Попадос - 8 (Попадосы-1). Шайтаны в погонах

— Ох молодёжь, молодёжь ну ни какого понятия о сословности и сословном делении общества. Вот и растрачиваете авторитет, на глупости. И общаетесь, с ними, то как?

— Так их языки на итальянский, греческий и армянский похожи. А среди нас есть те, кто эти языки знает, — послышалось в ответ. На что Конев кивнув, сказал:

— Значит так молодёжь, бутылочки и баночки не выкидываем. А собираем. Пригодиться хранить тот же порох. И с местными девушками будьте поосторожнее. Вы все, особенно по местным меркам, женихи видные. Да и в самом возрасте. И если на вас, поутру, отцы, этих девиц, придут жаловаться, что вы их родную кровиночку обидели, то придётся либо откупаться, либо жениться. Сейчас времена патриархальные, с этим всё строго. Так что развлекайтесь, но в меру. Они же все католики, тут епитимьей[4], не отделаешься. Придётся за индульгенцию расплачиваться. Плюс, завтра, будет тяжёлый день.

И в этот момент Клим Саныч вспомнил, что по местным меркам стекло очень дорогой товар. Особенно такое прозрачное, что было у пришельцев. И его цена была такова, что в настоящее время поставить бутылку, на стол, или те же обычные гранённые стаканы будет не зазорно и на королевских столах и он добавил:

— И ещё молодёжь, со стеклянной посудой поаккуратнее. Её не разбрасывать, и старайтесь не разбить. По местным меркам это очень дорогой товар. Нам ещё пригодиться.

При этом Конев заметил, как одна из курсанток, кучерявая шатенка, резко бросила на этого говорливого парня, что пререкался с ним, прищуренный взгляд, зелёных глаз. А потом подошла к парню, и, взяв его за руку, потащила за собой на корму. Ну а на следующий день отец Онуфрий осветил в церкви два брака. Из числа тех, кто попал в это время. Включая и пару из бывших курсантов. Того весьма говорливого парня и его кучерявой шатенки.

[1] Флорин, это золотая монета, которую впервые начали чеканить во Флоренции в 1252 году (отсюда и название монеты), при этом такие монеты чеканился почти из чистого золота, и имели вес 3,53 г.

[2] В Турции, до конца XIX века, очень большое количество населения не были настоящими мусульманами. Только внешне демонстрируя свою приверженность этой религии, но продолжая тайно соблюдать иные религиозные традиции. И только в ХХ веке Турция стала по-настоящему мусульманской страной.

[3] Появление первых шахт относят к 1575 году.

[4] Епитимья, или епитимия — вид церковного наказания для мирян в православной Церкви. Имеет значение нравственно-исправительной меры. Индульгенция — в католической церкви освобождение от кары за грехи, вина, за которые, уже прощена за плату.

Глава 3

Ну здравствуй, море Русское!

1

— Ну здравствуй, море Русское! Встречай хозяев. Вот мы и вернулись, — с пафосом произнёс Конев. Как только "Крузенштерн" прошёл Керченским проливом и стал поворачиваться в сторону Чёрного моря. И тут же, в буквальном смысле в подтверждение его слов, чистой силой и могуществом, грянул залп орудий авангарда флота. Начинался штурм Боспоро. Более известного, на Руси, как Керчь. Ведь к морским стенам крепости уже подошли "Гото Предестинация" и "Штандарт". Начав пристрелку, чтобы проломить крепостную стену, обращённую в сторону моря. В то время как сопровождавшие их шхуны кинулись захватывать находящиеся в проливе и возле стен города корабли. Да и вообще по плану, за этот день, предстояло захватить сразу две крепости. Помимо Боспоро предстояло захватить и находящуюся, в двадцати километрах, юго-восточнее от него Матрегу. Обе крепости были даже меньше захваченного Азова. И если Боспоро, будучи полноценной крепостью, пусть и построенной ещё византийцами, по площади был только чуть меньше крепости Азова, то Матрега, по сути, представлял собой каменный замок. Пусть и построенный относительно недавно. Хотя, при этом, именно Матрега и считалась главным генуэзским городом региона. Где размещалась резиденция местного католического архиепископа. А ведь даже в Каффе находился только епископ. При этом турецкие гарнизоны этих крепостей оценивались как не большие, всего по несколько десятков человек. Правда, ожидалось встретить, в проливе, турецкие галеры, с экипажами, как бы ни большими, чем общие гарнизоны крепости. Причём на каждой галере.

Хотя не всё было так радужно, как оно того хотелось. Проблемы начались с того Керченский пролив был относительно мелководный. И его центральную часть "Крузенштерн" и "Херсонес" могли преодолеть с трудом. И сейчас лишённые вооружения и выгрузив всё что можно, чтобы уменьшить осадку, эти корабли медленно ползли по проливу, на малом ходу. Постоянно измеряя глубину. Да и ещё перед ними, так же постоянно измеряя глубину, шли "Одесса" с "Либавой". И преодолевали самую мелководную часть пролива эти корабли в сопровождении захваченных в Азове торговых кораблей. На которые и сгрузили орудия и прочие грузы с "Крузенштерна" и "Херсонеса".

Второй проблемой стало то, что одна из больших турецких галер, каторга, оказалась в северной части пролива. И была атакованной шхуной 'Леди М". В то время как шесть остальных шхун направились, как находящейся возле Тузлы, которая была островом, небольшой фусте, так и стоявшим у Боспоро турецким кораблям. Шести боевым каторгам и фустам. И десятку торговых кораблей, различных размеров. И если эти корабли, атаковавшие их, пять шхун, довольно быстро захватили, благо на их бортах находились только отдельные матросы, а гребцы традиционно сопротивления не оказали, то вот шхуне "Надежда" пришлось погоняться за своей фустой. Которая успела дать ход и стала уходить вдоль берега в сторону Копы. Но была настигнута и избита огнём орудий шхуны настолько, что турки выбросили полузатопленную полугалеру на берег. После чего оставшиеся в живых, лично свободные члены экипажа, поспешили скрыться на берегу. Несмотря на то, что берег принадлежал враждебным для турок племенам.

А вот шхуне 'Леди М", атаковавшей большую каторгу, в этом отношении повезло меньше. Цель оказалась ей несколько не по зубам. И маневрируя вокруг каторги, пытаясь, при этом, выбить прицельным огнём членов её экипажа, экипаж шхуны потерял ветер, её паруса заполоскало, ход упал и каторга, сделав рывок, подошла к борту шхуны. И на борт "Леди М", на абордаж, полезла толпа озверевших турок. Но ситуацию спас один из опытных морпехов, со снаряженным патронами автоматом. Которых, с подачи Стрельцова, на всякий случай, расположили на всех кораблях попаданцев. На шхунах по одному, на крупных кораблях по два, а то и три. И пока, стрелявший одиночными, по лезущим на борт шхуны туркам, морской пехотинец, не давал противнику взобраться на борт "Леди М", остальные успели навести на противника орудия. В результате этого боя каторга стала нуждаться в ремонте, а среди её гребцов оказалось очень много раненых и убитых. Плюс такой расход дефицитных боеприпасов потребовал решить вопрос с быстрым созданием многоствольных, скорострельных систем, которые позволяли бы отражать попытки абордажа на корабли эскадры.

Ну и то, что самые большие корабли эскадры, со своими тридцатидвухфунтовыми орудиями и шестидесятивосьмифунтовыми каронадами, оказались не удел, то пробивать стену крепости пришлось орудиям "Триумфа", "России", "Полтавы", "Императрицы Марии", "Гото Предестинации" и "Штандарта". Где самыми большими оказались орудия, в двадцать четыре фунта, и каронады, в тридцать два. Но и этих орудий хватило, что бы древняя стена крепости обрушилась, открыв доступ в цитадель. Куда, с трёх, сопровождавших эскадру галер, захваченных в Азове, четвёртую фусту, захваченную самой первой пришлось оставить на ремонте в Азове, и направился десант, состоявший из двух волн. В первой волне шли гребцы галер, а сзади их поддерживали огнём из ружей уже реконструкторы, которыми командовал Стрельцов. И которые, как только стали опадать стена крепости, высадились с приткнувшихся к берегу галер и кинулись на штурм.

Первоочередной и удачный штурм цитадели Боспоро привёл к тому, что сопротивление противника оказалось очень быстро сломлено. И оборонять большую часть города, потеряв цитадель, турецкий гарнизон, пусть и при помощи оказавшихся в городе экипажей галер и крымских татар, не смог и очень быстро бежал. Оставив город победителям уже к полудню. Преследовать турок не стали. И оставив в городе, ставшим Керчью, гарнизон, который стал налаживать в крепости нормальную жизнь, а также укрепив свои силы, шестью захваченными галерами и освобождёнными с них гребцами и бывшими рабами в городе, эскадра направилась к Матреге. Но, на подходе к которой, эскадру встретила лодка с лучшими людьми города. Поспешившими сообщить, что турецкий гарнизон, из двух дюжин аскеров, вместе с пашой, начальником гарнизона, сбежал. И уже покинул замок, направляясь в сторону Мапы.

При этом лучшие люди города сообщали, что они сами сдаются и просили город не разрушать и не грабить. А ограничиться выкупом. Конев тут же приказал поднять в воздух квадракоптер, чтобы найти беглецов, а сам стал успокаивать посланцев, что город не захватывают, а освобождают. Плюс рассматривают его как свой город. Видя, его к тому же, центром округи. А значит, жителям предстоит сделать тоже, что уже сделали в Азове. И пока шла эта беседа, турки оказались обнаружены. Они как раз пытались пройти по южному краю Кубанского лимана, по Джемитейской косе. Преодолевая Бугазейское гирло. Что бы выйти к Мапе. Пришлось срочно высылать, с больших кораблей, от Тузлы, где на "Херсонес" и "Крузенштерн" срочно возвращали их орудия, быстроходные моторные катера, с установленными на них пушками. Которые и, догнав турок, обстреляли их, с моря, на открытой косе. Заставив выживших, после гибели паши, сдаться. Приятным бонусом этой операции, помимо оружия, пригодного для вооружения местных, и которого стала явно не хватать, оказался и доставленный сундучок, с серебром.

Так что Матрега, без боя, ещё до заката стала Тмутараканью. И на её рейде и расположилась большая часть эскадры. За исключение двух самых больших кораблей. Которые встали на якоря южнее острова Тузла. Не имея возможности, из-за своей большой осадки, даже подойти к новообретённой столице Тмутараканьского княжества.

2

Хотя Керчь и Тмутаракань оказались не первыми, в этом походе, местами в которых побывала эскадра. Сначала, выйдя из Азова, корабли подошли к Ейской косе. В основании, которой некогда находилась такая колония генуэзцев как Бальзамиха. Получившая, возможно, своё название из-за того, что в её окрестностях находилось Ханское озеро. С лечебными грязями. Но после того как пал Константинополь эта колония пришла в упадок. И когда эскадра подошла к тому месту, где позднее возникнет город Ейск, то её встретили только развалины крепости. И отряд ногайцев, которые выстрелами из луков попытались, было воспрепятствовать, высадиться на берег. Что бы с одной стороны осмотреть развалины, с другой дать отдохнуть экипажам галер, получивших названия по номеру их захвата, и пополнить на них запасы, в первую очередь воды. Но отряд ногайцев отогнали картечными выстрелами. А над развалинами подняли свои флаги. Правда, на время, пока находились на развалинах крепости, ставшей Ейском.

Следующим местом, куда направилась эскадра, оказалась Копа или как её ещё называли Копарио. Место известное как Славянск-на-Кубани. Селение, находящееся на самой северной протоки реки Кубань. И в то время, располагавшееся не в глубине материка, а практически на берегу Азовского моря. Вообще это ещё было время, когда Тамань было не полуостровом, а архипелагом в устье реки Кубань. Кстати таким архипелагом, с протоками между Черным, Азовским морями и лиманами, Тамань значиться ещё и на картах конца XVIII века. Ну и на самой самая крайней, в Азовском море, из этих проток, и находилась Копа. Правда к моменту подхода эскадры колония оказалась полностью уничтоженный. И их встретили уже даже переставшие дымить развалины.

Но вопрос с этой генуэзской колонией не был закрыт полностью. На её развалинах оставалась генуэзская стража. И в них копались местные жители. Стремясь восстановить город. Как оказалось, местный генуэзский консул Матреги, Заккария де Гизольфи[2], потомок, породнившегося с местными, генуэзца, хотя и оставил свой замок, в Матреге, без боя, тут дал туркам бой. И после того, как турки, разрушив колонию, ушли, стал восстанавливать её, уведя оставшиеся у него силы на юг. Хотя уже пришли слухи, что Мапа сдалась туркам без боя, а Бата взята штурмом и что турецкий флот из сотни судов собрался в Большой бухте. Что бы идти в Малую бухту и штурмовать Мауролоко[3], где и собрались все генуэзцы во главе с Гизольфи. Который и приказал восстановить Копу.

Колонию, которые, как оказалось, находились на границе между двумя враждующими, в это время, цивилизациями. На южном берегу протоки, и далее по Кубани, жило черкесское племя натухаи. Севернее реки Кубани находились стойбища малых ногаев. Которые были во всём враждебны друг другу. И если первые поддержали живших в Копе генуэзцев, причём в сражении, за Копу, погиб черкесский князь, то вторые выступили союзниками турок. Приняв участи в штурме и разграблении Копы. И Коневу пришлось впервые применять дипломатию. Одаривать нового князя натухаев и старейшин дарами. Где главную роль сыграли оказавшиеся на борту кораблей эскадры шашки и стекло. Обыкновенные гранёные стаканы оказались весьма ценными дарами. Позволившими договариваться, с местными лидерами, о союзе, пригласив воинов черкесов принять участие в войне в Крыму. Да и решать вопросы, как о возрождении Копы, так и о статусе Матреги. Которая считалась колонией генуэзцев, а земли вокруг были землями черкесов. Договорившись, что острова дельты, на Тамани, перейдут в распоряжении пришельцев. Но за ежегодную оплату. В этот раз, расплатившись, с черкесами, солью, сахаром и перцем, из корабельных запасов. Ну и сталью. А, по поводу Копы, было договорено, что вопрос об этой колонии пришельцы обсудят с Заккария де Гизольфи. Где будут предлагать выкупить у того генуэзские владения, не занятые турками.

При этом, черкесские воины, которых нанимали, князя за четыре сольдо, в день[4], простого кавалериста, за два сольдо в день, и за один сольдо, в четыре дня, пехотинца, с учётом получения ими от нанимателя, питания, фуража и с правом на часть трофеев, должны были собраться возле, Матреги. Тогда ещё, Матреги, а не Тмутаракани. Что бы их могли перебросить, кораблями, через пролив, в Крым. Причём срок контракта шёл как раз с момента, как черкесы оказывались в Крыму.

Ещё важными темами, поднятыми во время этого перехода, оказалось вопросы развития науки и промышленности. В первую очередь это касалось развития металлургии. Используя, для её развития, железо под Керчью, свинец и цинк в северной Осетии, медь под Трапезундом. Ну и применяя, как топливо, коксующий уголь под Зонгулдаком. Которого правда ещё не было. А в окрестностях находилось два древних города некогда входивших в состав Трапезундской империи. Но первоначально, необходимо организовать получение чугуна, так как ядра и картечь, из него, нужны уже сейчас. А чугунные пушки для кораблей и крепостей будут нужны чуть позже. Используя, на первом этапе, для получения чугуна, древесный уголь. Пережигая древесину, покупая для этого дерево на Кавказе. А в качестве простейших домен предлагалось использовать то, что в своё время массово строили китайцы. Когда Мао заявил, что за год догонит и перегонит Америку по производству чугуна. А ведь догнал и перегнал. Правда на год, да и качество того чугуна было не очень. Но вот для ядер и картечных пуль подобный чугун был явно подходящим.