На службе его светлости

Старик выслушал фразу молча. Секунд пять ему понадобилось на то, чтобы осмыслить ее. И тут произошло то, от чего мы сами отпрянули от прилавка. Мне, да, наверное, и моим друзьям, еще не приходилось видеть, как человек может так стремительно меняться. Во-первых, старик вырос. Точнее распрямился, расправил плечи, и оказалось, что вместо сгорбленного человечка перед нами стоял высокий мужчина, ростом не уступавший ни одному из нас. Во-вторых, старик помолодел лет на пятнадцать. Его лицо стало внушительным и строгим. И, конечно, глаза. Я убедился, что любого чиновника или агента тайной канцелярии можно узнать по глазам. Они остались у старика белесыми, но вовсе не старческими. На нас глядели светлые от природы, колючие глаза с цепким взглядом молодого хищника, выискивающего добычу.

— В таком случае, — сказал Себастьян чистым и довольно низким голосом, — доброго вам дня, господа. Чем могу быть полезен?

Мы оторопело переглянулись.

— Нас, — неуверенно начал я, — прислал глава...

— Это я понял, — Себастьян поклонился. — Судя по переданным вами словам, дело срочное и важное. Прошу, изложите все, что мне необходимо знать.

Глава 6

Себастьян Кан оказался понятливым и сообразительным человеком. Глава тайной канцелярии не ошибся, когда выбрал человека нам в помощь. Выслушав все обстоятельства нашего дела, агент сразу начал перечислять варианты дальнейших действий:

— Прежде всего, господа, обратимся к охотникам. Мне известна парочка, которая не подпала под влияние "собратьев" и готова помочь. В последнее время они говорили о некоторых странностях, происходящих в лесах. Я не придавал этому большого значения, но раз это дело настолько серьезно, я сведу вас с ними, возможно, информация будет полезной. Действовать нужно скрытно, так как вокруг много ненадежных людей. Наш градоначальник сам, как вам известно, стал жертвой магов, а солдаты в городе подчиняются ему лично.

В этот момент скрипнула входная дверь, да так неожиданно, что мы все резко повернулись к ней. На пороге стоял уже знакомый мне кузнец (он же отец Алана и Найры, он же хозяин кузницы напротив табачной лавки). Интересно, а где он был, когда на нас в трактире крестьяне накинулись?

— Здравствуй, Себастьян, — без выражения сказал кузнец, глядя в пол.

— И тебе доброго дня, Нед, — заскрипел старческий голос. Агент тайной канцелярии исчез. Вместо него за прилавком снова стоял высохший старик. — Чем могу помочь? Желаешь табачку выкурить?

— Да. — Кузнец, не глядя ни на кого, подошел к прилавку, бросил пару медяков и принял мешочек с табаком.

— Плохо выглядишь, — сочувственно сказал Себастьян. — И денег немного выкладываешь.

— Это последние, — все также без выражения сказал кузнец.

— Как так? — удивился старик. — Куда ж ты все просадил? Ты ж хороший кузнец, и деньги при тебе всегда были.

— Я не работаю. Уже недели две, наверное.

— Что ж ты, Нед, делаешь целыми днями?

— Жду. Вечера жду.

С этими словами кузнец вышел.

— А ведь, правда, хороший кузнец, — сказал Себастьян, снова становясь самим собой.

— Как ты это делаешь? — спросил Сераф. — В смысле...

— В смысле, как я становлюсь бестолковым стариком, владельцем табачной лавки? — Кан улыбнулся. — Ничего сложного, просто нужно захотеть. Ну, и тренировка, конечно. Не представляете, как порой болит спина, когда часами ходишь согнутым в три погибели. Зато всерьез никто не воспринимает. А теперь пойдемте. Я познакомлю вас с одним из охотников.

Снова став Себастьяном-стариком, агент тайной канцелярии вывел нас наружу. Кузнец Нед сидел рядом со своим домом и дымил трубкой. Именно дымил, а не курил. Когда мы проходили мимо, мне вдруг захотелось схватить его за горло и как следует приложить затылком об стену. Тюкать до тех пор, пока он не выкинет встречу с "собратьями" из головы. Пока не опомнится и не вспомнит, что у него есть семья, двое детей. Что он мастер своего дела. Что его жизнь превратилась в рабское существование. Что он закопал все, что он знал и умел. И ради чего?

Миновав кузницу, я увидел еще двух знакомых. Алан и Найра сидели на земле. Мальчуган что-то выстругивал из куска деревяшки, а его сестра тихо и мелодично напевала. Я сделал знак своих друзьям, что догоню их, а сам подошел к ночным воришкам.

— Здорово, детишки.

— И вам не хворать, господин хороший, — мрачно поздоровался Алан. Тут я заметил, что на скуле у него огромный синяк.

— А это что?

— Да, не важно, — мальчуган махнул рукой. — Отец разозлился. Я еще легко отделался, мог и на смерть забить.

— За что?

— А так, — Алан вдруг засмеялся. — Пару дней назад он в трактир собрался волшебников своих слушать. Так я его в кузне запер. Дверь там крепкая, на совесть сделана. Уж он разозлился! Всю ночь вырваться пытался, орал, ругался последними словами. Под утро я его выпустил, так он мне с налета и двинул. Поверите, господин хороший, еле ноги унес. Вон он, — Алан презрительно ткнул пальцем в Неда, который сидел в нескольких шагах. — Видали, не слышит даже. Он с того дня на нас с Найрой вообще не смотрит.

Кузнец Нед был гораздо сильнее меня, да и выше на две головы. Но в тот момент он очень рисковал. Так хотелось дать волю чувствам и швырнуть в него топориком! Когда-то в детстве я сетовал, что мой опекун, господин Уильям, слишком строг со мной. Бывало, что и внимания на меня не обращал. Теперь я мысленно благодарил его за чуткость и заботу. И ведь он был просто опекун, но относился ко мне, как к родному. А этот Нед...

— Невеселые истории рассказываешь, Алан.

— Точно, господин хороший. Как вас тогда, в трактире, не сильно помяли?

— Так, пара царапин... Что?

Алан смотрел на меня с веселым прищуром.

— Так я ж видел все, господин хороший. Когда отца запер, сам к трактиру пробрался. Думал, может, чего пойму, если послушаю. Я ж говорил, меня чтоб заметить, постараться надо. Так вот, пробрался я к трактиру, в окошко смотрю. А там вы. И еще два человека с вами при оружии. Потом эти трое в мантиях. Как драка началась, я, честно говорю, испугался. Думаю, задавят вас мужики наши. А вы, — тут Алан посмотрел на меня с восхищением, — здорово их отдубасили. Я такого не видел никогда. Ясное дело, что те двое так улепетывали.

— А ты не видел, куда?

— Ясное дело, видел. К болотам. Там лесок небольшой есть, туда они убежали.

— А ну-ка, — я достал карту, — покажи, куда именно. Ты в картах как? Не очень?

— Не-а, господин хороший, не обучен.

— Смотри, — я показал на карте трактир. — Считай, что это — дверь, через которую они выбежали. В какую сторону побежали?

— Ну, — Алан задумался, потом показал пальцем. — Вроде туда побежали. Господин хороший, — мальчуган даже приподнялся, — научите меня так оружием махать. Я тоже хочу так, чтоб люди в разные стороны, как пух, разлетались.

— Вот так сразу? — теперь улыбался уже я. — Учиться надо долго. Посмотрим, может, кое-чему и научу. А пока вот что... О том, что мне рассказал, больше никому ни слова. И с отцом так не шути больше. Деньги не все еще потратили?

— Куда там! — Алан даже обиделся. — Мы их бережем, нам же много не надо.

— Отлично. Ты мне очень помог, спасибо. Сестренку береги. Еще увидимся.

Я побежал нагонять друзей, пряча карту за пазухой.

* * *

Разговор с охотником состоялся в его же доме, недалеко от Западного Склона. Охотника звали Крауц. Сложением настоящий богатырь, человек он был радушный, веселый. Длинные волосы, как у Серафа, забраны в хвост, длинные усы подрагивали при каждом слове. Руки жилистые со шрамами. Он пригласил нас за стол и предложил разделить с ним трапезу: жаркое из вепря с кореньями. Кан в образе старичка-торговца представил нас как своих родственников.

— Вот, друг мой, — проскрипел он. — Племяннички. Из владений соседа нашего барона прибыли навестить меня, старика. Любопытствуют, что в нашей глуши интересного.

— Эх, да ничего особенного, — сказал охотник Крауц, разливая эль по кружкам. — У нас даже дичь ленивая, не побегаешь за ней по-настоящему. Скукота. Только вот мужики наши совсем одурели. Про магов слыхали? Единственное, наверное, развлечение. Только не по мне оно.

— А что в лесах происходит? — напрямую спросил Сераф, с трудом отрываясь от жаркого. — Дядя Себастьян говорил, вы там странное что-то видели.

— О-о... — охотник беспокойно покачал головой. — Видел, было дело. Только лучше б ничего не видел. Верите ли, испугался не на шутку. Я ж не робкого десятка, скажи, Себастьян?

— Да уж, — согласился старичок. — Бывало, и на вепря с одним ножом хаживал.

— Вот-вот. А тут струхнул. Дело так было: дней пять назад, ближе к вечеру, вышел в лесочек, садки проверить. Задумался, да и вглубь лесочка прошел. Вижу сквозь ветки свет. Яркий такой. Точно не свеча и не лампа. И тени какие-то. Думаю, может, кто из других охотников. Решил подойти. И вдруг хохот послышался. Такой жуткий, нечеловеческий. А тут еще под ногой ветка хрустнула. Там сразу крик: "Кто тут?!". И на меня побежал кто-то. Много людей, земля затряслась. Может, показалось, но страшно стало — жуть! Я оттуда бегом, а за мной гонятся. Не помню, как убежал. Уже пять дней туда не хожу. И вам не надо, — Крауц посмотрел на нас, — нехорошее там что-то. Не знаю что, да и знать не хочу. Но только не ходите туда.

— Понятно, — сказал я после долгой паузы, во время которой все молча пили эль. — А есть ли в тех местах дома заброшенные?

— Есть. Мельница там водяная. На речке стоит. Давно ее бросили. До посевов далеко, да еще болота там, трясин много. Еще неподалеку избушка заброшенная, в ней охотники — такие, как я, — жили. Тоже ушли, там давно никого нет.

Мы еще долго беседовали с охотником. Он много рассказывал про себя, про охоту. Было интересно, но к нашему делу отношения это не имело. В конце концов, мы с ним распрощались и вышли.

— Такие дела, — сказал Себастьян. — Вы говорили, что эти "собратья" на одном месте никогда не остаются. Но прятаться удобнее всего именно там.

— И есть еще одно подтверждение... — я рассказал о разговоре с Аланом и показал карту. Вместе мы поработали над ней и обозначили приблизительную зону поисков.

— Прежде всего, будем смотреть здесь, — подытожил Сераф. — Болот не бойтесь, я проведу.

— Ага, как же, — Джек отобрал у него карту. — Я за тобой по болотам не пойду, находился уже.

— С чего это?

— А когда мы в трясине застряли, ты тоже говорил: "Я проведу, я проведу".

— А кто поведет? Ты, что ли? Да ты в лесу за три секунды заблудишься!

— В общем, идти нужно туда, — Себастьян отвел меня в сторону, чтобы не отвлекаться на братьев. — Мне рассказывали, там есть вытоптанная тропинка, ее и держитесь. Охотники ее проложили. Сейчас, конечно, сыровато, но, надеюсь, ее не сильно размыло.

— Справимся, — отозвался я. — А вы пока послушайте, что в округе творится.

— Постараюсь. Хотя, смотрю, у вас и свои информаторы есть.

— Беру пример с тайной канцелярии, — ухмыльнулся я.

— Правильно. Как гласит одно из главных правил: "Узнать больше — додумывать меньше". Отправляйтесь, и счастливого вам пути. Возвращайтесь быстрее.

— Спасибо, — я проводил Себастьяна взглядом и пошел разнимать братьев.

* * *

Болота начались почти сразу, как мы вошли в лес. Охотничью тропинку, и правда, размыло, но осенний холод не давал ей размякнуть полностью. Мы шли по ней, проверяя почву длинными палками. Братья продолжали спорить, вспоминая разные случаи из жизни, когда кто-то из них давал маху.

Прошло два с половиной часа, и вот мы наткнулись на небольшую поляну.

— Здесь кто-то был, — заявил Сераф, осматривая землю. — Вон, трава примята, следы. Человек десять точно. Сидели кругом.

— Если это то, о чем говорил охотник... — я тоже присел и внимательно огляделся, — то было уже темно. А тут ни кострища, ничего.

Тут же вспомнились показания Франца: "Сотворение света из воздуха без помощи спичек". Тот самый свет. Пока все сходится. Задержавшись чуть-чуть на поляне, мы пошли дальше. Тропинка становилась все уже, а лес все гуще. Вот сквозь ветви мы увидели очертания мельницы, стало слышно журчание речки. Мы ускорили шаг.

Тут началось непонятное. Звуки леса стали вдруг заглушаться, в воздухе повисло неясное гудение.

— Что за... — начал Джек, но его голос потонул в гудении, которое все нарастало.

А потом все вокруг начало меркнуть. Еще светлое, хоть и затянутое тучами, небо темнело на глазах. Прямо на глазах лес начал блекнуть. Я оглянулся и понял, что перестаю видеть. Сначала исчезли деревья вокруг, потом моя рука с длинной палкой начала пропадать. Еще немного, и я оказался в кромешной мгле.

— Эй! — крикнул я, но сам себя не услышал. Я сделал два шага, и моя нога по лодыжку провалилась в трясину. Я дернул ее обратно и упал на тропинку. Гудение не прекращалось, а вместе с ним начали пробиваться и другие звуки. Я услышал шуршание, с одной стороны, далекое, а с другой — якобы над самым ухом. Я махнул палкой в темноту, но ничего и никого не достал. Еле встав на ноги, я медленно пошел вперед, нащупывая путь палкой. Дважды я попадал в трясину и только неимоверными усилиями вылезал на тропинку. В темноте я не видел ничего, даже не был уверен, в какую сторону я иду. Все начало кружиться, почва уходила из-под ног.

Вдруг темное пространство прорезал вопль. Точнее, смесь вопля, вздоха и хохота. Наверное, о нем и говорил охотник. Я отшатнулся и едва успел скакнуть обратно. Моя палка, на которую я оперся, погрузилась в болото и чуть было не утянула меня за собой. Не в силах выносить нечеловеческий хохот, который не прекращался, я опрометью бросился вперед. Это было не самым разумным решением, но иначе я поступить не мог, так как понял, что меня сковывает неподдельный ужас. Я наталкивался то ли на деревья, то ли на чьи-то тела. Мне казалось, что я бегу уже часы. Если бы я встал на месте, ужас захватил бы меня.

Наконец, я увидел свет, он резко и ярко ударил мне в глаза. Я зажмурился, покачнулся и упал на землю. Гудение и хохот пропали. Я снова слышал журчание речки, шум ветра. Мне потребовалось минуты две, чтобы открыть глаза. Я боролся с приступами тошноты, голова все еще кружилась. И вот я открыл глаза. Передо мной была мельница, покосившаяся, наполовину разрушенная. Водяное колесо отвалилось и лежало рядом, поросшее мхом. Доски и балки торчали во все стороны, конек крыши выехал вперед, из-за этого мельница походила на ощетинившегося старого ворона.

Перед ней стояли двое... Одного я узнал, это был тот самый старик, одетый в мантию, который был в придорожном трактире, когда мы отбивались от завороженных крестьян. Рядом стоял еще кто-то, завернутый в дорожный плащ с надвинутым на лицо капюшоном. Старик смотрел на меня с усмешкой и презрением. Как смотрел на меня его спутник, я не знал. Но догадывался, что в его взгляде я ничего хорошего не замечу.

— А вот и ты... — мягко произнес старик. — Я все гадал, кто из вас выберется первым.

Я оглянулся. За деревьями виднелся кусочек тропинки, по которой я выбежал к мельнице. Дальше все терялось в темноте.