— Я подумаю, господин Хваро, — Ия с трудом отвела взгляд от его требовательно-нежных глаз. — Дайте мне ещё немного времени, а пока... Пока расскажите, что случилось с теми учёными из Гайхего?
— С какими учёными? — явно растерялся от столь резкой смены темы собеседник.
— Ну теми, господин Хваро, которые пришли ко дворцу, — торопливо пояснила девушка, скорее машинально, чем сознательно пытаясь избавиться от наведённого им чувственного дурмана и попробовать разобраться со своими чувствами.
— Ах, вон вы о чём, — понимающе кивнул молодой человек, вновь зашагав мимо погружённых в темноту домов и даже не глядя в сторону двух согнувшихся в поклоне простолюдинов.
— Проявив неслыханную милость, Сын неба вышел к ним сам, — принялся неторопливо излагать барон, изредка бросая на спутницу короткие, внимательные взгляды. — И объяснил им, что вынужден пожертвовать малым, чтобы спасти великое. Там же он объявил по всей стране траур до окончания эпидемии и приказал принести жертвы в память всех тех, кто остался на землях, захваченных демонами петсоры. Государь обещал, что таблички с именами всех умерших от этой болезни дворян соберут и поместят в Храм поминовения предков императорской семьи, а в память всех жертв эпидемии в столице поставят памятник... Рассказывали, что Сын неба с трудом сдерживал слёзы, но оставался суров и непреклонен. Выслушав его, большая часть учащихся и преподавателей разошлись по домам. Но кое-кто остался. И среди них главный учёный Гайхего — Великий познаватель Кайтсуо Дзако. Он и его сторонники продолжали молить Сына неба отменить указ о "стене мечей".
— И что с ними стало, господин Хваро? — вынырнула из своих мыслей Платина, сообразив, что собеседник от чего-то замолчал.
— Они уморили себя голодом, — почти прошептал тот.
— Как это? — растерянно захлопала ресницами Ия.
— Добровольно отказались от еды и пищи, — с еле заметным раздражением пояснил молодой человек. — К пятерым приехали отцы и увели их домой, шестеро и господин Дзако скончались.
— Прямо у дворца? — позабыв обо всём, ужаснулась девушка.
— На площади у ворот, — подтвердил барон. — Им там поставили навес, под которым они и умерли. А перед смертью написали письмо Сыну неба, в котором прославляли его мудрость, желали долгого и счастливого правления и смиренно умоляли удалить от трона негодных советников. На их похоронах собрались тысячи людей. Гробы проносили мимо Дворца небесного трона, и люди плача умоляли государя отменить указ о "стене мечей". Говорят, будто бы он сам наблюдал за похоронами с одной из башен.
— Но указ не отменил, — пробормотала девушка.
— В столице больше миллиона жителей, госпожа Сабуро, — грустно усмехнулся молодой человек. — А на похороны пришло тысяч десять. Многие жалели людей, обречённых на смерть этим указом, но понимали, что если петсору не остановить, она придёт в их дом.
— Но неужели господин Дзако этого не понимал? — спросила Платина.
— Конечно, понимал, — не стал спорить собеседник и, быстро оглядевшись по сторонам, убедился, что их никто не может услышать, прошептал: — Но считал, что, оставляя своих подданных во власти демонов петсоры, Сын неба нарушает заветы предков. Или, может быть, дело в том, что сам господин Дзако родом из Тодоё, и там до сих пор живут, то есть жили, много его родственников, и он пытался сделать всё для их спасения?
Какое-то время они шли молча. Барон думал о чём-то своём, время от времени пристально поглядывая на свою спутницу, пытавшуюся осмыслить ещё одну грань местных реалий.
Глава единственного высшего учебного заведения, основной кузницы кадров имперского чиновничества, знатный, образованный человек с огромными связями и влиянием кончает жизнь самоубийством, выбирая медленную и мучительную смерть лишь потому, что не сумел убедить правителя в своей правоте.
Или всё же из-за того, что не смог спасти родных людей?
Вот только в понимании Ии ни то, ни другое не стоило того, чтобы так мучительно умирать.
"Всё никак не могу привыкнуть, — мрачно думала она, — к тому, что жизнь здесь имеет совсем другую цену. Хорошо, что мне так везёт. Встретилась с умной и образованной женщиной. Будь на месте Сабуро какая-нибудь крестьянка, ещё неизвестно, как бы всё вышло. Могла бы и прибить непонятную девчонку с её колдовскими штучками. Или бросить одну в избушке. А то, что я понравилась барону, так это вообще джек-пот! Молодой, красивый, богатый да ещё с такими взглядами. Правда, у него ещё одна жена будет, и мне вроде как придётся её слушаться. Так это у будет у всех, за кого меня здесь отдадут. Старшей госпожой всё равно не стану. Соглашаться на мой брак с тем, кто победнее, папаше гонор не позволит, а для богатых и знатных я же не родная, а приёмная дочь начальника уезда. Да ладно, как-нибудь приспособимся. Но такого парня упускать нельзя".
— Наверное тяжело было сдавать государственный экзамен в такой обстановке? — рискнула нарушить затянувшееся молчание Платина.
— Государственный экзамен вообще сдавать нелегко, госпожа Сабуро, — словно бы очнулся от своих мыслей барон. — Но после того, как главный учёный покончил с собой, а его брата арестовали за государственную измену, чиновники вели себя как сорвавшиеся с привязи собаки. Соискателей несколько раз обыскали. Придирались к любой мелочи. Один барон дал взятку, чтобы передать сыну записи, так его лишили имения и сослали, хотя раньше за такое лишь штрафовали и снимали с экзамена.
"Где экзамены — там и шпоры, — усмехнулась про себя Ия, а в слух спросила: — Вы сказали, брата господина Дзако арестовали?
— Да, — подтвердил молодой человек.
— За что?
— Вы и в самом деле хотите это знать? — усмехнулся собеседник, доставая из рукава маленький мешочек.
— Да, господин Хваро, — без колебаний подтвердила девушка. — Мне очень интересно то, о чём вы рассказываете. Я же так мало знаю.
Развязав шнурок на кисете, молодой человек достал небольшой чёрный шарик, похожий на горошину чёрного перца, и привычным движением отправил его в рот.
— Что это, господин Хваро? — мгновенно насторожилась Платина.
— Мальшагский ярмун, — ответил барон и, оглядев тёмную, пустынную улицу с редкими прохожими, предложил: — Прошу вас, обращайтесь ко мне неформально.
— Хорошо, Хваро-сей, — легко согласилась спутница, но сбить себя с мысли не дала. — Так, что это за штука? Она вызывает видения? Или поднимает настроение как вино?
— Вино? — удивлённо переспросил барон и рассмеялся. — Нет, что вы. Ярмун помогает взбодриться. Кочевники южных пустынь сосут его, чтобы не заснуть. Если хотите, я могу вас угостить? Только от него изо рта не очень хорошо пахнет.
Он с готовностью стал развязывать шнурок.
— Как-нибудь в другой раз, Хваро-сей, — отказалась Ия, рассудив, что не стоит давать Угаре повод для подозрений.
— Как угодно, — пожал плечами молодой человек и размеренно заговорил: — Господин Мино Дзако младше своего брата и рождён от наложницы. Благодаря таланту и связям, сделал хорошую карьеру и служил помощником Великого цензора. Он не стоял вместе с братом у ворот дворца и даже приходил уговаривать вернуться к семье. После его смерти брат взял отпуск на полгода, чтобы достойно оплакать родственника. Говорили, что вся его семья погрузилась в траур, и они никого не принимают. А после государственных экзаменов я узнал, что Мино Дзако арестовали.
В очередной раз оглядевшись, рассказчик наклонился к спутнице, обдав её острым ароматом, похожим на смесь запахов табака, полыни и острого перца.
— Пошли слухи, будто Мино и даже его покойный брат входили в тайное общество.
"А у вас здесь и такие есть?" — чуть не ляпнула девушка. Кажется, барон поделился с ней настоящим секретом из тех, что не принято обсуждать с малознакомыми людьми.
— Его казнили? — так же шёпотом спросила она.
— Да, — подтвердил собеседник. — Его и всех сыновей, жён и дочерей обратили в рабство, а могилу брата сравняли с землёй.
— А детей-то за что? — всё-таки не удержалась Ия.
— Разве вы не знаете, что за государственную измену уничтожают всех родственников до третьего колена? — насторожился молодой человек, и девушке показалось, что голос его стал чуть более хриплым.
— Наверное, когда-то знала, — Платина постаралась как можно небрежнее пожать плечами и поспешила перевести разговор на другую тему: — Хваро-сей, а вы покинули столицу ещё до того, как... убрали "стену мечей"?
— Да, — кивнул барон и принялся обстоятельно отвечать, видимо, тоже довольный тем, что беседа свернула с опасного направления. — До Букасо можно добраться или вдоль берега моря, где и началась эпидемия, или через Хайдаро, но та дорога занимает больше времени. Из книг я знал, что петсора исчезнет с наступлением холодов. Поэтому и отправился берегом, чтобы не терять времени зря. И очень пожалел об этом, Сабуро-ли.
Ия не могла как следует рассмотреть лицо собеседника, но ей почему-то показалось, что тот даже побледнел, пробормотав:
— Это ужасное зрелище. Даже снег не смог скрыть разбросанные повсюду останки.
— Вы один рискнули поехать через те земли, Хваро-сей? — слегка насторожилась девушка, вспомнив найденные в лесу трупы.
— Что вы! — горько рассмеялся молодой человек. — Кроме меня, нашлось ещё много... безумцев. В Алитли, рядом с которым проходила "стена мечей", мне рассказывали, что, когда выпал снег, в гостиницах не было уже ни одного свободного места. Люди платили большие деньги только за то, чтобы переночевать под крышей. Все ждали, что вот-вот откроют дорогу.
Слушая его, Платина не знала, стоит ли задавать вертевшийся на языке вопрос, но, вспомнив снежинки на застывшем лице убитой женщины, выпалила:
— Вы помните день, когда приехали в Букасо, Хваро-сей?
— Да, это случилось, когда мы с вами встретились в первый раз, Сабуро-ли, — не раздумывая, ответил барон. — Сразу же по прибытии я отправил карточку вашему уважаемому отцу и получил от него приглашение на ужин. А в чём дело?
Даже заикаться о том, что она подозревает его в убийстве, не хотелось категорически, и Ие пришлось соврать:
— Хотелось узнать, когда открыли дороги? Я как-то забыла об этом спросить.
— Вот вы о чём, — понимающе кивнул молодой человек, то ли в самом деле поверив в неуклюжую ложь, то ли искусно делая вид. — "Стену мечей" убрали в первый день месяца Орла. Ещё до того, как я до неё добрался.
— А мы вышли из леса в десятый день Орла, — сообщила девушка.
— Тогда и вы не сильно опоздали, Сабуро-ли, — усмехнулся спутник и забеспокоился. — Но мы почти пришли, а рассказываю только я.
Оглядевшись, Платина с удивлением поняла, что они уже добрались до улицы, где проживает госпожа Андо. Хотелось ещё немного побыть с бароном, но она понимала, что лучше не задерживаться. Эта прогулка и без того страшный риск.
— Что же вам рассказать? — улыбнулась пришелица из иного мира, невольно замедляя шаг. — Спрашивайте?
Воспользовавшись разрешением, барон буквально засыпал её вопросами. К сожалению, для откровенных ответов на многие из них время ещё не пришло. Так, что скрепя сердце, Ие часто приходилось ссылаться на потерю памяти. В общем и целом она старалась держаться "легенды", разработанной начальником уезда и его сестрой. Зато почти честно рассказала о днях, проведённых в лесной избушке.
Когда они всё же добрались до проулка возле усадьбы господина Андо, девушка как раз говорила о своём "повторном" обучении.
— Госпожа Сабуро боялась, что я так ничего и не вспомню, вот и пыталась научить меня хотя бы читать и писать.
Платина остановилась у стены, где по её расчётам всё ещё должна висеть верёвка.
— Спасибо за прекрасную прогулку, Хваро-сей.
— Это вам спасибо, Сабуро-ли, — отозвался собеседник. — За то, что не побоялись довериться мне. Надеюсь, этот вечер помог вам лучше меня узнать?
— Иногда, чтобы узнать человека, не хватает целой жизни, — выдала Ия где-то услышанную фразу.
— Неужели вы и меня так долго заставите ждать? — усмехнулся молодой человек, подходя вплотную. — И не ответите прямо сейчас, согласны ли вы выйти за меня замуж?
Девушка немного попятилась, ощутив бивший в нос неприятный запах, невольно подумав: "Когда будем спать вместе — скажу, чтобы зубы лучше чистил или жевал чего-нибудь, чтобы перебить эту вонь. А лучше пусть вообще её не ест!"
— Спросите об этом моего названного отца, Хваро-сей.
— Вы же знаете, что мне важно знать ваше мнение! — в нетерпении вскричал юноша.
— А я вам его уже сказала, — рассмеялась Платина. — Говорите с Бано Сабуро!
— Простите, Сабуро-ли, — с облегчением выдохнул барон. — За то, что сразу не понял. Позвольте вам помочь?
— Не нужно, Хваро-сей, — мягко отказалась Ия, нашаривая в темноте верёвку. — С этим я справлюсь сама. До свидания.
— Подождите, Сабуро-ли! — неожиданно остановил её молодой человек.
— В чём дело? — удивилась девушка, считая, что они уже всё сказали друг другу.
— Теперь мы долго не увидимся, — проговорил собеседник. — Но позвольте хотя бы написать вам письмо?
Платина уже открыла рот, собираясь решительно отказаться от столь рискованного предложения, но тут же вспомнила, как приятно прошёл этот вечер и поняла, что ей будет не хватать общения с этим парнем, чьи суждения так отличаются от всего, что она читала и слышала в этом мире. Но, если нельзя встретиться и поболтать, то почему бы действительно не обменяться письмами?
Вот только как это сделать, чтобы не подставить под удар свою и его репутацию?
Ясно, что Енджи привлекать для передачи корреспонденции нельзя ни в коем случае.
— Почему вы молчите, Сабуро-ли? — прервал её размышления молодой человек.
— Я бы с удовольствием почитала ваше письмо, Хваро-сей, — с сожалением вздохнула Ия. — Но как вы сможете мне его передать? Только не надо обращаться к служанке госпожи Андо. Разболтает.
Собеседник стушевался, видимо, вновь собираясь воспользоваться услугами Енджи.
— Может, я смогу передать его через забор? — после недолгого молчания предложил он. — Вы же как-то положили там камешки?
"А это идея!" — мысленно зааплодировала ему Платина, тут же сообразив, как это лучше организовать.
— Вы правы, Хваро-сей! Это может получиться. Около полудня я гуляю по садику и смогу подойти к ограде. Вашему человеку в это время надо быть в переулке. Как только я тихонько свистну два раза, он перебросит через забор камень, завернув его в письмо. Только пусть не кидает далеко.
— Лучше передать из рук в руки, — сделал встречное предложение собеседник. — Ограда низкая, и, если взять маленькую лестницу...
— Нет-нет! — не дав ему договорить, запротестовала девушка. — Одно дело, когда человек просто так стоит, и совсем другое — когда на забор лезет.
— Но письмо будет мятым, — с непонятным упрёком заявил барон.
— Зато от вас, — парировала Платина. — И неважно, на какой бумаге вы его напишете, лишь бы от души.
— А вы мне напишете, Сабуро-ли? — с надеждой спросил молодой человек.
— Обязательно, Хваро-сей! — клятвенно пообещала Ия. — И тоже переброшу через стену. Так что пусть ваш человек дождётся.
