас к реактору типа "Феникс", и вы сможете его осмотреть и ощупать по своему желанию, — вы вспомните, как управлять им?
— Нет, — ответил Гедимин и тут же прикусил язык, чувствуя, как его затылок и уши накаляются докрасна. "Идиот! Запутался в своих же словах! Ну и кто теперь тебе поверит?!"
Судя по волне, пробежавшей по лицу Бу Якобсона, он подумал нечто подобное, но озвучивать свои мысли не стал.
— Присоединяюсь к просьбе обвинения, — только и сказал он.
Гедимин смотрел прямо перед собой, на кромку барьера, и досадливо щурился. "Сканер — ладно. Но они же видят, что я вру. Применят другие способы, как те, в Сокорро... Может, сдохнуть, пока не поздно?"
— Принимается, — кивнул Найджел Бойд, поднимаясь на ноги. — Экспертиза назначается на завтра, следующие слушания — на двадцатое марта.
Он уже направлялся к двери, когда кто-то включил наконец звуковой сигнал, и Гедимин прислушался к гулкому звону, прикидывая параметры объекта, издающего эти звуки. Вырисовывалось что-то странное — толстостенная бронза, цельнолитая, свёрнутая в широкую воронку. "Кому нужна такая штука?" — думал сармат, пока охранники везли его к выходу. Спросить было не у кого.
— Маккензи, разумеется, — услышал он громкий сердитый шёпот одного из охранников. — Только Маккензи. У него мозгов хватило бы. Он и подсунул Фостеру этого несчастного идиота. Нет, ты видел? Врёт, сам знает, что врёт, и даже соврать складно не может!
Мышцы на руках Гедимина непроизвольно напряглись, наручники заскрежетали, и охранник замолчал так внезапно, будто кто-то щёлкнул выключателем. В следующую секунду сармат получил в затылок разряд станнера, и вокруг стало темно и тихо.
16 марта 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Какое дикарство... — еле слышно прошептал медик, прикасаясь к шее Гедимина холодным датчиком. Сармат не шевельнулся, только сузил глаза. Кроме холода от редких прикосновений и неприятной тяжести в неподвижных конечностях, намертво пристёгнутых к кушетке, он давно ничего не чувствовал. Сканер по-прежнему опоясывал лоб, ещё одна конструкция лежала на макушке. Гедимину они не мешали. В этот раз он даже не заметил неприятного давления на виски во время просверливания черепа — похоже, доктор Фокс подобрал действенный анестетик. "Охота же ему возиться," — мысли в мозгу ворочались медленно, неохотно — то ли от анестезии, то ли от долгой неподвижности. "Значит, анестетики на меня всё это время действовали. Но зачем же подбирать, если можно вырубить станнером..."
— Результат? — отрывисто спросил незнакомый голос. Двое чужаков возились сбоку от сармата; один из них время от времени подходил и трогал то обруч сканера, то датчики на макушке.
— Ничего, — ответил второй. — Ни в одном центре. Даже энцефалограф еле-еле тянет. Как будто там не мозг, а паштет из нейронов. Может, вскроем и посмотрим?
— Он в сознании, между прочим, — сердито сказал медик, тронув Гедимина за руку. — Долго вы ещё будете возиться?
Чужак снова подошёл к сармату, потыкал в обруч сканера, плотнее прижав его ко лбу.
— Нулевая активность. Я бы посмотрел дыхательный центр. По нему проведём калибровку и пройдём ещё раз.
Медик двинулся вперёд, втискиваясь между чужаком в пятнистом серо-жёлтом комбинезоне и прикованным сарматом. Гедимин повернул голову чуть набок, наблюдая за людьми.
