Прощание с Авалоном

А другим, теребящим душу очень настойчиво — "Девятнадцатая еще совсем не понимает, что с ней произошло, и кем она стала. Что будет, когда она поймет?"

Ужас сестры Верниты

— Фантастика, — сказал майор Гельбессер, потирая переносицу в точности как миссис Грант. Только нос у него был куда крупнее, и очень "породистый". — Просто фантастика.

— Что вы имеете ввиду, майор? — сухо спросила сестра Богемия, которой эта формулировка совершенно не понравилась. — Полагаете, в отчет нашей воспитанницы вкралась какая-то художественная метафора, преувеличение или иная неточность?

— Нет, что вы, — вежливо ответил майор стратегических войск, взглянув на въедливую сестру так же довольно холодно, — я всего лишь выражаю вслух ощущение, которое возникнет от подобного рассказа у любого обывателя.

О, майор не был знаком с сестрой Богемией, искательницей справедливости.

— Насколько я понимаю, — спокойно продолжала она, — обывателям не представится возможности услышать эту историю. Ведь в противном случае вам придется объяснять, что такое на самом деле жемчужницы, и многое другое, связанное с новейшими открытиями в данной области. А это не входит в планы вашей... канцелярии. Не так ли?

При этих словах, майор, открывший было рот, чтобы втолковать дотошной сестре, что он лучше знает, как и что ему придется объяснять, резко передумал. Алиса явственно увидела, как промелькнули в его глазах раздражение, опаска и сдержанность. Ее это повеселило, хотя, естественно, виду она не подала. Она молча сидела в кресле, левой ладонью прикрывая правую.

— Тем не менее, — пожал плечами майор, — история в высшей степени неожиданная. Поставьте себя на место обычного жителя Авалона. Например, фермера. Живешь-живешь на милой пасторальной планетке, и вдруг она — рраз! — превращается в сущую Пандору. Или оказывается, что раз в миллион лет там просыпаются драконы. Величиной с материк... Джордж, вы слышали что-нибудь подобное?

— В меньших масштабах вполне, — миролюбиво кивнул профессор Тамник. — Скорость колонизации новых планет в наше время опережает их изучение, о чем не устает напоминать правительству Ученый Совет. Если бы к ученым чаще прислушивались...

— Ну, Джордж, вы же понимаете, что текущее положение вещей естественно. Если изучать каждую пригодную к заселению планету лет по пятьдесят, прежде чем начать колонизацию, что мы будем делать с перенаселением. Тем более, для всех научных, промышленных и торговых процессов... а, простите, — извинился майор перед Алисой, осознав, что увлекся. — Я получаю второе образование, по глобальной экономике.

Алисе эти рассуждения как раз были интересны. Сестры никогда не обсуждали с девочками политику правительства, структуру Содружества, межрасовые отношения, и все прочее, что касалось мира за пределами Авалона. "Мы тут как в Раю", говорили они, имея ввиду: "нечего думать о постороннем, тем более, вся жизнь пройдет здесь; и вообще, на остальных планетах живется куда хуже".

Девочки, впрочем, были в этом совсем не уверены. Хотя бы потому, что свободная часть Авалона, не принадлежащая туристическим компаниям, являлось очень технически отсталой, просто ужасно.

"Мы тут как в каменном веке", любила повторять Рин. В этом многие были с нею согласны; девочки носили браслеты вместо интерактивных чипов; и ни у одной из них не было, например, личного генератора поля... Весь Авалон, исключая ультрасовременную курортную зону, являлся технически отсталой провинцией. И на содержательности здешних разговоров это сказывалось точно так же, как на уровне технических новинок. Поэтому девятнадцатая с интересом посмотрела на Тамника, ожидая, что он ответит.

— Да, такой подход неизбежен, — согласился профессор. — Колонизация всегда будет опережать изучение. Но чего тогда удивляться. Лига занимает слишком большое пространство, и расширяет свои границы слишком стремительно, чтобы не сталкиваться со скрытыми возможностями наспех заселенных планет. Хотя бы раз лет в двадцать... В бытность студентом, я проходил практику на Амалтее, и стал одним из студентов, попавших в историю с лунной пылью. Знаете, что такое лунная пыль?

— Нет, — ответила Алиса, хотя, судя по всему, остальные тоже не знали.

— Вам она наверняка известна под именем сиянцев. Теперь их никто не зовет лунной пылью — всем известно, что они разумны. Да-да, это было как раз двадцать с лишком лет назад, когда Лига вступила с сиянцами в контакт. Я и мои сокурсники нашли их в пещерах на Амалтее, и случайно обнаружилось, что они разумны. Вот была сенсация: мы ведь колонизировали Амалтею больше двух столетий назад. А откуда, майор, вы думаете, моя звезда, — он улыбнулся.

— Неплохо, — качнул головой Гельбессер, прихлебывая налитый Богемией жемчужный чай. — То есть, это вы были одним из студентов, установивших, что сиянцы разумны. Я и не знал! В вашем личном деле об этом совсем кратко упомянуто, так и не сообразишь... Да я его почти и не читал...

— Просто случай сам по себе был из ряда вон выходящий, — усмехнулся профессор, пряча улыбку в бороду. — Ведь все комиссии, исследовавшие Амалтею перед заселением, в один голос утверждали, что разумной жизни на ней нет. Мы проникли в глубины пещер, где проживала лунная пыль, по стечению обстоятельств. А там еще более случайно вошли с ней в контакт.

— Очень показательный случай, — благосклонно кивнув профессору, заметила Богемия. — Вселенная велика, и Объединенная Лига не обладает даже миллионной толикой знаний о ней. Хотя в гордыне своей она считает, что управляет целым рукавом галактики.

Алиса представила, как они сейчас вступят в дискуссию о политике Содружества и о правах меньшинств (которые страстно любила защищать сестра Богемия), но майор оказался умнее.

— Мм... — сказал он, — я с вами согласен.

Пока никто из собеседников не успел задать еще один уводящий от темы вопрос, он схлопнул голографическую папку с Алисиным отчетом и рассказами прочих свидетелей, и сказал:

— Что ж, резюмирую. Отчет принят, свидетельские показания доктора Клариссы и уважаемой Пророчицы тоже. С обстоятельствами этого дела за сутки не разберешься, расследование будет продолжено. Изучение жемчужниц пойдут теперь несколько иными темпами и под иным углом государственного надзора. Думаю, филиал Гаскарского университета будет открыт на Авалоне незамедлительно, равно как и военная база стратегических войск.

Алиса сначала удивлялась, как много и как серьезно сказал им майор. Но это было понятно. Ведь они стали центральными участниками очень важного события. События, после которого многое на планете переменится. Для военных лучше было раз и навсегда все объяснить им, свидетелям событий, чем оставить вопрос не проясненным, давая повод для недовольства, закулисных обсуждений и возможности утечки информации.

— Свидетельства о неразглашении, — сказал он, раскрывая перед Богемией и Алисой голографические листки. — Прошу расписаться и приложить палец в светящийся квадрат.

Коснувшись пальцем идентифицирующего квадрата, сестра подписала свое свидетельство, проверила, чисто ли вышла Алисина подпись, и кивнула майору; тот свернул документы в две светящиеся точки, и они сами втянулись в папку.

— То есть, как я вижу, — кивнула Богемия, — произошедшее признано настолько важным, что фактически весь Авалон переходит под юрисдикцию военных. Или института биологии Гаскара? Или... кого-то еще?..

Вопрос попал в точку.

— Я не могу ничего определенного сказать на эту тему, — пожал плечами Гельбессер, сохраняя внешнюю бесстрастность. Но мочки его ушей слегка покраснели. — Это вне моей юрисдикции. Однако, — он глянул на сестру, — отныне самым важным на Авалоне станет не туристическая деятельность. А изучение жемчужниц и контакт... с Небом.

— О, — сказала сестра Богемия, худшие опасения которой, равно как и ее начальницы, столь скоро подтвердились.

— Впрочем, разглашаться все это не будет. И на местной жизни никак не скажется. Фермеры так же будут разводить перламутровых птиц, выращивать янтарные деревья. Вышивание драгоценными нитями, генетическая ботаника и прочие направления авалонского экспорта не находятся под угрозой, как — естественно — все здешние туристические комплексы и заповедники. Думаю, даже ловля облаков и плетение жемчужной нитью будет продолжено, хотя решение об этом будет принимать Джордж, — майор Гельбессер кивнул на профессора, будто хотел подчеркнуть всю полноту данных его группе полномочий.

— Приятно слышать, — кивнула сестра Богемия. — Но что насчет ловли жемчужниц ученицами приюта?

Доходы от жемчужниц много значили для приюта: Алиса знала, потому что сама заработала много денег. Раньше она гордилась этим, но сейчас ей стало неприятно. Для нее, узнавшей жемчужниц так близко, Искательница справедливости словно спросила: "Ничего, что мы продолжим разводить сквиггов на кладбище, мертвым ведь это не помеха? А нам так нужны деньги для воспитания девочек!"

"Вот о чем фраза из учебника сестры Верниты: "Справедливость далеко не всегда означает добро" — мрачно подумала девятнадцатая.

— Это вопрос к профессору Тамнику, — бесстрастно повторил майор, убирая совсем съежившуюся папку в нагрудный карман и поднимаясь. — Он сможет ответить вам несколько дней спустя, когда проанализирует все факты.

— Будем ждать, — спокойно кивнула сестра Богемия. — Что ж, я провожу вас.

Алиса собиралась вставать, но вдруг она заметила, что Тамник бросил на нее мимолетный задумчивый взгляд.

— Профессор, простите! — тут же, не раздумывая, сказала она. — Я хотела бы еще поговорить с вами.

— О, — сказала Богемия, собираясь садиться на место.

— Забыл! — в ту же секунду с чувством сказал майор, словно фокусник, вынимая распахнутую папку из рукава. — Я же не осмотрел жемчужную мастерскую и лабораторию по сохранению нитей. Сестра, мне понадобится ваша помощь!

Богемии ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Выходя из комнаты, она обернулась и бросила на Алису предупреждающий взгляд.

"Будь осторожна", читалось в ее нахмуренном лице. Этот лозунг всем девочкам внушали с раннего детства. При общении с чужими, и с мужчинами в особенности, он принимал характер спасительной заповеди. Святая Диана плохо относилась к мужчинам, чему была посвящена отдельная глава в ее святой книге.

Дверь закрылась, наступила тишина. Алиса сидела напротив Джорджа Тамника, бородатого профессора лет сорока пяти, и видела, как тот в задумчивости смотрит на нее.

— Ты не хочешь спросить меня о чем-нибудь? — наконец проговорил он.

Алиса очень хотела. У нее было столько вопросов без ответов!.. Но нелегко решиться и задать их, получив неожиданное разрешение. Привычное "Будь осторожна" висит над головой, будто сестра Богемия собственной персоной молчит за спиной. Алиса покраснела, затем побледнела, но все же переборола этот навязчивый призрак.

— Что будет с жемчужницами? В смысле — им грозит... вымирание?

— Выживут, — уверенно ответил Тамник. — Это древняя раса, и она не просуществовала бы десятки тысяч лет, если бы не имела дублирующих механизмов. Раса, продолжение рода которой поставлено на одну-единственную особь — мертвая раса. Любая случайность, вроде появления человека — и жемчужницы мертвы. Естественно, у них имеется защитный механизм от случайностей.

— Какой? — спросила Алиса, довольная тем, как уважительно и уверенно говорит профессор о ее жемчужницах.

— Запасная королева. Сотни запасных королев. Если что-то случается со старшей, в путь выпускается следующая. Думаю, королевы с потомством гибнут не первый раз. Как оказалось, в Авалонском центре геологических исследований зарегистрированы области высокой степени эрозии... в разных местах континента. Раньше ваши геологи считали, на них воздействовали многолетние сильные ветры. Теперь ясно, что случалось там тысячи лет назад.

— Значит, — в горле у Алисы стоял ком, — новая Королева уже в пути.

— Об этом доложат чуть позже. За колонией жемчужниц ведется постоянное наблюдение со спутников. Мы полагаем, что с момента гибели должно пройти около двух суток, прежде чем новая Королева будет готова к путешествию на юг.

— Почему они живут то на юге, то на севере?

— О, это очень интересный феномен, Алиса, — в голосе профессора Тамника вновь послышались уважение, и даже некоторый трепет. — Мы уже четыре года изучаем структуру колонии и способ их размножения. Все из-за здешней атмосферы. Авалон — необычная планета. Она довольно молода, и жизнь развилась здесь быстрее обычного. Куда быстрее, чем, например, на Земле. Ты хорошо знакома со здешними растениями и животными, да?

— Немного знаю, — ответила Алиса осторожно.

— В любом случае ты в курсе, что Avalonis abelia grandiflora... о, прости — абелия-крупноцветка при попытке ее сорвать выделяет сильный дурманящий газ. Пурпурный кустарник плюется ядом, а птиц, мышей и насекомых подманивает запахами пищи. Мраморные лисы выделяют феромон ужаса; алый сокол жалит искрами с крыльев — ну и так далее.

— Конечно, знаю! — энергично кивнула Алиса. — У меня на спине есть шрам от кислоты, я в детстве не послушалась и сунулась в запруду к смолистым бобрам.

— Вот именно, — согласился профессор без улыбки. — И так здесь все: почва, вода, животные, растения. Все обладает свойством выделять химические вещества, или сложные органические ферменты, влияющие на среду вокруг. Это помогает животным и растениям выжить, защищает их или, наоборот, служит для них оружием. Авалон является планетой с повышенной активностью сложных химических реакций. Вся планета заполнена следами этих реакций, все живое носит их на себе. Естественно, в первую очередь атмосфера, ведь все уходит туда.

Алиса вспомнила, что "боль жемчужниц уходит в Небо".

— Скажу тебе, что процент содержания этих активных органических веществ в воздухе достигает в некоторых местностях 4 процентов, и это очень много.

— Но... почему же мы нормально дышим?

Профессор Тамник улыбнулся, явно довольный, и ответил:

— Потому, что жемчужницы очищают небо. Они живут одной обширной колонией, вытянутой в полосу. И в ареале около восьми с половиной тысяч миль в длину собирают для своих коконов пораженный ферментами воздух. Очищают его от многих примесей, пылей и присущих авалонской атмосфере микрочастиц драгоценных пород. Естественная очистка не дает растениям и животным задыхаться от собственных химических выделений. Этот механизм очень интересен. Жемчужницы здесь выполняют роль зеленых растений на обычной кислородной планете. Одних деревьев Авалону не хватает, да и сами растения частенько выделяют больше, чем очищают. И потому жизнь жемчужниц, по смыслу, тот же самый фотосинтез. И именно поэтому островные колонии Авалона приходится защищать куполами — там не обитают жемчужницы, и человеку почти невозможно дышать.

— Здорово! — в Алисе невольно поднялось восторженное ликование. Все совпадало с тем, что она увидела и почувствовала, когда соединилась с Королевой с помощью Большой Верад. В груди от этих слов становилось тепло. — Но почему им нужно перелетать с места на место?