Из новых орудий производили в режиме круглосуточного аврала на заводах Питера 60-фунтовые пушки ? 1 конструкции Николая Андреевича Баумгарта, но, несколько улучшенные, стенки казенной части сделали потолще от исходника. Вся для того, повышения тактико-технических характеристик. Первая же четвёрка пушек было отправлена в Свеаборг для установки на батареи. Чтоб стать сюрпризом для противника. Ядро чугунное в 26,2 килограмма улетало за 4 км, бомба 18,16 кг (заряд 1,229 кг пороха) за 3 700 метров. И это без юбок. Будут чем попотчивать супостатов. Тем более, что для Свеаборга готовили бомбы с пироксилином.
Питер, его промышленность набирали обороты, как и другие центры тяжпрома России. Примером, как и в каком ритме начали работать заводы и вообще промышленность России мог служить в частности такой её индустриальный гигант как Воткинский завод.
Алекса́ндр Андре́евич Ио́сса с 1849 год руководил металлургическим заводом в Воткинске. И более чем достойно продолжал дело, начатое Ильёй Петровичем Чайковским. При нём создается завод пудлингово-сварочное производство. При И.П. Чайковском с 1845 года на заводе выделывалось до 450 тысяч пудов железа разнообразного вида и размеров: от тонкой проволоки и часовой пружины до корабельного листа, от прибойного гвоздя до 300-пудового якоря. При нем была начата реконструкция плотины, завершившаяся в 1850 году. Организовано 16 крупных цехов и мастерских. За выдающиеся успехи в руководстве Воткинским заводом И.П. Чайковский был награжден двумя орденами: св. Станислава II степени и св. Анны. 7 мая 1840 года в семье Чайковских родился сын Петр — будущий великий композитор.
В 1850 году уже под руководством А.А. Иосса на заводе была построена первая на Урале газопудлинговая печь. В 1851-1855 гг. был начальником Златоустовского горного округа, сменив на этом посту П. П. Аносова, а с 1855 года горный начальник Камско-Воткинских заводов.
С началом Крымской войны завод вновь, как и в 1812 году все свои ресурсы обратил для обеспечения армией свой продукцией. Но, в начале марта 1855 года на заводы и в первую очередь головной Воткинский, посыпались требования увеличить производство, заказы, ресурсы и даже деньги для этого. И, что было удивительно для А.А. Иоссы ему были вручены бумаги, подписанные самим императором Александром, которые позволяли ему открывать любые кабинеты в своей губернии и соседних. Взамен император требовал только одного, больше чугуна, железа, бадаевской стали и просто стали, паровых машин и пароходов, станков, листов металла, проволоки, пружин, гвоздей, рельс и другой продукции из металла. А также начинать готовить мощности для производства паровозов и вагонов. Так же государь потребовал в кратчайшие сроки наконец-то построить от завода к ближайшему удобному месту на Каме для начала конную жд, пристани и причалы. К началу лета это сделали. Леса для шпал и металла для рельса для этого у А.А. Иосса было вдосталь. Заодно начали работы по созданию простенького паровоза и вагонов к нему. А на второй неделе июня ему доставили новый пакет вновь с печатями канцелярии Е.И.В. И когда Александр Андреевич начал читать бумаги у него глаза на лоб полезли от удивления. От него требовали немедленно приступить к работам для получения стали из чугуна новым способом, путём продувки воздухом жидкого чугуна, описание и даже рисунки которого прилагались. Хотя было видно, что всё это было весьма поверхностно. От него требовали немедленно приступить к тому ... чем он уже занимался по собственному почину!!! Как тут глазам на лоб не полезть. 'Что ж придётся ещё меньше спать, ходить в церковь. А может вообще переехать жить на завод',— подумал Александр Андреевич Иосса смотря на разложенные на столе бумаги и рисунки. У него реально от возбуждения зачесались руки, и он хотел немедленно, сейчас же, заняться разработкой процесса получения стали. Чем он и занялся, приказав принести себе чаю и пока к себе никого не пускать. Он хотел ... стали!!! Много стали. Уж он то знал, что это металл будущего.
Век пара требует топлива. Конечно в первую очередь это были дрова и древесный уголь. Вот на дровяной теме у меня в голове из потёмок разума и всплыла ... лесохимия!!! Ведь из леса можно не только дрова, деготь, доски и брус получать, но, ещё много чего. Бумага, целлюлоза и их производные, спирт, уксус, скипидар, канифоль, смолы, гидролиз, пиролиз ещё вспомнил, ещё там чего-нибудь. Поэтому в несколько мест где масштабно жгли древесный уголь отправили опытных химиков с усилением из студентов по профилю.
Вложились ресурсами в добычу угля в Подмосковье, Донбассе, торфа на имеющихся разработках и в новые, а также горючих сланцев. Для добычи угля, сланцев, заодно и железной руды наняли горных специалистов в Чехии и в Неметчине. Стоили они немало, но, своих было мало, и они были нарасхват. Импортозамещение в топливо-энергетическом комплексе и его развитие в целом набирало тоже обороты. Питер на английском угле сидел чуть ли не до Первой мировой. Экспорт и импорт России во время войны упал, особенно в 1855 году, когда англичане провели работу над ошибками и полностью перекрыли морскую торговлю на Балтике и Белом море. Импорт промышленных изделий и товаров покрывался ростом своей промышленности и частично торговлей с Пруссией и Австрии. Вот тут стало видно, как не хватает прямых железных дорог с прежде всего с Пруссией. Жд Вена-Варшава в целом на Россию работала слабо. Поэтому было начато ударное строительство конной жд Варшава -Брест около 200-х верст, чтоб Польшу и Россию связывал не только Днепро́вско — Бу́гский кана́л и то только когда он без льда. Он построен был 70-е -80-е годы восемнадцатого века Речью Посполитой. И связал между собой Балтийское и Чёрное море. После разделов Польши и вхождения земель Великого княжества Литовского в состав Российской империи канал фактически был заброшен. Дальнейшее развитие канала возобновлено только в 1837 году уже русскими властями. Основные работы осуществлялись в период с 1846 по 1848 год. Были построены (разборные) деревянные плотины, позволявшие поддерживать необходимый для стабильного судоходства уровень воды в любое время навигации.
Конку Варшава — Брест строили за деньги Царства Польского, руками мобилизованных евреев, в Привисленском крае их проживало больше всего в империи, ополченцев и тех, кого наняли. И солдаты конечно, куда без них. Польша, кстати судя по ответу на мой вопрос Орлову о ней, вела себя прилично. Тут спасибо Паскевичу, он ещё придавил и держал крепко. И успехи России в войне роль тоже играли свою роль. Хотя, по имеющимся сведениям, пошёл некий отток молодёжи во Францию. И если к этому добавить информацию об активности польской эмиграции в Париже и рост их контактов с англичанами. То складывая два плюс два равно, что скорее всего пошёл процесс набора польского легиона для Крыма. Как сообщали из Европы после сражений 18 июня в Крыму, желающих за британские деньги воевать с Россией сразу поубавилось. Вот и решили видать вложиться в поляков. Эти сами пойдут воевать с Россией. Ещё и бесплатно. Ибо идейные её вековые враги. Отличное пушечное мясо для использования против неё. Так, что железная дорога Варшава — Брест, продолженная после войны на восток и Днепро́вско-Бу́гский кана́л ещё пригодятся для польских дел. А им быть гарантировано. Вот только их надо будет взять под контроль, управлять ими и извлекать пользу. Тут я думал о варианте операции 'Трест'. Но, это после войны.
Проблема импорта судя по докладу Алекса́ндра Макси́мовича Княже́вич, главы Минфина решалась и была решаема. Тема импорта дорогих шмоток, ювелирки, акссесуаров, вин, сыра и хамона меня не интересовала. Перебьёмся. Кстати и тут зашевелись отечественные производители. Как пример, Павел Акимович Овчинников, крепостной князей Волконских.
В 1842 году двенадцатилетнего подростка хозяин, князь Волконский, отправил в Москву в целях развития художественных способностей, в мастерскую, где производили золотые и серебряные изделия. В мастерской Павел вырос от ученика до мастера. Благодаря приобретённым умениям освободился из крепостных, в 1850 году стал вольным и женился, а на тысячу рублей приданого своей жены организовал своё дело.
В 1851 году Павел Овчинников основал собственную мастерскую, позднее брат передал ему свое хозяйство, и в 1853 году была открыта фабрика по производству золотых и серебряных изделий в Москве, на Таганке, в 1-ом Гончарном переулке, в доме Лежнева. Годовой оборот в 1853 году составил 25 тысяч рублей, в 1854-1855 годах он был уже более 1,5 миллиона рублей. Он работал в русском стиле. Богатая цветовая палитра, драгоценные металлы и русские орнаменты были приспособлены для современности, и изделия отвечали потребностям своего времени. В Москве он сделал мне подарок от себя лично, роскошную братину и весомый взнос драгметаллами в Военный фонд. Быть ему для начала поставщиком Двора цесаревича Николая Александровича. И как кандидат на продвижение бижутерии подходит. Имя он уже себе заработал.
Итак, по импорту не так всё плохо, подвёл я для себя итог. А вот с экспортом был полный швах. Главный продукт экспорта было же зерно. И вывозили его в основном морем. Как и многое остальное в Англию, Францию, другие страны Европы. В этом году всё, калитку закрыли совсем. Но, оставалось ещё одно море, которое озеро — Каспийское. Поэтому уже в марте было обозначено движение с целью увеличения торговли с Персией. Этим до войны занимался Московский торговый дом и вёл дела с персами плохо.
К середине XIX века сложилась следующая ситуация: бакинские и астраханские купцы стали доставлять в Персию в основном третьеразрядные товары и сбывали их по достаточно высоким ценам, не вступая в отношения с крупным купечеством Персии. Они практически не вели там торговли отечественными изделиями, зато скупали иранские товары и вывозили их в Нижний Новгород, оставляя таким образом на севере Персии русское золото. 'К середине 50-х годов XIX века русскими купцами ежегодно оставлялось на юго-восточном побережье до 300 тыс. рублей серебром', следовало из аналитической записки. К тому же собственно астраханских купцов, занимавшихся внешним торгом, было достаточно мало. Так в 'Алфавите астраханских купцов всех трех гильдий' записанных на 1855 год числилось 267 купцов, из которых было только 23 купца II гильдии и только 9 купцов 1-й гильдии. Вследствие вышеизложенных фактов еще в начале 40-х годов на обсуждение поднялся вопрос о возрождении Московского торгового дома в Астрабаде. Эта задача была реализована, но, тем не менее, в 50-е годы развитие торговых отношений России и Персии пошло в разрез с планами правительства. По существу, Московский торговый дом ограничивался ведением торговли только на севере Ирана. Российские консулы в Астрабаде ставили в вину Торговому дому плохое качество товаров, плохой подбор приказчиков, преобладание металлов в экспортной торговле, хотя Торговому дому предписывалось развивать торговлю русскими фабричными изделиями. Таким образом, налицо тот факт, что деятельность торгового дома не соответствовала поставленным перед ним целям и уровню. А поскольку русские купцы не вели торговлю товарами, в которых персидский рынок ощущал естественную потребность, и торговля которыми могла бы значительно расширить и укрепить позиции российского экспорта в целом, то это в свою очередь привело к достаточно негативному стратегическому следствию. Имея возможность зарабатывать на торговле с Персией Россия этого не делала. И через это теряла и позиции в политическом влиянии на персов. А влияние англичан наоборот росло в том числе и через их торговлю. Мало того, персы и армяне занимающие в Персии очень сильные позиции в торговле и сами клювом не щелкали, ребята они в плане зарабатывания денег более чем ушлые.
Испытывая растущую потребность в российских товарах и, имея реальную возможность относительно дешевой их транспортировки, а самое главное — свой собственный рынок сбыта, на котором российские купцы не составляли конкуренции, персидские купцы сами стали ездить за товарами непосредственно на российские ярмарки, где из первых рук скупали лучшие товары за сходную цену и постепенно прибрали к своим рукам русско-иранскую торговлю на юго-востоке Каспия. Так в 1852 году из Астрабадского залива было вывезено в Астрахань товаров на сумму 139 731 рублей 25 коп. серебром. Из этой суммы на долю российских негоциантов приходилось 70 640 рублей В том же году в Астрабадский залив и Мешедисер было привезено товаров на сумму 161 132 рублей 30 коп., из которых на долю российских купцов приходилось 82 тысяч рублей. То есть положение дел было явно не в пользу России.
В 1855 году заканчивался десятилетний срок действия устава Московского торгового дома, и его учредители пожелали продлить срок его деятельности еще на 10 лет, но, учитывая указанные выше недочеты его деятельности, эта просьба не встретила сочувствия у меня и в просьбе было отказано. Вместо неё была учреждена Русско-персидская торгово-промышленная компания с контрольным пакетом плюс ещё Н-е количество акций у государства. Многие московские и волжские первогильдийцы стали акционерами, в том, числе и вездесущий Бенардаки. Задача компании была проста до безобразия. Кратно увеличить русский экспорт в Персию. Николай Адрианович Аничков ставший при мне чрезвычайным посланником и полномочным министром при дворе Насреддин-шаха усилено эту тему продвигал в Тегеране. До Керчи в этом вопросе хитрые персы явно гладили вола, а вот после Керчи и особенно НЕ Ватерлоо 18 июня дела с компанией резко пошли вперёд. И уже в июне она брала в аренду и приводила в порядок все суда на Каспии, которые могли дойти от Астрахани до Астрабада, Энзели. Даже корабли Астраханской флотилии были обращены в военно-транспортные с упором на транспортные. Персия конечно для нашего экспорта в сравнении с Европой мелочь, но, всё равно будет приятно там получить баланс торговли в плюс себе. И демпинг со стороны России должен быть стать неплохим инструментом для борьбы за рынок Персии с британцами. Россия готовилась завалить персов своим зерном, промышленными товарами, всем, что персы готовы будут купить у неё.
А вот туда было девать десятки миллионы пудов зерновых, пшеницы, ржи, ячменя? Массового экспорта зерна не было, а цены росли, особенно в Таврической, Херсонской и Екатеринославской губерниях. Здесь была явно мутная история в духе 'кому война, кому мать родна'. Госмонополией на торговлю зерном и мерами репрессивными спекуляцию остановили, цены снизили и заморозили. Государство выступило решительным регулятором и быть ему таковым, и далее. И как мне показалось я нашёл выход из положения с экспортом зерна. Бумажных денег в России было полным-полно, вот на них и стали скупать зерновые и не только урожай 1854 года, но, и 1855-го года. Производители получат какие-никакие деньги, которые вложат или потратят в России. Купленное зерно за бумажные рубли в итоге будет продано заграницу опять же за рубли, которые надо будет купить у России за звонкую монету. Если войну закончить даже в ноябре, то зерно по морю успеет пойти в Европу по морю даже с Балтики, с Одессы и Азовского моря тем более. В общем мне виделся некий вариант зернорубля по аналогии с нефтедолларом. Так же часть зерна должна была пойти на спирт, монополия не за горами, часть переработана в муку и на макароны. Поэтому была разработана госпрограмма по строительству элеваторов и сразу с учетом логистики, мукомольных, винокуренных заводов, макаронных фабрик. А также начали разрабатывать проекты зерновых и мучных вагонов и судов зерновозов. Сухогрузы, балкеры вроде это были. Зерновой экспорт и вообще любой Россия должна вывозить сама на своём тоннаже и на нём же ввозить импорт. Не хрен давать зарабатывать на этом буржуинам.