К счастью, женщины в их число не попали. Так что Ие оставалось только с отрешённым интересом наблюдать, как десяток мужиков под ритмичное:
— Кур-мар, кур-мар.
Пытаются вытащить упрямый фургон на твёрдую землю.
Когда его наконец-то освободили из грязевого плена, девушка, перед тем как идти дальше, привычно огляделась по сторонам. Из лишённых створок ворот деревенский ограды вышли четыре человека.
На первый взгляд, расстояние до них составляло побольше километра, поэтому никаких подробностей Ия рассмотреть не смогла, хотя и предположила, что одной из них могла быть женщина.
— Гва! — рыкнул на зазевавшуюся пленницу надсмотрщик, подтвердив голосовую команду увесистым тычком в плечо, направившим её вслед за остальными рабами.
Сама не понимая зачем, Ия указала рукой в сторону селения.
Раздражённо фыркнув, стражник обернулся, после чего, увидев людей, что-то крикнул, обращаясь к начальству.
Толстяк, а за ним и все остальные обернулись к деревне. Секунду подумав, работорговец вновь зашагал к роще, видимо, не посчитав направлявшихся к ним неизвестных приоритетной проблемой.
Выбранный в качестве места стоянки лесок занимал плоскую вершину невысокого холма и, благодаря незначительной площади, легко просматривался из конца в конец. Листва, когда-то закрывавшая обзор, почти вся облетела и теперь шуршала под ногами невольников и охранников.
У высокой берёзы с опалённой молнией вершиной хозяин каравана что-то прокричал, после чего рабы со вздохами облегчения дружно опустились на землю.
"Неужели сегодня больше никуда не пойдём?" — с надеждой глянув на застывшее у горизонта солнце, подумала уставшая путешественница между мирами, присаживаясь на корточки.
— Джайонига! — прикрикнул на неё надсмотрщик, но, очевидно сообразив, что собеседница его не понимает, требовательно указал рукой в сторону сгрудившихся кучкой невольников.
Понимая, что спорить бесполезно, Ия подобралась поближе к ним. Почти сразу же справа послышалось довольное хихиканье. Обернувшись, она непроизвольно отпрянула. В двух шагах от неё, раскорячив ноги в дырявых штанах, сидел недавний вонючий знакомый.
— Да пошёл ты! — еле слышно выдохнула девушка, настороженно следя за каждым движением так некстати появившегося недоброжелателя.
Усадив подопечных, стражники взялись за обустройство лагеря. Одни так и остались стоять возле рабов, другие взялись валить деревья, третьи достали из фургона котёл литров на двадцать и установили его на металлической треноге.
К невольникам подошла пара охранников, и старший из них приказал двум женщинам встать. С поклонами взяв у молодого надсмотрщика по деревянному ведру, они втроём куда-то ушли.
"За водой", — догадалась Ия, на миг отведя взгляд от своего гнусного соседа. Зашипев, тот сделал молниеносное движение рукой с зажатой в ней остро обломанной веткой.
Застигнутая врасплох, недоучившаяся акробатка тем не менее успела отскочить и, перекувырнувшись через плечо, встала на ноги.
Вновь резкий окрик конвоира, подкреплённый недвусмысленным движением короткого копья, заставил её сесть.
Привлечённый шумом, вернулся старший стражник. Строго глянув на поспешно опустившуюся на корточки пленницу, он пнул носком сапога в бок её недоброжелателя. Тоненько взвизгнув, тот внезапно расплакался, лепеча что-то, словно обиженный ребёнок.
Указав пальцем на Платину, охранник произнёс несколько негромких, но, видимо, очень веских слов, после которых тощий раб принялся энергично кланяться, сложив ладони перед лицом и глядя на начальственного собеседника прямо-таки с собачьей преданностью.
Многие невольники повернули головы в сторону новой пленницы. Та отыскала глазами предупредившую её женщину, которую, к счастью, не отослали за водой.
Поймав взгляд, невольница чуть заметно улыбнулась и слегка кивнула головой.
Ия сделала вывод, что старший над надсмотрщиками пригрозил наказать вонючку, если тот попытается причинить ей вред.
"Это понятно, — грустно усмехнулась она про себя. — Молодые девушки всегда стоят дороже старых, тощих, зловонных мужиков. Вот эти гады своё добро и берегут".
Её размышления прервал резкий окрик и чьи-то возбуждённые голоса. К лагерю подходили те самые люди, что недавно покинуло деревню. Двое мужчин с редкими усами и бородёнками в подпоясанных кушаками халатах без заплат, молоденький парнишка, одетый похуже, и средних лет женщина, из-за спины которой выглядывала головка ребёнка, сидевшего за материнской спиной в каком-то мешке.
Охранники каравана закричали, грозно потрясая копьями. Послушно остановившись шагах в десяти от них, гости заговорили, дружно кланяясь всем корпусом.
Когда подошёл хозяин каравана, деревенские грохнулись на колени и заголосили, то тыкаясь лбами в опавшие листья, то умоляюще протягивая к толстяку руки со сложенными вместе ладонями.
"Это что же, в селении больше никого не осталось? — удивилась Ия. — Или их прислали за помощью? Нет, вряд ли. Тогда бы они не взяли с собой женщину с ребёнком. Сейчас им, наверное, просто хочется уйти подальше вместе с нами?"
И без того всё ещё не пришедшей в себя после внезапного пленения девушке стало и вовсе жутко. Страх подхватить смертельную болезнь, от которой вымерла вся деревня, подхлёстывали мрачные чёрные птицы над ней и непрерывные вопли умолявших о чём-то людей.
Ребёнок за спиной у женщины громко заплакал, включая свой голос в общий хор, делая его ещё более нестерпимым, несмотря на расстояние, отделявшее их от толпы рабов.
Заходившее за спинами деревенских солнце удлиняло колебавшиеся тени и, заливая округу тревожно-багровым светом, придавало происходящему какой-то потусторонний прямо-таки инфернальный оттенок.
Невезучая путешественница между мирами почувствовала, что начинает дрожать. Она бросила взгляд на невольников и удивилась странному спокойствию своих товарищей и подруг по несчастью, чьи лица не выражали ничего, кроме усталости. Похоже, так поразившая её картина человеческих страданий их нисколько не впечатлила.
"Привыкай, — вдруг подумала Ия. — Скорее всего, тут ещё и не такое увидишь".
Негромкий рык хозяина каравана заставил гостей замолчать. Только ребёнок продолжал плакать, несмотря на то, что мать пыталась его упокоить, гладя ладонью по всклокоченным волосикам.
Толстяк что-то произнёс, сцепив руки на округлом животе. Один из мужчин, немного приблизившись, но не вставая с колен, произнёс переполненную эмоциями речь. При этом голос его то дело прерывался с трудом сдерживаемым рыданием.
Покопавшись за пазухой, он достал небольшой кожаный мешочек и протянул его хозяину каравана.
Однако тот, отступив на шаг, отрицательно покачал головой, а когда собеседник вновь что-то залепетал, повелительно махнул рукой, явно отгоняя его прочь.
"И чего им надо? — в недоумении гадала девушка. Она немного успокоилась и, перестав дрожать, с жадным любопытством наблюдала за разговором аборигенов. — Хотят присоединиться к каравану? Зачем? Неужели сами не могут уйти из этого гиблого места? Или им надо так далеко, что боятся не добраться даже вчетвером? Вот ё-моё! Как же плохо без языка!"
Получив очередной отказ, селяне вновь заголосили, но работорговец остался непреклонен. Тогда разговаривавший с ним мужчина указал рукой на женщину. Сделав пару шагов, не вставая с колен, та заголосила, заливая слезами круглое, некрасивое лицо.
"Наверное, просит взять хотя бы её?" — предположила Ия.
Отступив, хозяин каравана отдал команду, и охранники попёрли на незваных гостей, выставив вперёд копья.
Внезапно только что умолявший селянин вскочил на ноги и, заорав, бросился на стражников, выхватив из-под полы халата небольшое, изогнутое лезвие, насаженное на короткую, деревянную рукоять.
Невольно вздрогнув, пленница автоматически отметила, что данный предмет как-то не очень похож на оружие, больше напоминая какой-нибудь сельскохозяйственный инвентарь.
Успешно, хотя и неуклюже увернувшись от копья надсмотрщика, крестьянин почти настиг пустившегося наутёк толстяка. Но тут второй охранник метнул ему в спину своё оружие. Изогнувшись дугой, мужчина сделал пару неверных шагов и рухнул на землю.
Взвизгнув, девушка прикусила губу, чтобы не закричать. Хотя на фоне рёва устремившихся на помощь своему хозяину стражников и воплей селян её писк вряд ли кто-то мог расслышать.
Вскочив, деревенские бросились бежать прочь от рощи, куда пришли за спасением, а нашли смерть.
Остановив резким окриком рванувших было в погоню надсмотрщиков, работорговец схватил принесённый одним из них лук и первым же выстрелом поразил висевшего за спиной женщины ребёнка. Вторая стрела досталась другому мужчине, а третья настигла успевшего убежать дальше всех подростка.
Спастись удалось только крестьянке, чьи горестные, полные боли и ужаса крики ещё какое-то время звучали в ушах оцепеневшей Ии. Свершившаяся на её глазах кровавая расправа только укрепила решимость пленницы, как можно быстрее сбежать от этих страшных, безжалостных людей.
Возвращая оружие вознице, так и щеголявшему в грязных штанах, хозяин каравана повелительно рявкнул, видимо, приказав подчинённым возвращаться к своим обязанностям. Дескать: не на что тут больше смотреть.
Выдернув из спины несчастного копьё, охранник что-то спросил у толстяка и, выслушав ответ, довольно осклабился, отвесив привычный поклон.
Пока он, подняв подобранной палкой валявшийся на земле кошелёк, нёс его к костру, другие стражники привели трёх рабов, которые с помощью жердей оттащили убитых подальше от стоянки.
Не успели конвоиры с невольниками вернуться в рощу, как над трупами уже закружились чёрные птицы.
"Вот так просто взяли и убили? — всё никак не могла прийти в себя путешественница по мирам. — Ну ладно тот мужик с острой железякой. Он хотя бы напал. Но остальных-то за что? А ребёнок? Он же совсем маленький! Нет, сматываться надо с этой тусовки и поскорее".
Её внимание привлёк журчащий звук. Обернувшись, она заметила, как из-под опущенного почти до земли халата сидевшего на корточках соседа вытекает бодрый, коричневый ручеёк.
Равнодушно глянув на девушку, мужчина слегка привстал, натягивая штаны, и посмотрел в сторону костра, от которого стали доноситься аппетитные запахи.
"Выходит, тут даже в кусты не пустят? — мгновенно сообразила Ия, с ужасом чувствуя нарастающую тяжесть в мочевом пузыре. — Это что же: где сидишь — там и гадить придётся?"
Точно помня, что никто из рабов, кроме тех, кого уводили надсмотрщики, никуда не уходил, она принюхалась. Судя по запаху, не вставая с места, нужду справил не только её сосед. Благо длинная одежда позволяла делать это, не привлекая особого внимания окружающих.
"Вот же ж ё-моё! — мысленно выругалась раздосадованная пленница. — Мало того, что стыдно, так ещё и полная антисанитария! До того, что зараза может передаваться от человека к человеку здесь, похоже, додумались, а вот об элементарных правилах гигиены не имеют никакого понятия. Что за мир?! Неужели и мне прямо здесь отливать придётся? Нет уж..."
Привстав, она обратилась к ближайшему стражнику, пытаясь знаками объяснить, что ей надо ненадолго отойти. Однако суровый дядька, грубо рявкнув, недвусмысленным движением руки приказал ей сесть. А когда она замешкалась, ткнул тупым концом копья в плечо.
"Ладно, — скрипнула зубами девушка. — Подожду, как стемнеет".
Невольники зашевелились, демонстрируя признаки жизни. Проследив за их взглядами, девушка увидела шагавшую к ним рабыню с ведром и миской, очень похожей на ту, что она нашла в избушке.
Зачерпывая воду, женщина передавала посудину пленникам. При этом охранники следили, чтобы те не создавали толчеи и не мешали друг другу. Как правило, хватало грозного окрика, но несколько раз охранникам приходилось пускать в дело древки копий.
Девушка мельком отметила, что те очень ловко владеют этим, казалось бы, очень простым оружием.
То ли из-за всё ещё никак не проходившего возбуждения, либо по причине не сильно иссушающей организм погоды, но жажда мучила Платину не настолько сильно, чтобы рваться вперёд.
Ведро скоро опустело, но тут появилась вторая рабыня и продолжила поить невольников. Пленница из другого мира спокойно дождалась, когда женщина окажется возле неё, и взяла миску.
"Сколько же людей пили из неё до меня? — мрачно усмехнулась Ия, делая первый глоток. — И сколько из них уже чем-нибудь больны?"
К её удивлению, вода в чашке оказалась почти горячей да ещё и отдавала какими-то пряными травами.
"Не чай, но пить можно, — аккуратно вытерев губы, подумала она. — Только, если больше ничего не дадут, то тогда раньше ласты склеишь, чем сбежишь".
Однако рачительный хозяин каравана заботился о сохранности своего имущества. Не прошло и получаса, как рабыни вернулись с теми же вёдрами и принялись раздавать голодным невольникам какие-то тёмно-серые шарики величиной с большой апельсин.
"Ага! — обрадовалась девушка. — Кормить всё-таки будут! Интересно, что это такое?"
Она видела, с какой жадностью набрасываются на еду её товарищи по несчастью, но, получив в руки холодный, липкий комок, заколебалась. Как-то не очень аппетитно выглядело это кушанье.
Вот только голод донимал всё сильнее, и Ия осторожно откусила кусочек, с радостным удивлением обнаружив, что это всего лишь рис с запечённой внутри начинкой из жареного лука с острой, приятной на вкус, хотя и совершенно незнакомой зеленью.
Не успели невольники поужинать, как надсмотрщики приволокли длинную цепь с присоединёнными к неё кандалами и стали приковывать рабов, кого за правую, кого за левую руку.
"Вот же ж ё-моё! — мысленно взвыла девушка. — И как теперь отойдёшь?!"
Рассудив, что с такими браслетами оправляться будет гораздо труднее, да и в кусты уже точно не пустят, изнурённая болью в нижней части живота, пленница принялась стягивать штаны, оставаясь на корточках и стараясь делать это по возможности менее незаметно.
Как и следовало ожидать, на её пыхтение и нелепые телодвижения никто не обратил никакого внимания.
Пока одни стражники сковывали невольников, другие принесли несколько охапок веток и бросили их на землю. Рабы тут же на четвереньках, как тараканы, устремились к жалкой подстилке, стремясь занять место поудобнее. Вспыхнули ссоры, которые охранники быстро пресекли, привычно пустив в дело древки копий.
Когда очередь дошла до неё, Ия без колебания протянула левую руку. Тот же самый пожилой дядечка, что часа три или целую вечность назад привёл в караван новую пленницу, надел ей на запястье закреплённую на короткой цепи изогнутую скобу и, замкнув её металлической палочкой, вытащил из замочной скважины короткий, плоский ключ с загнутой головкой.
Тем временем другие надсмотрщики развели по обоим сторонам от сгрудившихся рабов два больших костра, от которых тут же потянуло благодатным жаром.
Одетая в относительно добротные штаны и стёганый халат, девушка ещё не успела замёрзнуть, а вот кое-кто из рабов уже дрожал, выстукивая зубами чечётку. Большинство из них жалось к огню настолько, насколько позволяла длина цепи, и освободилось место на подстилке. Воспользовавшись открывшейся возможностью, невольная путешественница между мирами заползла на разложенные по земле ветки. Это оказался далеко не мягкий еловый лапник, и по началу казалось, что спать на них совершенно невозможно. Но усталое тело радовалось даже такому отдыху.
