Братишка алдуин школа демонов

— Оу, Шитори-кайчо, добрый вечер? Не ожидал вас здесь увидеть в такое время.

— Добрый вечер, Хёдо-кун. Не потрудишься объяснить, по какой причине ты прогулял сегодняшние занятия? — остановившись, рядом с Татсуми, спросила Сона.

— Меня же отстранили в наказание?

— Никто тебя не отстранял. А так как у тебя нет уважительной причины для твоего сегодняшнего прогула, то завтра на большой перемене я жду от тебя объяснительную.

— И только ради этого вы шли ко мне домой? Кайчо, вы меня прям смущаете.

— Академия Куо является образцовой школой, и за поведением учеников следят с особой тщательностью.

— Я читал об том в брошюрке, которую мне сунули родители. Но зачем ко мне лично?

— Зная твою характеристику, Хёдо-кун, я решила донести до тебя ошибочность твоих действий лично. Мне в школе не нужны источники проблем.

-Неужели вы шли в логово главного извращенца школы, чтобы затребовать объяснительную, которую надо отдать будет завтра в обед? Кайчо, я польщен подобным вниманием. Раз уж цель вашего путешествия сама пришла вам в руки, вы не возражаете, если я провожу вас, как истинный джентльмен, — спросил Татсуми, взяв руку Соны и преклонив колено.

— Прекрати паясничать, Хёдо-кун, — произнесла Сона, — И меня провожать не нужно.

"Ого, да президент студсовета у нас дремора, да еще и одного уровня с той, что совратила моего братца. Вот только запах у нее другой", — подумал Татсуми, когда разглядел, пользуясь моментом, ауру Соны.

— Кайчо, куда бы вы ни шли, мне с вами по пути. Ведь время сейчас позднее, по улице мой братец бродит, вдруг он наткнется на вас и совратит в темной подворотне?

— Думаю, я смогу за себя постоять.

— Я так не думаю, — произнес Татсуми, выпрямившись и указав рукой вдаль, — Ночь полна опасностей, и пусть вы не являетесь идеалом Иссея, он готов броситься на все, что лишено мужских гениталий и имеет хотя бы признак выпуклости в районе груди. И кто же сможет защитить хрупкого президента студсовета, кроме как младший брат Примьеры Эспада Хентайного Трио?!

— Прекращай! — шикнула на парня Сона, расслышав перешептывания прошедшей мимо пожилой пары о развратных молодых парочках. Освободив свою ладонь из цепких рук парня, она бросила на Татсуми гневный взгляд. Татсуми мысленно расхохотался и поборол желание бросить на Сону СВОЙ гневный взгляд, от которого у некоторых Принцев Даэдра душа, или что там было у них вместо нее, уходила в пятки или в их заменяющие конечности.

— Вам куда, Сона-сан?

— Ты же не успокоишься?

— Воспитание не то. Хоть я и привык плевать на правила, некоторые прописные истины я все-таки соблюдаю.

— Я живу недалеко от школы, — вздохнула Сона.

— Тогда чего мы стоим? О, а давайте отметим нашу встречу походом в кафешку? Я знаю тут одно круглосуточное заведение, в четырех темных углах и одной подворотне отсюда.

— Я вынуждена отказаться. Хёдо-кун.

— Сона-сан, а чем занимается клуб, в который вступил мой брат? — спросил Татсуми, пройдя какое-то время рядом с Соной.

— Оккультный Клуб? Они изучают разные сверхъестественные явления.

— То есть это не прикрытие для группы культистов, устраивающих жертвоприношения невинных кошек в полнолунье и гадающих по козьему анусу? — спросил Алдуин, а на лице Соны впервые появилась небольшая улыбка.

— С чего это тебе такие мысли в голову пришли?

— Ну, мой братец выходил из клуба с кучей листовок с агитматериалом, а сами знаете, что пишут в интернете про тех, кто увлекается оккультизмом. Слушайте, кайчо, а может Оккультный Клуб это прикрытие местной террористической ячейки? Может быть, сразу заявить в полицию?

— Успокойся, Хёдо-кун, эти листовки являются простым крещением новичков.

— То есть из-за того, что у них такое крещение новичков, в этом клубе всего четыре человека? Остальных кандидатов арестовали?

Улыбка Соны стала еще чуточку шире.

— Нет, просто они не прошли.

— А может заявить на них в полицию, там все-таки мой брат?

— Не стоит. Хотя, насчет твоего брата я бы еще подумала. Спасибо, что проводил, Хёдо-кун, дальше я сама.

— Может, сходим на кофеек? Тут есть одна. Всего два угла и один темный переулок.

— Нет, к сожалению.

— Жаль. Был рад с вами встретиться в неформальной обстановке, Сона-сан.

— Нии-сан! Кайчо-сан? — раздался в стороне голос Иссея.

— А вот и гроза темных закоулков и невинных женщин всех возрастов. Раз уж он теперь здесь, значит, вам ничего более не угрожает. Я задержу его, Сона-сан! Бегите!

— Эй! Я не знаю, о чем ты, но ты явно камни в мой огород кидаешь! — возмутился Иссей, погрозив брату кулаком.

— Всего доброго, Хёдо-сан, Хёдо-кун, — кивнув поочередно парням, сказала Сона, посмотрев на последок на Татсуми, — Раз уж тебе стало лучше, то я надеюсь завтра увидеть тебя в школе, Хёдо-кун.

— Кайчо, хотя бы когда концентрация Хёдо поблизости превышает единицу, называйте меня по имени, — проворчал Алдуин.

— До свидания, Кайчо, — попрощался с девушкой Иссей.

— Ага, — кивнул младший Хёдо.

— Как это понимать, Татсуми? — обратился к брату Иссей.

— М? О, раз уж ты мне встретился. Каа-сан просила сходить в магазин за продуктами, так что вперед, мой вьючной мул, нас ждут великие дела! — радостно воскликнул Татсуми, двинувшись в направлении супермаркета.

— Что у тебя с президентом студсовета? — спросил Иссей, идя вслед за братом.

— Девушки любят плохих парней, которые имеют диковатый вид и следят за собой. Глядишь, я лишусь девственности в объятиях старшекурсницы раньше тебя.

— Сдохни!

— Реальность зла, братиш.

— Хватит мне лапшу на уши вешать. Уверен, что тебя отчитывали за прогул, Шинра-фукукайчо заходила к тебе в класс.

— А ведь я ее собирался развести на чашку кофе, но тут появился ты.

— То есть, я виноват?

— Ага, — кивнул Татсуми, зайдя в магазин. Побродив какое-то время вдоль полок с продуктами, он обратился к брату, — Иссей!

— Чего?

— Как прошел первый день в клубе? Stin Baar Hah (с драконьего "Чистый Ясный Разум"), — спросил Алдуин, замаскировав Туум Ясной Мысли под кашель.

— Будь здоров. С тобой все в порядке?

— В полном. Ты лучше скажи, вы в клубе уже заглядывали козлу под хвост?

— Причем тут мой клуб и козел?

— Ну, ты же в Оккультном Клубе, как я понял. Значит, должен изучать демонов. А современных демонов изучают, смотря на козлиный анус, принося в жертву Сатане черных кошек и поедая младенцев от его имени, — перечислил Алдуин, подметив как Иссей вздрогнул при упоминании демонов.

— Ничего такого мы не делаем!

— Как так? Демоны это же сгустки похоти, разврата и кровожадности, которые пьют кровь девственниц на завтрак и едят младенцев на обед, а также сношаются с козлами. Так в википедии написано. А еще там написано, что они ужасно уродливы и у них волосатые ноги.

— Они совсем не такие!

— А ты откуда знаешь?

— Ну, это, читал... — начал мямлить Иссей.

— Еретик! Во имя Принцессы Селестии и пророка ее Тваилаит Спаркл, изыди демон! — прокричал Алдуин, ударив Иссея по лбу брикетом замороженной индейки.

Дождавшись, когда в доме все уснут после сытного ужина, Алдуин отправился в Совнгард, надеясь там найти ответы на свои вопросы.

Совнгард встретил Алдуина знакомым пейзажем, но Алдуин сразу отметил отсутствие пения, которое в прошлом доносилось из Зала Доблести и изрядно трепало ему нервы. Собственно, это пение нордов было одной из причин, почему он их ненавидел и старался сожрать вновь прибывших, чтобы хор пьяных и убогих не разрастался. Хуже нордов пели только хаджиты, наевшиеся кошачей мяты. Подлетев к Мосту Китовой Кости Алдуин отметил отсутствие Тсуна, привратника Зала Доблести.

Приняв человеческую форму, Алдуин прошел по мосту и вошел в Зал Доблести, который встретил его гробовым молчанием. В центре стола сидел седой старик, в груди которого зияла дыра, открывая взгляду отсутствующее сердце.

— Не думал, что ты когда-либо позволишь мне пройти по Мосту Китовой Кости, и уж тем более войти в Зал Доблести, Лорхан. И где древние герои нордов вообще, и Тсун в частности?

— Мертвы, Алдуин.

— Мертвы? Разве может мертвый умереть еще раз?

— Ты проходи, Алдуин. Я уже давно жду твоего прихода, и я знаю, зачем ты здесь. Присаживайся, составь своему предку компанию за столом, племянничек.

Интерлюдия Лорхана. Падение старого мира.

Все началось через несколько лет после твоего изгнания, Алдуин. Твой противник, Довакин, за это время смог сократить численность драконов в Нирне до трех представителей. Одавинга, Дюрневира и Партурнакса.

Сорвав планы сильнейшего клана вампиров в Сиродиле, он стал единственным смертным, что вернулся из Каирна Душ, а это не удавалось даже Дова. Он смог остановить Мирака, ты же помнишь этого жреца, верно? Скайрим восславлял в песнях своего героя, а слава о нем гремела далеко за пределами Земель Снегов. И это не нравилось эльфам. Да что я тебе об этом рассказываю, ты сам об этом прекрасно знаешь.

Через десять лет после битвы в Совнгарде началась вторая война между Империей и Альдмерским Доминионом. Партурнакс в это время исчез, но никто не обратил на это внимания. И, как оказалось, напрасно.

Как потом стало известно, Партурнакс истребил один из народов Акавира, Ка По'Тун. По его словам, этот народ готовил вторжение в Скайрим, и Партурнакс защищал берега своего дома. К тому времени, ослабленные войной Империя и Доминион уже вели переговоры о мире, как с востока пришел Враг.

Этот враг в свое время пожрал людей, населявших Акавир, после чего переключился на драконов. Они жаждали силу, и объявили в прошлом настоящую охоту на Дова. И лишь твое вмешательство, когда Акатош разрешил тебе единственный раз войти в Нирн в твоем истинном обличии, остановило уничтожение драконов. Но они не успокоились. После своего поражения в Акавире и исхода выживших драконов в Скайрим, они затаились. Они умели ждать. Ты уже понял о ком я, не так ли? Ты ведь тогда страха на Принцев нагнал достаточно.

Да. Я говорю о Цаэски.

Они ждали, но они не сидели без дела. Они отравили ум Мирака, подтолкнув его на поклонение Хермеусу Море. Ты никогда не задумывался, с чего это вдруг Партурнакс, живший когда-то в Акавире, после исхода оттуда погрузился в медитации, подолгу пропадая на Глотке Мира? Почему он открыл смертным то, что он назвал Путь Голоса, и как вообще смог создать за столь короткое время целую философию? И самое главное, где он пропадал во время твоей битвы с Языками? Ответ стал известен много позднее.

После твоего заточения в Древнем Свитке на континент вторглись Цаэски. Они поддержали восстание нордов, и приняли активное участие в истреблении драконов. Но тут возникает еще одна нестыковка. Почему Одавинг, твоя правая рука, был убит, а Партурнакс, твой младший брат, сохранил жизнь? Никто из Клинков, нордов, которых обучили Цаэски перед уходом, никогда не смел поднять меч на Партурнакса.

Эсберн подозревал Партурнакса в связи с Цаэски, он копнул слишком глубоко, когда изучал архивы Клинков, чтобы не навлечь на себя гнев Цаэски. Они попробовали устранить его силами Альдмерского Доминиона, вместе с остальными Клинками, но потерпели неудачу. Позже Партурнакс втерся в доверие Довакину, и тот не стал убивать его, окончательно разругавшись с Эсберном. Старый имперец вскоре умер, унеся свою тайну в могилу. Вскоре, за ним последовала последняя из Клинков, Дельфина.

Когда от заключения мирного договора Империю и Доминион отделял лишь один шаг, бывший полной формальностью, огромная армия Цаэски вторглась в Империю. Лидеры Альдмеров хотели было использовать это для окончательного разгрома Империи, но Цаэски, разорив Аргонию, вторглись в Эльсвеир. И тогда впервые со времен Империи Септимов, люди и меры встали плечом к плечу и объединились против общего врага.

Не в силах сломить объединенные армии людей и меров, Цаэски стали искать помощи на стороне. И тогда мир узнал страшную новость: Сердце Мира оказалось выброшено на земли Акавира. И в руках Цаэски оказались некоторые из записей Кагренака, великого двемерского ученого, чьи эксперименты с Сердцем привели к исчезновению целой расы.

Одавинг узнал, что Цаэски ищут Разделитель и Разрубатель, артефакты Кагренака, которые помогали ему работать с энергией Сердца. Довакину же Хермеус Мора поведал, что Цаэски ищут вход в Апокриф. Этот кусок слизи находил всю ситуацию крайне забавной, пока не вскрылись планы Цаэски. Они хотели использовать Инструменты Кагренака, чтобы очистить Нирн ото всех рас, включая Эт'Ада, и стать единоличными правителями Нирна. Принцев Даэдра эта возня Цаэски забавляла, а Девять Богов не считали эту ситуацию достойной внимания. До тех пор, пока в руки Цаэски не попал Разрубатель и они уничтожили расу орсимеров, под гипнозом заставив пленного орка ударить Разрубателем по Сердцу Мира. И управлял орком ни кто иной, как Партурнакс.

Узнав об этом, Одавинг и Хермеус Мора отправили Довакина на поиски Разделителя, след которого терялся в Аргонии. Эт'Ада, узнав о планах Цаэски, разрушили план Хермеуса, столкнув его с Массером, лишив тем самым Цаэски источника знаний, но и как выяснилось позднее, они лишились места, в котором могли найти решение проблем, возникших позднее.

К тому моменту Сиродильская армия меров и людей вторглась в Акавир, а спустя полгода из Аргонии вернулся Довакин с Разделителем. В то время как армия штурмовала столицу Цаэски, Довакин проник в палату с Сердцем Мира и при помощи Одавинга и советов стремительно слабеющего Хермеуса, используя инструменты Кагренака, вернул осколки Апокрифа, устремившиеся в сторону Нирна на прежнее место. Одавинг, силу которого использовал Довакин, свалился от истощения, а Хермеус развоплотился, потратив остатки своих сил на помощь Довакину. Явившиеся Акатош, Азура и Дюрневир смогли унести, обессиленных Довакина и Дова из зала до того, как в него ворвались разъяренные Цаэски. Но не раньше того, как Акатош успел уничтожить Разделитель.

Но битва за столицу Акавира окончилась поражением армии Сиродила, так как в решающий момент явился Партурнакс и единолично уничтожил объединенную армию людей и меров. Поняв, что доступ в Апокриф закрыт навечно, Партурнакс, которого Цаэски научили превращаться в полуящера, в отчаянии ударил по Сердцу Разрубателем, позабыв об ошибке Кагренака.

Вот только Партурнакс забыл, что он дитя Эт'Ада и то, что ему надо контролировать силы, выполняя такую точную работу как использование Разрубателя на Сердце Мира. Видишь ли, Кагренак хоть и был смертным, но он смог создать два инструмента, которые могли манипулировать энергиями, пронзающими Мундус. Энергиями, которые исходили из Сердца Мира. И малейшая ошибка в использовании Разделителя и Разрубателя могла привести к катастрофическим последствиям. Разделитель мог изолировать один поток энергии от других, а Разрубатель позволял этот поток прервать. Подобную ошибку совершил Кагренак, когда пытался выделить из потока энергий сердца энергию данмеров и перерубить ее поток. Но перерубил поток энергии, который отвечал за существование самих двемеров. Партурнакс допустил такую же ошибку, но он перерубил все энергетические потоки смертных, истребив их таким образом. Количество высвободившейся при этом энергии уничтожило континент Акавир вместе с, находившимися там, Цаэски. Не пережил этого выброса энергии и Разрубатель.