"Образцы..." — он нехотя протянул руку к обшивке. Выдрать клок волокон было несложно — они сами отделялись от корпуса. Пока Гедимин, обернув их защитным полем, доставал контейнер, временная "ёмкость" уже наполнилась изнутри белесым паром. Волокна, даже отделённые от корабля, продолжали распадаться. Гедимин засунул их в контейнер, бросил следом ещё пару пучков, стараясь забирать в ладонь побольше прядей, и еле слышно хмыкнул. "Их успеют изучить раньше, чем они растворятся? Если нет — надеюсь, жижа не проест контейнер..."
Он, уже не осторожничая, отломил кусок "кости" с ещё целыми сосудами, потом вырвал клок розоватой соединительной ткани и упёрся руками в края пролома, расширяя его. "Там, внутри, реактор..." — додумать он не успел. "Кости", изъеденные изнутри, уже не держали корпус, — весь корабль просел внутрь на пару десятков метров. Край обшивки ударил сармата в грудь, и тот, не пытаясь устоять на ногах, откатился в сторону. В небо рванули тысячи гейзеров, сливаясь в широкий столб пара.
Гедимин поднялся на ноги. Ушибленное место ныло — удар оказался сильнее, чем думал сармат, но сейчас ему было не до собственных повреждений. Слишком сильный толчок запустил цепную реакцию — весь корпус корабля пришёл в движение, сплющиваясь, проламываясь и проседая внутрь. Ещё минута — и он ушёл в яму, вырытую его падением. Гедимин поднялся на гребень и увидел, как на дне корчатся, распадаясь на куски, остатки звездолёта. Покровные ткани порвались и провалились между балками-"костями", обнажив элементы "скелета". Они ещё держались, но и им оставалось недолго.
Гедимин покосился на сканер и, махнув рукой, выключил его и отвернулся от кратера. Он даже не взглянул на экран. "Удобный механизм," — подумал он, криво ухмыльнувшись. "Вот так бы и мне с моим флотом..."
Едва он снял защитное поле, передатчик на запястье вспыхнул и заверещал.
— Что происходит? — услышал он сердитый голос кого-то из федералов. — Гедимин Кет, приём! Что происходит? Вы нас слышите?
— Корабля больше нет, — сказал сармат. — Откройте шлюз, я возвращаюсь.
Его впустили, и сразу, едва он вошёл, в шлюзовой камере зажёгся ослепительно-яркий свет. Сармат прикрыл глаза тёмным щитком и расставил руки, подставляя всю броню лучам ультрафиолета, — после купания в мианийском растворителе нужно было всё продезинфицировать. "Скафандр вроде не проело," — отметил он, разглядывая участки, куда попали капли тёмной жидкости. "Может быть, контейнер тоже выдержит. Интересное вещество. Пусть химики изучают."
— Выходите, — услышал он через пятнадцать минут. — Ни к чему не прикасайтесь!
В герметизированном отсеке его ждали два "Рузвельта", две "Ряски" и рабочий экзоскелет, тут же направившийся к сармату и стянувший с него рюкзак с контейнерами.
— Три образца, — Гедимин указал на крайние ёмкости справа. — Покровная ткань, кость, соединительная ткань. Скорее всего, уже разложились. Разрушение шло очень быстро.
— Что значит "разложились"? — резко спросил кто-то из экзоскелетчиков. Гедимин недовольно сощурился.
— Корабль растворялся изнутри. Все его ткани. Механизм самоуничтожения, я же говорил, — напомнил он. — Может, ускорилось оттого, что я его тронул. Может, надо было подойти раньше. Сейчас там скелет и много жижи. А скоро всё испарится.
Он едва заметно ухмыльнулся, хотя можно было и не скрываться — респиратор всё равно закрывал его рот.
— Пар собирать бесполезно. Разлагается до аммиака, метана и воды.
Несколько секунд все молча на него смотрели. Затем ближайший "Рузвельт" резко махнул "рукой".
— Увести!
Матейка, поспешно схватив сармата за плечо, накрыл ему голову защитным полем и толкнул его в спину.
— Пошёл! Мы идём за вами, сэр. Мы уже идём.
Больше никто не сказал ни слова, пока Гедимина не втолкнули в бронированный фургон, и глайдер, отстыковавшись, не поднялся над грунтом, набирая скорость.
— Что ты сделал, теск? — Матейка попытался его встряхнуть, но сейчас на сармате был скафандр, и он даже не шелохнулся. — Чем ты их так вывел, а? Понимаешь, что они могли тебя шлёпнуть? Прямо там, в кратере, и никто бы слова не сказал!
Гедимин пожал плечами.
— Корабль от этого не восстановился бы.
Матейка двинул его кулаком в спину и замолчал. Глайдер летел, повторяя путь к неизвестному кратеру, с той же скоростью — быстрее не получалось. Потом он лёг на ровный грунт и поехал по шоссе вдоль горного склона. Гедимин стоял, прикрыв глаза, и прислушивался к ощущениям. "Устойчивость и защита," — он шевельнул ступнёй, втягивая уже ненужные когти. "Хорошая броня. Жаль, скоро её снимут."
— Видел? — буркнул Матейка, когда глайдер остановился, и ткнул пальцем в засветившийся экран передатчика. "Данные об этой миссии удалены. При разглашении любой информации, относящейся к ней, к разгласившему будут приняты меры вплоть до его устранения", — прочитал Гедимин и едва заметно хмыкнул. "Боятся Мианы? Там умеют защищаться от мародёров..."
В тюремный коридор его вывели уже без скафандра. Матейка сердито пыхтел и норовил толкнуть в спину, и сармат был рад, когда камера наконец за ним закрылась, и конвоир ушёл.
— А он не в духе, — заметил подошедший к решётке Лоренц. — И сильно. Что, с ремонтом не задалось?
Гедимин кивнул.
— Мёртвое не оживает, — пробормотал он. Лоренц сочувственно хмыкнул.
— У нас всегда так! Сперва доведут до трупа, потом зовут ремонтника. Не расстраивайся, механик. Тебе хоть заплатят?
Гедимин покачал головой. В правдивости ответа он не был уверен — возможно, земляне собирались дать ему денег, каким бы ни был исход миссии. "А возможно, не собирались", — подумал он. "Или собирались пристрелить. Ладно, посмотрим, что будет дальше."
28 мая 21 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Слушай, механик Джед, — Лоренц, заглянув в пустую упаковку снеков, со вздохом отложил её на вершину горки мусора. — Тебе сейчас сколько?
Гедимин, застигнутый вопросом врасплох, растерянно мигнул. "В тюрьме я четыре года. До этого мне было..."
— Тридцать пять, — ответил он, удивлённо глядя на Лоренца. — Тебе зачем?
Тот неопределённо пожал плечами.
— По вам, тескам, не виден возраст. Вы-то сами различаете?.. Значит, когда выйдешь, будет шестьдесят?
Сармат недовольно сощурился. "Если не наберу лишних лет за побеги... и если те северяне не вспомнят, что забыли меня пристрелить..."
После выезда в неизвестный кратер он несколько дней спал неспокойно — снился разлагающийся корабль, сопло, нацеленное в лицо, близкие взрывы... Прошло больше двух месяцев, но никто о нём не вспомнил. Уже Земля отошла от Юпитера, и начался ремонт всего, что не выдержало нагрузки в дни ежеминутных рейсов; уже появились на космодроме мианийские шаттлы и звездолёты; уже разговоры о корабле пришельцев, и без того невнятные, сошли на нет... "Могли бы хоть сказать, дожили образцы до лаборатории или раньше распались," — подумал сармат, едва заметно ухмыльнувшись, — даже ему было понятно, что никто не собирался перед ним отчитываться. "Мне вот любопытно."
— Да чтоб вам всем! — раздался над головой сердитый голос Дальберга. — Хоть бы складывали не на диван! На полу что, места мало?
Он, прижимая к груди пачку мелко исписанных листов, обошёл диван и кивком подозвал к себе невысокого человека в зелёном комбинезоне. На голове у пришельца практически не было волос, только лёгкий серый пух за ушами. Гедимин посмотрел на него с любопытством — Дальберг доверил ему нести часть бумаг, а это случалось очень редко.
Лоренц, не двинувшись с места, слабо шевельнул ладонью, и горку мусора тут же смахнули в мешок, а диван протёрли пустым пакетом.
— Всё чисто, Дальберг, — лениво сказал Лоренц. — А что не чисто, робот уберёт. Вот тут довольно места для твоих бумаг. Где ты только их берёшь?!
Гедимин молча присоединился к вопросу — на его памяти даже на ремонтной базе Кенена Маккензи всяческих документов было меньше. "Это потому, что у нас нет смарта," — напомнил он себе. "Так я бы их просто не видел. А так они все на бумаге. Много получается."
— Механик Джед, мы к тебе, — сказал Дальберг, кивнув своему спутнику. Тот сел на край боксёрской "подушки" и с опаской взглянул на сармата. Гедимин попытался улыбнуться, но, похоже, получилось плохо.
— Это Виклунд, — Дальберг кивнул на спутника и протянул руку, чтобы забрать у него бумаги. — Прибыл в том году, ещё три года здесь пробудет. Никого не убивал. Сейчас он освоится, а через пару недель примет дела и переедет в мою камеру.
— Напротив... тебя, — добавил, немного помедлив, Виклунд и слабо улыбнулся. — Если мистер Лоренц будет не против.
Лоренц усмехнулся.
— Рекомендации Дальберга — всё, что тебе нужно, — сказал он. — Я слова не скажу. Три года, да? Значит, мой сменщик придёт раньше. Ну ладно, начну его искать. Значит, Виклунд? Не бойся механика, он у нас учёный, весь в своих мыслях. Не отвлекай его, и всё будет хорошо.
Он подмигнул озадаченному Виклунду и потянулся за новым пакетом снеков.
— Июньские списки составлю я, — продолжил Дальберг, обращаясь к Гедимину. — А июльские уже на нём.
Гедимин кивнул.
— Ему разрешат держать в камере ручку? — спросил он, вспомнив о странных местных запретах. Виклунд поспешно закивал.
— Он быстро освоится, — заверил Дальберг. — Очень быстро. Когда у нас понедельник? Седьмого? Механик, поговори, пожалуйста, с охраной. Пусть с седьмого Виклунда переведут в мою камеру. Пусть привыкает заранее.
— Шестого я им скажу, — пообещал сармат. В этот раз ему удалось не ухмыльнуться. Ему до сих пор с трудом верилось, что охранники исполнят такую просьбу — причём так быстро, будто Гедимин в самом деле мог им приказывать. Каждый месяц кто-то переходил из камеры в камеру, — Лоренц приносил сармату пару листков с прошениями, и тот подзывал ближайшего охранника, а на следующий день ему приносили контейнер с водкой или острой едой, а если везло, то и диск с какой-нибудь книгой. Интересные попадались крайне редко — в последний раз это была повесть о первых колониях на Луне, на удивление, почти без откровенного бреда.
Лоренц протяжно вздохнул.
— А я привык к тебе, Дальберг, — сказал он. — Буду скучать. Пиши, если останешься в Кларке.
Дальберг фыркнул.
— Я ещё никуда не ухожу. Успеем друг другу надоесть. Пойдём, — он повернулся к Виклунду, — поговорим с новичками. Это только для первых дней, дальше они сами будут тебя находить. Иногда бывают проблемы...
Его голос исчез в ровном гуле, наполняющем ангар, и Гедимин, покосившись на притихшего Лоренца, снова открыл книгу. В ней рассказывалось об очередном вымышленном контакте с инопланетянами — можно было усмехаться, наткнувшись на бред, можно было вспоминать собственные встречи с мианийцами и сравнивать, давая мозгу хоть какую-то работу.
11 июня 21 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Дальберга посадили на диван рядом с Гедимином, с другой стороны, у поручня, уселся Лоренц, приобняв Дальберга за плечо; тот морщился, но терпел. Виклунд собирался сесть на боковой диван, но Лоренц позвал его, и он нехотя пристроился на краю, рядом с Гедимином, очень стараясь к нему не прислоняться. Сармат думал, что ритуал ему уже надоел, и пора устроить разминку, но при каждом его движении Лоренц вскидывался и делал жалобное лицо.
— Я бы сделал снимок на память, — с сожалением сказал он. — Когда ещё мы так соберёмся?.. Значит, завтра ты, Дальберг, станешь свободным человеком... Пиши, если не забудешь.
— Хоть высплюсь по-человечески, — буркнул Дальберг. — Как я не сдох с подъёмами в пять утра?!
Лоренц ухмыльнулся.
— Да уж, ты найдёшь себе работу с подъёмом в пять вечера! Удачи тебе в этом, Дальберг. Нам всем тут будет тебя не хватать. Но ты не бойся. Мы сохраним все твои бумаги. Виклунд уже составил пару новых...
Виклунд смущённо опустил взгляд.
— Старые списки можно не хранить, — махнул рукой Дальберг. — Три последних месяца, не больше. Остальное — в мусор. Это я по привычке их складываю. На самом деле это не нужно.
Лоренц настороженно на него посмотрел.
— А Виклунд знает, что это не нужно? Мало ли какие у него привычки! Камера у нас небольшая, архив в неё не влезет.
Дальберг фыркнул.
— Баселар вон без архива обходился, — заметил он. — Эй, тут ещё остался бурбон? Или я так и уйду в камеру трезвым?
30 июня 21 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Гедимин, закончив очередную разминку и плеснув себе за шиворот пригоршню воды, растянулся на койке. Из соседней камеры донёсся приглушённый голос. Кажется, сармат слышал его и раньше, но за упражнениями не обратил внимания. Говорил Виклунд.
— Лоренц, а что я должен сказать? Ну... я не знаю сарматского.
Лоренц, заметив, что Гедимин на него смотрит, громко фыркнул.
— Механик Джед, ты уже не занят? Выйдешь сегодня во двор?
Гедимин качнул головой — интересных книг на этой неделе не было, а значит, лучше было провести час на космодроме — туда прилетали настоящие, не вымышленные инопланетяне.
— Ну что ж, — пожал плечами Лоренц. — Тут у Виклунда свежие списки. Сейчас их посмотришь или вечером?
Гедимин подошёл к решётке.
— Фортен! — позвал он, слегка повысив голос. Кричать было ни к чему — стоило сармату открыть рот, весь ангар затихал. Через несколько секунд на другом конце коридора послышались грохочущие шаги.
— Дай мне бумаги, — попросил сармат, указав на листы, просунутые Лоренцем через решётку.
— Всё больше и больше, — пробормотал Фортен, передавая пачку Гедимину. Он даже не заглянул в бумаги — впрочем, охранники давно в них не заглядывали.
Гедимин перебрал списки — ничего нового не появилось. Спиртное по-прежнему раздавали только по воскресеньям и городским праздникам, игроки пока обходились четырьмя колодами, отряды бойцов распределялись всё по тем же постам. "А ведь внешней границы у нас уже нет," — подумал сармат, ставя изогнутую закорючку под списком. "Убрать этот пост? Нет, пусть будет. Пришлют ещё кого-нибудь вроде Рейеса..."
— Что, уже обратно? — ухмыльнулся Фортен, возвращая подписанные листки Лоренцу. — Ты прямо как наш начальник!
— Вот и всё, — сказал Лоренц Виклунду. — Как видишь, ничего сложного. Джед сильно ни во что не лезет. Завтра опросишь новичков, у кого есть книги, и соберёшь научный налог. Будут проблемы — зови Гилли, он поможет.
"Этот человек меня боится?" — Гедимин с вялым удивлением покосился на Виклунда. Взгляд у того был настороженный, как будто их с сарматом не разделяли две решётки и четыре слоя защитного поля. "Не вижу причин. Ну да его проблемы..."
21 июля 21 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
"Нет, так не пойдёт," — Гедимин, досадливо щурясь, в последний раз взглянул на изображения рокканских кораблей (они уже слегка стёрлись — краска плохо держалась на скирлиновой бумаге) и убрал их в контейнер. "Слишком мало образцов. По двум кораблям ни о чём нельзя судить. Если бы сравнить два десятка..."
Из коридора доносились голоса и шум шагов, то и дело открывались и закрывались ворота, — как обычно в часы посещений, в тюремном ангаре было шумно. Соседняя камера опустела пятнадцать минут назад — чтобы не тратить время, двоих заключённых увели вместе. Гедимин был доволен — пятнадцать минут никто не заглядывал ему через плечо и не комментировал увиденное, но работа всё равно не сдвинулась с места. "А всё-таки эти морды на бортах что-то прикрывают," — подумал он, лениво потягиваясь и снова опускаясь на койку. "Мощные бластеры, возможно, двухпучковые..." — он невесело хмыкнул. "Мне уже везде мерещатся бластеры на ирренции. Сейчас бы подержать его в руках, чтоб в мозгу прояснилось..."