— Хюльда? Я... не чувствую ее Голоса, — с испугом оборачивается к инсектоиду.
Заррак склоняет голову набок:
— Ее запах меняется... Как знакомо... Какова была природа шкатулки? — оглядывается по сторонам, пытаясь найти осколки.
Майя тоже осматривается и вдруг подскакивает на месте, как от укуса. Смайл подкатился к ее ноге, трется и корчит виноватую рожицу.
— Ну, что, ведь знал, что случится? Да? — напустилась она на него. — А предупредить — никак?
Смайл пожал бы плечами, если бы они у него были, и сказал бы что-нибудь себе в оправдание, если бы у него был язык, но увы, ему не оставалось ничего другого, кроме как глазами вращать. А я, наконец, отперхалась. Говорю:
— Майя, Заррак. Не бойтесь, я жива, и мое мировоззрение не изменилось. Это я, а не кто-то другой в моем теле! А что стало с ним... разберусь позже. Коротко: я побывала в НАСТОЯЩЕМ Хаосе. И вернулась, не потеряв рассудка, — подумала немного и решила высказать то, что пришло мне на ум. — Нам врут: Артас не имеет к нему отношения, кроме того, что он из него родился. Как и Арагорн, только он старше. Они привносят две разные системы упорядочивания. Не думаю, что кто-то из них собирается погружать миры в Хаос. Потому что в Хаосе ничто не сохранится, кроме элементарных сознаний без разума и памяти, и властвовать над ними невозможно. Случайно, по ошибке — это могут сделать оба. Выбирать ту или другую сторону — вам, жителям этих миров. Но лучше думать самим и строить собственные системы... А я им обоим не верю.
Майя распахнула эльфийские очи:
— Арагорн? Артас?.. Я с ними не... — она запнулась. — Нет. Я виделась с Арагорном. Когда впервые вышла из Леса. Он мне представился Бродягой. Спросил как дела и как самочувствие. Предложил сыграть в карты, но я ушла. Больше ни намека...
Заррак проскрежетал:
— Много лишних слов, Пробудительница, — кивнул друидке и повернулся ко мне. — Я почувствовал: то, что зародилось в тебе, несет новую-другую гармонию. Наш мир упорядочен из-за эльфов. Мы же были противовесом для их порядка, и они решили нас уничтожить. Не вышло, — мне показалось, или в словах насекомого промелькнула гордость. — Арагорн... Артас... Я запомнил эти имена и все, что ты сказала, но хотелось бы знать о них больше. Если они угрожают нам, я должен предупредить Императрицу Роя. Но сначала дело...
Майя нахмурилась:
— Да. Ты прав.
— Надо идти, — соглашаюсь. — Дело не ждет. Если у нас будет сеть — сможем обсудить все вопросы. Веди нас, Мистер Смех! Что глазами хлопаешь?
Колобок поскакал дальше, мы пошли вслед за ним. Вскоре местность начала понижаться, камушки запрыгали из-под ног, а сами ноги стали проскальзывать, как на осыпи. Дальше щебень поехал уже целым пластом, и пришлось останавливаться, а потом идти тихо и аккуратно, чтобы не устроить оползень. Все внимательно следили за тем, что под ногами, поэтому не сразу заметили появившееся впереди пятно, а когда колобок остановился и мы подняли головы, то уже смогли разглядеть статую на мраморном постаменте: ребенка, в ужасе прижимающего ладошки к лицу. Чуть дальше — внимание привлек мерзкий скрежет железяки об железяку — мы увидели огрызок моста с перекрученными обломками фермы, висящий над пропастью в Никуда.
Майя, едва касаясь ногами щебенки, обошла статую, потрогала постамент.
— Символично...
Сделала два шага к мосту — и камни потекли ручьем за обломанный край Междумирья. Она вздрогнула, остановилась и вернулась к нам.
— Не хотелось бы мне увидеть, как гибнут миры.
— Катастрофа произошла очень быстро, — кивнул Заррак. — Когда-то наша раса едва успела покинуть подобный мир и найти убежище в вашем. Надеюсь, мы сможем сотворить задуманное, ибо иначе разрушение не остановится.
Смайл, попрыгав туда-сюда рядом с остатком моста, откатился в сторону, слегка поднялся по осыпи и повел дальше. Следуя за ним, мы пришли к похожим развалинам, но там на постаменте оказалась статуя с отбитой головой. От моста осталась только пара декоративных столбиков на краю. Смайл откатился где-то до половины пути между статуями и замер в опасной близости от края. Осторожно сделал пару подскоков на одном месте, потом вернулся к нам.
— Поняла, — говорю. — Выращивать древо будем тут. Майя, привяжись к своему спутнику и не подходи сюда иначе, чем на четвереньках. Очень опасно. Если сорвешься — перестанешь быть. Вообще. Первой пойду я, за меня не волнуйся, когда скажу — подползай и вливай в росток жизнь. Все согласны?
Майя кивнула:
— Конечно.
Она отошла к Зарраку, который уже занял место подальше от пропасти, нижними конечностями вбуравился в грунт и присел. Он тут же подхватил Майю под руки и усадил рядом, а она бросила на щебень две семечки и щедро напоила их силой. Тут же вверх поползли ростки, на глазах превращающиеся в крепкие лианы, и они опутали сидящих до середины тела.
— Готово, — крикнула она мне.
А я встала на четвереньки и поползла к тому месту, где только что скакал колобок. Сейчас он спрятался за спиной у Майи, ожидая одних неприятностей. Я двигалась медленно, причувствуясь к месту, и щебень почти не сдвигался. Внутри опять проснулся холод вершин, но теперь он был не только привычным, но и желательным состоянием. Последние метры до места, которое указал Мистер Смех, я двигалась с медлительностью хамелеона, переставляя конечности так, чтобы ни один камень даже не скрипнул. И вот оно... тут, под руками. Вдавила ладони в щебень, закрыла глаза. Упала мысленным взглядом глубже этой виртуальной равнины, нащупывая потоки Великих Сил, законы Основных Принципов бытия. Где-то далеко обнаружился Свет — жестокий, беспримесный и безжалостный. Рядом с ним ощутилась Тьма — вездесущая и всепоглощающая. Они, оказывается, танцуют в паре! Не время удивляться... Принцип роста и развития я не нашла, но обнаружила Созидание и Разрушение, и обратилась к ним, ведь живое обновляется именно так. Все четверо Великих обратили внимание, откликнулись — в ожидании, чем же их удивит эта козявочка.
Тогда я вспомнила Древо и призвала его образ пятым — занять законное место, и запела. Запела голосом Тьмы и изначальных вод:
— Где-то есть корень — немой,
в недрах, глубоко,
сросшийся с древнею тьмой,
с тишью истока...
Силы откликнулись — и воды из циклопической чаши поднялись, увлеченные звуком, стали корнями. Мелкие камушки посыпались с края.
— Головы в шлемах, белей
кудри, чем луны,
братство и брани мужей,
жены как струны...
Это я спела голосом воли, с которой живое тянется к Свету, и корни, соединившись, дали сочный росток. Дрожь камней сконцентрировалась в одном месте, между руками, стебель искал дорогу наверх. Я почувствовала его силу и отодвинула голову с пути: снесет ведь, как скорый поезд. А теперь можно и помочь:
— С веткою ветвь сплетена
гуще, теснее...
Только вот эта одна
вырвалась. Тянется ввысь...
Камни брызнули в стороны, и показался росток — скрученные, сплетенные и проросшие друг в друга, но не смешавшиеся, сияющие контрастом кинжального света и бархатной черноты, более похожие на кровеносные сосуды существа, чем растения, две струйки первородных сил, получившие форму. Туман закрутился вихрем, прильнул к ним, облепил, стал их плотью, пропитался и светом, и тьмой. Они втроем с бешеной скоростью заполняли собой образ Древа, превращая его из возможного — в существующее. А Древо продолжало расти и ветвиться, оплетая корнями щебень и большущие камни, подбираясь к тому, чтобы вклиниться в монолитную псевдопочву Туманного мира. Ствол, забравшись на недосягаемую высоту, раскинулся ветвями на четверть всего горизонта, и они тоже интенсивно росли.
— Стой! — я вспомнила нашу первую встречу, когда это Древо лезло не менее нагло, и воспроизвела до мелочей то состояние системы "я и оно". — Остановись — волей моею.
Древо испуганно вздрогнуло, но потом выпрямилось и застыло в горделивой, совершенно статичной позе, при этом рост его прекратился.
Я выдохнула. Сил осталось ровно на то, чтобы доползти до Майи и сказать:
— Теперь ваша очередь.
И заснула. Не знаю, что там мудрили эти экологи и краеведы, но, когда меня растолкали, дерево сияло майской зеленью, а в одной из развилок уютно пристроилось осиное гнездо метров двух-трех в диаметре, если, конечно, тут, как в реальных мирах, с расстоянием сокращаются угловые размеры. По нему ползали, осваиваясь, ме-еленькие насекомыши (если мои оценки размеров верны, то эти осы ростом с ладонь). Я восхищенно присвистнула.
— Сложно было только сделать алхимический преобразователь, — признался Заррак. — Но когда-то мы выращивали звездные корабли! — однако, я не ошиблась с возможной экспансией. — Так мы расселялись по мирам. Сейчас подобное не в наших силах, есть знания, но не хватает энергии и численности. Если бы нас было больше, я бы посоветовал сородичам направиться сюда. Это место приятно для нашего обитания, несмотря на окружающую его враждебность. В том мире мы уже чужие.
Майя возмутилась:
— Не говори так! Будет вам новый дом.
Заррак щелкнул жвалами:
— Пока да. Но когда появится венценосное потомство, мы будем решать. Нам нужны новые земли.
— Погодите спорить, — прервала их я. — Космос велик, и в нем не одна и не две землеподобных планеты. Их... не знаю, сколько в точности, да и вряд ли кто знает, но даже в одном Млечном Пути побольше миллиарда найдется. Умножаем на число параллельных миров... галактического вида. Среди них вполне реально найти незаселенные разумными существами планеты с биосферой и осваивать их без серьезных затрат и конфликтов. И даже построить межпланетное сообщество, если будет связь по менталу.
— Творец, — слегка склонил голову Заррак. — Ты не представляешь сложности обнаружения этих планет!
— Вполне представляю, — говорю. — И даже знаю технологии, сужающие область поисков до приемлемых объемов. Вот это нам поможет! — встряхиваю бутылкой. — Даю ноу-хау в дополнение к выходу в ментал. На планетах, пригодных к заселению — множество слабеньких животных разумов, но ни одного индивидуального или роевого, приближающегося по мощности к нашим. Зная это, мы запускаем поисковые боты... ну, элементарные ментальные конструкты... на обнаружение такого сочетания факторов, а потом проверяем это место на остальные условия. Более половины найденных окажутся годными.
Инсектоид удивленно взглянул на меня. Но, может быть, я просто неверно истолковала поворот его головы.
— Ты так просто даришь ключи от могущества?
— Вам не подари, — усмехнулась я. — Ведь сами возьмете. Я закладываю основы мирного сосуществования.
— Но означает ли это, что ты отказываешь нам в праве жить на твоем прекрасном зеленом Древе?
— Вы что? Конечно же, не отказываю. Но заселять его пока рано.
— Да, на нем нет завязей. Думаю, оно расцветет через два-три эона. И первые миры созреют после этого уже через эон. На что мы можем рассчитывать?
— Даю слово, — сказала я. — На Древе роевые разумные существа вашего вида могут претендовать ровно на треть миров, комфортных для жизни. В остальных двух третях они обязаны будут вести себя как почтительные гости. Точно такие же условия будут поставлены остальным обитателям Древа.
— Мы с радостью принимаем твои условия, творец.
— Да, кстати, — приятно слышать, как тебя величают громкими титулами, но придется признать правду. — Я не сотворила Древо. Я его призвала и дала ему плоть. Так что называть меня творцом — некорректно. А сейчас откупорим бутылочку...
Майя вопросительно вскинула брови.
— Выходы в ментал. Тара есть? И давайте прикинем, кому сколько нужно.
— Императрице роя, советникам по внешним связям и мудрым-исследователям — итого шесть.
— Не знаю... меня тут обучают менталу потихоньку. Лучше подготовиться, чем сразу пить. И так в голове десятки Голосов, а тут еще и ментал прибавится.
— Если учат — научишься. А спешка, действительно, ни к чему. Думаю, нужно по одному для тебя и для твоего Леса. Или у вас несколько таких Лесов?
— Да, но начинать лучше с одного...
— Тогда тебе два выхода. Готовь, куда класть, — я повернула пробку и она неожиданно легко выскочила из бутылки. Вытряхнула на ладонь первую каплю... нет, это оказалось не каплей, а очень знакомой "красной таблеткой", сунула ее в рот, с трудом проглотила... и ничего нового не почувствовала.
Спутники настороженно следили за мной. Что такое — неужели обман? Нет, Оракул не должен врать. В ответ откуда-то из глубины сознания послышался детский смех. "Ты пробила ход гораздо глубже, чем просто в ментал — конечно, тебе оно как бронтозавру дробина. Поймешь, для чего нужна пилюля, только когда в него выйдешь".
Однако, какой бойкий внутренний голос! И, главное, как вовремя проявился. Надо будет выяснить, что это за шиза. Голос опять залился счастливым смехом. Я кивнула:
— Есть! Майя, давай емкость.
Она сняла со спины рюкзачок, достала оттуда легкую металлическую бутыль с широким горлышком:
— Подойдет?.. Там древесный сок, уже почти кончился. Можешь допить и забрать себе.
Отвинтила, выпила оставшиеся полтора глотка. "Я в весеннем лесу пил березовый сок", — ехидно пропел внутренний голос.
Мысленно показала ему кулак и услышала фырканье. Встряхнула свою бутылочку, наклонила к опустевшей майиной и приготовилась зажать горлышко сразу же, как из нее выпадет две пилюли. Но вылилось два "булька" чего-то золотистого, вроде молодого, еще не тягучего меда, после чего остановилось само.
Заррак подставил странную то ли чашку, то ли лопатку из хитина. Еще раз тряхнула бутылку — из нее выпал крошечный брусок, в считанные мгновенья выросший до блока из шести крупных медовых сот, закупоренных коническими восковыми крышечками. Все чудесатее и чудесатее!
— Надо же, эта штука подстраивается под того, кто ее будет пить!
Заррак кивнул и спрятал соты куда-то назад — надеюсь, не в попу? кто их, инсектоидов, знает:
— Мы поможем Лесу. Наладим внутреннюю ментальную структуру, выведем в общее пространство мысли и сделаем связь с этим Древом. После чего начнем поиск свободных планет и миров подходящего типа. На перспективу. И будем ждать тебя в ментале. Ты имеешь много полезных сведений.
От подобного комплемента уже оторопь берет, но, раз уж я познакомилась с этой расой — значит, так было нужно и правильно, постараюсь, чтобы сотрудничество помогло в реализации моих планов.
"А будут давить — скажи мне, я и не таких скручивал в улиткин домик!"
"Да кто ж ты такой, защитник?" — не удержалась я.
"Во-о-обще-то, долго рассказывать..." — протянул голос.
"А если коротко и по делу?"
"А если совсем коротко — твой сын".
Туши свет, сливай бензин. Приехали. Нет, откуда взялся — я понимаю, не вчера на свет родилась. Но чтобы только что зачатое существо телепатически общалось с матерью... Это существо должно быть весьма продвинутой душой. "А то!" — смеется он. И чем так доволен? Знал бы, что меня ждет на Ирайе, так бы не веселился.
Я попрощалась с Майей и Зарраком, прикрыла глаза, ясно представила Никану, сидящую перед фруктово-овощным натюрмортом... и сделала шаг.
