По произволу Высших Сил

"Кстати, хорошая мысль! Заселив южное побережье Моря Тьмы, заодно решим проблему с орками. Как только они окажутся между мирийцами и складонцами, им настанет конец. Устье Мирийона станет свободным и люди хлынут на север, на новые земли. Стоп! А почему только люди?"

Решив, что обдумать это можно и позже, Варзиниил взялся за подготовку охоты на Пришлых. И начал он с выбора места для засады. Пройдясь по карте, он быстро нашел то, что ему нужно. В десяти днях морского пути от Восточных Орочьих болот, находился полуостров, который от Темноземелья отделял пусть и широкий, но пролив. Именно сюда, кольцевое Белмарово течение должно донести кораблик Пришлых. Воды пролива редко бывают спокойными и потому путешественники неизбежно сделают остановку для отдыха и текущего ремонта корабля. Тем более, что подходящее место для этого есть. В районе оконечного мыса имеются две удобные для стоянки бухты по обе стороны от довольно узкого перешейка. Тут так и напрашивается строительство города для возможных переселенцев. Место уж больно удобное. Ну а то, что оконечный мыс покрыт пихтовым лесом, очень даже кстати. Есть где спрятать "разбойников". Вопрос только в том, кому это конкретно поручить. Своих помощников он заранее исключил. Ребята они конечно хорошие и в деле неоднократно проверены, но было у них у всех одно слабое место: они не могли обходиться без женщин. Эльфийские девы не горели желанием менять родные рощи на годы жизни среди хумансов. А длительное воздержание дурно действует на мужчин. Заводить любовниц из самок хумансов? Это воспринималось как мерзкое извращение и надежно губило репутацию эльфа. Ни один эльфийский Дом не согласится выдавать своих дочерей замуж за эльфа с репутацией скотоложца. А потому, все служители посольства завели себе для утех рабынь из диких эльфиек. Правила приличия подобное допускали, тем более, что пройдя обязательный ритуал, дикарки теряли способность к деторождению. Варзаниил и сам держал для ночных утех двух подобных наложниц.

Проблема была лишь в том, что подобные наложницы лишь внешне выглядели покорными. Плен, грубое надругательство и лишение возможности стать матерью, неизбежно рождали ненависть к своим господам. Ненависть эту тщательно скрывали и гадили как могли. Например, регулярно доносили посланникам мажордома Гверийонского двора о разного рода делах и делишках своего господина. Так что в этом случае о тайнах можно забыть.

Получалось, что раз придется задействовать людей из Складона, то им и стоит поручить это дело. Но и тут были подводные камни. Своих людей в этом городе хватало. В том же городском совете или на подворье имперского наместника. Проблема будет в том, что и Совет и подворье друг другу друзьями не были. Местная власть всячески старалась избавиться от имперского надзора, а имперский представитель следил за тем, чтобы Совет от рук не отбивался. Поэтому наместник пристально наблюдает за Советом, а Совет за наместником. Начни кто-нибудь из них собирать вооруженную экспедицию, как мигом вызовет вопросы другой стороны. Нет, эти люди не годятся для такого дела.

"С другой стороны, ни у кого не вызывают подозрения охранные артели, сопровождающие купеческие караваны и ватаги Вольных егерей, уходящие за добычей в Восходные леса. Они привычны для властей Складона, хотя и доставляют своим буйным поведением некоторые хлопоты. И уж тем более никого не обеспокоит то обстоятельство, что хозяйка местных борделей решит заняться более пристойной коммерцией. Нужно только придумать, чем ее вознаградить. Прежние награды тут не сработают".

Речь шла о достопочтенной вдове, рожденной в Северной Марке и переселившейся в вольный город на Мирийоне.

Дана Грамина происходила из небогатой семьи благородного происхождения. Кто знает, как бы сложилась ее судьба, если бы не две сильные страсти завладевшие ее отцом — "веселящий порошок", уводивший того, кто к нему пристрастился в мир грёз и азартные игры, успешно опустошавшие его кошель. Именно эти страсти довели до преждевременной кончины его супругу. Став рабом грез и азарта, отец Грамины пал настолько низко, что ради призрачной надежды сорвать куш в игорном доме, выставил в качестве заклада родную дочь. Торговец с Юга, заклад принял. И в результате Грамина стала его собственностью. Кто знает, как сложилась бы ее дальнейшая судьба? Могло и повезти. Мириек, славившихся своею красотой как правило покупали не для работ в поле, а для украшения гарема. Но девчонка не желала идти на поводу обстоятельств. Унаследовав гордость и решительность своих прадедов, она решилась на побег. Стерегли ее неплохо как и всякую ценную вещь. А вот лучше стеречь хозяйского сына охрана не догадалась. Никакого опыта в совращении пылких юнцов у тринадцатилетней девицы не было. Но хватило и тех уловок, какими от природы владеют даже маленькие девчонки. Юнец потерял голову и на очередной стоянке затащил ее в свою палатку. Потеряв осторожность, он не задал себе простого вопроса: почему еще пару дней назад пребывавшая в горе пленница, вдруг воспылала к нему страстью? Потеряв всякую осторожность, он не догадался отложить подальше снятый пояс с кинжалом. Зато девица не терялась. Пока он снимал с себя штаны, она завладела оружием и сильным точным ударом отправила его беседовать с предками. А дальше было бегство и настигающая ее погоня.

На остатках сил она достигла той эльфийской рощи, в которой находилось посольство Гверийонского леса. Вообще то, человеку без спроса соваться туда было опасно. Сторожевые растения таких дерзких сразу убивали. Но беглянке, бывшей в отдаленном родстве с эльфами они не причинили никакого вреда. Зато погоня так и не решилась пересечь запретную для нее границу. Да, мирийцы были в отдаленном родстве с Перворожденными, правда сами эльфы считали подобное родство позорным для них. Они о нем прекрасно знали, но предпочитали не упоминать про него.

И все таки Грамина эльфийкой не была. Стражи ее не убили, но и уйти далеко не дали, надежно спеленав ее крепкими стеблями и подав сигнал хозяевам рощи. И вот тут ей повезло, что она оказалась не в коренных эльфийских рощах, а в настоящем шпионском гнезде. В Гверийоне ей ничего хорошего не светило и после допроса ее ждал обрядовый зал местных целителей. Там ее ожидала разборка на части, которые использовали для приготовления лекарственных препаратов. Но шпионы существа иного склада. Будучи циничными и лишенными предрассудков, они без колебаний сотрудничали с кем угодно, если видели в этом пользу. Пройдя полную процедуру допросов, в том числе и с пристрастием, Грамина была удостоена собеседования с самим Варзиниилом, который и принял по ней окончательное решение. Так она стала его агентессой. Не сразу, а пройдя длительное обучение. После чего ее отправили работать в Складон. Начинала она сама, без подсказок покровителей. И первым делом направилась не куда-нибудь, а в самый настоящий бордель. Торговать своим телом за медяки ей не пришлось. Каким-то образом ей удалось произвести впечатление на хозяина борделя и тот ее принял на службу экономкой. Весьма быстро она стала его подругой, а спустя некоторое время и женой. Конечно, значительно превосходивший ее годами супруг, теплых чувств у нее не вызывал. Тем не менее, она была ему верна во всем и потому после его смерти унаследовала не только рожденную от него дочь, но и его дело, значительно расширившееся к тому времени ее стараниями. Неутешная вдова стала владелицей большинства веселых домов, кабаков и игровых притонов в городе, а заодно и собственной осведомительной сетью.

Работой ее Варзиниил был доволен и щедро вознаграждал за успехи. Были конечно и неудачи, но столь редкие и незначительные, что не стоило за них и наказывать. А вознаграждал ее не серебром, а снадобьями и амулетами позволяющими поддерживать красоту и продлевать молодость. Но теперь эта награда, сколь бы много она не значила для женщины, не очень то и годилась. Требовалось что-то иное.

6. Прорыв

Отдых на Гусинном острове не был настоящим отдыхом в обычном его понимании. Выгрузив первым делом на сушу пустые бочки, их наполнили свежей водой. Но переносить их на борт не стали.

— Смотри Иваныч, — объяснял Александр, — нам предстоит форсировать это самую Гряду, которую все почему то считают непроходимой. А я считаю, что все это чушь!

— Есть основания?

— Основание одно: ученые изучают то, что не ими создано, а инженеры создают то, чего в природе не существовало. Я инженер, Иваныч! А потому слова "невозможно" в моем лексиконе отсутствует. И у меня есть идея, как решить нашу проблему.

— Докладывай!

— Кстати, Иваныч, как тебя по имени? Пять лет тебя зовем по батюшке, а имечко твое так и не знаем.

— Родители Васей назвали.

— Вот смотри, Василий свет Иванович, что нам угрожает при форсировании гряды? Две вещи: проломить борт о камни и наскочить на мель. Значит нужно сделать предохранительную конструкцию, от которой при нужде можно легко избавиться. Пусть камни ломают ее, а не кораблик. Впрочем, идти то мы будем на малой скорости, значит сильного удара не будет. Так, поцарапаем конструкцию слегка. И просится она, чтобы ее приладили ниже ватерлинии. А для этого 'Аврору лучше разгрузить.

Что-то в этой идее было. Но прежде чем согласиться, Иваныч еще раз прошелся по карте. Та ее часть, где была нанесена Гряда, была лишена самой необходимой конкретики — указаний глубин. Такое впечатление, что эту акваторию отсняли с воздуха. Учитывая наличие воздушных соглядатаев, такая мысль не выглядела бредовой. Рифы и мели, как торчащие из воды, так и видимые в толще воды, наверняка нанесены были правильно. Но это не все препятствия. Воды в Гряде всегда неспокойные, поэтому прозрачность их невелика. Что-то видно, а в большинстве случаев не углядеть. Впрочем, нужды у здешних обитателей в изучении морского дна Гряды видимо не было. А значит и промеры никто не производил. Лезть все-равно придется наобум. Скорее всего идти придется на веслах и только днем. Скорость большую не разовьешь, да и Сашкина бандура ее сильно снизит.

— Знаешь Саня, идея твоя мне нравится, есть только одно пожелание. Вряд ли мы с первого раза найдем проход в тамошних лабиринтах. Наверняка не по разу зайдем в тупик. В общем биться о камни и налетать на мели придется постоянно. Конструкцию твою, как ни делай, а измочалим сильно. Поэтому, когда будешь думать над ней, предусмотри возможность ремонта. Ну а от нас любая помощь тебе в этом деле. Меня не спрашивай. Командуй сам.

Саня взялся за дело ретиво. Неожиданно для землян вся власть оказалась в его руках. Хотя, никакой неожиданности в этом для Иваныча не было. Он прекрасно понимал, что в их положении только так и получится. Ситуационное лидерство самое то. Не так уж их и много в этом мире, чтобы любой ценой цепляться за власть. Умным должен быть кто-то один! Неделю назад умным был он сам, а сейчас пришла пора Александра. Раз он лучше всех понимает в этом деле, то ему и карты в руки.

Затеянное дело оказалось совсем не простым и заняло много времени. Лишь под конец летнего сезона Санина идея воплотилась в металле, а вернее — в дереве. Не все получалось с первой попытки. Приходилось не по разу переделывать. Тут были и Санины 'косяки', да и мастерство исполнителей подводило. Не сказать, что руки с другого места росли, просто опыта в подобных делах ни у кого не было. Инженер, привыкший иметь дело в основном с металлом, не учел такого свойства древесины, как набухание при попадании в воду. В итоге, пришлось переделывать все узлы соединений. Валентин, работавший до переноса учителем в школе, как то сказал:

— Сейчас бы я иначе работал с детьми, если бы вернулся назад.

— А что ты делал не так?

— Да многое чего не так. Понимаешь, пока я просто был учителем химии, мне и дела не было до тонкостей воспитания. А когда стал классным руководителем, пришлось о педагогике вспомнить. Тут понимаете в чем дело? Было у меня несколько учеников. Ролевики-толкиенисты. Все в эльфов наиграться не могли. Как перемена, так сразу начинают обсуждать свое любимое. Мечи, доспехи, заклятья, амулеты... Про фестивали всякие... И в голову им не лезло, что в сказках не про все говорят. Взять нас. Какие тут мечи и луки со стрелами? Даже не знаю, когда они нам пригодятся. Сейчас первым делом у нас плотничий инструмент. Бабы и то, чаще нашего из лука стреляют.

Последнее было верным на все сто. И даже больше. По горло занятым мужчинам некогда было заниматься той же охотой или рыбалкой. Вместо них били птицу и ловили рыбу их подруги, чья жизнь вовсе не походила на жизнь принцесс из сказок. Еще недавно Даша грозила Андрею тем, что заставит его мыть посуду. Теперь помалкивает. Сама моет. А почему? Да потому, что жизнь на воле не способствует процветанию эмансипе. Нынешний случай больше походил на тот, о котором ранее поведал Иваныч:

"Есть у всех баб нечто общее. Придешь бывало со службы. А мы ведь круглый год под открытым небом дело свое делали. Дождь, снег, зной, мороз, мошкара заедает, слякоть надоедливая... Много сил и нервов нужно тратить, чтобы из твоих съемок вышла приличная карта. Приходишь домой, все желание — поесть и на диван. И тут благоверная начинает петь любимые бабские песни. Что она и на работе была, и по магазинам ходила, и с детьми возилась, а дома стирка, уборка, готовка и это все на ней одной. А мужик, вместо того, чтобы помогать, на диване за газетой прячется. В общем, песня эта вечная и никогда не прекращается.

Но когда уйдя в запас, затеял я дом на дачном участке строить... Как подменили благоверную. И скажу вам я, какой бы стервой баба не была, но строительство дома — для нее святое. А если муж его строит самолично, то тогда она вообще заткнется и не отсвечивает. И работа ей не в тягость, и домашние хлопоты за труд не считает. Потому что мужик строит дом! Делом занят. Мешать ему нельзя".

Именно сейчас женщины заткнулись и не отсвечивали, подтверждая своим поведением слова отставника. Дело у них спорилось. Может быть потому, что со школьных времен знали друг друга как облупленных, а может по иной причине, но старшей на импровизированном хозблоке была признана Дарья. Ко времени полного окончания работ, полностью обустроили временную стоянку. Вроде бы ничего необычного она собой не представляла. Пять шалашей, Общая столовая и кухня под навесом рядом с очагом. Там же какие то полочки для посуды. Но выглядело это настолько мило и уютно, что было жалко все это великолепие оставлять. Обычное чисто женское волшебство без применения магии.

Но покидать придется, ибо жить на Гусинном острове вечно не получится. К концу месяца, который по новому календарю числился августом, все работы по оснащению "Авроры" были закончены, а запасы всего необходимого для дальнейшего путешествия пополнены. Странный облик обрела "Аврора". Предохранитель, представлял собою наклонную замкнутую ферму чей нижний пояс располагался чуть ниже киля корабля и имел форму эллипса. Крепление его к корпусу корабля осуществлялась при помощи пространственной перекрестно-стержневой системы. Причем, чтобы не портить обшивку, крепилось все это к трем деревянным бандажам, вывешенным на трех разных уровнях вокруг корпуса "Авроры". Теперь она выглядела не легким и стремительным кораблем, а неуклюжим утюгом, которому зачем то приделали мачту с парусами.